– Тут как раз наоборот, – поправил он. – Общество...
– Какое общество?
– Общество Христа. Или, по-другому, иезуиты...
– А, понимаю.
– Общество направило меня в университет учиться на психиатра.
– Куда?
– В Гарвард, к Джону Хопкинсу.
Каррас вдруг поймал себя на мысли, что хочет произвести впечатление на Крис. «Почему?» – удивленно подумал он, но тут же нашел ответ, вспомнив дешевые галерки в восточной части города и трущобы, где пролетело его детство. Маленький Джимми и кинозвезда.
– Неплохо, – кивнула она.
Маленький Джимми достиг цели.
– Мы не даем обета моральной нищеты.
Крис почувствовала легкое раздражение и, пожав плечами, перевела взгляд на реку.
– Видите ли, я вас не знаю, и... – Глубоко затянувшись, она выдохнула дым и потушила окурок о парапет. – Вы ведь друг отца Дайера?
– Да, я его друг. – И довольно близкий?
– Достаточно близкий.
– Он рассказывал вам о вечеринке?
– В вашем доме?
– Да. Он вам говорил что-нибудь о моей дочери?
– Нет, я и не знал, что у вас есть дочь.
– Ей двенадцать лет. Он вам не рассказывал про нее? – Нет.
– И не рассказывал, что она сделала?
– Он вообще не упоминал о ней.
– Похоже, священники умеют молчать.
– Когда как, – ответил Каррас.
– А от чего это зависит?
– От священника.
В глубине его сознания вдруг мелькнула мысль об извращенности некоторых женщин, страстно желающих под любым предлогом завлечь и совратить именно священника.
– Я хотела сказать, что наш разговор смахивает на исповедь. Вам ведь запрещено разглашать тайну исповеди, верно? – Да, это так.
– А то, что не относится к исповеди? – спросила Крис. – Я хочу сказать, что если... – Ее руки дрожали. – Мне интересно... Я... Мне, правда, очень хочется узнать. Что, если какой-то человек, скажем, убийца, или что-то в этом роде, понимаете? Если он обратится к вам за помощью, вы его выдадите? Пыталась ли она что-то выведать у него или же ей просто хотелось рассеять свои сомнения?
– Если он придет ко мне за духовной помощью, то нет, – ответил Каррас.
– Вы бы его не выдали?
– Нет, но я бы попытался убедить его в том, что он должен сознаться сам.
– А как вы изгоняете бесов?
– Не понял.
– Если человек одержим, то как вы изгоняете из него бесов?
– Для начала, думаю, надо посадить этого человека в машину времени и доставить в XVI век.
– Что вы хотите этим сказать? Я вас не понимаю.
– Видите ли, мисс Макнейл, это явление больше не встречается.
– С каких пор?
– С тех пор, как мир узнал о таких психических заболеваниях, как паранойя, или раздвоение личности, и других патологических отклонениях, которые я изучал в Гарвардском университете.
– Вы шутите?
Крис смутилась. Голос ее дрожал, и Каррас в душе проклинал себя за болтливость. «Что это на меня нашло?» – удивился он про себя, а вслух продолжил:
– Многие образованные католики, мисс Макнейл, не верят больше в дьявола, а что касается одержимости, то с того дня, как я стал иезуитом, я не встречал ни одного священника, который бы изгонял бесов. Ни одного.
– Я начинаю сомневаться в том, что вы священник, – промолвила Крис с ноткой горького разочарования в голосе. – А как же библейские рассказы о Христе, изгоняющем всех этих бесов?
– Видите ли, если бы Христос назвал одержимых просто шизофрениками, что, как я полагаю, было истиной, его распяли бы на три года раньше.
– В самом деле? – Крис взялась за очки, пытаясь сдержать себя. – Дело в том, отец Каррас, что один очень близкий мне человек, возможно, одержим, и ему нужна помощь. Вы сможете провести изгнание бесов?
