По статистике среднего американца отделяет от банкротства менее трех зарплат.
Люди стремятся к лучшей жизни и терпят поражение в игре, потому что с ними играют краплеными картами. Но они все равно считают свой дом, автомобиль, клюшки для гольфа, одежду, загородный домик и прочую всякую всячину своими активами.
Они верят тому, что говорят им другие, поскольку не умеют читать цифры финансовых документов, позволяющие им увидеть истину. Большинство людей ходят в школу и учатся быть игроками в этой игре, но никто не объясняет им ее правил. Никто не говорит им, что игра называется «Кто кому должен?».
А поскольку никто им этого не говорит, они оказываются теми, кто должен всем.
Деньги – это идея
Надеюсь, теперь вы понимаете основные принципы КВАДРАНТА ДЕНЕЖНОГО ПОТОКА и знаете, что на самом деле деньги – это идея, которая яснее воспринимается вашим разумом, чем глазами. Изучение игры с деньгами и ее правил является важной частью вашего пути к финансовой свободе. Однако еще важнее знать, кем вам нужно стать, чтобы перейти на правую сторону КВАДРАНТА ДЕНЕЖНОГО ПОТОКА. Вторая часть этой книги будет посвящена выявлению лучшего, что в вас есть, и анализу формулы:
БЫТЬ
ДЕЛАТЬ
ИМЕТЬ
Часть вторая. Выявите лучшее, что в вас есть
Глава седьмая Как стать тем, кто вы есть на самом деле
Самая большая трудность будет заключаться в изменениях, через которые вам придется пройти, и в том, какими вы станете в результате.
«Дело не в том, что ты бездомный, – сказал мне богатый папа, – а в том, кто ты на самом деле. Продолжай бороться – и ты кем-то станешь. Прекрати борьбу – и ты тоже станешь кем-то, но совсем другим».
Изменения, через которые вы проходите
Тем из вас, кто намеревается перейти от безопасности, которую дает стабильная работа, к финансовой безопасности, я могу предложить только слова одобрения. Нам с Ким понадобилось стать бездомными и испытать чувство отчаяния, прежде чем я нашел в себе мужество двинуться вперед. Это был наш путь, но он определенно не должен быть вашим. Как я уже отмечал ранее, существуют готовые системы, способные помочь вам пройти по мосту, ведущему на правую сторону КВАДРАНТА ДЕНЕЖНОГО ПОТОКА.
Самая большая трудность будет заключаться во внутренних изменениях, через которые вам придется пройти, и в том, какими вы станете в результате. У одних людей этот процесс проходит легко. Для других же такой путь невозможен.
Деньги – это наркотик
Богатый папа всегда говорил нам с Майком: «Деньги – это наркотик».
Главной причиной, по которой он отказался нам платить, когда мы на него работали, было то, что он не хотел, чтобы мы пристрастились к работе ради денег: «Если вы пристраститесь к деньгам, вам будет трудно избавиться от этой зависимости».
Когда я, уже став взрослым, позвонил ему из Калифорнии, чтобы попросить денег, он не изменил модель отношений со мной, которой следовал много лет. Он не давал нам денег, когда мы были детьми, и не собирался начинать делать это сейчас. Отец Майка оставался таким же жестким и старался помешать возникновению у меня пристрастия к работе ради денег.
Он называл деньги наркотиком, потому что много наблюдал за людьми, которые были счастливы, когда у них были деньги, и расстроены или подавлены, когда их не было. Примерно так же героиновые наркоманы впадают в эйфорию после укола наркотика, а не получив дозу, становятся угрюмыми и озлобленными.
«Остерегайся способности денег вызывать привыкание, – часто говорил он. – Как только ты привыкнешь получать деньги, эта пагубная привычка привяжет тебя к тому способу, которым ты их получаешь».
Другими словами, если вы зарабатываете деньги в квадранте Р, то со временем привыкаете к такому способу их получения. Если вы зарабатываете, работая сами на себя, то вам тоже будет трудно избавиться от этой привычки.
«Самым трудным препятствием при переходе с левой стороны КВАДРАНТА на правую становится привязанность к способу, которым ты привык зарабатывать деньги, – говорил богатый папа. – Справиться с ней труднее, чем изжить какую-нибудь привычку. Это, скорее, можно сравнить с преодолением наркотической зависимости».
