Счастливые люди читают книжки и пьют кофе - Аньес Мартен-Люган 6 стр.


— Вопреки тому, что ты, наверное, думаешь, я не привыкла устраивать подобные спектакли. Хочу, чтобы ты это понял.

— Плевать мне на то, что заставило тебя это сделать.

Он направился к входной двери и распахнул ее. Этот грубиян выгонял меня. Я в последний раз погладила пса, который от меня не отходил. Потом прошла мимо его хозяина и вышла на крыльцо. Остановилась, чтобы заглянуть ему в глаза. Как можно быть таким жестоким?!

— До свидания, — небрежно бросил он.

— Если тебе что-то понадобится, обращайся.

— Мне ничего не нужно.

Он захлопнул дверь у меня перед носом. Я долго стояла на крыльце. Ну и урод!


Чтобы привести дом в порядок, мне пришлось сделать генеральную уборку. Место действия не имеет значения — последствия пьянки и похмелье всюду одинаковы.

Феликс в который раз прекрасно выступил в роли психотерапевта, часами выслушивая по телефону мои жалобы. Я только что пережила очередной кризис, но все еще оставалась на ногах. И собиралась предпринять новую попытку излечения.

Я раздумывала, с какого бока к этому подступиться, когда раздался стук в дверь. С удивлением увидела на пороге соседа. Боги были не на моей стороне. Я не встречалась с ним с тех пор, как покинула его дом неделей раньше, и отнюдь не скучала по нему.

— Здравствуй, — сухо сказал он.

— Здравствуй, Эдвард.

— Мне придется все же обратиться к тебе с просьбой. Можно оставить у тебя мою собаку?

— А разве обычно ты его не оставляешь Эбби и Джеку?

— Не могу их просить — слишком надолго уезжаю.

— Что значит надолго?

— На две недели, а то и больше.

— Когда я должна его забрать?

— Сейчас.

Нахальства ему не занимать. Он даже не выключил двигатель своей машины, чтоб уж наверняка приставить мне нож к горлу. Поскольку я замешкалась с ответом, он криво усмехнулся и сказал:

— Ладно, проехали.

— Извини, но мне все-таки нужно подумать, если ты не против?

— Подумать? Чтобы взять на несколько дней собаку?

— Ты так любезно попросил… Хорошо, приводи его.

Он открыл заднюю дверцу своего внедорожника, и оттуда выскочил Постмен Пэт. Гораздо более дружелюбный, чем его хозяин. Он с такой радостью кинулся ко мне, что я даже улыбнулась.

— Ну, я поехал, — сказал Эдвард.

Он сел за руль.

— Погоди, он без поводка?

— Поводок не нужен: свистни, и он прибежит.

— Это все?

Эдвард захлопнул дверцу и сразу рванул с места. Урод он и есть урод. К тому же у него появилась мерзкая привычка постоянно хлопать дверью у меня перед носом.


И вот уже три недели я работаю собачьей нянькой. Три недели. Эдварду на меня наплевать. Но пес оказался очень славным — в данную минуту он мой лучший друг. Да и вообще мой единственный друг в этом медвежьем углу. Он повсюду следует за мной, спит вместе со мной. Когда я начинаю с ним разговаривать, мне становится как-то не по себе. В кого я превращаюсь? Ни дать ни взять бабулька и ее любимый песик. Даже если этот песик выглядит как нечто среднее между медведем и ослом. Такая вот невообразимая помесь.

Я открывала для себя радость присутствия четырехлапого приятеля. Мне это нравилось, если не считать тех моментов, когда он исчезал. Во время нашей каждодневной прогулки по пляжу он непременно сбегал от меня. Я отчаянно свистела, но это не действовало. Сегодня я волновалась больше обычного. Слишком долго его не было видно.

Бегая по пляжу, я вспотела и раскашлялась так, что казалось, легкие разорвутся. Опустив голову и опершись руками о колени, я старалась восстановить дыхание и в этот момент услышала лай Постмена Пэта. Он возвращался ко мне в сопровождении незнакомки. Я приложила ладонь козырьком ко лбу. Чем ближе она подходила, тем очевиднее для меня становилось, что я ее раньше не видела — нельзя пройти мимо этой девушки, не заметив ее. Она выглядела примерно моей ровесницей. На ней была шотландская мини-юбка и рейнджерские ботинки. Пневмония поджидала ее в одном шаге, если судить по глубокому декольте, едва прикрытому кожаным блузоном. На голове золотисто-каштановая грива. Перед тем как подойти ко мне, она подняла палку и далеко зашвырнула ее.

— Отстань, противное животное, — крикнула она со смехом.

С широкой улыбкой она приблизилась ко мне.

— Привет, Диана, — сказала она и тут же поцеловала меня.