Все вокруг показалось вдруг Каррасу нереальным: и мост, и кафе, и автомобили, и кинозвезда Крис Макнейл.
Он уставился на нее, размышляя, как лучше ответить, и уловил мучительный страх и отчаяние в покрасневших от слез глазах.
– Отец Каррас, это моя дочь, – прошептала Крис. – Моя дочь!
– Тогда тем более нужно забыть об изгнании...
– Но почему? О Боже, я не понимаю! – надрывно вскрикнула Крис.
Каррас взял ее за руку.
– Прежде всего это может только ухудшить дело.
– Как?
– Ритуал изгнания бесов целиком основан на внушении. Он может вызвать одержимость там, где ее не было, или укрепить ее там, где она уже зародилась. Кроме того, мисс Макнейл, прежде, чем церковь даст разрешение на такой ритуал, ей нужно провести расследование, чтобы убедиться в правомерности вашей просьбы. На это нужно время. Между тем ваша...
– А вы не можете провести изгнание? – взмолилась Крис. Ее нижняя губа дрожала, в глазах стояли слезы.
– Послушайте меня. Право изгонять бесов имеет каждый священник, но ему необходимо разрешение церкви, и, честно говоря, это разрешение дается очень редко, поэтому...
– Но вы хотя бы гляньте на нее!
– Конечно, как психиатр, я мог бы, но...
– Ей нужен священник! – яростно вскричала Крис. Я уже показывала ее всем этим идиотским психиатрам, и они послали меня к вам. Теперь вы посылаете опять к ним!
– Но ваша...
– Господи Иисусе, неужели мне никто не поможет? – этот отчаянный вопль переполошил птиц, которые откликнулись с берегов взбудораженным криком. – О Боже, помогите мне, хоть кто-нибудь! – разрыдалась Крис и прижалась к Каррасу. – Пожалуйста, помогите мне! Помогите! Прошу вас! Пожалуйста! Помогите...
Священник заглянул ей в глаза и положил свои крупные руки на голову Крис. Пассажиры, попавшие в затор, равнодушно наблюдали за ними из окон автомобилей.
– Конечно, конечно, – прошептал Каррас, похлопывая Крис по плечу. Он пытался успокоить и взбодрить ее, прервать женскую истерику.
Дочь? Да ей самой нужна помощь психиатра.
– Хорошо, я осмотрю ее, – сказал священник. – Осмотрю. Они молча подошли к дому. Карраса угнетало ощущение нереальности происходящего, к тому же в голове вертелись мысли о завтрашней лекции в университете. Надо было подготовить кое-какие заметки. Каррас понял, что не успеет к обеду. Было без десяти шесть. Крис открыла дверь и повернулась к нему.
– Святой отец... может быть, вам лучше надеть сутану?
– Слишком опасно, – ответил он и почувствовал какую-то леденящую, гнетущую тревогу. Острыми осколками льда она вошла в его тело, сконцентрировалась и поползла вверх, замерев в горле. – Отец Каррас?
Он поднял глаза. Крис вошла в дом и придерживала дверь. Какую-то долю секунды священник стоял не шевелясь, а потом решительно вошел в прихожую, испытывая при этом странное чувство обреченности.
Он услышал звуки возни, доносившиеся сверху. Хриплый бас кому-то угрожал, посылая всевозможные проклятия с яростной ненавистью.
Крис стала подниматься на верхний этаж. Священник последовал за ней в спальню Реганы. Карл стоял напротив двери, прислонившись к стене. Руки его были сложены, голова опущена. Он медленно поднял голову и посмотрел на Крис. Каррас уловил в его взгляде страх и смятение. Бас громыхал где-то совсем рядом. Он был таким громким, что казалось, в комнате установлен электронный усилитель.
– Оно пытается вырваться из смирительных ремней, – вымолвил Карл слабеющим от ужаса голосом.
– Я сейчас вернусь, святой отец, – пробормотала Крис.
Каррас наблюдал, как она шла через зал к своей спальне. Потом взглянул на Карла.