Вот почему он настаивал на том, чтобы мы с Майком никогда не работали ради денег. Его отец хотел, чтобы мы научились создавать свои собственные системы и использовать их как способ делать деньги.
Модели
Когда мы с Ким начали свой переход в категорию людей, получающих доход в квадрантах Б и И, труднее всего нам было преодолеть воздействие прошлой социальной обусловленности, которое мешало нашему продвижению вперед. Нам было тяжело выслушивать друзей, которые говорили: «Зачем вы это делаете? Почему не устраиваетесь на работу, как все нормальные люди?»
Но еще тяжелее нам было от того, что какая-то часть нас самих тоже хотела вернуться к гарантированной занятости.
Богатый папа объяснил нам с Майком, что мир денег – это одна большая система. А мы как отдельные личности учимся пользоваться определенными моделями, существующими внутри ее.
Представитель квадранта Р работает на систему.
Представитель квадранта С сам себе система.
Представитель квадранта Б создает, владеет или контролирует систему.
Представитель квадранта И инвестирует деньги в систему.
Он имел в виду модели, которые естественным образом притягивают к себе определенные категории людей, когда дело касается денег.
– Когда возникает потребность в деньгах, – объяснял отец моего друга, – представитель сектора Р будет автоматически искать работу, представитель квадранта С, скорее всего, будет делать что-нибудь сам, представитель сектора Б создаст или купит какую-нибудь систему, способную производить деньги, а представитель квадранта И начнет искать возможность инвестировать деньги в актив, способный принести еще больше денег.
Почему трудно изменить модель
– Модель трудно изменить потому, что деньги стали насущной необходимостью в жизни современного человека. В аграрную эпоху они не имели такого значения, поскольку земля бесплатно давала людям пищу, кров, тепло и воду. Когда в индустриальную эпоху мы перебрались в города, деньги стали неотъемлемой частью нашей жизни. Сегодня даже вода стоит денег, – сказал мне богатый папа по телефону.
Далее он объяснил, что, когда человек начинает переход, скажем, из квадранта Р в квадрант Б, какая-то его часть, которая пристрастилась к модели Р, начинает упираться и сопротивляться. Это похоже на то, как тонущий барахтается, чтобы схватить глоток воздуха, или как голодающий ест что попало, чтобы выжить.
– Именно эта внутренняя борьба и делает переход таким трудным. Борьба между тем, кем ты больше не являешься, и тем, кем ты хочешь стать, – это и есть твоя главная проблема, – объяснял мне отец Майка. – Та часть тебя, которая по-прежнему стремится к безопасности, ведет войну с той частью, которая жаждет свободы. Только ты можешь решить, кто из них победит. Ты либо построишь этот бизнес, либо повернешь назад, чтобы найти работу – на всю оставшуюся жизнь.
Найди свою страсть
– Ты действительно хочешь двигаться вперед? – спросил меня отец моего друга.
– Да! – поспешно ответил я.
– Неужели ты забыл, что намеревался делать? Ты забыл о своей страсти и о том, ради чего сам поставил себя в это затруднительное положение? – спросил он.
– А-а-а! – воскликнул я, пораженный внезапным напоминанием. Да, я действительно забыл. И теперь стоял у платного телефона, пытаясь разогнать туман в голове и вспомнить, из-за чего, собственно, я попал в этот переплет.
– Я так и знал, – рокотал в трубке голос богатого папы. – Ты больше беспокоишься о собственном выживании, чем о том, чтобы сохранить свою мечту. Страх подавил твою страсть. Чтобы двигаться вперед, нужно постоянно поддерживать огонь в сердце. Всегда помни, что ты намеревался делать, и тогда дорога окажется легкой. Стоит лишь начать беспокоиться о себе – и страх сразу же примется разъедать твою душу. Бизнес строится страстью, а не страхом. Ты прошел большой путь. Ты уже близко, поэтому не поворачивай назад. Помни, что ты собрался сделать, храни память об этом в своем сердце, не давай погаснуть этому огню. Отступить ты сможешь в любой момент. Так зачем отступать сейчас?
После этого отец Майка пожелал мне удачи и положил трубку.
Он был прав. Я забыл, для чего пустился в этот путь. Я потерял свою мечту и позволил страху наполнить мои мысли и мое сердце. Я забыл о своей страсти. И вот пришла пора осуществить свою мечту или вернуться домой и забыть о ней. Я постоял там еще немного, а в ушах все еще звучали слова богатого папы: «Отступить ты сможешь в любой момент. Так зачем отступать сейчас?» И я решил не отступать до тех пор, пока не достигну желаемого.