— Добрый день, — удивленно ответила я.

— Я узнала, что он на твоем попечении, и пришла узнать, не слишком ли он тебя обременяет.

— Нет, я справляюсь, если не считать сегодняшней истории.

— Ой, не парься, уж и не знаю, сколько раз я плюхалась задницей на песок, пытаясь его догнать. Он слушается только Эдварда. Впрочем, кто же рискнет шалить с моим братом?!

Она расхохоталась, а я не была уверена, что все поняла: она тарахтела как пулемет.

— Эдвард — твой брат?

— Да. Ой, извини, я не представилась, я Джудит, его младшая сестра.

— А я Диана, но тебе это уже известно.

— Предложишь мне что-нибудь выпить?

Она взяла меня под руку, заставила развернуться и увлекла по направлению к коттеджу. Эта девушка не была сестрой Эдварда: папа с мамой не могли родить двух таких разных детей. Единственное, что у них было общего, это цвет глаз — у Джудит они были точно такими же, как у Эдварда, зеленовато-голубыми.

Я открыла перед ней дверь, она тут же развалилась на диване, положив ноги на низкий столик.

— Хочешь кофе, чаю?

— Ты же вроде француженка, так что у тебя должна найтись бутылочка вина. Сейчас как раз время аперитива.

Через пять минут мы подняли бокалы и чокнулись.

— Диана, не верю, что ты такая же дикарка, как мой брат. Почему ты здесь обосновалась? Согласна, тут красиво, но почему это пришло тебе в голову?

— Ничем не хуже любого другого приключения: поселиться в полном одиночестве на берегу моря. А ты где живешь?

— В Дублине, над одним пабом, приезжай как-нибудь ко мне.

— Может, приеду.

— А здесь ты уже сколько? Ты не работаешь?

— Сейчас нет. А ты?

— У меня отпуск на несколько дней, но вообще-то я вкалываю в порту. Руковожу распределением грузов. Не слишком увлекательно, но позволяет оплачивать квартиру и счета.

Она продолжила болтовню, как заправская сплетница. Потом ее словно какая-то муха укусила, и она резко вскочила:

— Я тебя покидаю, Эбби и Джек ждут.

Она уже открывала входную дверь.

— Погоди, ты забыла сигареты.

— Оставь себе, это контрабанда, у меня джентльменское соглашение с докерами, — подмигнула она.

— Ты же не пойдешь пешком, уже совсем темно. Давай подвезу!

— Да брось ты! Небольшая зарядка моим ляжкам не повредит. До завтра!


Назавтра Джудит пришла, как и обещала. Потом послезавтра. Это был третий день оккупации моего личного пространства. Удивительно, но ее присутствие не давило на психику. Она меня веселила. Вызов был у Джудит в крови. Она подчеркивала свои формы, достойные итальянской звезды, и, едва раскрыв рот, ругалась как извозчик. Абсолютно взрывной коктейль. Она потчевала меня цветистыми рассказами о своих запутанных любовных историях. Вообще-то она ничего не боялась и была совершенно уверена в себе, однако первый попавшийся красавчик неизменно ловил ее на крючок. Стоило появиться на горизонте очередному «скверному парню» — и она пропала.

Этим вечером она осталась у меня на ужин. Ела за четверых и пила как крепкий мужик.

— Мы тут одни, не возражаешь? — спросила она, расстегивая джинсы.

Я открыла дверь собаке, требовавшей положенную вечернюю прогулку.

— Почему брат оставил тебе своего бобика?

— За мной был должок.

Она взглянула на меня с подозрением. Я сделала вид, что ничего не заметила, и уселась на диван, подогнув ноги.

— Эдвард всегда был таким? — неожиданно для самой себя спросила я.

— «Таким»? Что ты имеешь в виду? — переспросила она, обозначив пальцами кавычки.

— Таким мужланом, дикарем, молчуном…

— А, ты об этом? Да, всегда. Мерзкий характер с детства.

— Ну и ну, остается пожалеть ваших родителей.

— Эбби тебе ничего не рассказала? Нас воспитали они с Джеком. Наша мать умерла, рожая меня, Эдварду было тогда шесть лет. Отец не хотел нами заниматься и отдал дяде и тете.

— Очень сочувствую.

— Не надо, не сочувствуй. У меня были чудесные родители, и я ни в чем не нуждалась. Я никогда не назову себя сиротой.

— Вы не жили с отцом?

— Время от времени мы проводили с ним по нескольку дней, если он соблаговолит пропустить работу. Но это был ад. Из-за Эдварда.

— Он не радовался встрече с отцом?

— Нет, он считает, что родители нас бросили. И злится за это на целый свет. Несмотря на то что он восхищался папой, стоило им оказаться в одной комнате, как атмосфера немедленно накалялась.

