– Карточку верните, – напомнил парень. – Я запишу вас на четырнадцать часов, вы не против?
– Я только «за», – крикнула Катарина, выскочив в коридор.
К Бойковым Ката пожаловала без четверти семь. Довольный Вовка распахнул дверь, дожевывая красное яблоко.
– Какие люди и без охраны, – хмыкнул Володька.
– Я тоже рада тебя видеть. – Ката ступила в прихожку и заметила несущегося из комнаты Нафаню.
Посапывая и похрюкивая, Нафанька принялся тщательно обнюхивать гостью.
– Узнал меня, а я тебе подарок привезла. – Ката достала из сумочки резиновый мячик и бросила его на пол.
Нафанька среагировал мгновенно. Схватив в зубы подарок, песик помчался в большую комнату.
– Проходь в кухню, – зевнул Вовка, – я чай собирался пить.
– А где Нина?
– У матери, обои клеят.
– А ты чего филонишь, помочь теще поклеить обои – святое дело.
– Ага, как же. Я, между прочим, в отличие от Нинки, целыми днями не прохлаждаюсь, а на работе тружусь как папа Карло. Поэтому вечером имею полное право расслабиться и посмотреть телик.
Для Каты так и осталось загадкой, что имел в виду Вовка, упомянув небезызвестного папу Карло. Насколько она знает, Бойков протирает штаны в офисе, сидя перед монитором компьютера и раскладывая пасьянс «Косынка».
– Извини, ляпнула, не подумав, – затараторила Ката. – Ты, наверное, устал после работы?
– Как черт.
– Бедненький. Вов, да ты садись, я сама налью чай.
– Идет. – Бойков плюхнулся на уголок и потянулся за очередным яблоком. – Ты просто так, по-соседски заскочила или стряслось чего?
– Стряслось.
– Выкладывай.
– Вов, как Нафанька себя чувствует?
– Нормально, а что?
– У него, случайно, ничего не болит?
– Вроде нет.
– Вроде или точно нет?
– Нафаня здоров, как бык.
– А ты в этом уверен?
– Слушай, кончай ваньку валять, говорю, Нафанька здоров.
Услышав, что речь идет о его скромной персоне, Нафаня не замедлил нарисоваться на кухне. Ката присела на корточки и погладила собаку по складчатой мордахе.
– Вов, по-моему, у Нафаньки один глаз косит.
– Издеваешься?
– Нет, правда, посмотри сам.
– Уймись, ничего у него не косит.
– А ушко у него не отекло?
– Не отекло, – передразнил Вовка. – Ни ушко, ни лапка, ни хвостик.
– Кстати, если уж ты заговорил о лапке, он у вас прихрамывает.
Посмотрев на Кату злобным взглядом, Вовка взял на руки питомца и покрутил пальцем у виска.
– Совсем наша тетя Ката ума лишилась. Сначала заявила, что ты косой с отекшим ухом, а теперь еще и хромым обзывает. Обидимся мы на нее?
Нафанька громко тявкнул.
– Он полностью со мной согласен, – усмехнулся Володька.
– А, по-моему, Нафанька хочет сказать, что его что-то беспокоит. И вообще, Вовка, нельзя так безалаберно относиться к животным. Если взял на содержание домашнего питомца, то будь любезен создай ему все необходимые условия. Ты хоть в курсе, сколько он весит?
– Чего?
– С тобой все ясно. Не знать, какой вес у любимой собаки, – верх наглости.
– Катка, ты с цепи сорвалась или тебя муха укусила? Да Нафаньке живется лучше, чем мне. Спит на хозяйской кровати, питается дорогим кормом, игрушек завались, мне бы его заботы.
– А у ветеринара вы в последний раз когда были?
Бойков призадумался:
– Месяцев семь назад, когда прививку делали.
– Хочешь сказать, что собака целых семь месяцев не показывалась врачу?! Да вас с Нинкой надо лишить родительских прав.
– Мы его не усыновляли, – парировал Володя.
– Кошмар! За полгода у Нафаньки могли разболеться зубки, десны или аллергия появиться.
