— Нам хана!
Мы выпрыгнули на Трэм, прямо перед окошком выдачи корма, и врезались в обмякшую и вонючую толпу осоловевших геймеров. Священник раскидал их, пересек улицу и нырнул в тощий переулок, я не отставал. Среди покрытых плесенью и грязью стен мы почувствовали себя более уверенно и затихли, ожидая хода боевиков. От ночей бодрствования мы порядком одурели, поэтому это еще не самый удивительный поступок из всех.
Гарри подмигнул, я осторожно заглянул за угол. В этот момент инертная и тупая масса загалдела, окошко раздачи открылось, и голодные панки, в голове которых находились только цифры Рейтинга и ощущение, что они без толку теряют время, поперли вперед прямо перед вырулившими из-за остова склада боевиками. У фриков не было ни единого шанса. Конечно, они могли попытаться прорваться через бурлящую жижу лишенных инстинкта самосохранения геймеров силой, но это было совершенно бесполезно. Ликующая толпа зачарованных Средой и торчащих на спидерах обсосов навалилась на окошко так, что будка затрещала. У многих на одежде и на лбах сияли рекламные строки компаний-производителей комплектующих, месиво было раскрашено всеми цветами радуги, реклама танцевала и извивалась, нищие игроки сшибались друг с другом, а вопль стоял такой, что весь Трэм ходил ходуном.
— Эй, это же Триша Стайер! Мочи! — завопил кто-то, а потом месиво превратилось в настоящую свалку.
Глядя на глистообразных подонков, представляющих собой самые низы геймерской армии, нельзя было и предположить, что в них столько энергии. Бурлящее озеро тощих, бледных юнцов с вытекающими от постоянного ношения вирт-очков глазами и дырами по периметру черепа штурмовало киоск с кормом, словно варварский отряд, почуявший близкую победу. Они толкались, орали и бесились, желая получить порцию как можно скорее и опять отвалить к своим станциям, где ждал нормальный мир, а не этот ржавый, воняющий тухлятиной каркас. Им нужна была привычная клаустрофобия и брикет полуфабриката. Игроки находятся под вечным кайфом иллюзорности опасности и смерти, а если ты им врежешь, будут искать кнопку перезагрузки. Ко всему, они настолько обдолбаны, что любое принуждение сталкивается с безразличием, — они даже не понимают, чего ты от них хочешь.
Сеть для раздачи брикетов геймерам придумал де Морган, сын бывшего вице-президента Корпорации, но никакой благотворительности или заботы о быте игроков в его поступке не было. Все как раз наоборот: когда де Морган понял, что быть прогеймером ему не светит, он запатентовал две вещи — будки с «кормом» и цифровые табло, вшитые в лоб. Вначале ларьки выдачи корма рекламировались как средство сэкономить, хотя экономия была минимальной, ведь купить паек на месяц за смешные деньги мог каждый. Сразу мало кто повелся на провокацию. Настоящие прогеймеры — народ гордый, у них в запасе множество высоколобых мечтаний, представлений о чести и запас заносчивости, которого хватит на отряд. Но время шло, многие оказывались в долгах, и им приходилось жевать собственную подошву, потому что станция сгорела или закончился запас эс-пи, а турнир они проиграли. И постепенно ларьки с кормом начали приобретать своих поклонников, которые пробовали «только один раз», а потом так привыкали тратить отложенные на еду кредиты, что приходили сюда снова и снова. Скоро к ларькам де Моргана выстроились очереди, а он потирал руки и посмеивался. Правда, геймерская психология не подразумевает стыда, понятие «стыдный поступок» в преддверии турнира теряет смысл, так что месть де Моргана им была по барабану, но он об этом, очевидно, не догадывался.
А вот задумка с цифровыми табло действительно стала настоящим бичом. За рекламу хорошо платили, поэтому геймеры помчались продаваться и приобретать рекламные футболки и табло. Тот, кто хоть раз просиял в Среде, никогда не сможет спокойно жить в реале, это факт. А платить надо за все — за ключи выхода в Среду, за оборудование, за ускорители, за взносы за турнир. Они себя делирийцам готовы были продать, и на этом фоне жалкая рекламная табличка кажется допустимым компромиссом. Популярность рекламы, украсившей лбы геймеров, быстро зашкалила. От них было никуда не деться. Мало того, что рекламные фильтры были доступны только для шишек из центра, так теперь еще, куда ни бросишь взгляд, ты натыкался на людей с развеселым анимированным табло на месте третьего глаза. Они были еще хуже фанатов синтет-музыки, которые предлагали залить тебе в мозг гигабайты новых композиций.