— С какой стати?

— С какой стати?

— У Эдварда один в один папин характер. Поэтому между ними все время проскакивали искры. Они не могли не орать друг на друга.

— А ты оказывалась между ними?

— Ну да, можешь себе представить обстановочку.

— Конфликт длится по сей день?

— Папа умер.

— Ой…

— Вот так вот, мы постоянно огребаем.

Она коротко хохотнула, закурила и несколько мгновений смотрела в пространство, после чего продолжила:

— Они грызлись до самого конца, но Эдвард оставался с отцом все время, пока тот болел. Часами сидел у его постели. Думаю, они разобрались со своими отношениями. Никогда не узнаю, что они друг другу сказали. Эдвард отказывается об этом говорить, он только заверил меня, что папа ушел спокойно.

— Сколько вам тогда было?

— Мне — шестнадцать, Эдварду двадцать два. Он сразу заявил, что теперь он — глава семьи и должен меня обеспечивать. Эбби и Джек не могли ничего сделать, он забрал меня, и мы вместе переехали.

— А как он со всем справлялся?

— Понятия не имею, он учился, работал и заботился обо мне. С годами он выковал себе панцирь, защищающий его от всего и от всех.

— У него нет друзей?

— Всего несколько, и он их тщательно отбирал. Он не в состоянии кому-либо доверять. Уверен, что его предадут или бросят. Он научил меня справляться со всем самостоятельно, ни на кого не рассчитывая. Он всегда защищал меня и легко пускал в ход кулаки, когда в моем окружении попадался парень, с его точки зрения, излишне предприимчивый.

— Он вспыльчивый?

— Скорее нет, дерется, только если его достанут, — словом, из тех, кого нужно довести до предела.

— Похоже, именно это я и сделала, — пробормотала я.

Она поглядела на меня, прищурившись:

— Но ты же не боишься его?

— Не знаю, он ужасно ведет себя со мной.

Она расхохоталась.

— Ты для него, конечно, как бельмо на глазу, но не беспокойся, он человек принципов. Один из них — на женщину никогда нельзя поднимать руку. Он скорее из тех, кто всегда придет на помощь попавшей в беду барышне.

— С трудом представляю, что человек, о котором ты говоришь, — мой сосед.


Накануне своего отъезда в Дублин Джудит присоединилась к нашей с Постменом Пэтом ежедневной прогулке. Мы сидели на песке. Она снова попыталась узнать обо мне побольше.

— Ты что-то скрываешь. Что ты здесь делаешь? Не могу смириться с тем, что ни Эбби, ни мне не удалось ничего выпытать.

— Потому что нечего выпытывать. Уверяю тебя, в моей жизни ничего интересного.

Я отправилась на поиски Постмена Пэта. Он снова ухитрился сбежать. Я помчалась к коттеджам. Мне всегда было страшно, что его собьет машина или, что еще хуже, Эдвард вернется и увидит, как его собака носится где попало.

Я поймала его и тянула за ошейник, пытаясь вернуть на пляж. В этот момент к коттеджам подъехал внедорожник Эдварда. Мне хотелось наглядно доказать, что я пользуюсь у пса авторитетом, и я надежно удерживала его, не отпуская, пока к нам не подойдет хозяин. Пес устроил ему бурный прием, а Эдвард сверлил меня взглядом. Так мы и стояли, меряясь взглядами, а собака носилась от одного к другому.

Раздался пронзительный вопль. К нам летела Джудит. Она подпрыгнула и повисла на шее брата. Мне показалось, что я поймала на его лице намек на улыбку. Наконец она отпустила Эдварда. Чтобы тут же схватить за подбородок и, нахмурив брови, всмотреться в него.

— Паршиво выглядишь.

— Прекрати.

Он высвободился и повернулся ко мне:

— Спасибо за собаку.

— Не за что.

Джудит захлопала в ладоши и повернулась к нам, переводя взгляд с меня на него.

— Вот это, блин, беседа! Эдвард, тебе удалось произнести больше двух слов подряд. А ты, Диана, обычно более разговорчива.

Я пожала плечами.

— Хватит, Джудит, — зарычал Эдвард.

— Собака, угомонись!

— Эбби и Джек ждут нас.

— Дай мне хотя бы попрощаться с новой подругой.

Эдвард воздел глаза к небу и зашагал вперед. Джудит обняла меня:

— Я приеду через две недели, на рождественские каникулы. Приду к тебе, и ты мне во всем признаешься.

— Не думаю.

Я тоже обняла ее. С этой девушкой мне было хорошо.

Я стояла на пляже и смотрела, как они уходят. Джудит вприпрыжку бежала рядом с братом, ей было радостно с ним. Судя по всему, и ему с ней, насколько он вообще умел радоваться.

