– И чего его искать? Тут потеряться негде. А если и потеряется, то ненадолго – Семен не такое окопное быдло, как мы, он эсэмэску кому следует отправит, и его где хочешь найдут.
– А что, гражданским специалистам разрешается оставлять у себя и пользоваться на задаче сотовыми? – поинтересовался примостившийся на соседнем камне Ткаченко.
– Сотовые? – удивился сидевший тут же Бурцев. – Откуда на фиг сотовые? Сотовый здесь все равно работать не будет. Какие здесь операторы связи?
– Да уж не знаю какие, – лениво потянулся Седых, – а работает у него телефон. Он даже эсэмэски отправлял.
– Кто отправлял эсэмэски? – встрепенулся слышавший разговор Немирович.
– Савелов… – растерянно протянул Седых.
– Когда? – спрашивая, Немирович подался вперед.
– Да утром еще. Рано. Мы тогда спали.
– Точно? – капитан аж подскочил к снайперу. – Ты уверен? Тебе не приснилось?
– Да точно, товарищ капитан, я что, идиот, явь со сном перепутать?
– Идиот ты и есть, а то кто же, – ругнулся капитан, для которого детали мозаики вдруг сложились в почти целостное полотно, – почему сразу не доложил?
– Да я чего-то и не подумал… – пробормотал Седых, все еще не понимая, к чему клонит заместитель командира роты.
– Товарищ старший лейтенант, нет его нигде, – из-за камней появился растерянно моргающий Карелов.
– Как нет? – заволновался Иванов. – Ты хорошо смотрел? Может, за камнем сидит? Ты его звал?
– А что звать, я до конца камнелома дошел, а там дальше метров на двести все просматривается, сами же видели.
– Блин, – ругнулся группник, радист был прав, каменные выступы, за которыми можно было укрыться, торчали только до поворота хребта, сразу же за ним лежал относительно ровный, покрытый лишь небольшими валунами участок, тянувшийся действительно метров на двести, а то и больше.
– Смылся, сука… – прошипел Бурцев, – амеров испугался.
Немирович покосился в его сторону, но окликнул Банникова:
– Петрович!
– Я тарищ капитан, – отозвался тот.
– Иди сюда. С вещами. – Капитан хотел сказать по-быстрому, но передумал, понимая, что пятью секундами теперь ничего не решишь. И когда Банников оказался рядом, сообщил: – Савелов слинял.
– Как слинял? В каком смысле?
– Без всякого смысла, сдриснул он.
– С какого перепугу? – удивился Петрович.
– А вот с такого, – и, ничего не объясняя, капитан движением руки поманил к себе группника: – Сергеевич, отойдем, перетереть кое-что надо.
Особой секретности в том, что собирался сказать Немирович, не было, но, с другой стороны, он не хотел, чтобы его догадки и предположения стали муссироваться в среде личного состава. Командиры отошли немного в сторону, за скалу, откуда их не должно было быть слышно, и встали рядом. Высокий, худой, светловолосый, коротко стриженный Немирович; невысокий, необычайно широкоплечий, со светло-рыжей шевелюрой Иванов и Банников с его средним ростом и выбритой головой – вместе они смотрелись весьма колоритно. Капитан нервно теребил ремень автомата, старший лейтенант вертел головой по сторонам, будто каждую секунду рассчитывал увидеть пропавшего, прапорщик выглядел погрузившимся в свои мысли. Но вот капитан оставил в покое ремень и тихо спросил:
– Что думаете?
– А что думать? – пробухтел Иванов. – Надо возвращаться, искать. Куда он деться-то мог?
– Мутный он какой-то, – предчувствуя грядущие неприятности, выдохнул Банников.
– Если бы только мутный, – Немирович все еще раздумывал, говорить о своих подозрениях или нет. И все же решился: – вы что, мужики, разве еще не догадались, почему майор Светлов приказал приставить человека к этому Савелову?
– Что тут понимать? – пожал плечами Иванов. – Чтобы не потерялся, и так ясно.
– Да нет ничего ясного. Ты разве еще не понял? Савелов не потерялся, Савелов ушел!
– Ты думаешь, к пиндосам рванул? – взгляд Банникова стал еще более задумчивым.
– Думаю? Я уверен. Ты слышал, что Седых сказал? – спросил капитан, и прапорщик отрицательно покачал головой. – Электронщик этот долбаный, со сранья эсэмэски кому-то отправлял.
– Эсэмэски? Да отсюда только через спутник. А спутники… – Петрович осекся. – Ты думаешь, он работает на пиндосов?