Сейчас геймеры дубасили друг друга, словно люмпены из старых документов, бывший сатанинский священник посылал застрявших боевиков простым жестом, выставляя руку за угол, и это было весело до тех пор, пока синеволосая девка-фрик не отстрелила ему средний палец.
Настоящий трип.
Восемь.Стар появилась как раз тогда, когда нам с Гарри было нечего терять. Ни у меня, ни у священника не осталось ни дома, ни денег, ни приятелей, ни места, куда можно пойти. После долгой бессонницы я впал в ступор, а у Гарри начиналась ломка. Мы вышли из трущоб к притону шэо и приблизились к разноцветному зданию, будто слепленному из жеваной бумаги. Это последнее место, которое могло придти мне в голову, но я подумал, что мы с Гарри неплохие фигуры для иконостаса.
Шэо странные. Они знают о Сети много, но эти знания трудноприменимы. Любое событие, произошедшее внутри переплетающихся информационных потоков, все сколько-нибудь влиятельные фигуры, изменяющие структуру и объем перемещающейся информации, им знакомы, но шэо окружают их ореолом мифологии, через который трудно продраться. Сетевые пророки находятся в поиске мессий, способных совершить переворот, любые перемены им нравятся, даже если повлекут за собой гибель Сети. Они за тех, кто может разрушать, и за тех, кто может восстановить, они за движение, хотя сами ничего не делают. Ни одной полезной программы шэо создано не было, им наплевать на протоколы и железо, — их интересуют только те, кто вращают ось IT-мира. Но если в корпорации знают ведущих инженеров, программистов, разработчиков, изменяющих лик Среды, упорядочивающих Сеть, то шэо интересуются далеко не всеми людьми из корпорации, зато их пантеон обогащен физиономиями известных хакеров, людей из Кибернетического Единства, производящими эксперименты по единению с сетью, и другими то ли шарлатанами, то ли гениями вроде Тристана Дирка, сделавшего операцию на мозге, чтобы лучше понять, чего хотят инопланетники, или Сида, легендарного игрока, обвиненного в хакинге за то, что он побеждал там, где накачанные спидерами противники пасовали.
Например, именно они выложили в Сети историю про Лиану Махабхар, синтезировавшую прообраз ускорителей после многократных опытов с наркотиками. Все получилось случайно, когда экспериментируя в домашних условиях, окончательно обторчавшаяся арабская полукровка смешала все, что у нее на тот момент оставалось, и заметила, насколько медленно работает привычная игра. Когда она сообразила, что это может принести ей деньги, ее забрала полиция и казнила за то, что потом стало легальным источником дохода лабораторий корпорации. Шэо не считали, что в тот момент, когда Лиана трясущейся рукой творила безбашенный драг-коктейль, ей управляло нечто особое; они просто благодарили ее за толчок замедлившегося сердца Сети.
Шэо следили за всеми выходящими из ряда вон вещами, но никогда не вмешивались в происходящее, предоставляя эксперименту течь так, как он идет. Чистые наблюдатели. Паноптикум множества мертвых или живых пророков, жизни которых изучают шэо, должен был привести их к дао. Мы рассудили, что они должны предоставить нам убежище, чтобы Сеть не охватила стагнация.
— Кажется, я сдохну сейчас, — Гарри поднял руку и посмотрел на дыру, оставшуюся после выстрела.
Ни разу не слышал новости про нападение на штаб-квартиру шэо, хотя их философия и буддистское мировоззрение должны были раздражать. На инфоэкранах запрыгали сводки последних новостей и перестановки в Рейтинге ИС. Когда кто-нибудь двигается под музыку, кажется, будто он пританцовывает, и ощущение, что происходящее — всего лишь один из вирт-треков, не оставляет. Даже если идешь под музыку сам, сразу непроизвольно пытаешься освободиться от навязываемого ритма, но это непросто.
Фрики появились на площади под саундтрэк из «Motorhead: Steel Demons». Изуверский, мощный звук ударял по плоскостям стен и дороги, расшибая себе лоб. Мы притихли и ждали, когда проклятые сетевые пророки откроют дверь, с каждым мигом теряя надежду. О синеволосой и ее спутнике я слышал — по Тиа-сити ходили байки еще со времен охоты на доктора-генетика. Взгляды боевиков остановились красными точками оптического прицела, потускнели, потухли, потеряли интерес. Неповоротливые, на первый взгляд, тела постепенно растворились в переулке, оставив меня наедине с воспаленной психикой Гарри и холодным ветром Тиа-сити.
— Слушай, а ты мог бы писать музыку к играм Среды, — очнулся священник. — Нефиговые деньги и…
— Почему они ушли?
