«Дневник эльфийского сутенера» - Николай Туканов 8 стр.


— Не понимаю, зачем нам ехать в деревню, если лютню украли в Эркалоне, — недовольно заявил Урр-Бах. — Какой недоумок повезет ворованное в деревню, кто у него там купит, пастух вместо сломанной дудки?

Эльф ответил:

— В городе этим делом займется пятерка сыскарей, а с вами поеду только я и Рох, вы с ним завтра познакомитесь. Ворованное наверняка в городе, а вор в деревне, если так называть лагерь артистов. В самом Поющем Овраге жить никто не будет. Я и Рох займемся вором, гоблин будет на подхвате. Этого достаточно, чтобы господин Арфиэль видел, что его делом занимаются и свои деньги, немалые между прочим, он потратил не зря. Основная работа будет идти в Эркалоне. Кархи, через три дня ты тоже поедешь обратно. Тебе в деревне надо будет выяснить, кто среди строителей при деньгах или собирается скоро слинять. Не опаздывайте, иначе будете ехать за свои деньги.

Эльф развернулся и пошел к свободной карете.

— Да, когда-нибудь и я буду ездить на работу и обратно только в карете, — пообещал себе Кархи.

— У тебя хоть интересное занятие есть, а мне валун из себя изображать, — тролль разочарованно вздохнул.

— В следующий раз повезет и тебе, — попытался утешить приятеля гоблин, но тот промолчал.

— Ладно, пошли ужинать, завтра неизвестно, когда поешь, — сказал Кархи, увлекая за собой расстроенного Урр-Баха.

* * *

На следующий день карета агентства, выглядящая как последнее богатство давно обедневшего аристократа, то есть невзрачно, везла сыщиков к Поющему Оврагу. Рохом оказался лысый пожилой орк с темно-бронзовой кожей, без двух пальцев и неподвижной правой частью лица. Заметный шрам на голове справа заставил Урр-Баха предположить, что все это богатство орк заработал в схватке, сначала лишившись пальцев, а потом и остановив черепушкой чью-то дубинку, причем не из железа, иначе орка бы в карете не было.

— Чего уставился? — добродушно усмехнулся Роха. — Пальцы мои считаешь?

— Дубинка была деревянной? — спросил тролль, решив проверить свои выводы, пользуясь хорошим настроением орка.

— Какая? — не понял Рох.

— Которая отметилась у тебя на голове и обездвижила лицо, — уточнил тролль.

— А, эта! Да уж точно не железная палица. Какой-то беглый каторжник приголубил меня заборным дрыном. Сам виноват, надо было смотреть внимательнее. Корешам моим повезло меньше — их всех перебили.

Серхель, конечно, не подал вида как сильно удивлен сообразительностью Урр-Баха. Еще раз взглянув на бесхитростное выражение лица тролля, эльф сделал мысленную заметку, что небольшую компенсацию за работу вне города, которое выплачивало агентство, Урр-Баху надо выплатить полностью. Подобные типы как правило без труда считают деньги, несмотря на уровень грамотности и расу. Впрочем, деньги были небольшими, Гримбольд искренне считал, что одной серебрушки хватит не только на три дня обжорства и пьянства, но еще и останется, чтобы дочери деревенщин с радостью сплясали танец плодородия. Обычно эту мелочь новичкам Серхель не выдавал, полагая это излишним и плохо влияющим на дисциплину.

Урр-Бах прикинул рост орка и уточнил:

— Человек или эльф?

— Эльф, — орк скривил половину рта в кривой улыбке.

— Зато благодаря ему ты теперь ездишь в карете, а не бегаешь за беглыми каторжниками, — пошутил эльф.

— Я каждый день благодарю за это Рхыза! — Рох вновь продемонстрировал пугающую улыбку.

— А я вчера поблагодарил одного гнома, — тут же похвастался Кархи. — Он от неожиданности аж свалился на землю, а потом подарил мне в знак дружбы вот эту палочку, — гоблин с радостной улыбкой показал свой вчерашний трофей.

— У тебя неплохие навыки по дружбе с гномами, — вынес вердикт эльф.

— Эти бородатые недомерки обожают сюрпризы, — поддакнул орк. — Помню, когда работал охранником на шахте у одного гнома, то его племянник просто достал всех своими придирками: то не так, это не там. А сам тайком прикладывался к винцу. Вот мы с ребятами как-то и подкараулили эту занозу и в темной штольне огрели его по голове кувшином вина. Потом тут же послали за дядей. Тот как услышал, что бедный племянничек споткнулся в шахте и неудачно упал, тут же прискакал. Там его ждал этот олух, весь в вине и черепках. Дядюшка тут же и отослал его обратно к сестре. Мне и парням по тому же кувшину вина выдал в награду за бдительность.

