– Остановитесь!
Пение прекратилось – воцарилось молчание, весла замерли в воздухе. Нос «Ксантоса» оказался на берегу, песок и галька разлетелись в сторону, когда корабль врезался в твердую почву. Судно застыло на секунду, закачалось из стороны в сторону и остановилось на месте. Члены команды и люди на берегу закричали от радости. Ксандера и Гершома бросило на палубу, и мальчик подпрыгнул от радости, присоединившись к всеобщему веселью. Он повернулся к Гершому с горящими глазами.
– Разве это не великолепно?
Гершом решил оставаться на своем месте. Несмотря на то, что ему очень хотелось вернуться на землю, он боялся, что ноги будут плохо слушаться.
– Да, – согласился он со вздохом. – Самое великолепное зрелище в мире.
На борту началась суета, люди торопились сойти на берег, смеялись и шутили друг над другом. Пережитый днем ужас исчез, словно брызги океана. Гребцы достали свои весла, сушили и укладывали, затем вынули свои пожитки из-под
скамеек. Геликаон сошел первым, Гершом видел, как он осматривает обшивку корпуса судна. В центре палубы открыли трюм, Зидантос и угрюмый кораблестроитель исчезли в его недрах, чтобы осмотреть ущерб, нанесенный бурей. Моряки покидали «Ксантос», спускаясь по канатам на твердую почву.
– Идем, Гершом! – Ксандер собрал свою маленькую кожаную сумку. Мальчик от нетерпения пританцовывал. – Мы должны идти на берег! Гершом знал, что мальчик боится что-нибудь пропустить.
– Иди. Я скоро.
Ксандер встал за моряками, ожидающими высадки. Когда пришла его очередь, он спустился на берег, держась руками за канат. Мальчик побежал не оглядываясь, туда, где гребцы с «Ксантоса» разводили огонь. На огромном корабле воцарилась тишина, и Гершом остался один на палубе. Он закрыл глаза, наслаждаясь минутами покоя. Его покой нарушил крик – Гершом открыл глаза.
– Эй, Геликаон! Человека из Трои легко узнать, потому что он сначала показывает тебе свой зад! Но никогда не видел, чтобы это делали с корабля.
Краснолицый мужчина в тунике шафранового цвета спешил по берегу к «Ксантосу». Он был невысокого роста, широкоплечий и мускулистый. Кучерявая борода и длинные рыжеватые волосы выглядели неопрятно. Хотя туника незнакомца была грязной, а кожаные сандалии старыми, на его расшитом золотом и драгоценными камнями поясе висел кривой кинжал. Лицо Геликаона озарилось радостью при виде этого человека.
– Ты старый грязный пират, – поприветствовал он его, похлопав по корпусу «Ксантоса» с явным удовольствием. Геликаон спрыгнул на берег и протянул руку незнакомцу.
– Тебе повезло, что я здесь, – сказал мужчина. – Вам понадобится вся моя команда – пока ты вытащишь эту жирную корову на берег, пройдет целый день.
Геликаон засмеялся, затем повернулся и с гордостью посмотрел на большой корабль.
– Этот корабль одолел бурю, мой друг. Бесстрашный и спокойный… Я мечтал о таком корабле.
– Я помню. Проплыть мимо Сциллы и Харибды, через неизведанные океаны до самого конца мира. Я горжусь тобой.
Геликаон замолчал на секунду.
– Всего бы этого не было без твоей помощи, Одиссей.
VII Потерянный герой
Одиссей посмотрел на юношу и потерял дар речи. Его внезапное смущение осталось незамеченным благодаря появлению моряков его команды, которые налетели и окружили Геликаона. Моряки хлопали его по спине и обнимали, а затем потащили туда, где с ним хотели поздороваться другие гребцы. Одиссей, оглянувшись, посмотрел на огромный корабль и вспомнил, как маленький мальчик с волосами цвета воронового крыла сказал ему однажды: «Я построю самый большой в мире корабль, буду сражаться с морскими чудовищами и доплыву до края мироздания, где живут все боги».