— Наверное, мы слишком воняем, — пожал плечами Гарри.
— Я не понимаю… Надо валить отсюда.
Я замешкался, глядя, как Рейдер обещает нанести удар по самолюбию Мертвого Иисуса. Он, Реи, D-Jesus, Seeker, По, — первая пятерка редко менялась. Некоторые говорили, что игровая мафия не дает протиснуться молодым игрокам, а тех, кто все-таки лез наверх, аккуратно убирали, но высокий класс, показываемый прогеймерами, опровергал сплетни. Они казались не людьми — машинами с необыкновенно высокой реакцией, существами другого уровня. Я бы скорее поверил в то, что они — спроектированные Корпорацией ИИ, чем в слухи, распускаемые неудачниками. Реальные личности за ширмой известности были недосягаемы, но нескольких записей игровых турниров достаточно, чтобы отметить шик игры каждого. Кто они? Как они выглядят? Каково реальное лицо мрачной, неразговорчивой Реи?
Инфоэкран осветился, затем глумливый голос робота-ведущего начал сводку: «Ага, сегодняшняя новость затмевает даже историю о позорно продувшем турнир Рейдере! Девчонки, вытрите слезы, ведь пока черноволосый пижон старается реабилитироваться, произошло нечто действительно интересное. Сегодня день разбитых надежд для тех, кто считал себя вне конкуренции, — KIDS ограбили! Хакеров обманул музыкант-электроник, до этого наколовший японцев в садомазоклубе „Хайвэй“. Какой удар для элиты! Почти все денежки KIDS, незаконно распространяющей ключи выхода в любимую нами Среду, достались какому-то бродяге!»
Гарри забыл и о руке, и о шэо, глядя на сверкающий инфоэкран. Робот размахивал руками в солянке кадров, на одном из которых был виден форум с надписью «GRIND поимел KIDS».
«Трудяге определенно везет — сегодня утром в Сети состоялись торги желающих выкупить беглеца у японцев, и теперь паренек по гроб жизни обязан какому-то богатому анониму, — продолжал ведущий, приблизив металлическое рыло к камере. — Как видите, в этом городе еще полно людей, которым некуда девать деньги! Чувак, твоя добродетель достойна награды! Свобода Грайнда обошлась в 200 000 кредитов, но не успев ее толком получить и избавиться от фриков КЕ, неугомонный перец обул наших „детишек“! Похоже, в анналах истории Тиа-сити появляется еще один псих вроде Трэя Робертса. Похлопаем Грайнду и его безбашенной команде, которую члены KIDS пообещали зарыть заживо!..» — робот загоготал.
— Тогда все понятно, — расслабился Гарри. — Фрики долго обновляли базы по заказам.
— Кто аноним?
— Вряд ли этот неизвестный хуже япошек, — священник потер голову. — Надо подумать, как еще можно использовать Мэда…
— Мне надо забрать гитару.
Гарри невнимательно мотнул головой и пошевелил оставшимися пальцами, на одном из которых, выделяясь из наплывов никак не желающей засохнуть крови, было надето черное кольцо. Пустая площадь кричала плоскими рупорами инфоэкранов, но он их не видел и не слышал, посмеиваясь куда-то в небо цвета асфальта. Шэо так и не открыли. Очень на них похоже — они не пытаются убедить других в добродетели и отзывчивости, помощь ближнему для них — пустая блажь. Никаких миссий, больниц для инвалидов и прочей шелухи, широко распространенной на Земле до войны, — сетевые пророки восхищаются явлением, действием, а не личностями как таковыми. Им все равно, что с нами случится, — это часть легенды.
Я подошел к кабинке входа в Сеть, набрал номер счета и задумался. Первым делом нужно было сделать что-то с рукой священника, а затем спрятаться. Гарри и я долгое время жили в трущобах Тиа-сити, поэтому я хотел вернуться именно туда, в портовый район, где знал любой закоулок. Но в следующий раз искать нас начнут с порта, а другие места города выглядели одинаково непривлекательно. Просить совета у Мэда или кого бы то ни было с помощью публичной кабинки не стоило — он не ответит, все запросы записываются. Если кто-нибудь захочет быстро на нас выйти, не стоит упрощать ему задачу.
— Пошли, — я потянул Гарри за плечо и показал средний палец камере шэо.
В отдалении от центра больше любили наличные, и мы поковыляли в Трэм, чтобы превратить средства на счету в кредиты, — я знал пункт, где геймеры обычно отоваривали выигрыши.
— Гео-датчик есть? — я пошарил по карманам.
Священник достал нож здоровой рукой и ухмыльнулся — это все, что он постоянно носил с собой.