Глава пятая

Уже больше недели от Феликса ничего не было слышно. Приехали, теперь я вынуждена охотиться за ним. Трижды я безуспешно звонила, на четвертый раз он наконец-то ответил:

— Диана, я нарасхват!

— И все-таки здравствуй!

— Давай по-быстрому, у меня тут запарка — готовлюсь к Рождеству.

— Что ты задумал?

— Твои родители сказали, что ты не приедешь на праздники, и пригласили меня, а я отказался, потому что они опять будут пытаться наставить меня на путь истинный. Вместо этого я решил лететь на Миконос — там будет сумасшедший праздник.

— Да? Отлично.

— Вернусь — позвоню тебе.

Он повесил трубку. Я еще какое-то время держала телефон у уха. Дальше — больше. С глаз долой, из сердца вон. В том, что мои родители не настаивали на моем приезде на Рождество, ничего удивительного. Овдовевшая депрессивная дочка не вписывалась в обстановку их светского праздничного застолья. Но Феликс тоже меня бросает, и вот эту пилюлю проглотить значительно труднее.


Яркое зимнее солнце заливало гостиную — такого я здесь еще ни разу не видела, — но у меня не возникло ни малейшего желания выйти.

Приближающиеся праздники нагоняли мрачное настроение. Громкий стук в дверь вынудил меня покинуть кресло. Я открыла. На пороге — Джудит в костюме эльфа из свиты Санта-Клауса, но только очень сексуального эльфа. Она повисла у меня на шее.

— Что ты делаешь взаперти в такую погоду? Надевай сапоги и пошли.

— Спасибо за приглашение, но я не пойду.

— Ты думала, будто я позволю тебе решать? — спросила она, подталкивая меня к вешалке.

Джудит напялила на меня вязаную шапку, схватила ключи и заперла коттедж.

Она во все горло распевала рождественские песни. Сама того не желая, я начала смеяться. Джудит удалось сотворить чудо. Она заставила меня пройти пешком по всему берегу бухты и по Малларанни до самого дома Эбби и Джека.

— А вот и мы! — крикнула она, открывая дверь.

Вслед за ней я вошла в гостиную. Она отпечатала звучные поцелуи на щеках тети и дяди.

— Рада видеть тебя, Диана, — сказала Эбби, крепко обнимая меня.

Джек широко улыбнулся мне и похлопал по плечу. Для строгого следования рождественским канонам недоставало только сказок Диккенса на полке. А так все было на месте: ель в потолок, открытки с пожеланиями на каминной доске, имбирное печенье на низком столике, гирлянды разноцветных лампочек и даже вариации на тему Jingle Bells в качестве звукового фона. Всего за несколько минут Эбби и Джудит сумели сделать так, что я почувствовала себя непринужденно. Они усадили меня, Джудит протянула чашку чаю, а Эбби тарелку с печеньем, куском морковного торта и пряниками. Можно подумать, они мечтают, чтобы я растолстела. Джек смеялся, качая головой.

Вот уже два часа я присутствовала на представлении. Джудит сидела на полу и заворачивала в бумагу подарки, а потом, по мере готовности, выкладывала пакеты под елку. Эбби вязала рождественский чулок. Мое настроение никак не совпадало с царящей здесь атмосферой. Она была насквозь пропитана добрыми чувствами, но я больше во все это не верила. Когда-то я первая натянула бы островерхую шляпу и стала разбрасывать серпантин. Для Клары.

— Не теряй бдительности, — сказал мне Джек. — У них какой-то заговор, и, подозреваю, он касается тебя.

— Ну-ка замолчи, — потребовала Эбби. — Диана, через два дня Рождество, а ты не собираешься во Францию?

— Нет, не собираюсь.

Искусственная улыбка, которую я натянула, входя в дом, постепенно сползала с моего лица.

— Тогда приходи к нам, мы будем праздновать в семейном кругу.

В семейном кругу? А как насчет этого мерзкого урода Эдварда? Он тоже придет? Хотя бы для того, чтобы посмотреть, как он будет веселить всех на рождественском ужине, стоило принять приглашение.

— Ну пожалуйста, я не хочу, чтобы ты оставалась одна, — настаивала Джудит.

Я собиралась ответить, но тут хлопнула входная дверь. Джудит встала и вприпрыжку побежала в прихожую. До нас донеслись звуки приглушенной беседы.

— А теперь пошли, и веди себя прилично! — услышали мы голос Джудит.

Появление Эдварда вслед за сестрой в дверях гостиной меня не удивило. Вместо того чтобы сесть, Джудит встала за Эбби, обняв ее за шею, положила подбородок ей на плечо и с улыбкой посмотрела на меня.

— Поздоровайся, Эдвард! — приказала она, не отрывая от меня глаз.

Назад Дальше