— Но толку от этого никакого! «Мясник» мочит и мочит. На этой неделе второе убийство.
— Надо выяснить мотив его убийств, — вставила Морозова. — Почему он убивает, что послужило причиной этому, ведь он раньше не убивал. Значит, что-то произошло, какой-то нервный, социальный срыв. Есть версия, что активность маньяков зависит от фаз Луны. В полнолуние наблюдается подъем уровня воды в морях и океанах и в человеческом организме тоже, так как он на восемьдесят процентов состоит из воды. Может быть, повышение давления жидкости в клетках мозга и влечет за собой садистскую активность маньяков.
— Тогда бы все убивали, ведь у всех людей давление воды повышается. — Максимов махнул рукой. А вот нервный срыв вероятнее всего. Черт его знает, какой там мог с ним произойти срыв. Я думаю, любой. К примеру, баба ушла к другому, и он начал долбить всех мужиков.
— Тогда бы он убивал женщин. Ведь он тогда считал бы виновной ее, жену, любимую… — Нина высказала свои соображения, а шеф призадумался и вопросительно посмотрел на Фомина. Того тоже осенило — если маньяк убивает мужчин, значит, это точно женщина!
— А наш «мясник» может быть женщиной? — спросил Леша у Морозовой.
— Я думаю, может. По жестокости женщины не уступают мужчинам, а в некоторых случаях даже превосходят их.
— Когда это?
— Когда мать защищает свое дитя, она может наброситься на противника гораздо больше ее и по массе, и по силе. И победить его.
— Вы хотите сказать, что наш маньяк — мать, у которой что-то случилось с ребенком? Может, ее дитя машиной сбило, и она начала мстить всем водителям иномарок?
— Наверно, нет, скорее всего что-то другое.
— Ее бросил мужчина, и она стала их всех….
— Такое может быть, если его уход был для нее величайшим потрясением.
— Может, ее изнасиловали и теперь она мстит?.. — полковник нахмурился.
— Возможно.
— Значит, женщина. — Полковник вопросительно посмотрел на Алексея. Тот перехватил его взгляд и утвердительно кивнул. Это означало, что он отправил в федеральный розыск присланный Красновым фоторобот проститутки с Тверской.
Николай Иванович снял трубку прямого телефона и позвонил генералу Сомову.
— Борис Андреевич, это я, — произнес полковник. — Мне нужно подкрепление. В розыске подозреваемая в убийствах девушка и ее надо найти.
— Хорошо я распоряжусь, чтобы все имеющиеся силы бросили на ее поимку. Робот есть, а ориентировка есть?
— Есть. Город Москва, автомагистрали в период с девяти часов вечера до шести утра. Убийства происходили в этот промежуток времени.
— Понял тебя, отдаю приказы.
После совещания оперативники разошлись, в кабинете остались лишь Максимов и его заместитель Алексей Фомин.
— Николай Иванович, а не слишком ли мы доверяем фотороботу Сереги?
— Я ему вообще не доверяю, но у нас выхода другого нет. По фотороботу задержат минимум сто баб. Проверят, невиновных выпустят, а вдруг в сеть попадется настоящая маньячка? Если, конечно, убивает она, а не он. Ведь гомик тоже может убивать…
— А если убивает мужчина, тогда надо такой же фоторобот составлять и на какого-нибудь мужика и ловить его!
— Надо. Иначе как поймаешь? Если только кто-то из жертв уцелеет и даст показания. Но это, сам понимаешь, может произойти и через год, когда уже сто человек погибнет. Вон как интенсивно «мясник» орудует.
— Да, вы правы, — Алексей устало откинулся в кресле. — Надо задержанных лучше проверять, может, и вправду попадется кто надо.
— «Сеть» — хорошая операция. В нее проститутки попадутся, всякая шваль, несколько висяков раскроют. Плохо, что ли? Москва чище станет.
— Может, и наш «мясник» влетит.
— Может. Позвони Сереге, поблагодари за «утку». Как мы сами не догадались?
— Так давайте и фотку мужика в компьютере создадим и пошлем в розыск, — с ехидной улыбкой предложил Алексей. — Да хоть нашего индуса Рандж Эмира, как его там…
— Нет, с этим подождем, — полковник усмехнулся. — Тут главное не переборщить. Это Серега на такие штуки мастак, а не мы. Когда он объявится, попроси его соорудить вторую образину — уже мужского пола.
Глава 7
В погребе Краснов провел уже полчаса. Успокоился, остыл от припадка ярости и стал думать, как выпутаться из хреновой, жизненно опасной ситуации. Его мастерски перехитрили, и он решил применить тот же прием — в свою очередь перехитрить противников.
«Раз по своей вине попал в дерьмо, значит, надо самому и выбираться из него. Вот только получится ли…» — Он сидел на ступеньке, дрожал от зверского холода и соображал — искал спасительное для себя решение.
