Откидываюсь на брезентовую спинку и закрываю глаза. Снова вижу его бледное лицо. И бегунок, за которым смыкаются две полоски молнии. Я нутром чую: если откажусь играть по его правилам, он расправится со мной. Он теперь обитает в воде, а вода повсюду, и Роб может повелевать водой, направлять ее против меня. Когда каждый день видишь его, слышишь его, вдыхаешь его запах, недолго сойти с ума. Я уже близок к тому. Ударил маму. Что дальше?
Надо найти способ избавиться от него.
Из кармана куртки доносится гудение, затем громкий рингтон мобильника. Телефон Роба. Неужели звонит с того света? Дурацкая мысль. Лезу в карман. Мне страшно взглянуть на мобильник. Потом делается стыдно за глупую трусость. Я смотрю на экран. Нейша.
– Карл, ты где?
Голос совсем тихий, будто она звонит издалека.
– Забрел к своей школе. А ты где?
– Только что выбралась на улицу. Не могла сидеть дома.
– Что случилось?
– Расскажу при встрече. Мы можем увидеться?
– Конечно.
Нейша в эту школу не ходит, учится в другой, в той, что в ее части города. Там все по-другому: блейзеры, галстуки, «да, сэр… нет, сэр». Объясняю ей, как найти Сараи, и выхожу навстречу.
Я замечаю ее раньше, чем она меня. Мне становится не по себе от ее беззащитности. Особенно сейчас. Хочется оградить ее. Увидев меня, Нейша отворачивается и вытирает рукавом лицо. Подойдя ближе, я вижу, что она кусает губы, стараясь не заплакать.
– Нейша, что случилось?
– Не здесь, не на улице.
Мы молча сворачиваем к школе. Наши руки встречаются, и меня снова обдает ее теплом. Она не убирает руку, и это дает надежду.
Веду ее через ту же дыру в заборе. Теперь, когда нас никто не видит, она вся дрожит. Я обнимаю ее. Нейша опускает голову мне на плечо. Несколько минут мы стоим и молчим.
– Все так плохо, так ужасно, – начинает она.
– Неужели еще что-то случилось?
– Отец… он сказал… после закрытия здешней фабрики мы вернемся в Брам[4].
Кажется, земля уходит из-под ног, проглатывая нас. Она не может уехать. Я не могу ее потерять. Особенно сейчас. Я крепче обнимаю Нейшу и глажу по волосам, наслаждаясь теплом ее рук, которые тоже обнимают меня за талию.
– Отец жутко разозлился, потому что я задержалась дольше обещанного времени и потому что я…
– Была со мной?
– Да. Отец ненавидел Роба. Теперь он говорит, этот город – ядовитая дыра. Считает, что совершил громадную ошибку, привезя меня сюда…
Она снова дрожит. Я целую ее в макушку, в висок, в щеку – теплая, такая теплая. Нейша чуть сдвигается, задирает голову, и я нахожу ее губы. Мягкие, влажные и соленые от слез. Осторожно прижимаюсь к ее губам, готовый отстраниться при малейшем намеке на то, что ей это неприятно. Но через пару секунд Нейша отвечает на поцелуй. Я открываю рот, она открывает свой, и мы целуемся уже по-настоящему. У нее полные, влажные и теплые губы. Мой язык словно тает внутри ее рта, и я тоже таю.
Мы останавливаемся. У меня дрожат ноги, между лопатками струится пот. Подмышки тоже взмокли.
– Мне надо сесть. – Я буквально валюсь в драный шезлонг.
Нейша собирается примоститься в другой, но я притягиваю ее к себе и сажаю на колени. Мне снова необходимо окунуться в ее тепло, почувствовать ее губы. Шезлонг скрипит под тяжестью нас двоих. Нейша морщит лоб.
– Это… нормально? – переживает она.
– Да. Абсолютно.
Мы снова целуемся. Ее рука обнимает меня за шею, другая зарылась в мои волосы. Мы забываем дышать, и это на время заставляет нас оторваться друг от друга. Сидим, раскрасневшиеся и счастливые, и немного стыдимся друг друга. Лицо Нейши снова прижимается к моему. Мы молчим.