– Вы священник? – спросил Карл.
Каррас кивнул. В этот момент из комнаты послышался рев какого-то животного, похожий на мычание вола.
Кто-то тронул его за руку.
– Это она, – выдохнула Крис. – Регана. – И дала ему фотографию. – Эта фотография была сделана четыре месяца назад. – Она взяла карточку и кивнула в сторону спальни. – А теперь идите и посмотрите, что с ней стало. А я подожду здесь.
– Кто с ней? – спросил Каррас.
– Никого.
Он выдержал ее пристальный взгляд и, нахмурившись, повернулся к спальне. Как только он взялся за ручку двери, звуки, доносившиеся оттуда, резко оборвались. В напряженной тишине Каррас медленно вошел в комнату и чуть не вылетел обратно, ощутив резкое зловоние.
Быстро придя в себя, он закрыл за собой дверь. И тут взгляд священника упал на существо, которое прежде было Реганой. Оно полулежало на кровати, подпертое подушкой. Широко открытые проницательные глаза сверкали безумным лукавством. С интересом и злобой они уставились на Карраса. Лицо напоминало страшную маску. Каррас перевел взгляд на спутанные, свалявшиеся волосы, на исхудалые руки и ноги, на раздутый живот и потом снова на глаза: они наблюдали за ним, буравили его насквозь.
– Привет, Регана, – как ни в чем не бывало поздоровался священник. – Я друг твоей матери. Она мне сказала, что ты неважно себя чувствуешь. Сможешь рассказать, что произошло? Я хочу помочь тебе.
Немигающие глаза яростно блеснули, и на подбородок из уголков рта поползла желтоватая слюна. Потом губы напряглись и выгнулись в злобную насмешливую улыбку.
– Ну-ну, – злорадно прохрипела Регана, и у Карраса побежали мурашки по всему телу от этого невероятно низкого баса, полного угрозы и силы. – Итак, это ты... они прислали тебя! Ну тебя-то нам нечего бояться.
– Да, это верно. Я твой друг. Я бы хотел помочь тебе.
– Тогда ослабь ремни, – загремел голос Реганы. Она попыталась поднять руки, и только теперь Каррас заметил, что они были стянуты двойными смирительными ремнями.
– Они тебе мешают?
– Чрезвычайно. Они создают крайнее неудобство. Адское неудобство. – В ее глазах блеснул тайный азарт.
Каррас заметил следы царапин на лице и раны на губах девочки. Наверное, она кусала их.
– Боюсь, что ты можешь сделать себе больно, Регана.
– Я не Регана, – басом откликнулся голос. На лице оставалась все та же злобная усмешка, и Каррасу вдруг показалось, что таким оно было всегда. Как нелепо это выглядит со стороны.
– Да, я понимаю. Тогда, наверное, нам надо познакомиться. Я – Дэмьен Каррас. А ты кто?
– А я дьявол.
– Ага, хорошо, очень хорошо, – одобрительно кивнул Каррас. – Теперь мы можем поговорить.
– Поболтаем немного?
– Если хочешь.
– Это так приятно для души. Однако ты скоро поймешь, что я не могу свободно разговаривать, пока на мне эти ремни. Я привык жестикулировать. Как тебе известно, я провел много времени в Риме, дорогой Каррас. Будь так добр, развяжи ремни! Какая точность мыслей и выражений!
– Так ты говоришь, что ты дьявол? – спросил Каррас.
– Уверяю тебя.
– Тогда почему ты не можешь сделать так, чтобы ремни исчезли?
– Это слишком примитивное проявление моей силы, Каррас. Слишком грубое. В конце концов, я же король! – Смех. – Для меня предпочтительней убеждение. Я люблю, чтобы в мои дела кто-нибудь вмешивался и помогал мне. Если я сам расслаблю ремни, мой друг, я лишу тебя возможности совершить благодеяние. – Но ведь благодеяние, – возразил Каррас, – это добродетель, и именно то, что дьявол должен предотвращать, так что я помогу тебе, если не буду снимать ремни. При условии, конечно, – он пожал плечами, – что ты на самом деле дьявол. Если же нет, то я, пожалуй, сниму их.
