Лиссабон слезам не верит - Юлия Алейникова 7 стр.


А может, это он ею руководит? Возможно, старичок угрожал не Мезе, а этому типу? Возможно, покойный каким-то образом поставил под угрозу их личное счастье? Как правило, мужчины чаще убивают из-за денег, а женщины из-за любви. В случае крайней необходимости Мезе бы вполне могла убить человека. Допустим, они узнают, где поселился этот дон Кошту, следят за ним некоторое время, а потом разрабатывают план. Причем главная роль достается Мезе. Она не связана напрямую с покойным, у нее нет очевидных мотивов, ее не заподозрят. И вот в одну прекрасную, а точнее, ужасную ночь обстоятельства складываются таким благоприятным образом, что Мезе, которая, разумеется, следит за соседом, подкарауливает его в темной аллее и убивает. Это объясняет и то, откуда у нее взялся нож – она заранее купила его в Лиссабоне и хранила до случая у себя в комнате, а потом успела избавиться от орудия убийства и спокойно лечь спать.

Версия Юле понравилась. Она была логичной, стройной, правда, от начала и до конца выдуманной. Но чего не бывает в жизни! И если версия кажется логичной, то заслуживает проверки. Эх, жаль, она так бездарно упустила преступников. Ну да ничего! Все только начинается! Но все же не помешает продумать еще одну версию про запас, чтобы не зацикливаться на собственных выдумках.

Юля свернула в незнакомый переулок и огляделась по сторонам. Кажется, она совершенно заблудилась. Облупившиеся старые домики, узенькие, в три-четыре этажа, с низенькими, потертыми от времени крылечками, распахнутые настежь окна, запах готовящейся еды. Почему-то все это напомнило ей Севастополь времен ее глубокого детства. Они часто ездили туда с родителями отдыхать к маминой двоюродной сестре. В самом облике города не было ничего похожего. Район, где жила тетя, застраивался после войны небольшими двухэтажными многоквартирными коттеджами, выкрашенными в желтый цвет, с маленькими квартирками, крохотными балкончиками, под которыми росли тощие акации. Но запахи и атмосфера какой-то деревенской открытости была почти такой же. Юля вдохнула запахи, с наслаждением прислушалась к летящим из открытых окон звукам и, аккуратно раздвинув цветочные горшки, присела на чужое крыльцо. Убедившись, что ее не прогонят, она еще немного попредавалась ностальгии и наконец снова задумалась о деле.

А если так? Мезе занималась чем-то предосудительным, в это время старичок залез в дом, что-то там такое увидел. Мезе его засекла и бросилась в погоню. Догнала его в парке и убила. Убрала опасного свидетеля. Их с Аськой дома не было, или они уже дрыхли без задних ног, садовники живут в другом конце парка, свидетелей не имелось. Нож она могла выбросить, закопать, подкинуть на территорию соседней виллы. Времени у нее было навалом. Потом умыться, лечь спать и ждать, когда кто-нибудь обнаружит труп.

Вопрос, чем таким занималась Мезе, что ей пришлось убрать свидетеля? С этим было сложнее всего. Юля из последних сил напрягала фантазию, но в голову лезла одна чушь. Первая версия выглядела реалистичнее. Причину убийства надо искать в прошлом Мезе, а точнее, ее знакомого. Ведь старичок, следивший за ними в бинокль, наверняка неоднократно видел горничную, но не узнал и не испугался.

Мыслительный кризис был прерван телефонным звонком. Звонила, естественно, Аська.

– Юль, ты где? Быстро домой! Сегодня у нас обедает адвокат, – щебетала довольная собой Васильева.

– Во сколько?

– В три. Специально приедет из Лиссабона.

Юля взглянула на часы. Было без нескольких минут час.

– А Мезе уже вернулась?

– Нет. Я отпустила ее до вечера. У нее какие-то личные обстоятельства.

Ну еще бы.

– А что ты будешь подавать на обед? – задала следующий вопрос Юля не без некоторого ехидства.

– Подавать? – растерялась Васильева.

