— Вы видели кого-нибудь? Так называемого любовника?
— Нет, там никого не было, но через несколько секунд появился Ричард. Он слышал выстрел и увидел меня на коленях рядом с Лили. Он решил, что я убил ее. На самом же деле я пытался заставить ее дышать, заставить ее открыть глаза, но она лежала неподвижно.
— Вы говорите, пистолет был у нее в руке.
— Да. Ричард думает, я вложил его. Он считает, будто она хотела уйти от меня, возможно — с любовником, и я застрелил ее. Вы скажете — Ричард сошел с ума, если верит, что убийца я, но ему нужно было ухватиться за какое-то объяснение. Он смог вообразить только одно — у Лили появился любовник. Ричард, увидев тело Лили, потерял разум от горя, я же был ошеломлен и холоден. Ричард упал на нее, пытался заставить дышать, как и я. Он всхлипывал и ругался, а я встал и просто стоял над ним, словно выпал из времени и пространства. Ее кровь впиталась в мою рубашку. Я помню, как посмотрел на свои руки — они были красными от крови.
— Не нужно винить себя. Вы были ошеломлены. Наверняка Ричард, когда к нему вернулся рассудок, понял — вы не могли причинить вред женщине, даже если считали, что она предала вас. А Лили была его сестрой — как он мог так плохо подумать о ней? Как он мог предположить, будто она завела любовника всего через полгода после свадьбы?
— Не думаю, что он действительно верил в свое предположение — ему нужно было просто ухватиться хоть за какую-то версию. Только я был рядом с телом, когда он появился здесь. Я не успел встретиться ни с Ричардом, ни с Лили по приезде. Я просто прибежал туда, где она скорее всего могла быть.
— Хорошо. Если Лили не совершала самоубийства и кто-то убил ее, этот кто-то мог легко убежать, не правда ли? Ни вы, ни Ричард не отправились немедленно на поиски.
— Нет.
— Давайте рассмотрим версию с любовником. Был ли какой-то мужчина, обожавший ее сверх меры?
— Поверьте мне, я много об этом думал. Я не хочу верить, что она убила себя — ведь это значило бы, что я довел ее до самоубийства! — Он рассек рукой воздух. — Но разве другой вариант лучше? Не было никакого мужчины. Возможно, Ричард и барон пытались убедить себя в обратном, но я знаю, даже они не могли в это поверить. Лили была не такой.
— Но если барон и Ричард не верили, что у Лили был любовник, и не предполагали самоубийство, значит, у них оставался единственный подозреваемый — вы?
— Да. Я не мог заставить себя сказать им, что считаю происшедшее самоубийством, любое другое объяснение невозможно. Об этом я рассказал только матери. Помню, она ответила: «Не знаю, почему она совершила самоубийство, Джулиан, но знаю — в последнее время она изменилась. Подозреваю, ты тоже это чувствовал».
Джулиан замолчал, отошел от Софи и открыл калитку, выходившую из сада. За калиткой Софи увидела скошенную лужайку. Дальше рос лес.
— Я не знала, где мы, — удивилась она.
— Я тоже удивился, когда впервые увидел; куда выходит калитка из сада. Конечно, мне было тогда всего четыре года.
Она взяла его за руку.
— Скажите, вы когда-нибудь подозревали ее брата, сестру или отца в убийстве?
Глава 28
Он направился к зарослям тиса, окружавшим маленький, огороженный деревянной решеткой садик. Софи с удивлением увидела там несколько искусно сложенных геометрических фигур из камней, больших и маленьких. Джулиан подошел к скамье и предложил Софи сесть, потом огляделся.
— Здесь ничего не изменилось с последнего моего визита Камни приносят сюда по приказу барона. Он выкладывает из них геометрические фигуры, поскольку воображает себя математиком. — Джулиан помолчал, потом продолжил: — Мог ли кто-то из них застрелить ее? Да, но зачем? Они ее семья.
— Вы тоже.