– Нейша, твой отец был прав насчет Роба. Он и сейчас прав.
Я готов ей все рассказать, но медлю, подбирая верные слова. Ее указательный палец прижимается к моим губам.
– Он был прав насчет Роба, но ошибался насчет тебя…
Она наклоняется ко мне, и мы снова целуемся. Потом еще. И еще.
Воздух становится прохладнее. Я хотел бы остаться здесь навсегда, но время движется к вечеру. А вечера сейчас холодные.
– Нужно забраться внутрь, – предлагаю я, думая о том, как бы открыть дверь домишки.
– Конечно, – соглашается Нейша. – А покажи мне свою школу.
В ее глазах вспыхивает сумасбродная искорка.
– Хочешь туда залезть?
– А почему бы нет? Я хочу знать о тебе все. В каких местах ты бываешь. С какими людьми общаешься. Хочу посмотреть твою школу.
Мы встаем. У обоих от сидения затекли ноги. Подходим к пристройке, где находятся мастерские и часть классов. Идем дальше, к главному зданию с его коридорами, столовой, библиотекой, учительской и кабинетом директора.
Окна в школе старые, с металлическими перегородчатыми рамами. Поддеть ножом маленький прямоугольник стекла у задвижки проще простого… А нож у меня, естественно, при себе.
Огибаем здание, чтобы нас не увидели со стороны дороги. Любопытные глаза нам ни к чему. Удобнее всего проникнуть внутрь через библиотеку. Там окна почти до пола, и расположены они так, что нас точно никто не увидит. Принимаюсь за дело. Я много раз видел, как Роб открывал окно. Этим всегда занимался он, а я стоял на стреме. Он даже умел отключать сигнализацию. Впрочем, этого почти не требовалось. Сторож все равно не бежал к нам со всех ног.
Выбираю окно, осматриваю. Так, боковой шпингалет не повернут. Закрыт один нижний. Достаю нож, подсовываю лезвие под язычок и двигаю туда-сюда, пока тот не уходит вверх. После берусь за раму и тащу на себя. Еще немного, и она открывается. Библиотекарша, как всегда, не включила сигнализацию. Путь свободен.
Я смотрю на Нейшу. Ее губы плотно сжаты. Глаза блестят не от слез, а от веселого приключения, которое нас ждет.
– Полезли? – спрашиваю я.
– Да. Ты меня только подсади.
Беру ее за талию и приподнимаю. Нейша ставит ногу на оконный козырек, перебирается на придвинутый к окну стол, спрыгивает. Потом влезаю я.
В библиотеке пахнет, как нигде больше. Пахнет книгами и пылью. Пахнет средством для натирки паркета. Я вспоминаю, как впервые очутился здесь. Большая комната специально для книг. Она поразила мое воображение. Мне нравилось сюда приходить, наугад брать с полки томик и смотреть, о чем он. Роб не видел смысла в чтении. Он бросил школу, не сдав выпускных экзаменов. Потом я часто наведывался сюда один. Я смогу снова приходить в библиотеку, если захочу. Если вернусь в школу.
Нейша уже возле двери. Я задерживаюсь, провожу пальцами по корешкам книг, наслаждаясь контрастом между твердыми обложками и мягкими потрепанными страницами… Какую взять? Что там внутри?
– Идем, – шепотом торопит меня Нейша.
В тишине пустого здания ее шепот кажется громким.
– Что ты застрял?
– Просто мне нравится это место. В нем есть что-то особое. Столько книг.
Она пожимает плечами:
– У нас дома их полным-полно.
Еще один дом, забитый книгами. Как у старика Гарри. А в нашем доме они не водятся.
– Посмотришь, выберешь себе что-нибудь, – продолжает Нейша. – Естественно, когда отца не будет дома. А сейчас идем дальше.