– Ага, еще скажи, что у него лишай, блохи, плоскостопие. С какой стати ты вдруг озаботилась здоровьем Нафаньки?
– Всегда любила животных.
– Слабоватый аргумент.
– Хорошо, – сдалась Копейкина. – Хочу на один день позаимствовать у вас Нафаньку.
– Для чего?
– Отвезу его в ветеринарную клинику.
– Ты точно с дуба рухнула, повторяю в сотый раз: Нафанька здоров. Полностью!
– Все равно, подстраховаться будет нелишним.
Вовка прищурился:
– Я тебе не верю. Колись, зачем собака понадобилась?
– В клинику отвезти. Вов, нас уже на консультацию записали и карточку завели. Завтра в два часа дня мы с Нафаней должны быть у врача.
– Не врубаюсь.
– Понимаешь, мне необходимо узнать некую информацию в клинике. И единственный способ это сделать – отвезти на прием собаку.
– Почему именно собаку, а не кошку или хомячка?
– Потому что я уже сказала, что у меня есть собака – американский бульдог и зовут его Нафаней.
– Фигня какая-то. Тебя саму надо тщательно обследовать. У тебя дома две кошки, собака и огромный попугай, не могла кого-нибудь из них на прием записать?
– Я не думала, что придется собаку на прием везти, поэтому и ляпнула про бульдога. Теперь поздно давать задний ход, завтра меня ждут с американским бульдогом, а не с болонкой. Ну, Вов, тебе что, жалко одолжить мне Нафаньку? Съем я его, что ли?
– Где находится клиника, она хоть нормальная?
– О! В этом можешь не сомневаться – клиника супер! За одну консультацию берут восемьсот рублей.
– Сколько?! Серьезно?
– А то.
– И ты согласна раскошелиться на восемьсот рублей? Н-да, я всегда знал, что у тебя не все дома.
– Это значит, да?
– Имей в виду, за Нафаньку отвечаешь головой. Кстати, что с ним делать будут на консультации?
– Осмотрят, наверное. Можно сказать, что Нафанька последние три дня чихает и кашляет.
– Во сколько отчаливаете?
Катарина замялась.
– Завтра суббота, – прошелестела она, искоса поглядывая на Бойкова.
– Я в курсе.
– Вов, ты же не хочешь, чтобы Нафаня трясся в общественном транспорте, а?
– На такси поедете?
– Хотела попросить тебя об одолжении, ты же по выходным не работаешь.
Вовка засопел и в этот момент очень напоминал Нафаню.
– Я так и знал, чувствовал, что выходные пойдут насмарку. Совести у тебя нет. Пять дней вкалываешь как проклятый, приходят выходные, собираешься нормально отдохнуть, а тут заявляешься ты, и все планы летят к чертовой бабушке.
– Консультация в два часа, – напомнила Ката. – Успеешь выспаться.
– Ты уже за меня все решила?
– Прости.
Внезапно Вовка склонил голову набок:
– Если соглашусь доставить вас с Нафанькой в клинику, что мне за это будет?
– Заправка твоей «Оки» за мой счет.
– Остроумно, – буркнул Вовка. – Ладно, по рукам, завтра во втором часу отчаливаем. Смотри не опоздай.
Посюсюкавшись пару минут с Нафаней, Ката засобиралась домой.
– Вов, Нинке привет передавай. Когда придет от матери, пусть мне звякнет.
– Заметано, – нехотя выдавил Вовка, мысленно прощаясь с завтрашним выходным.
ГЛАВА 13
Некоторые животные чувствуют себя вполне комфортно в салоне автомобиля: их не укачивает, не трясет, не раздражает посторонний шум и виды из окон. Другие же четвероногие и хвостастые приходят в дикий ужас, когда понимают, что хозяева намереваются поместить их на заднее сиденье автомобиля.
К числу вторых принадлежал и американский бульдог Нафанька. Нафанька катастрофически не переносил поездки на транспортных средствах: машины он возненавидел лютой ненавистью, к общественному транспорту относился как к кровному врагу, а при упоминании о подземке песику моментально делалось дурно.