— Когда на медовый месяц мы поехали в Геную, Лили уже через три недели просилась обратно в Англию. Тогда я не понимал этого, но она хотела вернуться домой — не в Рейвенскар, а в Хардкросс-Мэнор. Каждый день она приезжала сюда. Если она не скучала по семье, почему проводила здесь столько времени? Мне она всегда говорила, что просто любит свой дом. В конце концов я просто сдался и позволил ей поступать, как она хочет. Моя матушка продолжала управлять Рейвенскаром, а я был очень занят торговыми делами. Я много времени проводил вдалеке от жены; не горжусь этим, но проще было постоянно работать, ездить в Лондон или Портсмут, чем видеть, как Лили отдаляется от меня. Матушка была права. Лили изменилась, но никто не понимал почему. Я не знаю этого до сих пор. Возможно, я был слеп? Возможно Лили встречалась здесь с мужчиной? Например, здесь, среди этих каменных нагромождений? Никто никогда сюда не приходит, это очень уединенное место.
— Джулиан, позвольте задать вам встречный вопрос — Он медленно кивнул, и она продолжила: — Изменились ли вы? Или остались таким же, каким были, когда женились на Лили?
Он нахмурился и наклонил голову набок.
— Изменился ли я? Не думаю. Почему вы спрашиваете?
— Потому что не могу понять, как могла Лили завести любовника, будучи замужем за вами? Посмотрите на себя. Вы красивы. Вы умны. Вы умеете смешить. Вы… вдумчивы, вы всегда добираетесь до сути вещей. Вы добры, Джулиан. В вас нет жестокости, хотя из вас и мог бы получиться превосходный тиран. Если вы приняли решение, вас уже никто не сможет остановить — иногда это раздражает, но таков ваш характер. Не могу представить себе, как Лили могла быть не удовлетворена вами — как любая женщина могла быть не удовлетворена вами, тем более если вы любили ее.
Джулиан удивленно уставился на Софи. Наконец он смог выдавить:
— Я красив?
— Из всего перечисленного вы выбрали именно эту характеристику. Значит, вы еще и тщеславны. Да, вы красивы.
— Спасибо.
— Не за что; я сказала только правду. Знаете ли вы еще какие-то важные обстоятельства?
Джулиан отрицательно покачал головой.
— Не знаю. Помню только, как я смотрел на Ричарда, а он начал бросать мне обвинения в происшедшем. По правде говоря, я вообще ничего не чувствовал. Лили лежала рядом, мертвая, но Ричард трясся и кричал, что я — убийца. Я поднял ее и понес через парк. Люди собрались вокруг меня, кричали, плакали, пытались заговорить со мной. Но я ничего не отвечал. Никто не пробовал остановить меня, даже Ричард. Я уехал обратно в Рейвенскар с мертвой женой на руках.
— Мне так жаль, Джулиан, — прошептала Софи, дрожа.
Он кивнул.
— Все случилось три года назад — в этот самый месяц. Я уехал, похоронив ее на нашем кладбище. Я поступил не лучшим образом, но просто не мог справиться с горем и чувством вины. Да, вины. В чем я был виноват? Слишком часто оставлял ее одну? Не убедил ее объяснить мне, что происходит? Вероятно. Я оставил мою бедную матушку отвечать на слухи, на угрозы и обвинения Ричарда. Она писала мне, что барон заперся в библиотеке и не выходил оттуда много месяцев. Чем занимался Ричард, я не знаю. Все теперь считают смерть Лили самоубийством, все, кроме барона и Ричарда. Все думают, у нее был любовник, он покинул ее, и она застрелилась от стыда и вины. — Он замолчал. — Я должен признать, такое возможно.
— Выслушайте меня, Джулиан. Поверьте, ни одна женщина не завела бы любовника, имея такого мужа. — Софи взяла его за руки. — Это невозможно.
Он коснулся рукой ее щеки и даже смог улыбнуться.