– Ну ты лиса, Каррас. Если бы любезный Ирод был с нами, он гордился бы тобой.
– Какой Ирод? – прищурившись, спросил Каррас. – Их было двое. Ты говоришь о короле Иудеи?
– Об Ироде из Галилеи! – с ненавистью и презрением выкрикнула она и улыбнулась, продолжая тем же зловещим голосом: – Ну вот, видишь, как меня расстроили эти проклятые ремни. Развяжи их. Развяжи, и я сообщу тебе твое будущее.
– Очень соблазнительно.
– Это я умею.
– А как я узнаю, что ты действительно видишь будущее?
– Я же дьявол.
– Да, ты так говоришь, а вот доказательств не даешь.
– В тебе нет веры.
Каррас застыл:
– Веры в кого?
– В меня, дорогой Каррас, в меня! – Маленькое пламя заплясало в злобных и насмешливых глазах. – Доказательства – это так расплывчато!
– Мне подошло бы что-нибудь очень простое, – продолжал Каррас. – Ну, например... дьявол ведь знает все, верно?
– Не совсем: почти все, Каррас, почти. Ты меня понимаешь? Люди говорят, что я зазнаюсь. Это не так. К чему же ты клонишь, лиса?
– Я думаю, что мы сможем проверить твои знания.
– Ах да, конечно! Самое большое южноамериканское озеро, – насмешливо произнесла Регана, – озеро Титикака в Перу! Это подойдет?
– Нет, мне нужно от тебя только то, что известно одному дьяволу. Например, где Регана? Ты знаешь это?
– Она здесь.
– Где «здесь»?
– В свинье.
– Дай мне взглянуть на нее.
– Зачем?
– Я должен быть убежден, что ты говоришь правду.
– Ты хочешь поразвлекаться с ней? Ослабь ремни и я разрешу тебе это сделать.
– Я хочу видеть ее.
– Она ничего из себя не представляет как собеседница, мой друг. Я бы посоветовал тебе остановить свой выбор на мне.
– Ну вот, теперь мне ясно, что ты не знаешь, где она. – Каррас пожал плечами. – Очевидно, ты не дьявол.
– Я дьявол! – неожиданно взревела Регана и дернулась вперед. Лицо ее исказилось от злобы. Каррас вздрогнул от этого низкого громыхающего голоса, сотрясшего стены в комнате. – Я дьявол!
– Ладно, ладно, так дай же мне взглянуть на Регану, – попросил Каррас. – Это и будет доказательством.
– Я докажу тебе! Я отгадаю твои мысли! – вскипело существо. – Задумай число от одного до десяти!
– Нет, это мне ничего не докажет. Мне нужно видеть девочку.
Неожиданно Регана засмеялась и откинулась на подушку.
– Нет, тебе никто ничего не сможет доказать, Каррас. И это прекрасно. В самом деле, это прекрасно! А мы тем временем постараемся развлечь тебя на славу. В конце концов нам бы сейчас очень не хотелось потерять тебя.
– Кому это «нам»? – заинтересовался Каррас.
– Мы – маленькая симпатичная компания внутри поросенка, – кивнула Регана. – Да-да, великолепное маленькое общество. Позднее, возможно, я тебя кое с кем из нас познакомлю. А пока у меня мучительно чешется в одном месте, до которого я не могу достать. Ты не мог бы на минуточку ослабить ремень, Каррас?
– Нет. Скажи мне, где у тебя чешется, и я почешу.
– Ах, как хитро! Как хитро!
– Покажи мне Регану, тогда я, возможно, и развяжу один ремень, – предложил Каррас. – Если...