Выходим в коридор. Странно видеть его совершенно пустым. Кроссовки поскрипывают на гладких плитках пола. Мне нравится наше приключение. Нравится быть здесь и чувствовать себя Настоящим Мужчиной, который привел сюда свою девушку. Но я ощущаю себя маленьким мальчишкой. Пустота коридора напоминает о тех, кто уже сюда не придет. О Робе, который когда-то носился по этому и другим коридорам. Больше они его не увидят.
Мне хочется прогнать невеселые мысли. Хочется чем-то удивить Нейшу и услышать ее смех, эхом отражающийся от стен.
Но что интересного в школьном коридоре? Большое пустое пространство. В библиотеке пахнет книгами. Здесь – скукой. Даже когда коридор пуст. Этот запах неистребим. День за днем сюда приходят сотни мальчишек и девчонок, но не затем, чтобы бегать по коридорам. Бо́льшую часть дня они сидят на жестких пластмассовых стульях. Дубеют зады, дубеют мозги. Они дышат спертым воздухом и от скуки пукают друг другу под нос.
Из коридора сворачиваем в зальчик возле директорского кабинета. Дергаю дверь. Заперта. Возле двери три стула, где вызванные к директору дожидаются своей очереди. Что-то вроде камер смертников.
– Посидим, – предлагаю я.
Мы садимся. Лезу в карман куртки, достаю пачку сигарет и спички.
– Хочешь?
Нейша соглашается, берет сигарету. Я чиркаю спичкой и подношу ей. Нейша закуривает, глубоко затягивается, потом выпускает дым к потолку.
– А ты?
Вспоминаю, чем закончилась моя недавняя попытка закурить. Кашлем от едкого дыма.
– Не-а, я пас.
Наверное, в глазах Нейши я что-то теряю.
Решаю ее немного развлечь. Выстреливаю спичкой. Спичка вспыхивает на лету и шлепается в урну. Повторяю фокус. Нейша покуривает, одобрительно глядя на меня.
– Спорим, ты тут часто сидел, – улыбается она.
И спорить не надо. Так и было. Сидел и тупо дожидался своей очереди.
Воспоминания приходят сами собой. Я ссутулился, смотрю вниз, в пол и на ноги снующих мимо людей. Рядом – привалившийся к стене Роб. Он, наоборот, вызывающе смотрит на всех. «Да, я снова здесь торчу, – говорил его взгляд. – И что?»
Неужели ко мне вернулась память и я теперь вспомню все-все?
– Это было не так уж и страшно, – продолжаю я. – Что может сделать директор? Наорет. Временно исключит из школы. И все. А как в твоей школе?
Нейша собирается мне ответить, но почему-то смотрит в сторону. Из урны валит дым. Вскоре появляется и огонь. Бросая спички, я как-то не подумал, что в урне полным-полно бумажек.
– Круто, – смеется Нейша.
– Лучше загасить, пока не разгорелось.
Оглядываюсь по сторонам. Нужно найти тряпку. Еще лучше – огнетушитель. Словом, что-то, чем можно накрыть урну и унять огонь. Я даже не успеваю встать. Раздается оглушительный грохот. Он бьет по ушам, грозя разорвать барабанные перепонки. И в ту же секунду начинается дождь. Но не тот, что идет снаружи, стуча по крыше и стеклам, – дождь хлещет прямо с потолка.
Нейше пока еще весело. Она визжит и смеется.
– Ой, как здорово! Ты посмотри!
Она кружится, подняв руки и ловя ладонями капли. Ее лицо мокрое от струй. Потом она на мгновение замирает и смотрит на меня.
Мне не до смеха.
Вода льется и на меня, и почти сразу же появляется Роб. Он в коридоре, позади Нейши. С холодной ненавистью смотрит вначале на меня, потом на нее. В черных дырках глазниц полыхает темный огонь.
– Это безумие какое-то! – кричит Нейша. – Карл, что нам делать?
– Убираться отсюда. И как можно скорее!
Глава 18
Ее одежда намокает. Длинные волосы слиплись в крысиные хвостики. Вскоре ее пробирает дрожь.
– Подумаешь, обыкновенная вода, – говорит Нейша. – Правда, жутко холодная!