Свой рассказ орк закончил за минуту до остановки кареты. Выйдя наружу, сыскари увидели деревенскую идиллию, по которой так любят страдать горожане в удобных креслах, потягивая молочко, надоенное крестьянкой за пять-шесть часов до их пробуждения. Небольшая роща, возле которой разбили лагерь работники Арфиэля, и зеленое поле до горизонта с обеих сторон от сельской дороги, где паслись небольшими группками коровы и гогочущие гуси. Слева едва виднелись крыши домов деревеньки, неизвестно за что прозванной Поющим Оврагом.

Сам Кархи считал, что это отголосок тех времен, когда Эркалон в первый или второй раз захватывал Зеленый Шаманат. Ему в редакции один умный человек рассказал, что в те времена болотная веселая трава была доступна даже крестьянам, и что в окрестных странах полно Смеющихся Дубрав, Орущих Рощ, Бормочущих Мельниц и прочих сел и деревень, чье население особо рьяно потребляло тайное оружие Шаманата.

Урр-Бах разделял мнение напарника, хотя в его краях Орущим Пнем называли не селение, а жилище шамана, который затянул беседу с духами и на следующий день страдал нехваткой магической энергии, что выражалось в виде жуткого похмелья и скверным настроением.

Войдя на территорию лагеря, Урр-Бах увидел две большие палатки из плотной дорогой ткани, получаемой южными заморскими эльфами из какого-то сорняка, растущего только там. Палатка поменьше принадлежала Арфиэлю, а самую просторную занимали эльфийки. Судя по размерам временного жилища, там вполне могла поместиться троллья семья со всем мычащим хозяйством, но рискнуть пройти внутрь Урр-Бах не решился, тем более, что в десяти шагах от входа стояли два вооруженных орка. Серхель сразу пошел в палатку импресарио, Рох тоже куда-то исчез, оставив Кархи и тролля в одиночестве.

Мимо них то и дело проходили гоблины, несущие деревянные рамы каркасов для будущих декораций, доски, бочонки с красками и прочие материалы. У драной палатки, в которой должны были ночевать гоблины, орал гном в замызганном кафтане. Перед ним с виноватым видом стояли трое гоблинов. Прислушавшись, тролль различил слова о потерянной стремянке и пропавших молотках. Урр-Бах припомнил, что мимо их кареты с час назад проехала телега довольного крестьянина с лестницей, торчащей из под дырявой дерюги. Молотки скорее всего были там же.

— Сегодня они вечером точно напьются, — сказал Кархи, тоже вспомнивший телегу с лестницей.

— Бери закуску и иди знакомиться, — подсказал тролль.

Кархи щелчком сбил севшую на рукав букашку и пошел поближе к гному. Урр-Бах же решил выяснить, где он будет сидеть в позе валуна. Кухня была самым удобным местом. Но так и не начавшуюся разведку местности прервал приезд роскошной длинной кареты, выкрашенной в золотой цвет, за которой следовал кортеж из еще трех карет.

— Эльфийские пупки приехали! — с восторгом выдохнул Кархи, тут же опять очутившийся возле Урр-Баха.

Орк спрыгнул с задка золотой кареты и широко распахнул двойные дверцы. Из дорогой шкатулки на колесах, как жемчужины, высыпались щебечущие эльфийки, к которым тут же подбежали служанки из последней кареты. Кархи, который в свое время изучил на газетных оттисках каждую черточку лица красавиц, со знанием дела начал тихо представлять приятелю знаменитых артисток.

— Самая высокая, та что слева поправляет прическу, это Зариэль. Она сейчас числится в подружках графа Секомба. Самая стервозная из всех, но и самая красивая.

— Тощая какая-то, она ничем не болеет? — тролль с сомнением посмотрел на золотоволосую красотку.

— Это ты слишком толстый! — сердито возразил гоблин. — Рядом с ней стоит Марвиэль, у нее черные волосы, причем натуральные. Видишь, как зыркает зелеными глазами на нашего гнома? Гном и вправда что-то виновато объяснял недовольной эльфийке, видимо, каялся в отсутствии источника с горячей водой.

— Две белокурые близняшки — это Сириэль и Сирувель.

— Как их различить? — Урр-Бах уставился на девушек, похожих друг на друга как два волоса в ухе тролля. Одна была одета в обтягивающий восхитительную фигурку зеленый костюмчик, вторая демонстрировала упругие формы в таком же наряде, только светло-голубом.

— Этого никто не знает, — хихикнул Кархи. — Сириэль носит кольцо с сапфиром и одевается под цвет камушка, ее сестрица носит изумрудные серьги и тоже предпочитает зеленый. Но наш газетчик Моргающая Скважина, или просто Моргалик, уверял, что девицы регулярно меняются не только одеждой, но и приятелями. Сейчас он работает в газете «Один эльф сказал».