— Вы так верите в меня. — Он оглядел это красивое, чистое лицо, сияющие глаза. — Вы очень молоды, Софи.
Она отстранилась.
— Да, но я не глупа.
— Нет.
— У меня особый дар — если можно это так назвать. Моя мать обратила на него внимание, когда мне было шестнадцать лет. Я вижу вещи такими, какие они есть на самом деле. Говорю вам — никакого любовника, или сумасшедшего бродяги, или разочарованного кавалера не было. Я не знаю, что тревожило Лили, но все было не так просто. Совершила ли она самоубийство? Я не знаю. Не могу понять.
— Не так просто? Возможно. Но не думаю, что когда-нибудь узнаю правду. Прошло три года. Где теперь искать ответы?
— Насколько я понимаю, вы, Ричард и барон не сможете сесть и все обсудить? Разумно и непредвзято?
— Вероятно, не стоит и пытаться.
— Вы не возражаете, если я поговорю с Роксаной? Она очень умна и посмотрит на случившееся свежим взглядом. Однако, если вы пожелаете, я ничего никому не расскажу.
— Очень умна, говорите?
— Чрезвычайно. Джулиан, вы достаточно страдали. Я использую свой дар и доберусь до правды.
Софи краем глаза увидела какое-то движение и резко повернулась. Как будто метнулась чья-то тень.
— Кто здесь? — крикнула она.
Джулиан обернулся. Софи приложила палец к губам:
— Кто здесь?
Никто не ответил.
Но Софи знала — ей не показалось. Глаза Джулиана потемнели. Она улыбнулась ему и произнесла:
— Вы знаете, милорд, мне весьма нравится, что я становлюсь вашей защитницей.
— Очень умна, говорите?
— Чрезвычайно. Джулиан, вы достаточно страдали. Я использую свой дар и доберусь до правды.
Софи краем глаза увидела какое-то движение и резко повернулась. Как будто метнулась чья-то тень.
— Кто здесь? — крикнула она.
Джулиан обернулся. Софи приложила палец к губам:
— Кто здесь?
Никто не ответил.
Но Софи знала — ей не показалось. Глаза Джулиана потемнели. Она улыбнулась ему и произнесла:
— Вы знаете, милорд, мне весьма нравится, что я становлюсь вашей защитницей.
Глава 29
Софи отправилась на поиски Роксаны, но не смогла найти ни ее, ни Девлина. Где они? Был ясный, солнечный день. Неужели Роксана уговорила Девлина выйти на солнце?
Услышав, как кто-то напевает себе под нос, Софи остановилась. Низко опустив голову, в холл вошел барон. Увидев ее, он вежливо осведомился о ее здоровье, отсутствующе улыбнулся и ушел.
Не успела Софи придумать, где искать Роксану, как у ступеней остановилась карета. Из нее, весело улыбаясь, появилась тетушка Лия. Ричард Лэнгуорт вышел из-за угла дома и вздрогнул, увидев ее, а потом направился к ней с приветствиями.
Софи наблюдала, как Лия с притворной застенчивостью протянула ему руку, как он слегка приспустил ее перчатку и приложился к обнаженному запястью. Потом тепло улыбнулся.
— Какая прелестная неожиданность, — произнес он. Неужели он действительно так думает?
Лия чуть не танцевала от радости.
— Я просто не могла оставаться в Лондоне без вас, Ричард. О, какой замечательный у вас дом. Я надеюсь, вы не будете возражать, если я войду, хотя приехала без приглашения?
Ричард, при всех достоинствах и недостатках, в первую очередь, как поняла теперь Софи, был джентльменом.
— Я был бы неблагодарным идиотом, если бы отказался от встречи с вами, душа моя. — И он снова поцеловал ей руку.
Софи была ошеломлена. Он продолжал тихо разговаривать с Лией, потом взял ее под руку и помог подняться по ступеням. За ними следовала Эльвира. Она не улыбалась. Софи сомневалась, что смогла бы улыбаться, просидев в карете с Лией три дня подряд. Нет, скорее всего Софи задушила бы ее и закопала тело под каким-нибудь древним друидским дубом.