«Надо придумать способ, чтобы свалить отсюда. Они хорошо подготовились, собрали обо мне информацию, выследили и застали врасплох — чисто захватили. Надо же, этот Архип приехал ко мне под видом заказчика — Марка Гольдштейна и попросил найти пропавшего друга! Я согласился — это моя работа и платит он хорошо, и… попался в западню.
Здорово придумано, надежно и просто. Я даже не сообщил Тане, куда отправился. Искать меня никто не будет минимум дня три, а потом… Что потом? Ну, будут искать, но меня нигде нет. Объявят во всероссийский розыск… И что? Я сижу здесь, в подвале, и никто меня никогда не найдет. — Краснов расстроился. — Правильно сказал полковник, сколько людей пропадает, и никто их не находит.
У меня записан на видео разговор с Архипом. Но Таня посмотрит пленку лишь через несколько дней, когда поймет, что я пропал. К тому времени меня уже убьют. Хреново.
Если упереться и бумаги о передаче собственности не подписывать, то они начнут меня избивать, пытать, силы я потеряю и эффективно драться не смогу. А сила и ловкость для освобождения ох как понадобятся. Если пойду на контакт и стану не сразу, а постепенно уступать, то смогу дождаться момента, когда они поверят мне, успокоятся и расслабятся. Вот тогда я и нападу. Только так можно вырваться отсюда. Только через агрессию, через бой. Но к нему надо быть готовым.
Сейчас они напряжены, ждут от меня агрессии и я должен показать им, что сломлен, что готов сотрудничать ради сохранения своей жизни. Лишь бы меня не убили. А как же иначе. Мертвому деньги не нужны.
Значит, надо каждую новую финансовую уступку выторговывать, и ждать удобного случая для нападения. Ведь они не все время втроем в доме будут, кто-то уедет в город по делам — деньги со счета снимать, квартиру продавать. А может, у них сообщники есть? Это надо выяснить». — Сергей был спокоен как никогда.
Он придумал эффективный, на его взгляд, план действий и теперь продумывал детали. Но всего предугадать не мог, как не смог обезопасить себя от захвата, и поэтому в некоторой мере уповал на везение, на случай. Другого выхода у него все равно не было. Либо перехитрить врагов и бежать, а потом начать их поиски, найти и обезвредить, либо упереться рогом, ничего не отдать и погибнуть в расцвете лет богатым и красивым. Второй вариант Краснова никак не устраивал, и он приступил к реализации первого.
Для начала решил сыграть сломавшегося истерика и к тому же алкоголика. Вдруг кто-то из захватчиков пьет, и тогда его можно будет споить и запросто обезвредить.
Сергей мерз в погребе, а обещанный час постепенно истекал. Он решил немного погреться, встал и зашагал по подвалу. Вдруг его нога наступила на что-то острое. Краснов нагнулся, пошарил носком кроссовки и нащупал небольшую щепку от лестницы с воткнутым в нее гвоздиком.
— Гвоздь, — чуть не закричал Сергей.
Этот кривенький ржавенький гвоздик в доске мог стать спасительным ключом для сыщика. Он присел и попытался схватить ее скованными за спиной руками, но с первого раза не получилось. Тогда пленник ногой выровнял на полу деревяшку, снова присел и схватил ее. Встал, нащупал гвоздь и стал его вытягивать из доски. Древесина была подгнившая, и он вышел легко.
И вот у Сергея в руках был небольшой, но пригодный для открывания наручников, чуть заржавевший, но крепкий и приятный на ощупь гвоздь. Краснов взял его пальцами, прижал кончик к лестнице и попробовал согнуть. Но тот не поддавался. Тогда он удвоил усилие, но сведенные холодом руки не слушались.
Наверху послышались тяжелые шаги, и доски пола жалобно заскрипели. Кто-то подошел к дверце и щелкнул запором. В этот миг Сергей подумал, что сейчас его выведут из подвала, а он не успел согнуть гвоздь, не сделал отмычку, а значит, не сможет открыть наручники и бежать. Из-за неспособности побороть этот злосчастный металл он погибнет. Мысль о смерти буквально взорвала мышцы Сергея, придала им силы, и он в один миг придал гвоздю форму буквы «Г». Но открыть наручники не успел, так как дверца погреба отворилась и наверху в проеме появился Ботик.
— Вылезай, падла! Чего ты там шумел, дрова ломал, — грозно произнес он.
Сыщик зажал пальцами спасительную отмычку, немного привык к свету и стал медленно вылезать наружу. Ноги окоченели от холода и не слушались. Когда он ступил на пол, коренастый захлопнул погреб и отвел пленника в комнату. Усадил на табурет перед столом, а сам сел напротив — на лавку.
