— Может, его все-таки выбросить? — поинтересовался Томба, ласково поглаживая статуэтку. — В зале сразу станет чище. И выгоднее.
Люды обозначили движение. Копыто съежился, но тем не менее продолжил гнуть свою линию:
— Точно говорю: снесу отсюдова, и всё!
— Это вопиющее нарушение режима секретности, — скучно заметил Томба, все еще надеясь на понимание со стороны комиссара. Напрасно надеясь.
— Юрбек, предложите нашему гостю цену, — негромко произнес Сантьяга. — Вполне возможно, что до вопиющего нарушения режима секретности дело и не дойдет.
Спорить с навом шас поостерегся. Молча присел перед ящиком на корточки и принялся по очереди извлекать из него статуэтки. Фантазией их авторы не страдали, все изваяния изображали одного и того же толстяка, а отличались работы лишь размерами да количеством драгоценных камней. Провозившись с «товаром» несколько минут, Юрбек поднялся на ноги и назвал цену. Судя по которой Томба решил ограничиться всего лишь двумя сотнями процентов чистой прибыли.
После чего недовольно осведомился:
— Сойдет?
Сойдет? Не то слово! Озвученная сумма оглушила Копыто. Уйбуй рухнул на кстати оказавшийся в нужном месте стул, несколько мгновений жадно хватал ртом воздух, после чего валидольным голосом поинтересовался:
— Это в чем?
— Учитывая обстоятельства, не в золоте, — язвительно отозвался шас. — У тебя есть счет?
— Кто?
Шас вспомнил, с кем разговаривает, и зашел с другой стороны:
— Карточка «Тиградком» у тебя есть, дубина?
— Есть.
— Давай сюда.
— Зачем?
— Деньги тебе положу.
— А-а… — Пребывающий в прострации Копыто протянул Юрбеку замызганную карточку и принялся повязывать бандану на левое бедро.
Пальцы слушались плохо.
— Тяжело быть богатым? — участливо осведомился комиссар.
— Полный трындец, мля, — выразил переполняющие его чувства уйбуй. После чего старательно ощупал голову и подозрительно покосился на охранников: — Бандану мою никто не брал?
— Нет, — заверил дикаря Сантьяга.
— А-а… Ну и фиг с ней, новую куплю. Атласную, мля, чтобы череп не потел. — Копыто вытащил из кармана фляжку, отвинтил пробку и сделал большой глоток. Затем уставился на комиссара и хрипло спросил: — А вы как с богатством справляетесь?
Ему срочно требовался новый житейский опыт.
— Привык, — скупо ответил нав.
— Я тоже постараюсь, — пообещал уйбуй.
— Это будет любопытно. — А в следующий миг Сантьяга сделал жест, которого дикарь никак не ожидал, — комиссар протянул ему черную визитную карточку: — Позвоните мне, Копыто, если у вас вдруг возникнут проблемы. Возможно, я сумею вам помочь.
— Ну, ты, братан, прямо Македонский, в натуре, мля! Пришел, увидел и бабла срубил! Чиста депутат!
В голосе Копыто звучало неподдельное уважение, смешанное с чем-то, напоминающим обожание. Разработанная Сиракузой схема, а главное — достигнутый с ее помощью результат произвели на уйбуя неизгладимое впечатление.
— Это ты бабла срубил, — скромно уточнил Ваня. — Я всего лишь дал совет.
Они встретились в маленьком укромном тупичке одного из восточных промышленных районов Москвы. Сиракуза добрался до места на метро, разбогатевший уйбуй — на такси.
— Так ты придумал, братан, ты придумал! — Копыто потряс перед челом карточкой «Тиградком». — Ты знаешь, скока тама бабла сейчас тута?
— Нет.
— Тама бабла стока, что я… — Уйбуй обрезал фразу на полуслове. Улыбнулся широко и попрятал карточку куда-то за пояс. Поближе к расстегнутой кобуре. — Короче, есть у меня теперя бабло, мля. Стока, что мне про него даже думать боязно — а вдруг исчезнет, мля?
Глазки Копыто сияли, однако в спектре счастливого излучения нет-нет да проскальзывала сумасшедшинка — уйбуй не до конца вышел из прострации, в которую его поверг визит к Юрбеку.
— В таком случае почему ты трезвый?
— Я не трезвый, — обиделся Копыто. — Я слегка выпимши.
— Почему слегка?
Однако дикарь повторный вопрос проигнорировал, ему не терпелось поведать о приключениях благодарному слушателю.
— Короче, я тама три часа сидел в натуре в засаде ждал. А в голову мысли ползут, мля, как тараканы или эти, муравьи, мля. И мысли такие, мля, совсем плохие, в натуре. А что, если кто за ящик спросит? Или отнять захочет? У меня, конечно, пистолет, мля, и ятаган на изготовку, но ведь обо всем не подумаешь, опять же — руки потеют, когда оружие держать долго…
— Я ведь сказал купить артефакт и навести на ящик морок.