У нее возникло еще несколько вопросов к Джулиану, но тот направился в библиотеку поговорить с отцом своей покойной жены. Неужели они договорились о перемирии? Попробует ли барон убедить своего сына не пытаться больше перерезать Джулиану горло?
«Как много тайн в этом доме, — подумала она, направляясь на кухню проведать кухарку. — Сплошные загадки. Где же Роксана и Девлин?»
— Это самое странное место из всех, которые я когда-либо видела, — произнесла Роксана и подошла к группе из шести больших камней со старательно выточенными острыми углами и гладкими ребрами.
— Шестигранник, — пояснил Девлин.
— Спасибо, милорд, вы никогда не забываете о моем образовании. Посмотрите, на камнях растет мох. Все эти фигуры выложены здесь уже довольно давно.
— Правда. А теперь, девочка моя, повернитесь ко мне лицом.
— Девочка? Я? Мы одного возраста, Девлин, и я не отваживаюсь назвать вас мальчиком. — Она медленно повернулась.
Он снял шляпу и осторожно положил на каменную скамью. Потом озорно улыбнулся и снял плащ для верховой езды. Роксана не могла вымолвить ни слова, а он уронил плащ на землю и начал стягивать шейный платок. Она просто завороженно смотрела на него.
Достав носовой платок из манжеты, Роксана начала обмахиваться им.
— Неужели мне предстоит увидеть, как вы обращаетесь в дым?
Девлин остановился, поднял лицо к солнцу. Закрыв глаза, он застонал и вздрогнул. Потом быстро схватил шляпу.
— Я собирался удовлетворить ваше женское любопытство, но, увы, солнце сегодня светит слишком ярко для меня. Возможно, завтра. — Он завязал шейный платок и снова натянул плащ, отряхнув его от пыли. — Я не доверяю ни Ричарду Лэнгуорту, ни его отцу. Не верю самому этому дому. Он холоден и полон теней. Здесь таится множество секретов и даже воздух зыбок и сумрачен.
Роксана помолчала, потом медленно кивнула.
— Джулиан не сказал вам, изменилось ли поведение барона и его сына? Или они все еще помышляют об убийстве?
— Я не собираюсь оставлять моего дядюшку ни на мгновение. Пришло время ленча. Пойдемте посмотрим, что приготовила для нас кухарка.
— Солнце спряталось за облака. Вы теперь в безопасности, Девлин, — заметила Роксана.
— Вы следите ради меня за погодой, Роксана? Спасибо, — широко улыбнулся он.
Роксана услышала знакомый голос и обернулась.
— О Боже. Кажется, к нашим бедам добавилась еще одна. Я должна была догадаться. — Она глубоко вздохнула. — Прибыла моя сестра Лия. Без сомнения, она последовала за Ричардом.
— По крайней мере она его отвлечет. Вперед, девочка моя, нас ждут драконы, которых нам предстоит найти и убить.
Глава 30
Девять человек сели ужинать в тот вечер ровно в шесть часов. Ослепительные леди сияли всеми цветами радуги, ее светлость в платье насыщенного изумрудного цвета затмевала юных дам. Джентльмены оделись в строгие черные сюртуки и рубашки, белее девонширских сливок, приготовленных кухаркой.
Как и в прошлый вечер, беседу направлял барон. Возможно, Лия облегчала ему задачу. Она постоянно смеялась и делилась светскими сплетнями из Лондона.
— Думаю, гостям понравится замечательное эксетерское рагу нашей кухарки, отец, — произнесла Вики. — Как ты думаешь?
Барон смотрел на Лию, выглядевшую весьма впечатляюще — волосы ее отливали золотом при мягком вечернем освещении.
— Думаю, рагу действительно прекрасно, Вики. — Он снова взглянул на Лию. — Мой сын говорил мне, что вы самая замечательная из сестер Рэдклиф.