– Говорят, что они живут на горе Олимп.
– Кто-нибудь из них живет на краю мироздания?
– Ужасная женщина со сверкающими глазами. Взглянув ей в лицо, мужчины сгорают, словно свечки. Мальчик задумался. Затем на его лице появилось решительное выражение:
– Я не буду смотреть ей в лицо, – сказал он.
«Время летит быстрей, чем крылья Пегаса», – подумал Одиссей. Внезапно он почувствовал себя старым. В конце года ему исполнится сорок пять. Одиссей глубоко вздохнул, его охватила тоска. Затем он увидел мальчика, бегущего с «Ксантоса», который с опаской смотрел на костры, палатки и толпы людей.
– Куда это ты направляешься, юноша? – спросил Одиссей.
Рыжеволосый мальчик посмотрел на него.
– Это ваши владения, господин? – поинтересовался он.
– Возможно. Разве ты не знаешь, кто я такой?
– Нет, господин. Я никогда раньше не ходил в плавание.
Одиссей постарался сохранить свирепое выражение лица.
– Это не извиняет тебя, мальчик. Разве ты не слышал удивительные истории обо мне? Разве возле костра тебе не рассказывали обо мне легенды?
– Не знаю, – честно ответил мальчик. – Вы не сказали мне своего имени.
– Я – царь Итаки, воинственный царь Итаки. Величайший моряк во всем мире. Это тебе подскажет.
– Это земля называется Итака? – спросил Ксандер.
Одиссей покачал головой.
– Нет, это не Итака. Я вижу, что твое образование оставляет желать лучшего. Иди. Наслаждайся радостями бухты Голубых сов.
Мальчик повернулся, чтобы уйти, но затем оглянулся.
– Меня зовут Ксандер, – сказал он. – Я тоже моряк.
– И хороший, насколько я вижу. Я – Одиссей.
Ксандер стоял, не двигаясь с места, и глядел на незнакомца.
– Правда?
– Вне всяких сомнений.
– Я слышал о вас. Дедушка говорит, что вы – величайший лжец во всем мире. Вы умеете сочинять самые интересные истории. Он рассказал мне одну – о том, как буря подняла ваш корабль и опустила на гору, а вы разрезали парус на две части, привязали его к веслам и, хлопая ими, словно крыльями, полетели на корабле в море.
– Мы немного потерялись в облаках, – сказал Одиссей, – и мне пришлось спуститься по веревке, чтобы найти путь к воде.
Мальчик засмеялся.
– Я плыву вместе с господином Геликаоном, – сообщил он. – Мы пережили сильный шторм, я чуть не выпал за борт.
– Я тоже когда-то плавал с Геликаоном, – рассказал ему Одиссей. – Ему было столько же, сколько и тебе. Я научил его летать с помощью своей магии.
– Он умеет летать?
– Как орел. Возможно, я когда-нибудь расскажу тебе об этом. Теперь мне нужно отлучиться по нужде, а я не люблю, когда за мной наблюдают, поэтому попрощаюсь с тобой.
Мальчик убежал. Одиссей, к которому снова вернулось хорошее настроение, решил прогуляться вдоль бухты. Он сел на выступ скалы и посмотрел туда, где Геликаона окружили моряки с «Пенелопы». Наверное, они вспоминают старые времена. Старые времена… Прошло двадцать лет с тех пор, как Одиссей впервые увидел Геликао-на. Двадцать лет! Иногда ему казалось, что прошло всего несколько торговых сезонов. Одиссей был тогда молод, в самом расцвете сил; он отчетливо вспомнил, когда впервые поднялся по крутой тропинке на вершину горы, где находилась крепость Дардании. Эта каменная твердыня стала столицей Дардании во время царствования Анхи-са, отца Геликаона. Говорят, он разбогател с помощью нечестно нажитых деньг, и у него, что было гораздо важнее с прагматической точки зрения, была молодая и красивая жена. Поэтому он поднимался по отвесному каменистому холму в сопровождении трех моряков и двух ослов, нагруженных редкими духами, ювелирными украшениями, золотом, богатыми тканями и безделушками, которые могли прийтись по вкусу женщине.