— А ту, что с каштановыми волосами, как зовут? — спросил тролль, которому приглянулись белые сапожки эльфийки с крохотными золотыми колокольчиками.

— Эта Лариэль, ее фиалковые глазки помогли облегчить кошельки не одного богатенького сыночка.

— И которая из них родила? — довольно громко спросил тролль, заставив округлить глаза подходящего к ним слева Серхеля. Эльф быстро оглянулся. К его огромному облегчению больше никто не слышал вопроса тролля.

— Вы с ума сошли, обсуждать клиенток как каких-то уличных девок?! — взбеленился Серхель. — Больше чтобы я ни слышал ни одного слова о клиентах, иначе опять будете топтать пыль! Вы поняли?!

Напарники быстро закивали. Урр-Бах вдобавок виновато развел руками и неожиданно для себя икнул. Серхель тяжелым взглядом посмотрел на подчиненных и решил, что деревенские деньги тролля он все-таки оставит у себя. Отдавать деньги мохнатому придурку просто опасно для общества.

— Предупреждаю в последний раз! — строго предупредил эльф. — Теперь по делу. Лютню украли у Зариэль, у нее волосы цвета дубовых листьев за неделю до праздника Осеннего Листопада.

— У нас шишки осенью падают, коричневые такие, — сказал тролль. — И еще желуди.

— Заткнись, и слушай старшего, — не выдержал эльф. — Все, с волосами закончили, и вообще, с остальным тоже. Это все, что вам, недоумкам, надо знать. Выполняйте мои распоряжения. Урр-Бах, иди к старшей служанке, той, что в одежде цвета твоих шишек сейчас стоит у гардеробной кареты. Она тебе скажет, что и где охранять. Кархи, на тебе гоблины. Я жду от тебя подробного отчета о каждом из них. И не забывай, что у тебя на это всего три дня, считая и сегодняшний.

— Мне нужны деньги на выпивку и закуску, — тут же сориентировался Кархи. — Иначе меня не примут в их компанию.

— А ты им стихи почитай, — эльф с неудовольствием передал гоблину серебряную монету.

— Стихи мы поем, когда хорошо выпьем, — оскалился Кархи, пряча эре.

Серхель проворчал что-то неодобрительное в адрес гоблинов и отбыл по делам. Урр-Бах с завистью посмотрел на довольного приятеля и пошел к служанке в строгом светло-коричневом платье до пят. Кархи же направился к Поющему Оврагу, до селения было идти не больше получаса. Там он собирался разжиться угощением для сородичей. Чтобы у них не возникло никаких подозрений, Кархи решил хорошенько напиться этим вечером. «Здоровье побоку — конспирация прежде всего», — решил ответственный гоблин.

— Ну, что, голубчик, будем знакомиться, — произнесла старшая служанка при виде тролля. Суровый лик матроны тронула скупая улыбка.

— Урр-Бах, младший оперативник агентства, к вашим услугам, госпожа, — тролль в первый раз официально представился и ему это понравилось. Младший оперативник звучит куда солиднее, чем главный вышибала у Шепелявого или Кривого Пальца.

— Какая я тебе госпожа, мохнатый увалень. Госпожи у нас только наши девочки, наши певуньи ненаглядные. А я просто Карми. Можно тетушка Карми.

— Тетушка Карми, мне поручено охранять вещи и одежду ваших эльфиек.

Женщина как наседка при виде коршуна, закрыла собой высокую плетеную корзину, где хранилось нижнее белье ее подопечных, и уже не так приветливо произнесла:

— С сохранностью ночных рубашек я как-нибудь управлюсь и без тролля, за тридцать лет у меня даже платка не пропало.

— А музыкальные инструменты? — осторожно спросил Урр-Бах.

— Они постоянно находятся рядом с девочками. Тебе в их палатке делать тоже нечего. Вот когда они начнут репетировать, тогда и смотри, чтобы возле них никто не крутился. Только не слишком близко, надеюсь, ты не слепой? А то у вас мужиков зрение сразу садится, как увидите моих лапочек. Так и норовите заглянуть под юбку, чтобы пригласить на ужин.

— Тетушка, мне твои пигалицы не интересны, — вспылил Урр-Бах. — Если я и решу приударить за эльфийкой, то она должна быть ростом с меня и весить соответствующе.

Негодующая Карми открыла рот, чтобы хорошенько отчитать нахала, но тролль удивительно быстро для его комплекции смылся от нее подальше, чтобы не вступать с глупой женщиной в бесполезную перебранку. Раз ему не рады даже клиенты, то с него взятки гладки, — решил возмущенный Урр-Бах и, удобно расположившись на одиноко торчащем из-под земли высоком гранитном валуне в тридцати шагах от палатки эльфиек, задремал на теплом камне.