Нафаня обожал резвиться на улице, носиться по зеленым свежескошенным газонам, ловить бабочек, тявкать в свое удовольствие или же сопровождать хозяев при пеших прогулках. Но стоило Вовке или Ниночке заикнуться о поездке на машине, как Нафанька, вытаращив свои и без того огромные глазищи, начинал трястись мелкой дрожью, забивался в самый дальний угол и от отчаяния и царившей вокруг несправедливости издавал тихие протяжные стоны.
Вот и сегодня ситуация была такой же. Катарина с Владимиром вышли из подъезда, и Нафаня сразу же метнулся в сторону газона.
– Бедолага, – протянул Вовка, глядя вслед убегающему питомцу. – Он даже не подозревает, что ждет его впереди. А все по твоей вине, Копейкина.
Ката промолчала. Ну что она могла ответить Вовке? Что не права и чувствует свою вину и перед ним самим за то, что нарушила планы и испортила выходной день, и перед Нафанькой, потому как по ее милости псу придется истрепать немало нервишек.
Нафаня тем временем резвился в компании двух бабочек-шоколадниц. Прижимаясь к траве, песик вилял маленьким хвостиком и, подобно кошке, охотящейся за шустрой мышью, начинал вилять толстым задом. Затем терпение Нафаньки иссякало, ему надоедало изображать из себя скульптуру, и он с громким похрюкиванием и повизгиванием пытался пастью поймать бабочек.
– Вов, время поджимает, – напомнила Катка, толкнув приятеля в бок.
– Пусть еще немного побегает, – отозвался Бойков.
– Опоздаем.
– Невелика беда, скажешь, что на дорогах пробки.
Отмахнувшись от Бойкова, Ката села на корточки и позвала Нафаньку:
– Нафаня, мальчик, иди ко мне. Иди, мой хороший.
Песик поспешил откликнуться на зов. Лизнув ладонь Катарины, Нафаня перевел взгляд на понурого хозяина и заподозрил неладное.
– Собирайся, брат, – пробурчал Вовка. – Надо нам с тобой смотаться в одно место.
Когда Бойков приблизился к «Оке» и открыл дверцу, в сознании Нафани за доли секунды произошли все мыслимые и немыслимые изменения. Заскулив, Нафанька что было сил драпанул в сторону подъезда.
– Катка, держи его! – орал Вовка.
– Нафаня, стой.
– Ката, быстрее!
– Я стараюсь.
Бульдог забился под скамейку, наотрез отказавшись выбираться обратно.
– Нафаня, дурачок, чего ты испугался? – ласково шептала Ката. – Обещаю, страшно не будет.
Нагнувшись, Вовка вытащил трусишку из-под скамьи и на руках понес к машине.
Нафаня неистовствовал. Он скулил, лаял, вырывался, пытался кусаться, брыкаться... Короче говоря, прибегал к всевозможным собачьим ухищрениям, которые, увы, оказались недейственными. Минуту спустя Нафаня сидел в салоне «Оки».
– Из-за тебя у Нафаньки психика травмируется, – в очередной раз напомнил Вовка. – Сделаешь из него неврастеника, а нам с Нинкой расхлебывай.
– Как вы его на дачу возите?
– А так и возим, Нинка садится на заднее сиденье, обнимает Нафаньку и всю дорогу шепчет ему на ушко ласковые слова.
– Помогает?
– А ты попробуй, – хмыкнул Бойков.
Катарина попыталась прикоснуться к Нафаньке, но песик, очевидно, сообразив, что в его сегодняшних несчастьях целиком и полностью виновата Копейкина, грозно зарычал.
– Ой! Вов, он меня чуть не укусил.
– Брось, Нафанька не кусается.
– Но он...
Договорить Ката не успела – Нафаня закатил самую настоящую истерику. Он выл, царапал когтями сиденья, метался по тесному салону и со стороны здорово напоминал животное, подцепившее бешенство.
– Вова, что делать? – пищала Ката, боясь пошевелиться. – Я его боюсь.
– Нафаня, сидеть! – приказал Бойков.
Ноль эмоций.
– Нафаня, лежать!
– Он у вас понимает хотя бы одну команду? Нафаня, тихо!
