Через некоторое время пилот вновь повернулся к ней — и ему явно не понравилось увиденное.
— Прошу прощения, мэм. Вы в порядке? Вы выглядите, как бы это ска- зать, немного зеленой...
— Я в порядке. Точнее, бывало и лучше, но...
— Возле вас есть бумажный пакет...
— Нет, дело не в этом, мистер Доусон. Я в порядке. Просто очень нервничаю.
— Если это вам поможет, мэм, то я уже управлял самолетом два или три раза. Два раза точно.
— Включая случаи, когда самолет терпел крушение?
Он усмехнулся:
— Крушение? Хм... я бы предпочел не говорить на эту тему.
— Серьезно, вы когда-нибудь попадали в такие ситуации?
— Не на этом самолете. С ним мне везет. Были проблемы с другим.
Улыбка исчезла с его лица, уступив место серьезному выражению.
— Это случилось довольно давно. Возникли проблемы при выполнении задания, и пришлось катапультироваться. Тот день был просто отвратительным.
— Вы служили в армии?
— Корпус морской пехоты США, в отставке.
— По этой причине ваш самолет раскрашен в красный и золотой цвета?
— Да, алый и золотой[10]. Вы очень внимательны, мэм.
— Спасибо. Кстати, а как быстро мы летим?
— В данный момент наша крейсерская скорость составляет около 190 узлов.
— А мы могли бы лететь быстрее?
— Да, немного. Могу ли я спросить, чем вызвана такая лихорадка?
— Меня вызвали на ковер, если вы понимаете, о чем я. Мне кажется, что в главном офисе корпорации чем-то недовольны. И... видимо, есть шансы, что меня уволят. Поэтому я бы не хотела злить их еще сильнее своим опозданием.
— На какое время у вас назначена встреча?
— На три часа.
Он махнул рукой, призывая ее не беспокоиться.
— Мы должны прибыть в аэропорт Тетерборо в Нью-Джерси около часа дня. Я не могу предсказать дорожную ситуацию на Манхэттене, но два часа... ладно, давайте еще раз подумаем, что я могу сделать. Если нам разрешат взлететь чуть выше, может начать трясти, но зато мы сумеем поймать хороший попутный ветер.
Доусон повернулся к приборам.
Примерно через полтора часа он вновь обратился к ней.
— Прошу прощения, мэм, мы почти прилетели. Вы можете увидеть Манхэттен в иллюминатор. Позвольте-ка мне показать вам его с другой стороны.
Он перевел штурвал в другое положение и наклонил самолет на правое крыло так, чтобы Эми смогла посмотреть в иллюминатор. По всему горизонту были видны мощные конструкции из стали, стекла и камня, пробивавшиеся иглами из серого тумана навстречу самолету.
В 12:49 они приземлились и вырулили по полосе прямо к машине, которая должна была отвезти Эми в город.
— Удачной вам встречи, мэм, — сказал Доусон, поддерживая ее под руку и помогая спуститься по ступенькам. — Надеюсь, что все пройдет хорошо, но если что — я даю уроки управления самолетом по сходной цене. Всякое может случиться; но, возможно, я мог бы работать с вами как со вторым пилотом.
Эми усмехнулась. Она взяла свой чемоданчик из рук пилота и села в машину, которая тут же сорвалась с места. Через несколько минут, оказавшись в пробке, она спросила себя: пытался ли он заигрывать с ней? Да, решила она, именно это Доусон и делал. На долю секунды Эми почувствовала досаду. Но затем все произошедшее, пожалуй, даже немного развеселило ее. Когда машина проезжала тоннель Линкольна, Эми внезапно рассмеялась к немалому смущению водителя-пакистанца.
* * *
Winner, Inc. располагалась в самом сердце Манхэттена, в элегантном черном здании в нескольких кварталах от Рокфеллер-центра. Эми Кио- лара, одетая в темно-синий костюм и белую шелковую блузку, вышла из лифта на мягкий ковер пятьдесят третьего этажа ровно в 2:53 пополудни. Последние два часа она провела в пробках, двигаясь к цели с черепашьей
скоростью. Но ей удалось успеть. Секретарь, выглядевшая так, будто только что сошла со страниц журнала Vogue, спросила ее имя, позвонила кому-то по телефону, а затем дружелюбно попросила Эми присесть.
В 3:22 к Эми подошла седоволосая женщина, механически улыбнулась и сообщила, что мистер Уинн готов с ней увидеться. Затем она провела взволнованную Эми по головокружительному лабиринту коридоров, приемных и огромных открытых офисных пространств. Путешествие закончилось перед массивной двойной дверью из черного ореха, которая вела в огромный угловой кабинет невероятных размеров, принадлежавший Питеру Уинну, председателю правления и CEO корпорации.