У ворот крепости он перебросился шутками со стражей, оценивая ее защиту. Ворота были крепкими, но слишком широкими – без сомнения, это дань глупому тщеславию царя. Стены были высокими и добротными, камни ловко крепились известняком. Стражники у ворот выглядели сытыми и бдительными. Они осмотрели на Одиссея с любопытством, чего и следовало ожидать. Его имя было известно даже в этой удаленной северной области. Вдруг позади раздался радостный молодой голос: «Господин, господин, это ваш корабль?» Одиссей обернулся и увидел мальчика семи или восьми лет с волосами цвета ночи и ярко-голубыми глазами. Мальчик показывал на пристань, где стояла большая «Пенелопа» в окружении рыбацких лодок.
– Что если так, уродливый маленький карлик? – зарычал Одиссей.
Мальчик смутился, но остался стоять на месте.
– Я не карлик, господин. Я мальчик. Я – Эней, сын царя Анхиса.
Одиссей посмотрел на него.
– Думаешь, я поверю? Ты не похож на мальчиков, которых я видел. У всех мальчиков, которых я встречал, было по четыре руки. Не пытайся обмануть меня, парень. Ты пожалеешь об этом, – с этими словами он положил руку на свой кинжал и угрожающе ступил вперед.
Мальчик застыл в недоумении, пока не увидел широкие усмешки на лицах стражников. Он засмеялся.
– Мой отец рассказывал, что ждет почетного гостя – Одиссея, царя Итаки, который знает много удивительных историй. Ты расскажешь мне о мальчиках с четырьмя руками? Сколько у них было голов?
Одиссей посмотрел на него.
– Думаешь, я поверю? Ты не похож на мальчиков, которых я видел. У всех мальчиков, которых я встречал, было по четыре руки. Не пытайся обмануть меня, парень. Ты пожалеешь об этом, – с этими словами он положил руку на свой кинжал и угрожающе ступил вперед.
Мальчик застыл в недоумении, пока не увидел широкие усмешки на лицах стражников. Он засмеялся.
– Мой отец рассказывал, что ждет почетного гостя – Одиссея, царя Итаки, который знает много удивительных историй. Ты расскажешь мне о мальчиках с четырьмя руками? Сколько у них было голов?
– Посмотрим, парень, посмотрим, – Одиссей невольно улыбнулся.
В этот момент позади мальчика появилась взволнованная женщина средних лет.
– Эней, где ты был? Я думала, что никогда тебя не найду. Я обегала весь берег в поисках. Идем. Идем. Мама ждет тебя. Ты – плохой мальчик, – добавила она.
Она взяла мальчика за руку и потащила по дорожке к царским покоям. Эней улыбнулся через плечо Одиссею и позволил отвести себя по каменным ступенькам к балкону, где ждала изящная, красивая темноволосая женщина в голубой тунике. Она присела, чтобы обнять сына, который снова посмотрел на Одиссея удивленными глазами.
Царь Анхис встретил Одиссея в мегароне, огромном каменном зале, где обычно принимал гостей и занимался ежедневными делами. Царь оказался светлокожим мужчиной с седыми волосами, его голубые глаза неприветливо смотрели на купца, словно он был простолюдином.