– Готовить?

В трубке повисла пауза. Васильева всю жизнь терпеть не могла готовку и кухонные хлопоты. Во времена первого ее замужества заботу о питании взял на себя Аськин супруг, во времена второго – домработница. И вот сегодня, пригласив на обед незнакомого, но нужного человека, она наверняка озаботилась лишь выбором наряда, решив по привычке, что еда сама явится к столу.

– Юль, может, ты что-нибудь приготовишь? – ожила Аська спустя минуту.

– Ну уж нет! – Юля любила стряпню не больше подруги и за годы последнего счастливого замужества успела порядком отвыкнуть от тихих хозяйственных радостей.

Конечно, в случае необходимости она могла бы сварить борщ или щи, в крайнем случае постругать оливье, но готовить изыски для португальского адвоката? Благодарю покорно.

– А что делать-то? – растерянности подруги не было предела.

– Давай закажем еду из ресторана. Время еще есть. Попробуй позвонить в тот дворец, в котором мы с Анри познакомились, если не выручат, то я знаю один чудный ресторанчик в центре города, готовят так, что пальчики оближешь.

– А ты скоро приедешь?

– Уже лечу.

Въезжая в Аськины ворота, Юля заметила на огромном балконе соседней роскошной виллы Наташу Селести, она в шортах и майке тягала здоровенную гантелю, уперевшись правой рукой и левым коленом в специальную скамью, а правой ногой – в пол. Рядом с ней на топчане сидел молодой мускулистый юноша и с восторгом взирал на Наташины упражнения, страстно поедая глазами костистую барышню.

По совести говоря, издали Наташа вовсе не казалась ни перекачанной, ни костистой, ни слишком длинной. У нее была стройная фигура, очень длинные ровные ноги и тонкая талия. Да и, честно говоря, двигалась она потрясающе. Вчера вечером Юля обратила внимание, как жердь танцевала с одним из гостей. Мужчина был чуть ниже Наташи, но обоих это ничуть не смущало. Наташа не сутулилась, пытаясь скрыть свой рост, но как-то грациозно отогнулась назад, ее взгляд из-под полуопущенных век был загадочным и манящим, а движения гибкими и пластичными, как у хищницы. Воздух между танцующими искрился. У кавалера от возбуждения раздувались ноздри и на лбу выступила испарина. Но стоило Наташе прервать танец, как магия тут же исчезла. Жердь отвернулась от своего партнера с холодным скучающим лицом, а тот еще минут десять не мог справиться с дыханием. Это наблюдение нисколько не улучшило Юлино отношение к долговязой хозяйке соседней виллы. Опасная, самодовольная, наглая, избалованная штучка. К этому выводу пришла Юля, покидая вчерашнюю вечеринку.

Когда Юля добралась до дома, Аська, негромко напевая, раскладывала столовое серебро на крахмальной белой скатерти.

– Я думаю, сервировка должна быть сдержанной, но элегантной, – поделилась она с Юлей, едва та появилась на пороге.

– Еду заказала? – прозаически спросила Ползунова, глядя на эстетические упражнения подруги.

– Нет, – легкомысленно ответила та.

– А что есть будем?

– Жуан с Кака обещали обед приготовить, – беспечно пожала плечами Аська.

Юля недоверчиво моргнула и отправилась на кухню.

Глава 12 Банкет

Адвокат Юле не понравился. И дело было не в лысине. Лысины Юля как раз любила. И не в маленьком росте, и не в толстых уродливых очках. И не в сером, несколько помятом, мешковатом костюме, который сидел на его обладателе как-то нелепо, словно был куплен на вырост, а в его манере держаться. Дон Мигель Элиас Нуниш Роша Гомиш Альмейда, которого дамам было разрешено называть просто дон Альмейда, был неприятно суетлив и раздражающе молчалив.

До того как все общество уселось за стол и начали подавать обед, – этим занялись принаряженные «кулинары», – он сидел на диване в гостиной, почти не открывая рта, и без конца теребил кончик галстука, постукивая левой ногой. Смотрел он исключительно в пол.