Как стать учителем, у которого есть собственная система
Мои страхи и недостаток успеха нанесли мне несколько ударов и заставили мою мечту отойти на второй план. Я мечтал создать школьную систему нового типа – образовательную программу для людей, которые хотят быть предпринимателями и инвесторами. Пока я стоял возле телефона, мои мысли перенеслись назад, к средней школе.
Когда мне было 15 лет, школьный консультант по профориентации спросил:
– Что ты собираешься делать, когда вырастешь? Собираешься стать учителем, как твой отец?
Глядя ему прямо в глаза, я дал прямой, честный и убежденный ответ:
– Я никогда не буду учителем. Этого мне хотелось бы меньше всего в жизни.
Я не просто не любил школу – я ее ненавидел. Я терпеть не мог сидеть и слушать, как люди, к которым я не испытывал ни особой любви, ни уважения, месяцами толкуют о предмете, не представляющем для меня никакого интереса. В классе я сидел на последнем ряду, на уроках вертелся, ерзал и создавал проблемы учителям или просто прогуливал занятия.
Вот почему, когда консультант по профориентации спросил меня, не планирую ли я пойти по стопам отца и выбрать карьеру учителя, я чуть не взорвался.
В то время я еще не знал, что страсть – это сочетание любви и ненависти. Я любил учиться, но ненавидел школу. Меня категорически не устраивала система, которая готовила меня стать тем, кем я не хотел быть. И в этом я был не одинок.
Известные цитаты на тему образования
Уинстон Черчилль: «Я всегда готов учиться, но мне не всегда хочется, чтобы меня учили».
Джон Апдайк: «Отцы-основатели в своей бесконечной мудрости рассудили, что дети – противоестественная обуза для родителей. Поэтому они создали тюрьмы, именуемые школами, и дали нам орудие пытки, именуемое образованием. В школу вас отдают, когда родители уже не могут с вами справиться, а идти работать вам еще рано».
Норман Дуглас: «Образование – это контролируемая государством фабрика эхо».
Генри Менкен: «По моему убеждению, дни, проведенные в школе, самые несчастливые во все времена человеческого существования. Они заполнены скучными, невразумительными задачами, новыми и неприятными обрядами и жестоким насилием по отношению к здравому смыслу и благопристойности».
Галилей: «Вы не можете чему-то научить человека. Вы можете только помочь ему понять это самому».
Марк Твен: «Я никогда не смешиваю обучение в школе со своим образованием».
Альберт Эйнштейн: «Образования слишком много вообще, а особенно в американских школах».
Подарок от моего образованного папы
Человеком, который познакомил меня с этими цитатами, был мой высокообразованный, но бедный папа. Он тоже презирал систему образования, несмотря на то что сделал в ней прекрасную карьеру. Отец стал учителем, потому что мечтал изменить систему, но вместо этого система раздавила его самого. Следуя своей страсти, он разбил лоб о каменную стену. Слишком многие делали деньги на этой системе, и никто из них не хотел, чтобы она изменилась, хотя о необходимости подобных перемен велось очень много разговоров.
Наверное, мой консультант по профориентации был неплохим психологом, так как со временем я действительно пошел по стопам своего отца. Но я не последовал за ним в ту же самую систему. Я использовал ту же страсть и создал свою собственную систему.
Когда мой образованный папа узнал, что у нас с Ким большие финансовые трудности и что мы изо всех сил стараемся создать собственную образовательную систему, он прислал нам приведенные выше цитаты. В верхней части страницы с цитатами небрежным почерком было написано: «Продолжай дерзать. С любовью, папа».
Вплоть до этого момента я не знал, насколько сильно мой отец ненавидел существующую систему и то, что она делала с молодыми людьми. Жест одобрения бедного папы помог мне понять несколько важных вещей. Страсть, которая тогда двигала мною, была той же самой силой, двигавшей в свое время им. Я был очень похож на своего отца и невольно принял у него эстафетную палочку. Где-то глубоко внутри я всегда стремился быть учителем. Возможно, поэтому я так сильно ненавидел систему.
