— Вот-вот! — поддакнул мой бывший. Мокрые черные пряди прилипли к Петюниному лбу, отчего голова его сделалась сплющенной и гладкой, как у жука. Он был похож на маленького поверженного фюрера, который никак не может смириться с поражением. — Говори, Маринка, а то хуже будет!
— Хуже? — возмутилась я, делая шаг в его сторону. — Ты считаешь, что-то может быть хуже вчерашнего?
— А что такого? — Отступив на шаг, Петюня обиженно надулся. — Все было честно! Я никого не обманывал!
— Не обманывал? Ты считаешь, смска «ты в пролете» вместо свидания — это честно? — Я продолжала наступать, припирая его к краю бассейна.
— Ну и что? — занервничал Петюня, взглядом прося поддержки у Евгена. — Сейчас все так делают. Подумаешь, смска! Радуйся, что я вообще тебе сообщил! Мог бы придержать информацию, и ты была бы только одной из двух! Или из трех! Тебе так больше нравится?
Краем глаза я заметила, с каким вниманием слушают наш разговор Гена с Лариской. Парень хмурился, покусывая губу, а девчонка то краснела, то бледнела — как видно, эта тема была ей крайне неприятна. А потом я увидела, как Гена подсел к столу и взял видеокамеру…
— Брат прав! — поддержал Петюню Евген. — Мы вам никаких обещаний не давали! И ничем вам не обязаны.
— Мы тоже! — отрезала Каринка. — Если вы не понимаете, что поступили подло, нам не о чем разговаривать. И еще вот что — или вы просите прощения, или можете забыть о своей тачке навсегда!
Евген заорал что-то, затопал ногами, а с губ Петюни в наш адрес посыпались такие слова, каких мне никогда не доводилось слышать от этого воспитанного тихони. Вернее, как теперь выяснилось, плохо воспитанного.
— Эй, ты! А ну-ка, передохни! — раздался грозный голос Гены. — Нечего выражаться при девчонках.
— А что это ты их защищаешь? — набросилась на парня побелевшая от злости Лариска.
— Ты лучше иди-ка сюда и объясни мне кое-что, — отмахнувшись от упреков, приказал Гена таким властным тоном, что девица подчинилась. С кислым видом она села рядом и уставилась на экран камеры…
«Так Вовик все заснял! — внутренне ахнула я. — Весь ее монолог! И Гена теперь смотрит все это».
Бедный Гена! Не хотела бы я оказаться на его месте…
Лариска что-то залепетала в свое оправдание, но голос ее звучал так наигранно и фальшиво, что Гена болезненно скривился.
— Так, все ясно, — прервал он Лариску. — Можешь не продолжать. С этого момента считай себя свободной.
— Ах, вот как?! — взвилась Лариска. — Хочешь сказать, что я в пролете?
— Угу, — кивнул Гена, глядя в пол. — Именно так.
Мы с Каринкой во все глаза смотрели на разыгравшуюся перед нами сцену. Лариску отшили! На мгновение в моей душе шевельнулось нечто вроде сочувствия. Но тут «несчастная» заговорила, и слабенькие ростки сострадания быстро увяли.
— Ну и дурак! — злобно скривившись, бросила Лариска. — Такую, как я, ты никогда больше не найдешь! Желаю тебе всю жизнь провести в компании таких ничтожеств, как эти… — она кивнула в сторону нас с Каринкой.
Петюня, жутко покраснев, поддакнул, ляпнув в наш адрес очередную гадость. И тут с противоположной стороны бассейна в беседу вступил Вовик.
— Ты, вонючка! — заорало дитя, размахивая пистолетом. — А ну, заткнись! Не прекратишь оскорблять мою сестру и Маринку — пристрелю!
Я готова была расцеловать милого ребенка. Пожалуй, из него может вырасти что-то путное… Уж во всяком случае, не такое убожество, как Евген с Петюней.