За столом гость очень мало ел, еще меньше разговаривал, мелко постукивал ножом по краю стола и вел себя вызывающе загадочно, предоставив Анри самостоятельно занимать дам. Каждый раз, когда дамы пытались перейти к интересующей их теме, из-за которой суетливый адвокат, собственно, и был вызван из Лиссабона в срочном порядке, Анри пресекал эти попытки, переводя беседу в светское русло. Юля все чаще бросала на Аську вопросительные недовольные взгляды.

Та лишь пожимала плечами, в смысле: «Может, у них так принято?» Юля подобную манеру ведения дел не переваривала. Потратив лучшие годы жизни на добывание хлеба насущного, она ценила девиз «время – деньги» и «сделал дело, гуляй смело». Подобные пустые разговоры за обедом, когда дела стоят, действовали ей на нервы, вызывая искреннее недоумение, и вскоре она выпала из общей беседы и предоставила Аське с Анри создавать иллюзию легкой, беззаботной болтовни. Сама же молча сверлила взглядом лиссабонского адвоката.

Сам по себе обед заслуживал отдельного внимания. Едва узнав от Аськи новость о том, кто в итоге занялся его приготовлением, Юля устремилась на кухню. Тут орудовали двое бравых садовников в одинаковых крахмальных, неизвестно где раздобытых колпаках. Кака с венчиком в руках взбивал что-то ярко-красное и воздушное в большой стеклянной емкости, завидев Юлю, он свысока ей кивнул. Жуан, с закатанными по локоть рукавами рубашки, разделывал мясо, принесенное им из дома. В Аськином холодильнике, кроме йогуртов, ничего не водилось. На Юлиных глазах он замесил пряности, залил их вином и уксусом и, замариновав мясо, принялся за гарнир. Нож так и летал в его проворных больших руках, когда он крошил на четыре части большие немытые картофелины, которые он потом сваливал на противень и щедро засыпал крупно накромсанным чесноком и луком. Секрет его стряпни заключался в том, что он принципиально не чистил ингредиенты и, кажется, не мыл их. Обильно полив приготовленное блюдо оливковым маслом и посыпав солью, перцем и прочими неизвестными Юле приправами, он засунул его в духовку. Дальше смотреть Юля не стала.

После подачи на стол эти изъяны были заметны лишь тем, кому вдруг случайно попадался комок хорошо пропеченной земли или зажаристая чесночная шкурка. В остальном к блюду не было никаких претензий. Мясо тоже удалось на славу. Оно имело яркий пряный вкус и таяло во рту, если, конечно, обедающему удавалось срезать черную, крепкую, как шкура первобытного ящера, запеченную корочку.

Зато десерт был роскошным, нет, шикарным. Кака подал вишневый пудинг, уложенный в разрубленный кокос. Кокосы он рубил лично на полу террасы, и Юля не была уверена, мыл ли он их после. Кокосы были завернуты в крахмальные кружевные салфеточки и повязаны розовыми ленточками, а сам десерт украшен взбитыми сливками, кремовой розочкой, художественно нарезанными фруктами и бумажным зонтиком. Подавая на стол этот шедевр кулинарного дизайна, Кака светился от гордости и явно ожидал аплодисментов. Когда же их не случилось, он с плачем убежал на кухню, повергнув в недоумение гостей. Даже адвокат соизволил поднять голову и с удивлением взглянуть вслед оскорбленному художнику.

– Это ничего. Это от волнения, – пояснил Жуан, протирая о штаны десертную ложечку, только что поднятую с пола, и протягивая ее Анри.

Пальцы его ног нервно постукивали по сандалиям. Облачившись в белую парадную рубашку и черные строгие брюки, он, видимо, забыл переобуться и продолжал ходить в открытых сандалиях на босу ногу, демонстрируя миру чумазые пятки.

В конце концов обед закончился, и некоторые просчеты старательных садовников, как то: пролитый на скатерть соус, оброненный на пол хлеб, заботливо поднятый и положенный обратно на тарелку хозяйке, просыпанный на колени адвокату салат – были временно забыты. И хозяйка с гостями, наконец, перешли в гостиную, где деловой разговор становился уже неизбежен.