Оглядываясь назад, я вижу, что многое взял от обоих пап. От богатого папы я узнал, как стать капиталистом, а от своего родного отца унаследовал страсть к преподаванию. С такой комбинацией я мог чего-то достичь в сфере образования. У меня не было ни желания, ни возможности изменить существующую систему, но я знал, как создать свою собственную.
Годы подготовки начинают окупаться
Несколько лет богатый папа готовил меня к карьере человека, способного создавать компании и бизнес-системы. В 1977 году я основал производственную компанию. Мы стали одними из первых производителей ярких разноцветных нейлоновых бумажников на липучках для серфингистов. За ними последовали «карманчики для обуви» – миниатюрные бумажники из нейлона, которые закреплялись на шнурках кроссовок. В 1978 году страну охватило повальное увлечение бегом, таким спортсменам был нужен карманчик, куда можно было положить ключи, деньги и удостоверение личности.
Наш успех был феноменальным, но вскоре моя страсть к производству и этому типу бизнеса угасла. Она стала слабеть, когда мою небольшую компанию начали душить зарубежные конкуренты. Тайвань, Корея и Гонконг поставляли продукцию, идентичную нашей, и захватывали рынки, которые мы открывали. Их цены были такими низкими, что мы были не в состоянии с ними конкурировать. Розничная цена их товара была ниже себестоимости нашего.
Перед нами встала дилемма: бороться с ними или присоединиться к ним. Мы с партнерами понимали, что не сможем выиграть битву. Компании, которые наводнили рынки дешевыми товарами, были слишком сильны. Мы провели голосование и решили присоединиться к ним.
К сожалению, чтобы остаться на плаву, нам пришлось уволить бóльшую часть преданных и усердно трудившихся работников. Это разбило мне сердце.
Когда я отправился в Корею и на Тайвань инспектировать новые фабрики, с которыми мы заключили контракты на производство продукции, меня ждало новое потрясение. Условия, в которых приходилось трудиться местным работникам, были бесчеловечными. Рабочие буквально сидели друг у друга на голове. Там, где у нас разрешено работать одному человеку, трудилось пятеро. Совесть начала терзать меня не только за тех, кого мы выставили на улицу в Америке, но и за тех, кто теперь работал на нас за океаном.
Несмотря на то что мы решили финансовую проблему, связанную с зарубежной конкуренцией, и начали делать большие деньги, мое сердце больше не лежало к этому бизнесу. И он стал угасать. Дух нашего бизнеса упал потому, что упал мой дух. Мне больше не хотелось быть богатым, если для этого я должен был заставлять людей работать за мизерную плату. Я начал задумываться о необходимости учить людей тому, как быть владельцами бизнеса. В 32 года во мне начал пробуждаться учитель, хотя в то время я этого еще не осознавал. Бизнес стал приходить в упадок, но не потому, что у него были проблемы с системой, а потому, что ему не хватало сердца и страсти. К тому времени, когда мы с Ким основали наше новое рискованное предприятие, компания по производству бумажников прекратила свое существование.
Грядут массовые сокращения
В 1983 году меня пригласили выступить с лекцией в рамках программы MBA в Гавайском университете. Я изложил студентам свои взгляды на безопасность, которую дает стабильная работа. Им не понравилось то, что я посчитал нужным заявить: «Через несколько лет многие из вас потеряют свою работу или будут вынуждены трудиться, получая все меньше и меньше и чувствуя себя во все меньшей и меньшей безопасности».
Путешествуя по всему миру, я своими глазами видел, какую мощь обретает сочетание дешевой рабочей силы с новейшими технологиями. Я со всей очевидностью осознал, что рабочие в Азии, Европе, России и Южной Америке становятся опасными конкурентами для рабочих в США. Я понял, что идея высокого заработка и гарантированной занятости для рабочих и менеджеров среднего звена себя полностью изжила. Крупным компаниям вскоре предстояло уменьшить не только количество работников, но и зарплату оставшимся лишь для того, чтобы сохранить конкурентоспособность в условиях глобализации.
Больше меня никогда не приглашали выступать в Гавайском университете.
Несколько лет спустя массовые сокращения стали повсеместным явлением. Как только какая-нибудь крупная компания сливалась с другой, многие рабочие становились не нужны и их сокращали. Каждый раз, когда владельцы хотели осчастливить своих акционеров, они прибегали к сокращениям. Я видел, что любое сокращение делало тех, кто находился наверху, все богаче и богаче, а те, кто находился внизу, за это расплачивались.