– У меня нет других предположений, – скрипнул зубами Немирович. – Перед рассветом Савелов отправил кому-то эсэмэску, а затем прилетели вертолеты и барражировали не над всей ближайшей окрестностью, а как раз над тем районом, где находились мы. Догоняете? Не знаю, как вам, а мне теперь совершенно ясно: майор Светлов подозревал в чем-то Савелова с самого начала. Вот почему Светлов сказал присматривать за Савеловым. И мы его не охранять были должны, мы не должны были его упустить.
– И упустили, – заключил Банников.
– Да, упустили, – Немирович не чувствовал себя виноватым. – И начхать. А пусть эти вышестоящие, высокомудрые дяди еще больше шифруются, – выпалил он в сердцах. – У них, значит, есть подозрения, а они тихо-тихо, – капитан приложил палец к губам. – Тьфу, перестраховщики, мать их.
– Досекретничались, мля, – ругнулся Банников. – И где его теперь ловить? – прапорщик повел рукой вдоль горизонта. – Куда он направится?
– Валентин, достань карту, – устало попросил Немирович, и, когда командир группы развернул требуемое, капитан уверенно заявил: – вниз Савелов не пойдет, ему проще двинуться вот сюда, – Немирович показал точку на карте, – вертолет тут сядет запросто. Мы сперва тоже туда шли. Если бы не пиндосовские вертушки, мы бы уже сидели на попе ровно в ожидании. Так, думаю, поступит и Савелов. Доберется туда и будет ждать, когда за ним прилетит вертолет.
– Прям-таки и вертолет. Откуда он возьмется? – засомневался старший лейтенант.
– Пиндосы пришлют.
– Пиндосы? Не смеши мои тапочки, – повторил Иванов поговорку Банникова.
– Пиндосы, пиндосы, – покивал Немирович и тут же задался вопросом: – кому же еще он эсэмэски через спутник отсылать мог? Старой бабушке?
– Ты думаешь, Савелов работал на американцев? сливал им инфу?
– Не знаю, работал или собирается работать. Какая нам разница – факт остается фактом: связь с нашим противником у него есть, он идет к ним, а нам следует его остановить.
– Тогда чего мы тут лясы точим? – Иванов перехватил поудобнее автомат, показывая свою готовность к немедленному действию. – Я поднимаю группу.
– Стоп, – ухватил его за плечо Немирович, – перехватить Савелова надо, но не всей группой. Он, тварь, скинул наши координаты утром, потому нас именно в том квадрате и искали. Теперь он уже стопроцентно сообщил своим хозяевам и наши новые координаты. Догоняете?
– Пес драный, – ругнулся прапорщик, а Немирович продолжил излагать свои мысли:
– Всей группой преследовать Савелова нельзя, но вернуть его все равно следует. Лучше живым, но не обязательно. Петрович, ты как, справишься?
– Ессественно, само собой. Он без оружия, даже воевать не придется.
– Добро, – кивнул капитан. – А всем остальным срочно следует уходить.
– А что же это я своего замкомгруппы одного брошу? – запротестовал Иванов, но Банников, улыбнувшись, положил ему свою руку на плечо.
– Уводи людей, Сергеевич. А эту суку я найду. И притащу, – пообещал он.
– Тогда давай в темпе. – Капитан протянул руку для рукопожатия. – Далеко он уйти не мог. Может, еще нас догонишь, если этого гада на горбушке тащить не придется.
– Не придется. Теперь-то он у меня побежит, еще как побежит, – заверил Банников.
– Тогда вперед и с песней, – напутствовал Немирович, а Иванов, в свою очередь, пожимая прапорщику руку, пожелал на прощание:
– Петрович, ни пуха.
– К черту! Да и вам не хворать, – прапорщик шутливо сделал ручкой, подхватил рюкзак с притороченным к нему одноразовым гранатометом и быстрым шагом направился в том направлении, откуда они только что пришли.
Глава 20
Как ни удивительно, но подъем в гору дался Семену много легче, чем бег по пустынной местности. Собственно, в какой-то мере этого и следовало ожидать – годы занятий альпинизмом не могли пройти бесследно. Шел Савелов налегке (в самом начале подъема с несчастной миной на лице он передал свой рюкзак ефрейтору Седых), и потому, когда наконец-то поступила команда на отдых, ему не потребовалось много времени, чтобы прийти в себя. Напившись и сунув в рюкзак опустевшую и теперь больше не нужную пластиковую бутылку из-под воды, Семен, нарочито устало переставляя ноги, побрел вспять собственных следов.
– Ты куда? – осведомился у него находившийся в охранении ефрейтор Семенов.
– Да вот надо, – неопределенно ответил Савелов.
– Так что куда-то ходить? Вот три метра отойди и побрызгай, – Семенов показал рукой на ближайшие каменные россыпи.
– Не-е-е, мне по-другому надо, – инженер-конструктор виновато развел руками.
– А-а-а, – ефрейтор понимающе усмехнулся. – Бумажку-то взял?