Она прошла по восточному ковру ранее невиданных ею размеров. Красивый ворс с диковинными узорами почти заглушал шаги Эми. В конце ковра громоздился стол темного дерева, ножки которого были украшены замысловатой резьбой, напоминавшей гроздья винограда. За столом сидел мистер Уинн собственной персоной — Эми узнала его по фотографии, опубликованной в годовом отчете компании. Он излучал ауру стареющей кинозвезды — худой, высокий, все еще привлекательный. Светлые волосы с небольшим оттенком рыжего, густые брови, узкий и довольно острый нос. Карие глаза внимательно смотрели на мир из-под точеного лба классической формы. Он снял пиджак и сидел в рубашке маслянокремового оттенка, сшитой вручную, и в галстуке с красными, черными и серебряными диагональными полосами.
По обе стороны стола стояли два стула с низкими спинками, обитые кожей темно-красного цвета. Оба стула заняли гости мистера Уинна. Одним из них был уже знакомый Эми Найджел Фурст, европеец англогерманского происхождения. Должность его звучала как «президент группы», а сама группа состояла из трех отдельных подразделений, одним из которых как раз и являлась Hi-T Composites. Найджел, любитель костюмов английского кроя, был долговязым человеком спортивного телосложения, с длинными ногами, узкой талией и почти бесцветными волосами. Лицо его было бледным, длинным и узким, а большие серые глаза оставались совершенно серьезными, даже когда он улыбался или смеялся.
Эми уже встречалась с Найджелом — они участвовали в ряде совместных встреч в период руководства Торнадо. Однако она никогда ранее не видела человека, занимавшего второй стул у стола Питера Уинна. Это был крупный, но стройный мужчина средних лет. Впалые щеки немного контрастировали с бритой наголо головой, что делало его похожим на
профессионального баскетболиста или тибетского монаха. Глаза этого человека были большими, темными и лучистыми. Из-за природной бледности незнакомца поначалу могло показаться, что его кожа туго натянута на череп, однако в целом его внешность казалась достаточно привлекательной.
В ответ на пристальный взгляд Эми мужчина привстал в кресле и улыбнулся, приветствуя ее, однако два остальных участника встречи оставались неподвижными, и он опустился на свое место. Более того, Уинн и Фурст вообще не показали, что заметили ее появление. Они непринужденно продолжали свой разговор, как если бы кроме них в комнате никого не было. Они беседовали о гольфе, точнее об особенностях какого-то игрового поля, расположенного в Баварии. Разговор казался почти бесконечным. В основном говорил Питер, а Найджел только добавлял глубокомысленные комментарии. Незнакомец ограничивался репликами, позволявшими ему оставаться формальным участником беседы.
Так как поблизости не нашлось стула, на который Эми могла бы присесть, она продолжала неловко стоять и молчать, пытаясь оценить происходящее. Прошла одна минута, за ней другая.
«Это своего рода тест на устойчивость, — наконец сказала она себе. — Не показывай им своего гнева. Не выражай эмоции, в особенности нетерпение. В какой-то момент, и хорошо бы до обеда, они сами потеряют терпение и начнут с тобой говорить».
Через секунду она услышала вопрос Питера:
— Вы играете в гольф?
Эми поняла, что вопрос адресован ей.
— Да, так часто, как только могу.
— Вы играете женскими клюшками? Или мужскими?
— Женскими, — ответила она, выпрямляясь во весь рост. — Однако, принимая во внимание корс-рейтинг и правильно рассчитанный гандикап.. .[11]
— Сколько составляет ваш гандикап? — перебил он ее.
—А сколько он составляет на ваш взгляд? — не моргнув глазом, задала Эми встречный вопрос.
Третий мужчина усмехнулся. Но Питер и Найджел, похоже, не посчитали ее ответ забавным.
Завернув манжет своей сорочки, Питер сверился с часами и произнес:
— Что ж, лучше поздно, чем никогда. По крайней мере, вам удалось добраться.
— Сэр, мне сказано, что встреча начнется в три часа дня по местному времени; я была на вашем этаже в два часа пятьдесят три минуты, — сказала Эми.
Найджел изобразил усмешку акулы. Взгляд его недвусмысленно говорил: «Получи-ка, Питер... Я предупреждал, что она способна постоять за себя».
Все трое мужчин засмеялись, однако довольно неестественно. Затем Питер встал, а за ним поднялись с места и остальные. Оказалось, что все трое настоящие гиганты: Питер был ростом не ниже метра девяноста пяти сантиметров, Найджел явно перевалил за два метра, а третий мужчина оказался немногим ниже него. Эми, даже на каблуках, недотягивала и до метра семидесяти.