«Попробовал бы он этого не сказать», — подумала Роксана, продолжая улыбаться.
Лия, известная своим очарованием, — которое она, впрочем, не считала нужным тратить на Роксану и Софи, — перевела взгляд с Ричарда на его отца.
— Очень благородно с его стороны. Позвольте заметить, я считаю Ричарда самым красивым джентльменом из знакомых мне. Как я вижу теперь, он весьма напоминает вас, милорд. И дом ваш не только великолепен, но и гостеприимен. Спасибо за то, что приняли меня, несмотря на неожиданность моего приезда.
Барон рассмеялся.
— Я всегда знал, у моего сына прекрасный вкус, дорогая. Добро пожаловать в Хардкросс-Мэнор. Я с удовольствием покажу вам наши сады, когда мой сын отпустит вас.
Джулиан видел, как улыбка застыла на лице Вики, которая как раз пережевывала кусок жареной индейки. Слышит ли она вообще, о чем сейчас говорят? Судя по всему, Софи думала о том же.
Джулиан обратился ко всем сидящим за столом:
— Я вынужден буду покинуть вас завтра и отправиться в Рейвенскар.
— Я поеду с тобой, дорогой, — сказала его мать, — я хочу проведать свой огород.
Джулиан обрадовался, когда Роксана, Софи и Девлин тоже попросили отпустить их с ним. Он хотел, чтобы Софи увидела дом, а также его четырех спаниелей.
Все были ошеломлены, когда Вики неожиданно произнесла:
— Знаете, Джулиан, я не была в Рейвенскаре с того самого дня, как вы похоронили Лили. Могу я присоединиться?
Глава 31
Когда карета проезжала деревню Рейвенскар, Коринна привлекла к себе внимание спутниц.
— Разве не очаровательный городок? — спросила она. — Посмотрите на церковь. Она построена в тринадцатом веке. Отец Джулиана всегда следил за состоянием кладбища, и я, естественно, продолжаю следить за ним сейчас.
«Особенно после того, как здесь похоронили Лили», — наверняка подумали все.
Коринна помолчала мгновение и продолжила:
— В конце прошлого века в церкви по его приказу установили красивейшие витражи. Он очень гордился деревней и ее обитателями, но сам Рейвенскар занимал особое место в его сердце. Дворец и крепость, как говорит Джулиан, будто созданы каким-то пьяным кудесником, но это не важно. Если какие-то захватчики высадятся на берегу, замок выдержит любую осаду. Хотя в наше время захватчиков, слава Богу, ожидать не приходится. Как выразился бы его светлость: «Рейвенскар держится». — Она вздохнула. — Максимилиан хотел бы держаться вместе с ним. Но, конечно, никто не может прожить дольше отпущенного ему срока, а его светлости и так выпала долгая жизнь.
— Замок и дворец, — произнесла Роксана, — мне это нравится. Вы говорили, герцог проводил здесь больше времени, чем в своем родовом поместье — Маунт-Берни, около Колчестера.
— Да. Если говорить откровенно, — ответила Коринна, — для него родовым поместьем был Рейвенскар. Он никогда не любил Маунт-Берни, это продуваемое насквозь место без всякого очарования. Но зато оно нравилось Константину, чему герцог очень радовался. Сам он всегда предпочитал Корнуолл, с его теплым югом и изрезанным заливами севером — а здесь они находятся так близко друг от друга. Я никогда не бывала в Маунт-Берни и не имею ни малейшего желания исправить это упущение. Его светлость женился на мне здесь, в церкви Рейвенскара, и здесь мы жили вместе, пока он не умер. Константин однажды приглашал меня к себе, но я отказалась. Я знала, Лорелея не обрадуется моему приезду. Поскольку Рейвенскар не входил в состав обязательно наследуемых земель, ею светлость смог завещать его Джулиану. — Она замолчала. — Вы знаете, почему Джулиана называют Принцем Рейвенскаром?