– Так что куда-то ходить? Вот три метра отойди и побрызгай, – Семенов показал рукой на ближайшие каменные россыпи.
– Не-е-е, мне по-другому надо, – инженер-конструктор виновато развел руками.
– А-а-а, – ефрейтор понимающе усмехнулся. – Бумажку-то взял?
– Взял, – отозвался всем своим видом показывающий нетерпение Савелов.
– Ну беги, беги, – благодушно подбодрил ефрейтор.
Савелову очень сильно захотелось огрызнуться, типа: «не нукай, не лошадь погоняешь», но он лишь заискивающе улыбнулся и поспешил скрыться за каменными выступами. Едва уйдя из зоны видимости охранения, он распрямился, расправил плечи и легко запрыгал среди каменных нагромождений. Метров через восемьдесят, сразу же за поворотом, начиналась открытая, относительно ровная площадка – оглянувшись через плечо и убедившись, что никто за ним не следит, Семен перешел на бег. Бежалось тяжело, от выброшенного в кровь адреналина мышцы содрогались от дрожи, шумное дыхание, казалось, разносилось на версту вокруг, сердце, в попытке вырваться вперед остального тела, стучало с сумасшедшей скоростью. Двести метров, всего двести метров, двести метров, от которых зависело все. Пойди сейчас за ним кто-нибудь следом, и все столь тщательно продуманные планы рухнут. Он попробовал бежать быстрее, но не смог. Мышцы деревенели, наливались свинцом, Семен вдруг осознал, что с самого начала взял слишком высокий темп – сто метров с такой прытью он бы пробежал с легкостью, а двести… Легкие начали разрываться… Савелов сжал всю волю в кулак, заставляя себя переставлять отяжелевшие ноги с прежней скоростью. Наконец тропа свернула, ушла за скалу. Теперь кто бы ни пошел следом, он бы не смог его увидеть. Но Семен не остановился, лишь перешел на быстрый шаг. Широко открывая рот и шумно дыша, он продолжал уходить все дальше и дальше. Очень хотелось застыть на одном месте и, наклонившись, обессиленно свесить вниз руки, но он сделал по-другому: несколько раз подряд поднял вверх и опустил руки, восстанавливая дыхание. Стало легче. Савелов продолжал безостановочно идти еще минут десять. Наконец остановился, достал из кармана коммуникатор и быстро набрал короткое послание.
«Координаты спецназа… градусов… минут… секунд северной широты… градусов… минут… секунд восточной долготы. – Савелов, не особо церемонясь, забил координаты своей точки стояния. – Прошу эвакуации по координатам… градусов… минут… секунд северной широты… градусов… минут… секунд восточной долготы». – Выбирая площадку, пригодную для посадки вертолета, ему пришлось свериться с услужливо предоставленной навигационной системой картой.
Отправив эсэмэс-сообщение, Савелов задумался и все же, поколебавшись, в нарушение всех инструкций, набрал еще одно, более короткое. Отправил. Затем оба стер. Сунул коммуникатор в карман и начал подниматься вверх. Во рту пересохло, сильно хотелось пить.
«Ничего, ничего, – подбадривал он сам себя, – недолго осталось. Совсем недолго. Немного потерпеть, а там…» – Что именно ждало его ТАМ, Семен мог только домысливать.
Банников спешил – двигался в гору на пределе возможностей. Он уже и не помнил, когда последний раз так сильно выкладывался. Кажется, то было в Чечне. Сейчас, поднимаясь вверх, Вадим едва ли не бежал. Легкие хрипели, пот заливал глаза. Сильно хотелось пить, но вода во фляжке кончилась, а лезть в рюкзак за последней (резервной) бутылкой не было времени. Он и без того чувствовал себя в цейтноте. По его ощущениям, прошло больше часа, как он покинул группу и пустился в погоню за ускользнувшим Савеловым. Савелов… кто он? Жадный до денег предатель? Вражеский шпион? Очередной «диссидент», решивший свалить на Запад в поисках лучшей жизни? Или же обыкновенный, слегка сбрендивший трус, а все эти отправки эсэмэс не что иное, как приснившийся Седых сон? Эти вопросы, задаваемые Банниковым самому себе, вовсе не были праздными. С кем придется столкнуться: с параноиком? с запутавшимся в жизни человеком? или с опытным врагом? Ответа не находилось. Но больше волновало Банникова другое: прошел час, а Савелова впереди как не было, так и нет. И потому Вадима Петровича терзали сомнения: не ошиблись ли они с Немировичем при выборе пути изначально? И если не ошиблись, то не свернул ли конструктор куда-либо по дороге? Где уверенность в том, что он намеревался прийти именно в ту точку, что выбрал Немирович?