Одиссей привык иметь дело с высоко поднявшимися разбойникам, как этот царь. Ему нравилось думать, что он легко добивается своей цели, владея особым арсеналом оружия – начиная от неприкрытой лести и обаяния, заканчивая скрытыми угрозами. Однако Анхис был холодным и неприступным человеком, и купцу трудно было его разгадать. Они обсудили состояние дел в торговле на местном побережье за чашей хорошего вина, и Одиссей рассказал парочку своих историй, чтобы рассмешить Анхиса. Но его лучшим историям – даже о девственнице и скорпионе – не удалось смягчить суровое выражение лица царя, его глаза оставались непроницаемыми. Одиссей вздохнул с облегчением, когда в мегарон вбежал босоногий Эней и остановился напротив отца.
– Я все пропустил, отец? Я опоздал?
– Что пропустил? О чем ты говоришь, Эней? – раздраженно спросил Анхис, его ледяной взгляд обратился к темноволосой женщине, которая зашла в покои вслед за мальчиком.
– Истории, отец. О диких животных, двухголовых мальчиках и морских приключениях, – ответил мальчик, нахмурившись и забеспокоившись. – Мне нужно было выполнить уроки, – объяснил он Одиссею, который с любопытством за ним наблюдал.
– Я устал, парень, и сегодня больше не буду рассказывать истории.
– Идем, Геликаон, не мешай отцу и его гостю, – мягко сказала мать мальчику и взяла его за руку. Это была хрупкая красивая женщина с нежной светлой кожей, и Одиссей задумался над тем, куда обращен взгляд ее печальных глаз.
– Я уже просил тебя, – резко отчитал ее царь, – называть его по имени, которое ему дал я. Эней. Это гордое имя.
Царица выглядела испуганной и начала, запинаясь, извиняться. Одиссей заметил, что выражение лица мальчика изменилось, он вырвался от матери и воскликнул: «Я собираюсь построить самый большой в мире корабль, когда вырасту. Я буду великим героем. Боги рассказали об этом маме».
Очаровательные морщины появились на лбу женщины. Она присела на колени перед сыном и обняла его снова так же, как – Одиссей видел – она это сделала на балконе. Женщина посмотрела в глаза сыну, стараясь разглядеть в них что-то. Одиссей восхитился поведением этого ребенка. Эней был очень юн и, понимая страдания матери, попытался отвлечь отца.
– Я умею читать в сердцах героев и простых людей, мальчик, – сказал Одиссей. – И думаю, твоя мама права.
– Иди, – велел царь, отпустив жену и сына, словно слуг.
Три дня, которые «Пенелопа» провела в Дардании, мальчик ходил за Одиссеем, словно тень. Одиссей терпел его компанию. У Геликаона был острый и пытливый ум, его интересовал окружающий мир. Мальчик дружелюбно вел себя со всеми чужестранцами, но держался независимо – это купцу показалось необычным. Маленький Геликаон восхищался кораблем и вырвал у Одиссея обещание, что он когда-нибудь вернется в Дарданию и возьмет его в плавание на «Пенелопе». Купец не собирался держать свое слово, но ребенку, который, стоял на берегу в день отплытия и махал вслед торговому судну, пока оно не исчезло за горизонтом, было достаточно и этого. Тем же летом умерла жена Анхиса, таинственным образом упав со скалы. Моряки передавали друг другу слухи об этой трагедии. По одной версии, Анхис, которого все считали жестоким правителем, убил жену. Некоторые рассказывали более удивительную историю, что в царицу вселилась Афродита.
Одиссей считал это неправдоподобным. Мысль о том, что богиня могла полюбить такого сухого скучного негодяя, как Анхис, показалась ему смешной. Нет, он видел глаза царицы. Она явно принимала какое-то дурманящее зелье. Многие высокородные женщины принадлежали к сектам и посещали тайные пиры. Когда ему исполнилось двенадцать, Одиссей несмотря на обещанное наказание рискнул пробраться на одно из таких собраний на Итаке. Женщины вели себя с пьяной непринужденностью, танцевали, пели и срывали с себя одежды. Туда привели козу. Женщины напали на нее с ножами, разрезали на куски и вымазались ее кровью. Двенадцатилетний Одиссей в страхе убежал прочь. Говорят, что жена Анхиса была жрицей Диониса, поэтому она могла достать наркотики. Без сомнения именно они довели ее до гибели.