—Давайте переместимся. — Питер указал на элегантный диван, возле которого стояло несколько кресел, так что все участники встречи теперь могли устроиться с достаточным удобством.
Подходя к дивану, незнакомец наклонился к Эми и тихо представился:
— Госпожа Сиолэра[12], меня зовут Уэйн Риз. Рад встрече с вами.
— Мне тоже приятно с вами познакомиться, Уэйн, — ответила она, пожимая его огромную руку. — Кстати, моя фамилия произносится как «Киолара». Буква С произносится твердо, как К.
— О, прошу прощения.
— Нет проблем, и, пожалуйста, зовите меня Эми. Мне кажется, или у вас легкий акцент уроженца Новой Англии?
— Я из Бостона, — сказал он, сознательно преувеличивая бостонский акцент, так что фраза прозвучала как Bawn in Bawstin. После секундной паузы Уэйн добавил:—Но я уехал оттуда достаточно давно. Большинство людей практически перестали замечать мой акцент.
Он застенчиво улыбнулся, занимая место рядом с Эми, напротив Найджела и Питера.
— Ну, раз мы уже закончили геолингвистическую часть, — начал Питер, —почему бы вам, Эми, не рассказать мне немного о себе?
— Хм, я не знаю, что вам известно обо мне, а что — нет, но я родилась в городе Шейкер Хейте, штат Огайо, недалеко от Кливленда. Почти вся моя карьера была связана с продажами и маркетингом. Сначала — совсем недолго — в сталелитейной компании. Там я отвечала за регион Новой Англии, поэтому и обратила внимание на почти незаметный акцент Уэйна. После того как мой муж сменил работу, мы переехали в Северную Каролину и я перешла в Hi-T Composites, заняв должность торгового представителя, и вот... сегодня я вице-президент Hi-T по маркетингу и продажам.
— Так вы замужем? — спросил Питер.
— Я вдова. Мой муж умер несколько лет назад.
—Дети?
— Двое. Мальчик и девочка. Могу ли я поинтересоваться, с какой целью вы меня пригласили?
— Скоро мы обсудим и это, — ответил Питер. — Так как мы никогда прежде не встречались, я хотел прежде составить о вас собственное представление.
— Разумеется, мистер Уинн. Спрашивайте, что посчитаете нужным, — кивнула Эми.
— Есть планы в отношении второго брака?
Она начала колебаться; этот вопрос вторгался в ее личное пространство, но она все равно ответила на него.
— Нет, никаких.
— Был ли у вас, Эми, опыт управления операционной деятельностью? — задал свой следующий вопрос Питер. — Например, опыт управления производством?
— Честно говоря, практически нет. Работая в сталелитейной компании, я немного занималась планированием производства. Мне часто приходилось сопровождать гостей нашего завода на экскурсиях по заводу в Оуктоне—до того, как перейти к игре в гольф, но, пожалуй, этим все и ограничивалось.
— Скажите, а с концепцией бережливого производства вы знакомы? — спросил Найджел.
— Да — я имею в виду, что слышала о ней, — ответила Эми. — По- моему, она связана с устранением потерь, не так ли?
— Примерно так, но если говорить точнее, речь идет о создании ценностей для потребителей за счет устранения потерь, — конкретизировал Найджел.
— По сути, Эми, —добавил Уэйн, — все, что не создает ценность в глазах потребителя, считается потерями с точки зрения бережливого производства. Это долгосрочный и развивающийся процесс постоянных улучшений. Устранение потерь, концентрация на повышении ценности, ускорение деятельности и постоянное желание удовлетворить потребителей... все это — краеугольные камни данной концепции.
— Ясно, — ответила Эми, глядя на Уэйна и пытаясь понять, в чем заключается его роль.
— А как насчет методики шести сигм? Вы знакомы с ней? — задал очередной вопрос Питер.
— Да, я слышала и о ней. Как мне кажется, методика шести сигм изначально внедрена в компании Motorola, правильно? Она связана с... качеством.
— Еще бы, шесть сигм — одна из лучших программ управления качеством и улучшениями, которые когда-либо были созданы, — подключился к разговору Уэйн. — По сути, речь идет о снижении отклонений — за счет чего мы можем уменьшать количество ошибок и дефектов.
Эми медленно кивнула.