«Ну, паскуда, – мысленно досадовал Банников, – мне бы только тебя нагнать, только бы нагнать. Я тебе покажу, я тебе покажу. Кто бы ты ни был, назад на пинках погоню».
Подбадривая себя мыслями о предстоящей мести, Вадим вновь ускорил движение, и его усилия не пропали даром – впереди мелькнул силуэт преследуемого.
«Ну, наконец-то», – облегченно перевел дух Банников. Теперь преследование шло по зрячему. Вот только двигался электронщик с завидной резвостью и рассчитывать на то, что его удастся нагнать «по-легкому», не приходилось.
«Ничего, это дело техники», – оптимистично рассудил прапорщик и с усмешкой покосился на сжимаемое в руке оружие…
Банников оперся ладонью о шершавую поверхность камня и осторожно приподнялся – светло-бежевая чалма Савелова продолжала мелькать метрах в ста. Время от времени инженер-электронщик оборачивался, и тогда прапорщику приходилось прятаться за валунами или стремительно падать, вжимаясь в камень. Если бы не наколенники, колени он бы разбил вдрызг, а вот локти уже давно саднили содранной кожей. Увидев, что Савелов спокойно продолжает путь, Петрович вскочил и перебежал до следующего укрытия, остановился едва ли на пару секунд – сделать вдох-выдох – и продолжил преследование. Расстояние между ним и констрктором постепенно сокращалось, но и до точки, определенной Немировичем как «удобная для посадки вертолета естественная площадка», оставалось совсем немного. Вадим удвоил усилия. Силуэт сбежавшего становился все ближе. И вдруг он неожиданно исчез. Вот только что шел, мелькал среди камней и внезапно пропал, как будто рухнул в пропасть.
Первым порывом было пуститься бегом, но нет, Банников сдержал свои эмоции и, наоборот, пошел чуть медленнее, осторожнее и не прогадал – к беглецу удалось подойти совсем близко. Он расположился в тени скалы, за большим камнем, по форме напоминающим кресло, вытянув ноги и что-то собираясь делать со своим коммуникатором.
– Сидеть, – появившись за спиной Савелова, Банников нарочито громко щелкнул предохранителем, опуская его вниз.
– Черт, – раздосадованно произнес электронщик, почувствовав, как ствол автомата уперся ему в спину.
– Положил «агрегат»! Живо! – потребовал Банников. – Кнопочки не трогать! Пальчики отстрелю. – Теперь, когда статус сторон был определен, держать ствол, упираясь им в спину противника, было не только бессмысленно, но и глупо с точки зрения собственной безопасности.
– И что ты собираешься со мной сделать? – Савелов попробовал повернуть шею так, чтобы увидеть человека, его пленившего.
– Положил сотовый, – вновь потребовал Банников, сопровождая свой приказ довольно болезненным тычком ствола в плечо сидевшего.
– Какого хрена? – зашипел Савелов, но прапорщик совершенно не обратил внимания на его шипение.
– Положил, встал, отошел в сторону, – потребовал он. – Живо! – рявкнул, опять болезненно ткнул стволом в спину Семена и отвел автомат для очередного удара.
Савелов поморщился, медленно опустил коммуникатор на плоский камень и, встав, отошел на пару шагов.
– Еще на три шага, – скомандовал Банников, и Семен, метнув на прапорщика злой взгляд, повиновался. А Вадим Петрович шагнул вперед, не отводя черного отверстия ствола от конструктора-электронщика, присел, подобрал коммуникатор, не глядя, сунул его себе в карман и скомандовал: – Развернулся и потопал обратно!
Савелов повернулся, но остался стоять на месте.
– А если я не подчинюсь, ты же не станешь меня убивать? – вкрадчиво произнес он. – И что, если я на тебя наброшусь?
– Только дернись, и я для начала прострелю тебе руку. Или плечо, если рука дрогнет и я слегка промахнусь. Прострелю, а потом пинками погоню к нашим. Это тебя устраивает?
– Не очень, – отозвался Савелов. – Вода есть?
– Перетопчешься. Двигай, и в темпе.
Савелов хотел что-то ответить, затем заглянул в глаза Банникова и ничего ровным счетом в них не увидел. Хмыкнув, медленно двинулся в указанном направлении, при этом как бы случайно начал смещаться в сторону прапорщика.
Глава 21
Полковник Нестеренко, сидя в отведенном ему кабинете, разглядывал расстеленную на столе карту, но мысли его были далеко. Постучавшись, в кабинет вошел майор Светлов.
– Группа Иванова так на связь и не выходила? – с ходу уточнил у него Нестеренко.
– Нет, – Светлов отрицательно покачал головой, – я только что был на узле связи. Ничего.
– Поубивал бы, – буркнул полковник, и сразу стало заметно, что он сильно нервничает. – Возможные причины?