– А-а-а… – сказала Ира.
– Ирочка! – воскликнул мужчина. – Ну я тебя жду, жду. Что-то ты тут подзадержалась, дорогая моя. А вы, если я правильно понял, – обратился он к матери, – вы, конечно, Ирина мама, да?
Волан тявкнул и заскакал, заглядывая в лицо хозяйке.
– Ну да, – растерянно откликнулась женщина.
– Мам, ну иди уже, – пришла в себя Ира. – Ко мне пришли, дай поговорить.
– Да пожалуйста, – обиженно пожала плечами мать, удаляясь в свою комнату и уводя Волана.
– Ты чего пришел! – набросилась Ирина на гостя. – Я сказала, вернусь, когда мама уедет!
– Да ты сказала, на пару дней! А сейчас уже неделя кончается! – в тон ей, театральным шепотом, воскликнул он. – Ну иди, поцелую, – растопырил мужчина руки для обнимашек.
– С ума сошел, да? Тут мои родители!
– Ну да! – радостно воскликнул праздничный гость. – С мамой я уже почти познакомился. Представь меня теперь батюшке, раз уж так все славно сошлось.
– О господи! – взвыла Ира. – Ты что – не понимаешь? Я не могу сейчас им ничего рассказать! Ну боже мой! Просила же! Уходи, ну иди, иди уже. Я позвоню. Не доводи до скандала, тебе бы только в игры играть, – добавила она с досадой.
– Какие игры, Ирочка, хочу познакомиться с будущим тестем!
– Ага! Который о тебе ни сном ни духом! Который приехал в дом к совершенно другому зятю, да? Офигительно просто придумал, молодец!
– Ирочка, да какая разница…
Из комнаты залаял Волан. Хозяйский окрик Ириного отца заставил его на секунду примолкнуть, а потом заскулить, скребя лапами дверь.
* * *Тем временем покинутый Леной жених Михаил истомился без невесты. Находясь в лирическом настроении, впрочем, у него всегда готовом практически без перехода сделаться агрессивным, он наведался к невесте в ресторан и добыл адрес ее временного проживания. Намерения его были самые серьезные – замириться и вернуть глупую девчонку в лоно нарождающейся семьи.
Жених ехал к дому Паши в благодушном настроении, но чем больше светофоров ему приходилось преодолеть, чем чаще трафик стопорился хоть небольшой пробочкой, тем более хмурым становилось лицо миролюбца. Под конец маршрута он окончательно рассвирепел и твердо решил не ограничивать дело, собственно, возвращением невесты, а еще и навалять этому хмырю, у которого дурная девка обосновалась.
Поднявшись на нужный этаж, он злобно вдавил кнопку звонка. Из комнаты яростно залаял Волан. Дверь открыл человек-праздник, в тот момент беседовавший в прихожей с Ириной и находившийся ближе всех к замку. Увидев на пороге квартиры мужчину, жених без долгих разговоров ударил его кулаком по скуле. Ошарашенный гость покачнулся, но быстро принял боевую стойку и ответил дебоширу метким ударом в челюсть. Ира завизжала. Волан с лаем забился в закрытой комнате, дверь которой наконец распахнулась. Собака вырвалась в прихожую, за ней выбежали тесть и теща Паши.
Битва меж тем завязывалась нешуточная. Противники, вцепившись друг другу в воротники, пытались повалить один другого на пол, то и дело с размаху ударяясь о шкафы и стены. Ирин папа бросился разнимать двух совершенно незнакомых ему мужчин.
– Ира! Вызывай полицию! – кричала Ирина мама.
Волан с лаем наскакивал на дерущихся, пытаясь выступить на стороне хозяина, но пока не понимая, кто именно является его врагом.
– Ты… моей невесте… голову… задурил, – пыхтя предъявлял претензии Ленин жених.
– Не знаю никакой твоей невесты! Идиот! – кричал человек-праздник, отпихивая драчливого жениха.