«И это из-за него я вчера готова была умереть! — озадаченно подумала я, почувствовав бесконечное облегчение, — слава богу, мы теперь не вместе! С истеричным, безвольным хлюпиком, каким оказался Петюня, не хотелось иметь ничего общего. Наоборот, он стал мне противен. Судьба, разлучившая нас, воистину мудра!»
Каринка посмотрела на меня, и мы, не сговариваясь, прыснули. Какие же мы дуры! Считали себя навеки влюбленными в такие ничтожества. Мстили им, словно они этого заслуживали! Вцепившись друг в друга, мы смотрели на вытягивающиеся лица наших бывших и хохотали все громче.
— Да, кстати. А откуда вы узнали, что мы тут? — отсмеявшись, поинтересовалась Каринка.
— А мы и не знали, — буркнул Евген. — Лариска попросила подвезти ее сюда, а уж потом мы ваши голоса услышали. Вы на пол-леса орали, всю дичь распугали.
— Как видно, не всю, — усмехнулась Карина, и Евген обиженно надулся.
Меня же занимало другое.
— А на чем вы приехали?
— Одолжили машину у предка, — нехотя объяснил Евген. Судя по тому, с какой опаской он поглядывал на Вовика, ему было неохота снова вызывать гнев малолетки, и он предпочел «сотрудничать со следствием», честно отвечая на наши вопросы.
— Ага! Тоже, значит, угнали! — обрадовалась Каринка.
А мне вдруг пришла в голову еще одна интересная мысль.
— А зачем? И куда это вы ехали, когда встретили Лариску?
— В Питер, — процедил Евген.
— И с кем? — быстро добавила Каринка, но тут нам представилась возможность получить ответ, как говорится, из первых рук.
В зале, откуда ни возьмись, возникли две разряженные девицы с воздушными шариками в руках. На их лицах сияли кукольные улыбки, щечки алели, зубки блестели — ну просто две Барби-подружки спрыгнули с витрины детского магазина. Только одна из них была Барби-блондинка, а другая — Барби-шатенка.
— Сюрпри-и-из! — причудливо изогнувшись, жеманно прогнусавили они и помахали воздушными шариками.
Повисла мертвая тишина. Рядом с этими красотками мы с Каринкой почувствовали себя неуклюжими, маленькими и толстыми, а в подруге — 178 сантиметров роста, между прочим! Но где уж нам было угнаться за двумя тощими дылдами! Глупо хихикая, они, как кузнечики, попрыгали на высоченных каблуках в сторону Евгена с Петюней. Лишь когда «куколки» оказались рядом и бросились на шею парням (невзирая на все еще стекавшую с них воду), мы догадались, кто это такие — фотомодели с ногами от подбородка… Так вот на кого нас променяли! Сюрприз у девиц, как ни крути, все-таки получился.
— А что у вас тут такое? Вечеринка на раздевание? С купанием? — защебетали грации, во все глаза разглядывая нас.
Парни угрюмо молчали, уставившись в пол.
— Да отпустите вы их, девчонки, — сказал нам Гена. Он тяжело поднялся со стула, подошел ближе. — И эту пусть с собой забирают, — он махнул рукой на Лариску. Лицо ее стало похоже на наглухо застегнутый кошелек — ни искры чувств, ни проблеска мыслей.
— Ты больше не сердишься? — недоверчиво переспросила Каринка. Да и я никак не могла поверить — превращение Гены в нормального «чела» было слишком неожиданным.
— Нет, — Гена вздохнул и покачал головой. — На вас — нет.
Радоваться почему-то все равно не хотелось. На парня словно только что обрушилась бетонная плита. Кого-то он мне напоминал… Эти скорбно сомкнутые брови, глубокие складки на лбу, опущенные углы рта, покрасневшие веки… В погасшем взгляде — безнадежность и апатия. Господи, да это же я сама такой была вчера! В тот момент, когда получила смску от Петюни. Я была такой почти целые сутки, но все-таки выжила. А вот он умирал сейчас, наш Геночка, угасал от обиды и осознания предательства Лариски. Я вспомнила вдруг, как во время интервью с моими предками один известный профессор говорил, что многие болезни мужчины переносят тяжелее, чем женщины. Похоже, сейчас был как раз такой случай. Надо что-то придумать, и немедленно! Но что? Для начала — выпроводить посторонних.