И вдруг он замер. Дэмьен понял, что смотрит в глаза, переполненные ужасом; на губах девочки застыл беззвучный вопль. В ту же секунду облик Реганы исчез, и черты лица быстро изменились, превратившись опять в жуткую маску.
– Ну, так снимешь эти ремни? – спросил бас с сильным британским акцентом.
– Помогите старому дьяцку, отця! Позалейте! – Существо вдруг перешло на гаденький скрипучий голос, а потом с хохотом откинулось назад.
Каррас сидел неподвижно. Внезапно он почувствовал, как будто к его шее прикоснулись чьи-то холодные руки. Регана перестала смеяться и сверлила его взглядом.
– Кстати, твоя мать здесь, с нами, Каррас. Ты ничего не хочешь ей передать? Я бы мог это сделать.
Побледнев, Каррас уставился на кровать. Регана торжествующе засмеялась.
– Если это правда, – ровным голосом проговорил священник, – тогда ты должен знать имя моей матери. Назови его. Регана зашипела на него, глаза ее безумно заблестели, шея по-змеиному изогнулась.
– Так назови его.
Регана взревела, и этот вопль, прорвавшись через ставни, заставил задрожать стекла огромного окна. Глаза ее закатились. Некоторое время Каррас наблюдал за Реганой, потом вышел из комнаты.
Крис быстро отошла от стены, вопросительно глядя на иезуита.
– Вы держите ее на транквилизаторах? – спросил Каррас. – Да. На либриуме.
– Какая дозировка?
– Сегодня ей ввели 400 миллиграммов, святой отец.
– Четыреста?
– Да, иначе нам не удалось бы надеть на нее эти ремни. Мы с трудом все вместе...
– Вы дали ей 400 миллиграммов за один раз?
– Ну да. Регана такая сильная, вы не поверите.
– Она получает питание?
– Нет, святой отец. Только сустаген во время сна. Но она выдернула трубку.
– Выдернула?
– Сегодня.
Каррас забеспокоился и серьезно произнес:
– Она должна быть в больнице.
– Я не могу этого сделать, – безжизненным голосом ответила Крис.
– Почему?
– Просто не могу! – повторила она. – Нельзя допустить, чтобы еще кто-то был в этом замешан. Она... – Крис глубоко вздохнула. Потом медленно выдохнула воздух. – Она кое-что сделала, святой отец. Я не могу рисковать. Никто не должен об этом знать. Ни врач... ни сиделка. – Крис взглянула на Карраса. – Ни одна душа.
Нахмурившись, священник выключил воду. Что, если человек, скажем, преступник... Он опустил голову.
– Кто дает ей сустаген? Либриум? Другие лекарства?
– Мы сами. Доктор показал нам, как это делается.
– Но вам будут необходимы рецепты.
– Кое-чем вы смогли бы нам помочь, святой отец, ведь верно?
Каррас повернулся к Крис, встретил ее запуганный взгляд и прочел в нем какой-то необъяснимый, тайный ужас.
– Святой отец, на что это похоже? – спросила Крис. – Вы думаете, что она одержима?
– А вы?
– Я не знаю. Я считала вас специалистом.
– Что вы знаете об одержимости?
– Только то, что прочитала. И еще то рассказали врачи.
– Какие врачи?
– В больнице Бэрринджер.
– Вы католичка?
– Нет.
– А ваша дочь?
– Нет.
– А какой религии вы придерживаетесь?
– Никакой, но я...
– Зачем же вы тогда пришли ко мне? Кто вам посоветовал? – Я пришла, потому что мне некуда больше идти! крикнула Крис взволнованно. – Никто мне не советовал!
– Вы говорили, что вам посоветовали обратиться ко мне психиатры.
– Я уже не знаю, что говорила. Я почти потеряла рассудок! – Послушайте, для меня важно только одно: помочь вашей дочери. Но я должен предупредить вас: если вы рассчитываете на ритуал изгнания, как на какое-нибудь лечение потрясением или внушением, то церковь не даст своего разрешения, и вы упустите драгоценное время, мисс Макнейл.