– Ты не понимаешь! Нам здесь нельзя оставаться. Бежим, Нейша!
Она поворачивается и пускается бежать. Ее кроссовки чавкают по мокрому полу. Она несется прямо на него.
– Нет! Остановись!
Я не знаю, кому из них кричу, но Нейша оглядывается через плечо и останавливается. Роб у нее за спиной. Его лицо неподвижно. Не лицо, угрюмая маска смерти.
– Не туда!
– Карл, я вся промокла! Нам действительно нужно убираться отсюда.
Но он – здесь. Рядом с нами.
Нейша поворачивается ко мне. На лице смущение. Теперь они оба смотрят на меня. Роб по-прежнему у нее за спиной. Молча стоит и смотрит.
– Кто там? – настораживается Нейша. – На кого ты смотришь?
Она стоит рядом с ним. Ему ничего не стоит протянуть руку и коснуться ее…
– Роб, – отвечаю я.
Нейша резко оборачивается и так же резко поворачивается обратно.
– Никого…
– Нейша, он за твоей спиной. Иди ко мне.
Я протягиваю к ней руки. На ее лице нерешительность. Потом она медленно идет ко мне. И Роб тоже.
С потолка льет как из ведра. Моя одежда насквозь промокла. Вода капает у меня с волос, с носа, отовсюду. Оглушительно ревет сирена сигнализации. А Роб надвигается на нас.
Нейша подходит ближе.
– Карл, здесь никого нет. – Она пытается меня успокоить.
Мне не до объяснений. Нейша протягивает руку, чтобы погладить меня по волосам. Я хватаю ее и тащу по коридору, подальше от Роба.
– Что ты… Что происходит?
Вода разливается по полу. Ей некуда уходить, и она поднимается, подбираясь к нижнему ряду стенных плиток. Коричневая, зловонная вода.
– Идем, не задерживайся! – кричу я Нейше. – Нужно выбираться из чертовой школы!
Дергаю ее за руку. Мы бежим рядом. Вода быстро прибывает – уже по щиколотку. Мы добегаем до конца коридора, и вдруг Нейша падает, поскользнувшись на мокрых плитках. Это произошло так внезапно, что я не успел ее подхватить. Она лежит ничком, ее лицо в воде.
Застыв от ужаса, смотрю на нее. Через ее затылок перекатывается небольшая волна, словно лаская изгиб шеи. Потом из воды появляются пальцы, прижимающие шею к полу.
Нейша тонет!
«Да-а-а-а!» – торжествующий шепот Роба.
– Нет! – ору я.
Наклоняюсь, хватаю Нейшу за плечи и вытаскиваю из воды. Неужели опоздал и она захлебнулась? У нее безучастное лицо, тело обмякает в моих руках. Затем Нейшу тошнит. Она содрогается от позывов, пока ее организм не выталкивает из себя всю воду. Теперь она снова может дышать. Нейша хватается за мои руки. Я помогаю ей встать.
– Дерьмово приземлилась. – Она отирает воду с рук и рта.
– Ты как?
– Нормально. Противно, когда физиономией в воду. Это похоже… похоже…
– Знаю.
Я понимаю: за эти секунды Нейша вновь побывала на озере, где вырывалась из глубины, борясь за жизнь. Слой воды в несколько сантиметров чуть ее не погубил.
Мне хочется обнять ее. Здесь и сейчас. Крепко обнять и не отпускать. Но вода прибывает. Сирена продолжает выть, и Роб где-то поблизости.
– Идем, – говорю я.
Нужно выбраться на сухое место, пока он не устроил новую атаку.
За углом коридор поднимается на пару ступенек. Одолев их, сразу замечаю разницу: пол здесь сух. Теперь понятно, что за дождь с потолка. Костер в урне включил автоматическую систему пожаротушения. К счастью, лишь в той части здания. Мы с Нейшей промокли до нитки. Бежим, оставляя на полу две цепочки мокрых следов.
Роб по-прежнему с нами, то впереди, то сзади.