Наконец в холл выбежала и Лена. Опознав Михаила, она кинулась к нему. Волан запрыгал энергичнее.
– Миша! Отпусти его, придурок! – закричала Елена, пытаясь отодрать «жениха» от праздничного человека.
* * *В это время Паша шел с работы домой и думал о том, как ему надоела переполненная квартира, а главное – это двусмысленное положение между ним и женой. Для ее родителей они оставались супругами. Им приходилось спать в одной комнате, в одной постели, и изображать крепкую семью. Если бы он сам ушел к другой женщине – ни за что бы не стал участвовать в подобном спектакле. «Видимо, она еще ничего для себя не решила», – думал он об Ирине. И не знал – радоваться ему или огорчаться. С одной стороны, вроде бы он развод совсем не планировал. С другой – Паша был очень зол на Иру. И, по-видимому, эта злость не давала ему испытать здорового семейного вожделения рядом с ней, когда они оставались одни на ночь в комнате и спали в одной кровати.
Вместе с тем он грустно вспоминал, как они с Леной так по-товарищески, по-добрососедски, так спокойно жили бок о бок, как пили кофе по утрам и по полтора часа завтракали в выходные с веселыми и задушевными разговорами. Теперь в его доме все изменилось. Паша возвращался с работы, робко надеясь обнаружить дома, что тесть и теща с собакой уехали к себе. И что Ира, собираясь тоже уходить к этому своему, складывая вещи, вдруг заплачет, приникнет головой к его плечу и скажет, что жить с человеком-праздником оказалось гораздо хуже, чем с ним, с Пашей. И как он тогда… На этом месте Паша сбивался и утрачивал стройность мечты. И что он тогда? Он не знал. Ей-богу, он совершенно не понимал, в каких они с Ирой действительно отношениях и как он на самом деле к ней относится. И еще думал о том, а где же тогда будет жить бедная Лена…
Но дома размечтавшегося Пашу ожидала совершенно другая картина. Мало того, что тесть, теща и собака, по-видимому, совсем не планировали съезжать и даже все втроем встречали его прямо в прихожей, крича, ругаясь и лая наперебой, но оказалось, что людей в квартире не только не убавилось, но и прибавились новые. В собственной прихожей Паша, к большому своему изумлению, увидел совершенно незнакомых ему двух обозленных мужиков со следами побоев на остервенелых лицах. Мужики наскакивали друг на друга и свирепо бранились, а тесть то и дело дергал обоих за руки, грубо призывая к порядку. Лена тоже участвовала в этой неожиданной демонстрации и что-то верещала, силясь пинками направить к двери одного из воинственных незнакомцев. И только одно обстоятельство соответствовало Пашиным грезам – это плачущая Ира. Правда, плакала она не на Пашином плече, а перед зеркалом, в котором с отчаянием разглядывала вспухающий на лбу синяк. Теща с причитаниями подскочила к дочери, пытаясь о чем-то с ней договориться.
– Почему ты не хочешь вызвать милицию? – вскидывалась она на Иру.
– Да какую милицию, мама! У нас полиция!
– Ира! Не испытывай мое терпение.
– Мама! Ну он же нечаянно, я просто под руку попала, разве не ясно?
– Какие-то разбойники ворвались в квартиру…
– Мама, ну ты же его сама впустила, он же ко мне пришел! Он же мой… – Ира запнулась. – Он мой знакомый, пришел по делу. А этот вон – видишь – Ленкин жених, оказывается. – Ира с усмешкой взглянула на хлопочущую возле дебошира Елену, но сдержалась от отдельных комментариев в ее адрес. – Как видишь, это просто недоразумение… – добавила со вздохом.
– Что тут происходит?! – перекрикивая ругань, лай, плач и бурные объяснения, заорал Паша.
Волан пуще залился яростным собачьим кашлем.
– Вот полюбуйся, – пояснил тесть, придерживая драчунов за рукава курток, – явились какие-то два сумасшедших и в нашей прихожей передрались неизвестно из-за чего.