Как всегда, Каринка поняла меня без слов.
— Вы хотите знать, где машина? Третье озеро направо, — гордо вскинула голову она, и я поняла, почему в классе ее прозвали «Боссом». — В десяти метрах от берега.
— Озеро?! — нахмурился Евген.
— Озеро?! — вскинулся Петюня.
— Да как вы смели! — Евген в бессильной ярости сжимал и разжимал кулаки. — Утопили мою машину!
— Это еще самое меньшее из того, что вы заслуживаете! — гаркнула Каринка.
— Вот-вот, — поддакнула я. — Радуйтесь, что вас самих не утопили!
— И не пристрелили! — добавил Вовик.
Но Евген вошел в раж и ничего не слышал.
— Да я вас в милицию сдам! В тюрьму засажу! — заорал он, брызгая слюной.
— Эй ты, там, потише, — угрюмо пробасил Гена, бросая на парня хмурый взгляд исподлобья. — Никого ты не сдашь и не засадишь. — Он поднял камеру и помахал ею. — Вот тут записаны твои собственные признания: что вы угнали машину папаши. — Если выступите против девчонок, придется отвечать и самим! Ясно? А теперь катитесь отсюда, и чтобы я вас больше не видел!
Милый Геночка! Он умудрился не забыть о нас и снял откровения Евгена на камеру! В порыве благодарности я бросилась к нему на шею и чмокнула в щеку.
Парни рванулись к выходу с такой скоростью, что девицы на каблуках едва поспевали следом. Последней уходила Лариска. У самой двери она обернулась, обратила искаженное злобой лицо к Гене и выпустила жало.
Парни рванулись к выходу с такой скоростью, что девицы на каблуках едва поспевали следом. Последней уходила Лариска. У самой двери она обернулась, обратила искаженное злобой лицо к Гене и выпустила жало.
— Ты еще вспомнишь меня! — прошипела она. — Ты еще пожалеешь, жалкий идиот!
Наконец мы остались одни. Вовик шумно плескался в бассейне. Гена, опустив голову на руки, сидел за столом. Это было такое жалкое зрелище, что я не выдержала, подошла к нему, положила руку на плечо.
— Не расстраивайся! Это пройдет. Будет очень больно, я знаю, но потом пройдет. Сейчас главное — отвлечься. Не думай о ней, просто постарайся выбросить все это из головы.
— Хочешь выпить? — предложила Каринка. — Я сбегаю в бар, принесу.
Некоторое время Гена молчал, а когда поднял голову, мы увидели блеснувшие в глазах слезы. У меня сжалось сердце. Я села рядом, обняла его, а он положил голову мне на плечо и заплакал. Это было так ужасно, что я не выдержала и тоже разревелась. Следом начала всхлипывать Каринка, а потом раздался рев Вовика.
— Я ее так любил, — всхлипывал Гена, качая головой. — Верил ей! Думал, мы поженимся. А она бы так и вешала мне лапшу на уши, если бы не это, — Гена показал на камеру. — Я все-все-все видел… Она там такое говорила! — Он потянулся к кнопке, но я остановила его.
— Не надо, тебе ведь только хуже будет… — я не стала напоминать, что мы с Каринкой знали обо всем с самого начала.
Мы еще немного поплакали и — странно! — почувствовали облегчение, слезы уничтожили остатки горьких чувств.