– Нафаня, прекрати! – голосил Бойков, глядя на дорогу.
– Нафаня, утихомирься! – поддакивала Катарина.
– Нафаня, спать!
– Нафаня, фу!
И вроде бы Нафанька притих, но тут вдруг Вовка ни с того ни с сего решил отличиться. Неизвестно, о чем он думал и думал ли вообще, но Бойков выпалил:
– Нафаня, голос!
Данную команду Нафанька выполнил с огромным удовольствием. Переполох продолжился.
– Зачем ты это сказал? – негодовала Ката.
– Ты сама спросила, знает он команды или нет. Я решил продемонстрировать.
– Не мог приказать что-нибудь другое?
– Так Нафанька только команду «голос» знает.
Катарина заткнула уши и закрыла глаза. Когда «Ока» Бойкова остановилась у ворот ветеринарной клиники, Ката чувствовала себя лимоном, выжатым с особым цинизмом.
В кабинете Тихона Юрьевича Нафанька повел себя довольно неожиданно. То ли со страху, то ли по иным, известным лишь ему одному причинам он надул у входа огромную лужу.
Заливаясь краской стыда, Катка начала извиняться перед врачом:
– Простите его, он сильно перенервничал.
– Бывает, – с усмешкой отозвался врач. – Собаки не люди, с ними подобное часто случается.
Тихон Юрьевич вышел из кабинета, перекинулся парой фраз с секретарем и вернулся обратно.
– Присаживайтесь, – сказал он Катарине, подмигнув испуганному Нафаньке. – Я весь внимание.
Откашлявшись, Ката затараторила:
– Доктор, мне кажется, Нафаня подцепил простуду: несколько дней чихает, стал вялым, иногда отказывается от пищи.
Тихон Юрьевич заметно удивился:
– Зачем же вы его привезли, надо было дать собаке выздороветь, а уж потом приезжать ко мне.
Катарина выпала в осадок. Вот это заявленьице. К ветеринарному врачу привозят захворавшее животное, а он вместо того, чтобы осмотреть пациента, говорит явно не то, что положено в данных ситуациях.
– Кхе-кхе, – Ката подалась чуть вперед. – Вы бы его осмотрели?
– Кого?
– Нафаню!
– Простите, мне кажется, мы не совсем понимаем друг друга. Я не лечу простуду.
– Как не лечите, а восемьсот рублей я за что заплатила?
Тихон Юрьевич нахмурил брови. Лужа, оставленная Нафаней, начала распространять едкий запах.
Нажав на кнопку селектора, врач сердито спросил:
– Денис, я ведь попросил прислать ко мне в кабинет уборщицу.
– Я все передал, Тихон Юрьевич, она уже здесь.
В этот момент послышался тихий стук, дверь кабинета открылась, и на пороге замаячила уборщица – хмурая женщина, облаченная в зеленые брюки и такого же цвета кофту, на которой был прикреплен бейджик «Климова С.Н.».
– У нас тут произошел маленький казус, – сообщил Тихон Юрьевич, кивая на лужу.
– Да уж вижу, – не очень-то приветливо выдала уборщица. – Да и казус не такой уж и маленький.
У врача ожил сотовый. Приложив телефон к уху, Тихон Юрьевич произнес короткое «Сейчас буду»и, посмотрев на Катку, мягко изрек:
– Мне на несколько минут нужно срочно отлучиться.
– Да-да, конечно.
Как только Тихон Юрьевич покинул кабинет, уборщица с гневом во взгляде уставилась на Нафаню.
– Что, – спросила она у бульдога, – и тебе с хозяевами не повезло?
Нафанька тявкнул.
– Ты прав, – бубнила дама. – Такова твоя судьба – быть ущербным.
Катарине подобные высказывания пришлись не по душе. Это Нафаньке-то не повезло с хозяевами, это он ущербный? Да как она вообще смеет говорить такое в присутствии клиентки клиники?
– Простите, но мне не нравится ваш тон, – надменно проронила Катарина. – И впредь попрошу не оскорблять меня и мою собаку.
Уборщица сузила глаза. Катарине даже показалось, что женщина в любой момент готова наброситься на нее с кулаками.