В любом случае, работа была интереснее его прежнего занятия. Задремать в кабаке грозило не только чувствительным пинком от хозяина, но и ударом ножа упившегося до пляшущих на столе демонов посетителя. Ветерок ласково играл с шерстью тролля. Неподалеку в роще пели птички, радуясь теплому весеннему деньку. Передразнивая невидимого дятла, весело стучали молотки гоблинов, возводящих декорации под громкие окрики гнома. Жизнь была замечательна. Не хватало только прохладного пивка.

— Эй, мохнатый бездельник, проснись! — строгий мелодичный голосок вывел Урр-Баха из приятной дрёмы.

Тролль открыл глаза и повернул голову направо. Пять девушек стояли у валуна и с интересом разглядывали Урр-Баха, весело перешептываясь. Тролль, не зная что делать, сел на валун и произнес:

— Младший оперативник детективного агентства Урр-Бах к вашим услугам, госпожи.

Эльфийки рассмеялись — заспанный тролль меньше всего походил на сыщика.

— И что младший оперативник ищет с закрытыми глазами? — передразнила его знакомым голосом светловолосая Зариэль.

— Я анализировал полученную информацию и планировал следующие шаги, — выдал Урр-Бах, к месту вспомнив любимую фразу сыскаря Гринзи из детективных рассказов, которые часто печатали в газете «Досуг без косяка». Эту газету тролль одно время часто покупал, когда был при деньгах.

Эльфийки вновь залились смехом, довольные, что Зариэль не смогла прищучить тролля. Сама Зариэль, нахмурив тонкие брови, тем же строгим голосом спросила:

— И какие шаги ты намерен предпринять, чтобы найти мою мандолину?

— Сначала нужно узнать, как выглядит эта мандолина и есть ли на ней какие-нибудь надписи, — решительно заявил Урр-Бах, решив узнать все из первых уст.

— Вы даже не знаете, что ищете?! — громко возмутилась Зариэль и сердито цыкнула на хохочущих подружек.

— Мне сказали, что искать вашу свистульку — не моя забота.

— Не свистульку, а мандолину, неуч! — вспыхнула Зариэль. — Неужели ни разу не видел? — эльфийка в воздухе показала руками контуры инструмента, очень похожие на женскую фигуру.

Урр-Бах озадаченно почесал затылок. Как назло, вдруг зачесались и подмышки. Свистульки, дудки и барабаны, которыми пользовались тролли и гоблины, мало походили под описание артистки. Разве что колокольчик, который вешают на шею скотине? Их форма с округлым контуром весьма походила на мандолину.

— А-а, так это же обычный бубенчик, только большой, — обрадованно воскликнул Урр-Бах. — Я не знал, что эльфы играют на бубенцах. У нас обычно коровам их вешают.

Эльфийки, включая Зариэль, громко захохотали, привлекая внимание окружающих.

— Сейчас принесу наши бубенцы, — с трудом проговорила черноволосая Марвиэль и направилась к своей палатке. Артистка быстро вернулась, ласково держа в руках изящную мандолину длиной немного меньше двух локтей, покрытую прозрачным темно-коричневым лаком.

Урр-Бах протянул мохнатую руку, чтобы осмотреть диковинку, но Марвиэль испуганно сделала шаг назад:

— В руки не дам, это не ваша дудка, а шедевр самого Ситариэля Третьего, — девушка показала пальчиком на эльфийские завитки, выведенные с обратной стороны грифа.

— А вашу мандолину кто делал, госпожа Зариэль? — обратился тролль к златовласке.

— Ситариэль Второй, — досадливо ответила артистка. Никакой особой грусти от утраты инструмента Урр-Бах в ее голосе не заметил.

— Они братья что-ли? — не понял Урр-Бах. — И сколько их всего было в семье? А их отец что делал, тоже резал дерево?

— Ну ты и темный, — беззлобно произнесла одна из близнецов, удивленно покачивая головой. — Ладно, слушай. Род Ситариэлей издавна делает музыкальные инструменты, но по-настоящему известным стал лишь Ситариэль Упрямый, который в отличие от своих родственников, первым стал делать не традиционные эльфийские инструменты, а мандолину, которую сам и придумал, когда познакомился с инструментами людей. Это было в Эркалоне несколько веков назад. Чтобы различать мастеров — потомков Ситариэля Упрямого, музыканты стали их называть с добавлением цифр, которые показывают поколение Ситариэля Упрямого. Ситариэль Третий — это его внук и старший сын Ситариэля Второго. Наиболее ценными считаются мандолины, вышедшие из рук первых трех потомков великого Ситариэля, то есть мандолина Ситариэля Пятого звучит уже хуже, а работа Ситариэля Десятого — подделка для простаков, потому что на Ситариэле Восьмом род мастеров прервался, а с ним ушли и секреты рода.

Назад Дальше