Мужики в ответ загалдели хором.
– Да я ж думал, что это он мою невесту подманил! – огрызнулся Ленин жених Миша.
– Я-то при чем! Пришел свою женщину забирать – а тут этот псих на меня, как сосулька с крыши! – возмутился праздничный Ирин мужчина.
– Да ты! Сам ты обсосок, козел, блин… – мгновенно завелся Миша.
– А ну стоять! Стоять! – рявкнул Пашин тесть, крепче подхватывая мужиков и рывком разводя их в стороны.
– Да это Мишка опять в своем репертуаре выступил, – вмешалась Лена. – Наверняка драку он и начал.
– Молчи уж! – буркнул Михаил. – От законного жениха к какому-то постороннему мужику сваливать – это у нас нормально, да?
– Ни к кому я не сваливала, – хмуро возразила Лена. – А от тебя ушла и больше не вернусь. Я твои выходки и так слишком долго терпела. Не хватало мне еще побои сносить.
– Какие побои! – скривился жених. – Один раз всего приложился, и то самую малость поучил, чтоб с чужими мужиками не шлялась.
– Ну поучил – получи результат. Я урок учла и к тебе больше не вернусь, – сказала Лена. – И вали отсюда, пока эти добрые люди полицию не вызвали в твою честь.
– Так, – вмешался тесть, обращаясь к праздничному Ириному мужчине. – А ты тогда какую женщину пришел отсюда забирать?
– Так я за Иркой пришел, – весело ответил неунывающий гость. – Ушла на пару дней, а неделю уже ее не вижу, и не звонит, и не пишет.
– Как это «за Иркой пришел»? – возмутилась Пашина теща.
– Да так! Она ж женщина моя.
Теща снова обернулась к дочери.
– Ира! Это что это, а?
– Ой, мам, не слушай ты, – отмахнулась заплаканная дочь.
Теща беспомощно перевела взгляд на Пашу.
– Паша, я уже совсем ничего не понимаю.
– Ну что тут понимать! Вам, конечно, это все Ира лучше меня разъяснит. Это же ее выбор.
– Ира! – воскликнула совершенно сбитая с толку мать.
– Мама! Ну хватит уже! Ну мало ли кто придет и что тебе скажет – ты что, всякому верить будешь?
– А теперь я не очень понял, Ириш, – встрял праздничный человек.
– Ой, да отстаньте вы уже все от меня, – отвернулась Ира, снова заливаясь слезами.
– Во, мужик! Понял? Как там тебя? – Человек-праздник, хмыкнув, пихнул давешнего врага локтем в бок. – Видал? Моя женщина меня не узнает. Твоя, я так понимаю, тоже как-то так от тебя не в восторге. А?
– Да дуры потому что. Курицы, – поставил диагноз бывший жених.
– И как же ты прав, брат! – прочувствованно подтвердил его недавний противник.
– А то! – прицыкнул зубом Михаил, дружески ударяя нового знакомца по плечу.
– Так пойдем, брат, выпьем за этих глупых женщин и за нашу мужскую солидарность.
– Пойдем, брат! – одобрил Миша.
Товарищески обнявшись, человек-праздник и покинутый жених отправились восвояси.
Лена, бормоча себе под нос что-то изумленно-неодобрительное, удалилась в свою комнату.
– Ира, ну ты мне объяснишь наконец, что тут у вас происходит, – снова подняла вопрос окончательно запутавшаяся Ирина мама, – и чего от тебя хотел этот странный человек?
– В самом деле, Ира, что у вас происходит? – поддержал жену отец. – Мы же думали, Паша набузил, а теперь вообще ничего понять нельзя. Павел, ну ты-то чего молчишь?
– Он молчит, – жестко откликнулась уже пришедшая в себя Ирина, – потому что я просила его вас не вмешивать. И давайте мы сами как-нибудь разберемся с нашей семейной жизнью.
Паша развел руками.
Волан тявкнул на Иру.