Район назвали так же, как игру, в которой игрок вычищал покинутый город от зараженных чумой людей. Заброшенные дома, отблески костров в разбитых окнах, темные лица, появляющиеся за спиной, и ощущение постоянного страха, которое давило и заставляло исступленно жать на манипуляторы, — все это позволило игре войти в список лучших хоррор-шутеров. Сейчас такие не редкость, но в «Трэме» было зерно, какой-то шарм, который так и не удалось повторить. Похожие на зомби больные неотвратимо следовали за тобой, пачкая миазмами разложения пустые и зловещие улицы под аккомпанемент удачно подобранных урбанистических звуков.
Один из фанатов игры, Стэнли Рой, выкупил землю и построил ангар, как две капли воды похожий на тот, в котором герой оказывался в финале. Он заставил строителей скрупулезно следовать распечаткам, которые сделал по мере прохождения, и сам проверял детали. Среди прогеймеров такие странности — привычное дело; слишком уж привязываешься к игре, она не отпускает. «Трэм» оказался большим постапокалиптическим реквиемом всему человечеству. Из-за сильной напряженности геймплея, выматывающей нервы, и чрезмерно жесткой настройки датчиков «Трэм» сразу стал культовым явлением. Играть начинали все, до середины доходило процентов 40, а пройти игру сумели считанные единицы, сразу же образовавшие элитный клуб. Спустя некоторое время Стэнли Рой стал играть все хуже, он обанкротился, а потом фаната «Трэма» и вовсе отправили в дурдом. Ангар остался без хозяина, и тогда его постепенно заселили геймеры третьего и ниже эшелона, которым не хватало денег на нормальное жилье. Шутили, что в район пришли-таки настоящие зомби.
Трэм изначально был плохо заселен. Раньше на его территории располагалась большая железнодорожная развязка и депо, но после войны осталась лишь унылая, поросшая серо-желтыми кустами зона. Въевшиеся в землю ржавые рельсы, выглядывающие из тумана цеха с неповоротливыми, смятыми вагонами и покинутые шлагбаумы, потерявшие изначальный цвет. Старые пути и оседающие вагоны в ветреные дни скрипели и подвывали, из тумана размытыми чудовищами выныривали потемневшие подъемные краны. Чтобы достигнуть аутентичности, фанаты «Трэма» во времена популярности игры напичкали район механическими чучелами, отпиленными конечностями и глупыми ловушками. Но если в центре Трэма, около ангара, кипела жизнь, окраины оставались безлюдными и молчаливыми. Позднее, когда ангар целиком забили, игроки начали приспосабливать под жилье вагоны и промозглые будки, но далеко от жилища Роя не забирались. Туман, ползущий по Трэму, скрывает ямы, куски рельсов, обшивки поездов, штыри, трубы, остатки знаков и прочий хлам. В каком-то смысле район можно считать памятником. Единственный удобный для Трэма транспорт — флаеры, но их можно засечь по звуку и попытаться бежать, поэтому лучше места для того, чтобы переждать ажиотаж, найти нельзя.
Еще одной достопримечательностью Трэма является геймерская психушка. Это место пользуется дурной славой, и по своей воле ни один из жителей Тиа-сити к зданию не подойдет. Психологическая лечебница, находящаяся в ведении Корпорации, находится недалеко от побережья, с самого края района, и выглядит как невнятный серый куб. Изначально предполагалось, что отклонения психики у геймеров должны быть изучены, а потому туда отправляли игроков с нестабильным поведением и людей, спятивших на почве игр, чтобы сделать выводы и оптимизировать продукты игровой индустрии. Местные неуважительно называли психушку Кааба. Ее основали после того, как команда SpIce, участвовавшая в турнире rpg «Город некромантов», совершила ритуальное жертвоприношение на пустошах Трэма. До этого увлечение Средой не выходило за рамки обычной подростковой нервозности, аутизма и подражания любимым героям, а тут ребята повторили ритуал вызова демона, раскрошив какую-то горожанку. У нас в городе никто не дрожит от подобных историй, но из Каабы не возвратился ни один из тех, кого туда упекли. Билет в один конец, скажи «до свидания». Говорили, что на них проводили эксперименты или продавали психов инопланетникам в качестве свежего мяса, но такие слухи ходят о любом закрытом здании в Тиа-сити.
Мы с Гарри пока что находились на окраине Трэма, где он граничил с более спокойными районами. Обналичив деньги, священник первым делом залепил руку медклеем и разжевал несколько капсул обезболивающего, а потом начал приглядываться к каталогу оружия. Продавец оживился, увидев кредиты, обратил внимание на лица, узнал. У меня жутко чесалась подмышка.