– А кто вас оскорбляет? Я?! Ни боже мой! Просто констатирую факт.
– Нафаня не ущербный.
– Да? Тогда, может, скажете, зачем привезли его в клинику?
– Подлечить.
– Подлечить, – передразнила уборщица. – Это у вас теперь так называется.
– Нафанька чихает.
– Ага, чихает, поэтому вы к нам и пожаловали.
– Естественно, это ведь ветеринарная клиника.
– Ой, я вас умоляю, ну зачем вы перед мной-то комедию ломаете? Мне прекрасно известно, чем здесь занимаются.
– В смысле?
– Понапридумывали всяких новшеств, видеть противно. Калечат животных и в ус не дуют. А ты у собаки своей поинтересовалась, – уборщица перешла на «ты», – нужно ли ей все это?
– Я вас не понимаю.
– Деньги, что ли, некуда девать, так отдайте лучше нищим.
Катарина насторожилась. Схватив уборщицу за руку, она проговорила:
– На что вы намекаете, кто калечит животных? Я ничего не знаю. Привезла Нафаньку с насморком.
Женщина вытаращила глаза:
– Здрасти-приехали, так ты не в курсе, куда собаку притащила?
– В ветеринарную клинику, – повторила Ката.
– О-йой-йой! И как можно быть такой неосмотрительной, идет к врачу и даже не поинтересовалась, к какому. Ну смешно, честное слово.
– Вам известна какая-то тайна, связанная с клиникой?
– Да сиди ты, какая там тайна. И вообще, не работаю я здесь. – Уборщица понизила голос до шепота: – Не по своей воле в стенах этих оказалась.
У Катарины моментально пересохло во рту, почему-то сразу вспомнилось убийство Аси и Бориса.
– Сестра моя здесь трудится, – шептала дама, – а я подменяю ее. Заболела Сонька, а больничный брать боялась, здесь не любят тех, кто хворый. Принцип один – часто болеешь, сиди дома. Вот Сонька меня и попросила подменить ее пару-тройку деньков. А чего, мы с ней близняшки – одно лицо, вот и навожу чистоту второй день. Сначала не хотела соглашаться на подмену, но Сонька умолять начала, слезу пустила. Оно и понятно, платят тут по-царски, даже на зарплату уборщицы прожить можно.
– Так куда мы с Нафанькой попали? – едва шевеля губами, спросила Ката.
– В клинику, где домашним питомцам делают операции.
– И?
– Не и. Пластические операции, – с придыханием сообщила уборщица и перекрестилась.
Катарина засмеялась:
– Вы сейчас пошутили, да?
– Уж какие шутки. Истинный крест! Сначала на консультации песиков и кошечек привозят, согласовывают все, а потом начинается. Мне Сонька сотни историй рассказывала. До чего люди только не додумаются. Собакам навроде твоей складки убирают, веки подтягивают, щеки разглаживают. Из обычных кошек делают вислоухих, морским свинкам меняют форму носа. Клянусь! Сонька говорила. Ненормальные! Ну какого ляда из болонки таксу делать? Ты мне скажи, где логика? Владельцы животных с жиру бесятся, вот и удовлетворяют свои прихоти. Их бы самих к психиатру отправить, чтобы мозги хорошенько вправил. Слушай, а тут случай еще был, волнистому попугайчику нарастили клюв.
– Зачем?
– А ты у хозяев его поинтересуйся. Я же говорю, чокнутые люди. Все! Все поголовно сошли с ума. Мало того, что сами себе подтяжек разных понаделали, так теперь до животных добрались. У меня соседка по этажу недавно пластическую операцию себе сделала. Семьдесят лет бабе стукнуло, а туда же. Вернулась из клиники, я на нее глянула... Господи! Неопознанный объект третьей свежести. Зато сама на седьмом небе. Я, говорит, теперь стала пользоваться популярностью у противоположного пола: иду по улице, а мужчины так и смотрят, так и смотрят. А я ей говорю: дура ты, Зинка, на тебя почему смотрят-то, потому что один глаз стал больше другого, ноздри наружу выпирают, а губищи, прости Господи, как пельмешки переваренные.