– Да когда мы в вашу жизнь лезли-то? – обиделась мама. – Мы только переживаем. Думали, Паша тебя обижает, а у вас здесь вообще не пойми что.
– Разберемся, – подытожила Ира, уводя Пашу в спальню.
Волан тявкнул и сел на хвост.
Отец с матерью переглянулись растерянно и тоже покинули прихожую. Собака, стуча когтями по полу, устремилась за хозяевами.
– Нужно уезжать, Юра, – грустно заметила жена.
– И то дело, – поддержал ее муж, – поедем отсюда, Люда, а то я тут с ними совсем с ума сойду.
* * *Ира, которая уже несколько тяготилась милыми особенностями своего нового, праздниколюбивого, мужчины, уединившись с Пашей, приступила к вкрадчивым переговорам.
Для начала она погладила мужа по щеке, примерно так, как это недавно сделала при ней наглая Лена. И сказала, что он, по ее мнению, наиболее достойно вел себя во всей этой нелепой, как она выразилась, ситуации. Паша, который застал только финал «ситуации» и до конца ее так и не понял, не разделил Ириного впечатления. Кроме того, неожиданная ласка жены не доставила ему никакого удовольствия, по-видимому, потому, что показалась неуместной в том состоянии ошеломления, в котором он пребывал с момента, когда переступил порог своего теперь густонаселенного дома.
– О чем ты хотела поговорить? – уточнил он, чуть поморщившись.
– О нас, – развела руками Ира, словно речь шла о совершенно очевидных вещах. – О нас с тобой, Пашенька. Тебе не кажется, что это уже все как-то выглядит неестественно?
– Что? – изумился покинутый муж. – Что именно выглядит неестественно, май дарлинг?
– Господи! Ну неужели это и так не ясно? Наши с тобой отношения выглядят неестественными!
– Да-а?! – картинно изумился Паша. – Неужели! Ир, я уже вообще тебя не понимаю. Ты сама просила, чтобы я подыграл тебе для спокойствия твоей мамы. А теперь в чем-то меня упрекаешь?
– Я не упрекаю. Но теперь, когда родители здесь, – совершенно непоследовательно заявила Ира, – было бы очень кстати наконец-то решить наш вопрос в пользу сохранения семьи.
– Вот как? А как же твой вечный праздник, который, как я понял, удалился что-то праздновать? Ира, а вот ты объясни мне, что он пошел отмечать сейчас с тем вторым неадекватным типом – твой синяк на лбу? Свой порванный воротник? Новое знакомство, возникшее в процессе драки? Ты говоришь, сохранение семьи – а как же этот замечательный, светлый, весь такой позитивный человек?! – с издевательским пафосом воскликнул Паша.
– Ой, ну кончай паясничать. Синяк – это же случайность, и он пройдет. А вот мы останемся, – философски добавила непредсказуемая женщина. – Понимаешь, этот мой… ну он только на первый взгляд привлекателен, а как поживешь с ним – так видишь, до чего такие люди легкомысленны и ненадежны. Нет-нет, он совершенно не подходит для семьи!
– А я, значит, – зануда и клоун – для семьи вот самое то, да?
– Ой, Пашка, – Ира снизу вверх виновато посмотрела на мужа, выгнутым пальчиком водя по лацкану его пиджака, – ну что ты вспоминаешь. И вообще – знаешь, у всех свои недостатки. Но я теперь вижу, что твои мне все-таки больше нравятся.
– Ага. Больше, чем его, да? – уточнил Павел.
– Ну да. И вообще.
– И вообще… Какая честь для меня!
– Не скандаль, – строго одернула его Ирина. – Ты же не хотел, чтобы я уходила. Если бы я осталась тогда – то все время жалела бы об этом. А так я сама поняла, что ошиблась, и вернулась. Так что это, сам видишь, гораздо для нашей семьи лучше.