Аська при поддержке Анри довольно доходчиво изложила дону Альмейде суть проблемы, после чего в гостиной повисла глубокая продолжительная пауза.

– Это что, годы работы в суде выработали у него такую тактику выматывания противника? – сквозь зубы спросила Юля у подруги, переходя на родной язык. Проклятый адвокат все еще молчал.

– Прекрати нарываться. Это светило юриспруденции, – прошипела в ответ Аська.

– Какое светило? Он еле чадит, дармоед, – зло бросила Юля, продолжая сверлить взглядом гостя.

– Дон Альмейда, что вы посоветуете нашим дамам? – ласково улыбаясь присутствующим, спросил Анри.

Адвокат тоненько прокашлялся и, по-прежнему глядя в пол, сказал низким глубоким голосом, совершенно не сочетающимся с его внешностью и манерами:

– Я полагаю, у вас нет поводов для серьезного беспокойства. Я навел справки об инспекторе Фонсеке. Его характеризуют как опытного и добросовестного работника. На сегодняшний день никаких обвинений против вас не выдвинуто, а значит, и смысла привлекать адвоката я не вижу. Думаю, ваша ситуация разрешится в ближайшее время. То, что мне удалось узнать о вашем деле неофициальными путями, говорит о том, что расследование продвигается быстрыми темпами, и вам не о чем волноваться.

После этой короткой, но убедительной речи адвокат поднялся и, не дав присутствующим опомниться, отбыл, прихватив полагающийся ему немалый гонорар.

– Что это было?

Юля нависала над подругой, прижав ее к разделочному столу на кухне, пока Анри, безмятежный и довольный состоявшимся визитом, пил вино на террасе.

– А что ты от меня хочешь? – отбивалась Аська, пытаясь вырваться из окружения. – Тебе нужна была консультация? Тебе ее дали. Волноваться не о чем. Он все выяснил.

– Ася, тебе пора завязывать с этим типом. – Юля неодобрительно стрельнула глазами в сторону Анри. – Он действует на тебя расслабляюще-отупляюще.

– Что ты пристала? Чем ты вечно недовольна?

– Чем я недовольна? Тем, что мне приходится сидеть на вилле, где недавно обнаружился труп, и я не имею возможности ее покинуть. Тем, что всякие гнусные инспекторы Фонсеки подозревают меня в убийстве посторонних дедушек. Тем, что у тебя от общения с этим типом началось разжижение мозгов. Неужели ты не видишь, что нас просто развели? – потеряла всякое терпение Юля.

– Что за чепуха? – не сдавалась Аська, продолжая свои попытки выскользнуть с кухни.

– Дорогая, неужели ты полагаешь, что он действительно наводил какие-то справки по делу?

– Ну, разумеется. Зачем ему врать?

– Чтобы получить гонорар и избавиться от двух надоедливых иностранных идиоток.

– Не говори ерунды! – отмахнулась Аська.

– Ну, сама подумай, кто будет делиться с ним информацией по делу об убийстве, если он не представляет интересы обвиняемого или хотя бы подозреваемого, тем более что следствие еще ведется? Это же не Россия, где за деньги возможно все.

– Откуда ты знаешь, что возможно за деньги в Португалии? – упрямилась Васильева.

– Допустим, не знаю. Но какой ему смысл тратить свои день и время на покупку подобной информации, если мы даже не его клиенты? И в таком случае оплата его трудов была слишком мала.

– Знаешь, на тебя не угодишь. То мало, то много. По-моему, ты просто придираешься.

Юля закатила глаза.

– Может, тебе просто не нравится Анри? – прищурившись, спросила Аська.

– Ты еще спроси, не ревную ли я, – усмехнулась Юля.

– А ты ревнуешь?

Юля выразительно взглянула в глаза подруге, потом взяла лежавшую рядом на столе тоненькую железную крышку от коробки печенья и легонько тюкнула той по лбу, так что раздалось легкое протяжное дзинь, и вышла с кухни.