— Дык я и навел, а толку? — Копыто фыркнул. — В Тайном Городе тоже отморозков полно, ты же знаешь, в натуре.
— Пожалуй, — кивнул Сиракуза.
— А потом, ищут меня опять, в натуре.
— Угу…
— Вот и я три часа угу. Пока комиссара дождался, потом еще терпел, чтобы не сразу бежать, как ты велел… — Копыто почесал прикрытую атласной банданой голову. — Слушай, братан, а откуда ты знал, что Сантьяга тама появится?
— Во всех новостях…
— Да ладно! — ухмыльнулся уйбуй. — Никогда не поверю, чтобы по «Тиградкому» сказали, куда комиссар поедет. А если скажут, то он им за это бошки поотвинчивает или поповешает.
Сиракуза тяжело вздохнул и показал дикарю коммуникатор.
— «Тиградком» уже неделю трещит о новой коллекции Томбы.
— Хитро… — одобрил Копыто. — И что?
— Я понял, что Сантьяга обязательно появится в магазине, и велел тебе ждать. Потому что без его присутствия Томба тебя бы и слушать не стал. Или бы развел, как кролика.
— Во-во, — подтвердил Копыто. — Он на меня смотрел, как будто удав. Я аж позеленел в душе, когда его увидел… Погоди, ты говоришь, что, если бы Сантьяги не было, Юрбек бы меня развел?
— Да.
— А при чем Сантьяга? Ему какая радость за меня впрягаться?
— Судя по всему, ты его забавляешь, — задумчиво ответил Ваня.
На этот раз Копыто загрузился капитально. Почесал нос. Потом подбородок. Потом уши, сначала левое, затем правое. Параллельно поразмыслил, не таится ли в сообщении Сиракузы какой-нибудь обиды? Решил, что нет. Однако в целом заявление чела смущало. С одной стороны, когда комиссар за тебя впрягается, это клево и даже кавайно. С другой стороны, что он, морская свинка, что ли, нава забавлять? Размышления ни к чему не привели, и уйбуй решил конкретизировать ситуацию:
— С чего ты взял?
— Помнишь, ты запустил слух, что Кувалда сын князя?
— Это не я, — торопливо открестился от старой истории Копыто. — Я ваще ничего такого не говорил никогда и никому ваще. Ты, мля, не сочиняй, Македонский, в натуре, а то…
— Ты запустил слух и остался жив, — спокойно продолжил Сиракуза. — При этом ты не мог не встретиться и не обсудить свою сплетню с Сантьягой. Вы явно беседовали, и ты остался жив. Вот я и подумал, что ты его забавляешь.
— Ничего не было, — твердо повторил Копыто, четко знающий, какой линии следует придерживаться, чтобы остаться в живых.
— Оставалось придумать, как вас свести, и тут нам повезло с Юрбеком. Как я уже сказал, Сантьяга не мог не посетить магазин. — Ваня тонко улыбнулся: — Все прошло именно так, как я рассчитал.
Длинные выкладки традиционно приводили уйбуя в уныние. Сиракузу он слушал невнимательно, целиком и полностью поглощенный ковырянием в поясе, и лишь поняв, что речь окончена, Копыто поднял голову и осведомился:
— То есть ты теперя денег хочешь?
— Ага, — подтвердил Ваня.
— Стока, скока тогда сказал, в натуре?
— Ага.
— Ну… вот. — Копыто вытащил из-за пояса свернутые в трубочку банкноты. — Тута скока сказал, в натуре. По чесноку.
Сиракуза внимательно пересчитал деньги, спрятал их в карман и заметил:
— Раз ты заплатил, значит, хочешь, чтобы я и дальше на тебя работал?
— У всех миллионеров есть советники, мля, ты будешь моим, — уверенно произнес Копыто.
— Договорились.
— Тогда слушай, — повеселел уйбуй. — Я хочу…
— Единственный вопрос… — Сиракуза не перебил новоявленного миллионера, он просто развил свою мысль: — Чего ты хочешь?
— Так я и говорю…
Однако Ваня лучше знал, чего не хватает уйбую для полного счастья.
— Если все твои идеи вертятся вокруг вопроса, как можно красиво и быстро потратить обрушившееся на тебя богатство, то я в этом деле не помощник и не советник. С этим ты и без меня справишься.
— Ну… да. Я кабаков много знаю.
Уйбуй подумал, что этот путь избавления от миллионов — самый интригующий.
— Только не забывай о Кувалде, — закончил Сиракуза.
Копыто посерел.
— Как же, мля, о нем забудешь! — Достал телефон и продемонстрировал Ване экран: — Читай, мля! Даже на «Тиградком» написали.