«Долбаный предатель!» – кричит он мне.
– Как нам выбраться отсюда? – спрашивает Нейша.
«Учти, братишка. Я становлюсь все сильнее».
– Попробуем открыть другое окно. Здесь.
«Помоги мне ее прикончить…»
В панике открываю первую попавшуюся дверь. Она широко распахивается, и мы вваливаемся внутрь. Женский туалет.
Дверь у нас за спиной раскачивается на петлях, потом замирает. Мы с Нейшей переглядываемся. Звук сирены долетает и сюда, но гораздо тише. Зато мы слышим другие сирены, со стороны улицы. И они воют все громче.
– Пожарные, – догадываюсь я. – Наверное, и полиция тоже.
«…иначе я прикончу вас обоих».
Поворачиваюсь. На стене висит металлический контейнер с рулоном бумажных полотенец. Отрываю кусок. Пружина тут же возвращает рулон обратно, оставив узкую полоску. Пригибаюсь и быстро вытираю волосы, шею и уши. Поскорее убрать с себя воду и Роба. Отогнать его подальше от себя и от Нейши.
– Ты тоже возьми полотенце, – говорю Нейше. – Вытрись посуше.
– Я потерплю до дома. Там и вытрусь. Мне хочется поскорее выбраться отсюда.
В туалете четыре кабинки. У противоположной стены пара умывальников с зеркалами. А выше – два небольших окошка с матовыми стеклами.
– Сумеешь вылезти? – спрашиваю я, разглядывая окна.
– Нет, Карл. Давай вернемся. Поищем нормальное, широкое окно.
– Нейша, нам нельзя назад. Мы снова вымокнем. К тому же в школе с минуты на минуту появятся копы. Уж можешь мне верить. Эти окошки выходят во дворик. Там скамейки. Ты вылезешь и спрыгнешь на одну. Они почти под окнами. Я тебе помогу.
Нейша ставит ногу на край умывальника. Я ее подсаживаю, а потом придерживаю за ноги, пока она открывает правое окошко. Из крана в умывальнике вовсю капает вода.
– Я… не знаю, – растерянно бормочет Нейша.
– Вставай на краны, потом подтянись.
Она оглядывается на меня. Я ободряюще киваю, хотя и не уверен, сумеет ли она вылезти. Я точно не смогу. Нейша ставит ногу на кран с холодной водой. Должно быть, она задела вентиль, и капель сменилась струей. Замечаю, что и из другого крана полилась вода. Потом оживают краны соседнего умывальника. Меня прошибает дрожь.
– Давай, Нейша. Лезь. Смелее.
Вода не уходит в сливные решетки, заполняет обе раковины. Коричневая, остро пахнущая гнилью. Я крепко заворачиваю вентили, но это ничего не дает. Вода прибывает.
– Нейша, быстрее!
– Я-то вылезу, а ты?
– За меня не беспокойся. Найду другое окно и выберусь.
– Я не пойду без тебя.
Раковины переполнились коричневой водой. Теперь она льется на пол.
– Тебе нужно поскорее вернуться домой. Если копы загребут тебя в участок, твой отец такое устроит!.. Сама говорила, что его лучше не злить. Давай, Нейша, лезь. Не трать время.
– Хорошо. Но только позвони мне, когда вернешься домой. Слышишь?
– Да. Обязательно.
– Обещаешь?
– Обещаю. А теперь вылезай!
Нейша подпрыгивает. Ее голова и плечи протискиваются в окошко.
Справа от меня слышится металлический грохот и скрежет, следом – шум льющейся воды. Что такое?
Нейша все еще выцарапывается из узкого окошка. Ее голова уже снаружи, и шум с грохотом ей не слышны. Зато у меня стынет кровь.
Нейша извивается всем телом, проталкиваясь в узкое окно. На мгновение меня охватывает страх: вдруг застрянет? Вижу ее руки, вцепившиеся в наружный выступ. Осталось вытащить ноги. Вскоре она вылезает целиком и спрыгивает. Слышится глухой стук и слабый крик.