Сыщик зажал пальцами спасительную отмычку, немного привык к свету и стал медленно вылезать наружу. Ноги окоченели от холода и не слушались. Когда он ступил на пол, коренастый захлопнул погреб и отвел пленника в комнату. Усадил на табурет перед столом, а сам сел напротив — на лавку.
Рядом с ним восседала Лола, а возле нее Архип. Все было как час назад, когда Краснова привели в избу.
— Ну, что надумал? — спросила девица.
— А вот что. — Сергей быстро поднялся, схватил табуретку, резко развернулся и швырнул ее в захватчиков. Те вскочили и расступились, табуретка ударилась о стену и раскололась на части. Сыщик заревел как зверь и бросился на врагов. Лола проворно отскочила, а Архип с Ботиком подхватили его с двух сторон под руки и попытались остановить.
У Краснова кисти были скованы за спиной и воевать в таком состоянии было нелепо, но он специально решил напасть, чтобы проверить боеспособность бандитов, их реакцию и решимость. Он был готов к тому, что его изобьют, но был уверен, что ничего серьезного с ним не сделают. Пока сыщик был им нужен, он не боялся за свою жизнь. Но Сергей не сомневался, что после того как отдаст все свое состояние, его пустят в расход.
— Куда прешь, — заорал коренастый, размахнулся и саданул сыщику правым кулаком под дых. Сергей достойно принял удар, захрипел, согнулся и немного обмяк. Архип держал его обеими руками за руку и не бил. Сыщик почувствовал, что он слаб и нетренирован. Ботик, напротив, был агрессивен, силен и готов драться, но не обладал достаточной техникой и навыками ведения боя. Он еще раз долбанул сыщику кулаком по затылку. Тот понял, что пора падать — и упал. Он проверил, кто в группе силовик, кто аналитик, а кто главарь.
Лола всеми управляла, Архип выполнял задания, а охранником и молотильщиком по головам был Ботик.
Краснов опустился на колени и застонал, а коренастый, недолго думая, врезал ему ногой в живот. Попал немного выше паха и Сергей успел напрячь мышцы пресса и принять удар. Но он был сильный, носком остроносого ботинка, и очень болезненный. Сыщик стерпел, но для убедительности закричал и повалился на бок.
Архип отпустил руку, отбежал, выхватил пистолет и направил на него. Но стрелять и не думал. Ботик зарычал и начал колотить лежащего пленника ногами в живот. Бил яростно, сильно, но Краснов напрягался, немного парировал телом и смягчал удары. Тем не менее синяков ему на груди и на животе бандит насажал. В лицо почему-то не бил.
— Хватит, — строго произнесла Лола, и бандит сразу отошел. Тяжело сопел и отдувался.
«Она главарь, это точно, — подумал сыщик, — с ней надо быть настороже. А этот «ботинок», — так он прозвал коренастого, — не вынослив. Бил мало, но уже устал».
— Поднимите его, — приказала дама, и мужчины взяли пленника и усадили на скамью. — Ну что, убедился, что мы не шутим и тебе придется платить за свою жизнь?
Сергей угрюмо кивнул, сморщился, прикусил губу и заплакал. Все трое заулыбались. А Краснов плакал по-настоящему. Ему было до боли обидно, что он, сильный, умный мужчина, попал в нелепую ситуацию, что несвободен и не может ничего поделать. Он рыдал дольше минуты, ревел и корчился на скамье, а потом упал и стал биться лбом о пол. Долбил сначала сильно, а потом, когда почувствовал, что может рассечь кожу, облегчил удары. Но все равно грохот от них разносился по всему дому.
Постепенно он успокоился, пошмыгал носом и затих. В пальцах правой руки Сергей по-прежнему сжимал спасительный гвоздик.
— Вот и хорошо, — по-матерински произнесла Лола, — сначала все так кричат, дерутся, а потом пускают сопли, успокаиваются, отдают свои денежки и дело с концом.
Сергей был рад в душе, что попал точно в цель. Он мог и не драться с захватчиками, не впадать в истерику, а мог сразу начать расчетливые переговоры по выторговыванию жизни. Но тогда бандиты были бы с ним начеку, настороже, ждали бы от него подвоха. А теперь они поняли, что он сломлен и готов выполнить любое их приказание. Но не тут-то было…
— Посадите его, — приказала Лола, а мужики вновь подхватили сыщика под руки и усадили на лавку.
— Больше не дергайся, — нравоучительно буркнул коренастый.
— Вот бумага. Тебе надо ее переписать своей рукой и, конечно, подписать. — Лола вынула из папки и разложила перед Красновым листы с текстом. Дала и авторучку.