— Ладно, хватит, — Гена шмыгнул носом и решительно стукнул кулаком по столу. — Идите-ка одевайтесь. И знаете, девчонки, что я вам сейчас скажу? Ваши бывшие — просто придурки. Я бы никогда не променял вас на таких уродских девиц! Я бы вообще ни на кого вас не променял…
«Мы бы тебя тоже», — грустно подумала я и прочитала ту же мысль во взгляде Каринки.
— На, возьми. — Вовик подошел, протянул Гене ракетницу. — Отличная штука! И бьет без промаха…
18.00
Какое счастье — снова стать самой собой! Я поняла это, когда смывала с головы остатки липкой коричневой гадости. Теперь можно было не прятаться, не маскироваться, не притворяться невесть кем и, главное, не замазывать веснушки.
— Мы должны ему помочь! — сказала Каринка, собирая высушенную гриву в пышный хвост. — У него какая-то презентация, а он совершенно не готов. Да еще и эти любовные неприятности…
— Правильно! Возьмем все в свои руки, — поддержала я, решив не делать никакой прически, просто оставить волосы лежать свободно — сразу после мытья они у меня такие пышные, блестящие и шелковистые. — Я займусь кухней, а ты — культурной программой.
— Так и сделаем, — одобрительно кивнула Каринка. — А Вовика назначим ведущим-распорядителем.
Из душа мы вышли преображенные. Волосы сияли натуральным блеском, крем-пудры на лицах было ровно столько, сколько нужно, чтобы оттенить и усилить естественную красоту. Ну и, конечно, замазать прыщи…
Гена сидел к нам спиной все в той же, полной безнадежности позе, и смотрел на экран видеокамеры. Рядом лежал пистолет. Мы с Каринкой переглянулись и подошли к нему. На экране стоп-кадром замерло изображение Лариски — улыбающееся продолговатое лицо, застывшие холодные глаза. Да, картинка — высший класс! Но только чтобы повесить на стенку и любоваться — а не любить…
— Предатели! Кругом одни предатели! — услышали мы, и тут же рука парня медленно потянулась к ракетнице…
Не сговариваясь, мы с Каринкой кинулись вперед.
— Эй! Ты там не умер? — крикнула я на ходу.
Обтянутые футболкой плечи расправились, Гена оставил в покое пистолет, встал, повернулся… И вздрогнул от удивления.
— Кто это? Откуда вы тут взялись?
Он смотрел на нас, не узнавая, но в то же время с каким-то новым интересом.
— Ты в порядке? — забеспокоилась Каринка и пощелкала пальцами перед его носом. — Это же мы, мы! Карина и Марина! Девчонки, которые угнали машину, съели твою курицу и испоганили рубашку! — подруга разговаривала с Геной, как с сумасшедшим — наверное, решила, что от сильных переживаний у него поехала крыша.
— Это вы? Карина и Марина? А почему же я вас раньше не разглядел? — Он недоверчиво смотрел на нас.
— Так и было задумано. Мы маскировались! — объяснила Каринка. — Волосы покрасили, прически изменили и все такое… Чтобы нас не узнали и не поймали.
— Здорово замаскировались, — вздохнул Гена. — Я вас и не узнал… — И вдруг забормотал нечто странное: — Надо же, какое совпадение! И кто бы мог подумать! Просто невероятно!
При этом он ходил вокруг меня и недоверчиво разглядывал, словно сомневаясь, не фальшивая ли я. Порой его лицо почти прикасалось к моим щекам, а руки были готовы обнять — как будто он боялся, что я неожиданно исчезну. Его интерес ко мне был совершенно необъяснимым! А сам он действительно выглядел пугающе. И все-таки это было лучше, чем депрессия. Нам удалось отвлечь его. А раз так, надо побыстрее заняться делом!
К счастью, шанс подвернулся сам собой, как по заказу. Едва только я подумала о деле, как в дверях возникла все та же компания, только на этот раз без Лариски. Евген с Петюней успели переодеться и переобуться, а в остальном все осталось по-прежнему — наглые лица парней, ревнивые взгляды девиц, явно впавших в бешенство: они заметили наше с Каринкой преображение.