Открывшаяся SMS звучала коротко и без затей: «Потерялся урод Копыто! Кто поможет найти, дадим много денег! Звоните!» Красные Шапки никогда особенно не парились над текстом, а сотрудники «Тиградком» никогда особенно не утруждались редактированием дикарских объявлений.
Открывшаяся SMS звучала коротко и без затей: «Потерялся урод Копыто! Кто поможет найти, дадим много денег! Звоните!» Красные Шапки никогда особенно не парились над текстом, а сотрудники «Тиградком» никогда особенно не утруждались редактированием дикарских объявлений.
— Прикинь, братан, меня уродом обозвали, — поделился горем Копыто. — Меня! Мля, да я, в натуре, за фюрера великого вешать устал…
— Вот для таких случаев и нужны советники, — с энтузиазмом произнес Ваня и ободряюще закончил: — Все будет отлично!
— Это как?
— Для начала нужно смыться.
— И все? — разочаровался в помощнике уйбуй. — Это я и сам мог бы придумать.
— Ну, придумай, — предложил Сиракуза.
— Что придумай? — не понял богатый беглец.
— Куда ты хочешь смыться?
— Ну-у… подальше!
— Это понятно. Куда?
Богатство потенциальных маршрутов сыграло с Копыто злую шутку: уйбуй впал в ступор.
— Ну-у…
Генетическая память голосовала за легендарные Западные Леса, места дикие и укромные. Но где их теперь искать-то? Небось, повырубили все! «Слегка выпимший» разум осторожно намекал, что с такими деньжищами можно хорошо устроиться и поближе, например, в Электроуглях, где его никто не догадается искать. Душа рвалась под пальмы…
— Ну-у… — Копыто с надеждой посмотрел на советника: — А ты бы куда побежал?
— Нужно лечь на дно подальше от Москвы, осмотреться и придумать, как использовать твои деньги с умом.
— Я ни с кем делиться не собираюсь! — заволновался уйбуй.
— Не потребуется, — успокоил работодателя Сиракуза. — Я имел в виду, что с помощью денег и моих дельных советов ты запросто сможешь вернуться в Москву героем семьи.
— И Кувалда меня не повесит?
— Он тебе памятник поставит.
— После того, как повесит?
Сиракуза посмотрел на миллионера и ответил:
— Прижизненный.
* * *— Почему вы это сделали? — потребовал объяснений Схинки. — Почему помогли дикарю?
Сантьяга улыбнулся:
— Копыто — занятный персонаж, но он — типичная Красная Шапка. Он должен был отнести добычу Урбеку или любому другому скупщику краденого. Юрбек — не его лига, визит к нему выше понимания Копыто, тем более визит в моем присутствии. Я понял, что за Копыто кто-то стоит, и решил подыграть.
— Полагаю, вы очень горды собой, — язвительно протянул Схинки. — Такую предусмотрительность даже Дегунинский Оракул не всегда демонстрировал.
— Я довольно давно живу в Тайном Городе и кое-что понял, — любезно ответил Сантьяга.
— Наблюдениями поделитесь?
— Охотно.
— Я весь обратился в слух.
— Я понял, — Сантьяга помолчал, — что в Тайном Городе ничего не происходит просто так. Любая мелочь способна положить начало самым невероятным событиям. Главное — заметить ее, обратить внимание, позволить состояться. И чем больше мелочей вы поддерживаете, чем сильнее запутываете вероятности, тем легче вам реализовать свои планы — возникает больше степеней свободы, больше возможностей для маневра.
— То есть вы способны обратить любую мелочь к своей выгоде?
— Благодарю за комплимент.
— Так говорит мой господин, — махнул рукой Схинки. — Лично я не считаю вас настолько сметливым, вам просто везет.
— Везет лошадь повозку, — уточнил Сантьяга, — а я работаю.
— Вы допускаете ошибки.
— Благодаря им я избавляюсь от самонадеянности.
— Мой господин вас сотрет.
— Ему потребуется очень большой ластик.
— Смешно. — Схинки поерзал в кресле. — Выпьем?
— Мы занимаемся этим несколько последних часов.
— Я предлагаю тост.
— Какой же?
— За мелочи! За те мелочи, что ложатся в основу грандиозных событий. И за те, что разрушают самые продуманные планы. — Схинки в упор посмотрел на Сантьягу. — Ведь бывают и те, и другие, не так ли?
— Согласен, — кивнул нав, — некоторые мелочи изрядно раздражают.
— Наконец-то вы искренни со мной, комиссар.
— Вы с самого начала знали, что мне от вас нужно, Схинки. Я этого не скрывал.
— Правду?
— Правду.