Поделиться с Васильевой толком своими соображениями Юле так и не удалось. Анри сидел у них до тех пор, пока Наташа не вытащила всю компанию к себе на небольшую, почти «семейную» вечеринку. Звучало забавно, если учесть, что никакой семьи у мисс Жердь не было. А еще Юлю удивило отсутствие загорелого юнца, которого Юля уже дважды видела у Наташи днем и ни разу вечером.

Пробыв на вечеринке необходимый минимум времени, Юля, как обычно, сбежала домой.

Глава 13 Ночь ужасов

– Юля! Юля! Просыпайся!

Опять двадцать пять! Этот тревожный призыв наверняка будет мучить ее до конца жизни. Она так и будет подпрыгивать каждую ночь от будоражащих криков, которые ей будут мерещиться в ночной тиши.

Юля стиснула зубы, натянула на голову одеяло и отвернулась от источника звука. Но спасения не было.

– Юля! Ну, пожалуйста! Проснись! – трясла ее Васильева, шипя в ухо страшным шепотом. – Опять началось! Только теперь в двух местах!

Больше всего на свете Юле хотелось грубо и неизобретательно отправить Васильеву куда подальше вместе со всеми ее проблемами и снова погрузиться в сладкий, глубокий сон. Но вот беда, противный тихий стук уже начал внедряться в ее сонное сознание, а вслед за ним просочился протяжный, призрачный скрежет, словно огромный стальной змей вползал на каменистый утес, обдирая чешую об острые уступы. Юля передернула плечами и села.

Аська, бледная, перепуганная, дрожащими руками вцепилась в Юлино плечо и напряженно прислушивалась к происходящему в доме.

– Ты полицию вызвала? – тихо спросила Юля.

– Нет. У меня телефон разрядился, а где обычную трубку искать, я не помню. Вроде бы она в гостиной осталась, а может, и нет. Давай с твоего позвоним.

– Ладно. Только закрой дверь на замок, что-то мне тоже не по себе. – Юля уже окончательно проснулась и теперь тряслась не хуже подруги.

Если раньше они наивно полагали, что по дому гуляет безобидный дедок с соседней виллы, мелкий пакостник и проказник, то теперь со всей очевидностью было ясно: по дому бродит убийца, и что ему надо, одному богу ведомо.

– Закрыла уже! – прошипела Васильева, забираясь к Юле под одеяло. – Звони уже скорее!

Юля пошарила на тумбочке возле кровати, потом на полу возле тумбочки, после в самой тумбочке, затем встала и обшарила комод, туалетный столик, пол возле комода и туалетного столика и пришла к неутешительному выводу.

– Телефон остался в сумке. А сумка в холле на столике возле зеркала.

– Ты уверена? Может, все же свет включить и еще раз поискать? – спросила из-под одеяла храбрая Васильева.

– Ну конечно! Чтобы они сюда сбежались и нас с тобой прикончили! Это тебе терять нечего, а у меня дети! – зло огрызнулась Юля. – Лучше уж за телефоном сбегать. Тебе как показалось, где они орудуют?

– Не знаю. Везде. Когда я к тебе бежала, – Аськина спальня располагалась почти дверь в дверь с гостевой, – стучали вроде бы в гараже и где-то в районе холла.

– Вот гады! Со всех сторон обложили. – Юля нервно бегала по спальне, от страха у нее начало крутить в животе. – Какие мы с тобой все-таки дуры!

– А что?

– Надо было перед сном телефоны проверить, зарядить и положить возле подушки. А еще надо было тебе Анри с собой на ночевку пригласить.

– Ты с ума сошла! У меня муж! – вылезла из-под одеяла возмущенная Васильева.

Их с Анри отношения по-прежнему пребывали в стадии тяжелого флирта. Аське всегда удавалось каким-то образом бесконечно долго и безнаказанно водить мужиков за нос, вселяя вечную надежду на завтра.

Назад Дальше