— Возможно, вы знаете, что греческая буква сигма, — продолжил Уэйн, — использовалась в математической статистике для обозначения величины стандартного отклонения в статистической выборке — проще говоря, разброса значений или цифр. Применение технологий шести сигм позволяет сделать этот разброс меньше. А значит, процесс становится более контролируемым, и его результаты — более предсказуемыми. Когда результаты наконец укладываются в диапазон шести сигм, считается, что процесс максимально близок к совершенному.
Найджел кашлянул.
— Прошу прощения, — смутился Уэйн. — Я не хотел читать лекцию.
— Нет проблем, — ответила Эми. — Мне всегда было интересно, откуда появилось это название.
— В любом случае, — продолжил Найджел, — Winner имеет серьезные намерения в отношении внедрения обеих программ.., методологий, если угодно. В последнее время методики бережливого производства и шести сигм объединились с концептуальной и синергетической точки
зрения, в результате чего появилась концепция Lean Six Sigma (LSS)[13]. За последние годы мы инвестировали миллионы долларов...
(ПитерУинн крякнул и пробормотал «Да уж...».)
...в программы тренингов и обучения наших сотрудников, в изменение производственных процессов, обновление оборудования и так далее. Мы твердо намерены ускорить процесс присоединения Hi-T к этим инициативам, но до сих пор откладывали вопрос, так как нужно было стабилизировать ситуацию с персоналом и, так сказать, переварить наше приобретение.
— Понятно. Что ж, если я могу быть чем-то полезна...
— Вы в курсе недавних проблем с поставками и качеством? — спросил Найджел.
— Да, я знаю о них. Я получила несколько звонков и писем от продавцов. Кроме того, мне пришлось по этому поводу не один раз лично общаться с заказчиками.
— Что вы им говорили?
— Чаще всего я извинялась... и делала все, что было в моих ограниченных силах, чтобы погасить конфликт и дать им требуемое. Должна сказать, что этот процесс выглядел весьма печально, так как часто я не получала должной поддержки. Несколько дней назад я разговаривала по телефону с Мерфи Магуайером...
— С кем? — вопросительно поднял бровь Питер.
— Это их директор производства, — ответил Найджел.
— Рэндал Турандос говорил мне, что он... хм, довольно колоритный типаж.
— Да, это так, — согласилась Эми. — Мерфи многие годы управляет нашим заводом в Оуктоне. В общем, несколько недель назад я пыталась решить проблему с одним из наших лучших клиентов, и Мерфи не пошел мне навстречу. Он отказался отгрузить продукцию. Как я понимаю, это полностью сломало бы его график производства. Конечно, он вел себя достаточно вежливо, но при этом однозначно отказал мне в просьбе, сказав буквально следующее: «Этот суп варит слишком много поваров».
Питер недоуменно заморгал.
— Таков его стиль общения, — пояснила Эмми в ответ на немой вопрос Уинна. — Особенно когда он волнуется.
— Но что он имел в виду? — спросил Найджел.
— Понятия не имею. Судя по всему, он знает, что делает, но каким образом и почему он поступает так или иначе... остается лишь гадать. Однако вчера вечером я общалась по телефону с одним из самых важных наших клиентов, который стал кричать и угрожать расторжением контракта, поскольку задержка поставок с нашей стороны могла привести к серьезным проблемам...
— Скажите, а клиент, с которым вы вчера разговаривали, — прервал ее Питер, — это, случайно, не адмирал Военно-морского флота?
Эми почувствовала, как по ее спине пробежал холодок.
—Да. Это был адмирал Джонс.
— Адмирал Джонс звонил мне вчера вечером домой, — веско произнес Питер.
— Я приношу свои глубочайшие извинения, мистер Уинн. Я и правда пыталась сделать все, что было в моих силах, — ответила Эми. — Сэр, я разговаривала с адмиралом больше часа...
Питер поднял руку, не давая ей сказать больше ни слова.
— И видимо, вы сделали все правильно,—улыбнулся он, — потому что адмирал высказал в разговоре со мной сожаление о том, что ранее повысил на вас голос. Он высоко оценил вашу готовность помочь ему и ваше здравомыслие.
Эми облегченно вздохнула.
— Но это не дает оснований ни вам, Эми, ни нам позволить рыбе сорваться с крючка. Речь идет о деталях, которые, как я понимаю, называются V-Range Series?
— Да, сэр, и мне сообщили, что изготовление некоторых из них занимает кучу времени.
— Адмирал Джонс сказал мне, что хотя он и понимает сложность работ, задержки с поставками негативно влияют на боеготовность авиации в составе ВМФ и морской пехоты. Как вы понимаете, для военных людей это представляет большую проблему.
—Да, и при всем уважении мне кажется, что нам всем стоит отнестись к вопросу серьезно. Мы никогда не знаем, что произойдет в этом мире завтра утром.