— Поэтому я и предложил выпить за мелочи, — медленно произнес Схинки. — Кому как не вам, комиссар, знать, что правда кроется в мелочах. На публику вытаскиваются объяснения, описания, хорошо подготовленные истории, а правда… правда остается в мелочах. Мелочи способны вызвать невероятной силы лавину, поставить крест на хитроумных замыслах, но лгать они не умеют.
* * *— Опять сасвинс! — недовольно пробурчал Манан.
— Ты же его любишь, — улыбнулась Тратасара, выставляя перед мужем тарелку.
— Я много чего люблю, женщина, но это не повод всю неделю есть это… — Турчи шумно втянул ноздрями запах блюда. — Это…
— Ты сам говорил, что хочешь похудеть.
— Но я не знал, что избавление от лишних килограммов будет столь неприятным. — Манан взялся за ложку. — Набирать вес — занятие куда интереснее.
Турчи любил горячее, густое, острое и жирное, а жидкий молочный сасвинс удовлетворял лишь первому условию. В принципе, Манан ничего не имел против старинного шасского блюда, тем более Тратасара готовила его консервативно, на верблюжьем молоке, однако, вынужденный есть не в охотку, а потому что «надо», испытывал понятное раздражение.
Впрочем, плохое настроение Турчи было вызвано не только молочной причиной.
— Вкусно. — Он проглотил первую ложку. — Ты замечательная хозяйка, женщина!
Тратасара кивнула, с достоинством принимая комплимент, едва слышно вздохнула и, потеребив полотенце, которым вытирала руки, спросила:
— Ты встречался с ним?
— Да, — односложно ответил Манан. — Дай мне соль, женщина.
— Что он сказал?
Тратасару воспитывали в истинно шасском духе, она была настоящей женой: покладистой, послушной, работящей, но когда упиралась, как сейчас, например, то переупрямить ее не смог бы даже Сантьяга.
— Что он сказал?
Манан съел еще две ложки сасвинса, посопел и проворчал:
— Это все магия, черт бы ее побрал!
— А может, твое воспитание?
— Нет, магия, точно тебе говорю. Было бы у Лаи поменьше способностей, она бы стала хорошей хозяйкой, осчастливила бы какого-нибудь славного мальчика, родила бы… — Манан запнулся.
Не родила бы. Не смогла. Поганое сочетание генов, с которым не смогли совладать даже эрлийцы, сделало старшую дочь Манана бесплодной. И в этом — все указывало на то, что именно в этом — таился корень всех бед. Однако у Турчи было собственное мнение на этот счет.
— Это все магия! В семье Фарины у всех большие способности к магии. Они этим гордятся, а на самом деле… на самом…
Манан с трудом проглотил еще одну ложку сасвинса.
Родная мать Лаи, любимая жена Фарина, умерла при родах. Турчи горевал искренне, с трудом выбрался из депрессии, однако уже через год посватался к молодой вдове Тратасаре, взял ее с ребенком и оставшейся от мужа лавкой, ввел в дом, родил с ней еще двух детей. Но от старшей дочери правду не скрывал, рассказал, как было.
Может, Лая мстит ему за ту торопливость?
Нет! Это магия! Она изменила дочь! Она!
— О чем ты говорил с Гримом?
— Не волнуйся, я не стал приглашать его в гости.
— Может, зря?
— Женщина! Не делай мою жизнь хуже, чем она есть! — Манан доел сасвинс и попросил: — Дай буженины!
— Сегодня нельзя.
— Черт!
— Ты просил меня следить за тобой, я так и делаю.
— Женщина… — Полуголодный, а от того еще более раздраженный Турчи тяжело откинулся на спинку стула. Посмотрел жене в глаза, понял, что не отстанет, и неохотно ответил: — Нанял его для одного дела.
— Ты?!
— Я, я, — подтвердил Манан. — И что с того?
Тратасара удивленно посмотрела на мужа.
— Я ничего не понимаю.
— А должна?
— Должна, поскольку речь идет о моей дочери.
Она имела полное право так говорить. Имела. Лая ненавидела новую жену отца, однако все эти двадцать лет Тратасара ни словом, ни жестом не показывала, что ее это задевает. Она относилась к Лае, как к дочери, и за глаза всегда называла ее только так. Имела право.
— Я должна знать!
И Манан сдался.
— Помнишь, я говорил, что с бизнесом в последнее время не очень хорошо?
— Это твое нормальное состояние, — поддела мужа Тратасара.
Турчи вздохнул, но затевать скандал не стал.
— Так вот, некоторое время назад нас всех собрал Сантьяга и предупредил, чтобы мы вели себя осторожнее. А лучше вообще отказались бы от бизнеса на пару-тройку месяцев. Объяснять ничего не стал… — Манан почесал большой нос. — Мы, конечно, головами покивали, но работать-то надо, правда? Детей кормить, на жизнь зарабатывать…