Сергей поморщился и стал читать. Это было его завещание. Какая-то Тамара Петровна Солодова, не являющаяся его законной женой, имела ребенка от него — Сергея Сергеевича Краснова. Звали мальчика Никита Сергеевич Солодов. Ему Сергей Краснов и завещал все свое состояние: от квартиры и дачи до счета в банке и наличных денег, хранящихся в сейфе дома и в офисе. А также машины, предметы старины, искусства и антиквариат.
«Откуда у меня антиквариат, — подумал Серега. — Они про меня не все знают, но решили на всякий случай вписать и его. Ладно, пусть думают, что он у меня есть».
— Что-то не так? — спросила девица.
— Кто такая Солодова Тамара Петровна, — удивился сыщик. — Я ее в глаза не видел.
— Видел. Это я, — улыбнулась Лола, — а Никита мой ребенок. От тебя, Сережа, между прочим. Поэтому ты ему завещаешь все свое состояние. Пиши своей рукой завещание как в напечатанном на этом листе тексте и подписывай. Тогда все будет хорошо, — она ткнула пальцем с длинным накрашенным красным лаком ногтем в чистые листы на столе.
— Какие гарантии, — испугался Сергей. — Я напишу, а вы меня потом убьете.
— Пиши, не убьем, — пообещала Лола.
Сергей сидел за столом, смотрел на бумагу, на авторучку и медлил. От виденного ему стало не по себе. Он не думал, что оформление документов будет таким скорым и сведется к написанию завещания. Надеялся, что он будет каким-то образом переводить деньги, оформлять дарственные, бандиты будут заверять их у нотариуса. Но все ограничилось завещанием. А потом…
«Меня пустят в расход, и мамаша моего «сынка» будет законным образом пользоваться моим состоянием. И я не могу ничего поделать. Времени не хватит. Меня убьют за ненадобностью, и все. Это конец».
Сергей аж взмок от этих мыслей.
— Ну, давай, пиши и подписывай, — торопила Лола.
— Я думал, все будет не так, — начал Сергей.
— А как?
— Как ты говорила. Оформить дарственные и так далее.
— А какая разница? В том случае тебе придется здесь с нами неделю париться, а сейчас напишешь завещание и уходи на все четыре стороны. Ты свободен.
Сергей испугался не на шутку. Он понял, что его опять обманывают и насчет него все давно уже решено. Он пишет завещание, подписывает, и его сразу убивают.
«Но как мне действовать в подобной ситуации? Не подписывать и терпеть пытки, или подписать и умереть? Или согласиться написать, а когда они снимут наручники, сразу напасть на них? Драться голыми руками с тремя вооруженными пистолетами и ножами бандитами? Да они меня с ходу замочат». — Краснов лихорадочно думал, а захватчики смотрели на него с некоторым раздражением.
— Давай пиши, — гаркнул Ботик. — Чего тянешь?
— А ты бы подписал? — спросил его Краснов.
Тот замялся, взглянул на Лолу, а после ответил:
— Конечно, подписал бы и пошел домой налегке.
— Я так сразу не могу. Завещание вступает в силу только после моей смерти. Значит, вы меня убьете.
— Да никто тебя не собирается убивать, глупыш, — начала уговаривать Лола. — Поедешь домой, мы даже тебя подвезем. Хочешь, давай сфотографируемся на память, — вдруг предложила она.
Она села рядом с Сергеем, обняла его и нежно поцеловала в щеку. Архип достал из визитки фотоаппарат-»мыльницу», навел на парочку и щелкнул.
— Ну, поцелуй меня, — прошептала Лола, повернула голову Сергея, чмокнула его в губы, а Архип пару раз сфотографировал их.
«На память щелкают, — догадался Сергей. — Фотографии нужны как доказательство, что мы с этой бабой были знакомы. Ведь ребенок незаконнорожденный. Поэтому и по физиономии не били».
После нескольких снимков в обнимку и на коленях Лола встала, мгновенно посерьезнела и сказала:
— Сережа, если ты не начнешь писать, то мы тебя будем бить.
— Я бы рад написать, да руки в наручниках, — съязвил Краснов.
— Мы их снимем, но учти, без глупостей.
— Ладно, но вы гарантируете, что отпустите меня, — сыграл в простачка сыщик.
— Конечно, — закивала атаманша, и все ей вторили.
— Тогда принесите мне выпить, — нашелся Краснов. — Не могу на сухую расставаться с нажитыми многолетним трудом деньгами.
— Чего выпить? — не удержалась Лола.
— Водки и хорошо бы с закуской. Вчера в ресторане был, так с утра не опохмелялся.
Девица вопросительно посмотрела на Архипа, а тот пожал плечами.
— А без водки? — строго ответила девушка.
— Без водки никак, рука не поднимется, — замотал головой Краснов. — Или стреляйте сразу, ничего я вам не дам.