Паша молча сел на кровать. Он был в смятении. Вроде бы Ира была права. И вроде бы все складывалось так, как он хотел. Но он не испытывал ни радости, ни удовлетворения. Чувствовал только растерянность и не знал, что ответить Ире, как себя вести и чего он, собственно, теперь хочет. На его счастье, в дверь постучала теща.
– Ира, – уныло позвала она в приоткрытую щель, – выйди уже, мне поговорить с тобой нужно.
В прихожей мать грустно уставилась на дочь, так внезапно оказавшуюся не несчастной обманутой женой, а легкомысленной вертихвосткой, бросившей хорошего мужа.
– Ир, что ж теперь будет-то? – вздохнула она.
– Мам, ну ты-то о чем?
– Ну о чем о чем! Сама не понимаешь? Что ж, разойдетесь вы теперь с Пашей-то? Вот говорила я тебе, детей нужно заводить!
– Ха! – усмехнулась Ира. – И что?
– Был бы ребенок, тебе б небось не до баловства было!
– То есть ты хочешь, чтоб я была лучше несчастной, чем ушла от Паши?
– Так у вас с Пашей все? – воскликнула мать с отчаянием.
– Вовсе нет! Не переживай. Я как раз сейчас с ним говорила об этом. Думаю, я вернусь к нему.
– Ага! – реагировала мать недоверчиво. – Вернешься ты! Если он захочет.
– Куда он денется, – отмахнулась дочь.
– Ир, а если не получится?
– Ну тогда к тому вернусь. Ой, да, мам, ну не пропаду я, не бойся!
– Ага, не пропаду! – запричитала мать. – Пашка такой мужик хороший, и чего тебе не живется, дурында ты этакая!
– Мам, ну хватит. Разберусь я, не переживай.
– Ладно. Разбирайся скорее, да мы с отцом поедем. Мы ж думали, что ты… Эх! – махнула она рукой.
Тем временем Паша пытался обдумать предложение жены, но решение не приходило. Конечно, его прежде упорядоченная жизнь в последнее время стала такой нестабильной. И наверное, если помириться с Иркой, все опять устроится как было. Но в то же время он вдруг почувствовал, что ему почему-то не очень хочется снова жить с ней. А точнее – совсем как будто и не хочется.
Вернулась Ира. Дверь в их комнате осталась приоткрытой.
– Что скажешь? – спросила жена, садясь рядом на кровать. Вид у нее был решительный.
– Да как-то мне и сказать-то нечего.
– А я так думаю, – весело предположила супруга, – что ты ошалел от счастья, что любимая жена возвращается домой. Да еще и убедившись, что лучше ее мужа никого нет.
– А что, – спросил он, – у меня такой счастливый вид?
Она вздохнула.
– Честно говоря, не очень. Но это потому, что ты еще не до конца своему счастью веришь.
Паша молчал.
Между тем Лена из прихожей внимательно прислушивалась к доносящемуся из-за приоткрытой двери разговору супругов. Она сразу поняла, что грядет воссоединение семьи. «Ну вот и все», – подумала меланхолично. Опустив голову, она вернулась в комнату, медленным взором обвела свое пристанище, где жила уже несколько недель, и стала собирать вещи.
О том, чтобы вернуться к жениху, речи не было. Лена собиралась пока пожить у родителей и быстро подобрать себе съемную квартиру. Вскоре она вышла в прихожую, за ней катился чемоданчик с маленьким багажом. Из спальни показался Паша.
– Так, ты-то куда?
– Домой пока. К родителям.
– Здрасте! Это еще с чего вдруг?
– Паш, ну ладно, я же все понимаю. У вас теперь все наладится, а мне нужно самой уже как-то устраиваться.
– Подожди, Лен, что? Что у меня наладится? С чего ты взяла?
В это время в прихожую высыпали тесть, теща и Волан. Волан стучал когтями по полу, приплясывал, в нетерпении ожидая прогулки, и поскуливал.
– Паша, мы за билетами, – смущенно сказала теща. Теперь ей было совсем уж неловко общаться с оболганным ею и покинутым ее дочерью зятем.