— Вы что, забыли дорогу? — хмыкнула подруга. — Я же сказала — третье озеро направо!
— Да, почему это вы вернулись? Понравилось купаться? — усмехнулась я.
— Я же приказал вам не появляться больше здесь! — Глаза Гены налились злобой, он схватил костыль, нацелил на парней.
— Но мы не… — начал что-то испуганно объяснять Петюня и был тут же прерван вклинившимся в разговор Вовиком. Тот сидел на противоположном бортике, болтая в воде ногами. Рядом стояли выловленные трофеи — ботинок Евгена и очки Петюни.
— А я знаю! А я знаю, что им надо! И не отдам, не отдам! — Вовик размахивал какой-то вещицей, зажатой в кулаке.
— Немедленно верни ключи! — гаркнул Евген голосом разъяренного Карабаса.
— Да-да! Отдай ключи, а то хуже будет! — пискнул Петюня фальцетом ловца пиявок Дуремара.
— А вот и не отдам, а вот и не отдам! Э-э-э! — Вовик показал парням язык. Сейчас он был вылитым проказником Буратино, дразнившим своих недругов.
— Не отдашь, так отнимем! — заорал Евген, бросаясь к Вовику. — Петька, заходи слева! Девчонки, подстрахуйте нас! Не дайте ему уйти!
Заметавшиеся по бортику девицы выглядели собаками-доберманами. Казалось, они вот-вот возьмут след и вместе с Карабасом и Дуремаром схватят Буратино.
Я бросилась было мелкому на выручку, но Каринка остановила меня.
— Не надо! Ты что, братика не знаешь? Он и сам справится. Лучше посмотри, что сейчас будет…
Вовик действительно оказался профи. Он абсолютно безмятежно просидел на бортике те несколько секунд, которые потребовались «плохим парням и девчонкам», чтобы обежать вокруг бассейна. И лишь в самое последнее мгновение малолетний хулиган со скучающим видом прямо из-под рук преследователей соскользнул в бассейн, успев смахнуть с бортика ботинок и очки. Надо было видеть лица оторопевших Евгена и Петюни и слышать их дружный разочарованный вопль, чтобы понять, как мы с Каринкой были довольны! Да и Гена выглядел не таким убитым, как раньше.
— Ну пацан! Класс! — восхищенно цокнул он языком, улыбнувшись впервые за последние часы.
А Вовик уже отплыл на середину бассейна…
— Ну? Чего же вы за мной не гонитесь? — орал он, изо всех сил молотя по воде руками. — Эх вы, слабаки! Хлюпики! Уроды! Недоноски! Девчонки, и зачем вы с такими связались?
Евген и Петюня в бессильной ярости сжимали кулаки, но сделать ничего не могли.
А дальше стало еще веселее.
— Видите? — спросил Вовик, поднимая над головой руку с ключами. — А теперь можете с ними попрощаться!
Он медленно разжал кулак, ключи плюхнулись в воду и под дружный отчаянный вопль «Не-е-ет!» пошли ко дну.
— Вот только вылези! Вот только попробуй! — взревели наши бывшие. Они стонали, метались по бортику, заглядывали в бассейн, однако нырнуть за ключами ни один из них так и не решился.
Тогда парни сменили тактику и решили поджидать Вовика у лестницы, очевидно, надеясь, что рано или поздно малыш устанет и захочет вылезти. И снова пацаненок не выказал ни капли беспокойства. Некоторое время он безмятежно бултыхался, а потом медленно поплыл к бортику. Затаив дыхание, мы с Каринкой наблюдали, готовые в любой момент вмешаться. Но наша помощь так и не понадобилась. Едва только Евген наклонился, чтобы вцепиться в подплывшего Вовика, как Гена схватил со стола ракетницу и направил ее на парней.
— Только троньте его! — пригрозил он. — Или хотите все-таки испробовать фейерверк на собственной шкуре?