Одиссей останавливался несколько раз в Дардании следующие семь лет, но только на одну ночь. Он не видел ни царя, ни мальчика и не интересовался ими, пока однажды на острове Лесбос не разговорился с одним критским торговцем, который недавно был на побережье Дардании. Он рассказал Одиссею, что царь снова женился.
– Глупый и неприятный человек, – заметил в задумчивости Одиссей, – но даже у такой холодной рыбы, как он, должна быть жена.
– Да, – согласился критянин, – новая царица родила ему сына и наследника.
– Сына? – Одиссей вспомнил маленького черноволосого мальчика, который стоял на берегу и махал ему рукой, пока не устал. – У него есть сын. Эней. Я не знал, что он умер.
– А он и не умер, – ответил критянин. – Говорят, что он вырос и всего боится. Сидит целый день в комнате. У царя нет на него времени. Я его понимаю, – закончил он.
У Одиссея не было причин возвращаться в Дарданию, но с этого момента мысли о мальчике не покидали его. Торговец не мог от них избавиться и месяц спустя снова шел по горной тропе на аудиенцию к царю Анхису. На этот раз у ворот его встретили враждебно, и он провел несколько часов, шагая взад-вперед по мегарону. Он был уже на грани бешенства, когда Анхис соизволил его принять. С трудом усмирив свой гнев, Одиссей принял кубок с вином, который предложил ему царь, и спросил об Энее. Суровое лицо царя еще больше помрачнело. Он отвел взгляд и сказал:
– Вы здесь, конечно, чтобы продать мне что-нибудь, но в олове я не нуждаюсь.
После долгих разговоров о делах было достигнуто соглашение. Одиссей вернулся на «Пенелопу» с твердым намерением отплыть на рассвете, но, к его удивлению, царь пожелал встретиться с ним поздно ночью. В мегароне был холод и полумрак, горел только камин, Анхис сидел на резном троне в тени. Он жестом пригласил Одиссея сесть и предложил кубок вина. Вино было теплым, но торговец дрожал от холода и сильней закутался в свой шерстяной плащ.
– Его мать покончила с собой, – неожиданно произнес Анхис. – Мальчик с тех пор сильно изменился. Глупая женщина сказала ему, что она богиня Афродита и собирается улететь обратно на Олимп. Затем она прыгнула со скалы. Мальчик увидел это и хотел за ней последовать, но я его удержал. Эней отказался верить, что его мать сошла с ума. Мне пришлось отвести сына к телу матери, и он увидел ее погибшую красоту, кости, торчащие из плоти. С тех пор он стал для меня… бесполезен. Мальчик всего боится, ни с кем не разговаривает и никуда не ходит, не ездит на лошади, не плавает в бухте… поэтому у меня есть для вас предложение.
Одиссей вопросительно поднял брови.
– Ему сейчас пятнадцать. Возьми его с собой, – попросил царь.
– У меня нет недостатка в моряках. В особенности, в трусах.
Глаза Анхиса сузились, но он подавил свой гнев.
– Я щедро отблагодарю тебя.
– Ты заплатишь за его содержание и за то, что на борту моего корабля будет сосунок?
– Да, да, – нетерпеливо повторил Анхис. – Ты останешься доволен.
– Зеленое море – опасное место, царь. Твой сын может не пережить это путешествие.
Анхис наклонился к нему, и Одиссей увидел, как блестят его глаза в пламени огня.
– Это приходило мне в голову. У меня теперь есть другой сын. Диомед. Он – все, чем Эней никогда не станет для меня. Мальчик бесстрашен, умен и рожден быть царем. Если в море случится трагедия, я щедро отблагодарю тебя за то, что ты организуешь соответствующие похороны. Мы понимаем друг друга?