Нет. Часть забот народ берет на себя.
Настроение колхозников в отстающих колхозах (а таких еще много) очень скверное. Даром уже не хотят работать. Терпение лопается.
Щедрин — в сказке про ворона-челобитчика:
Жить, как все ныне живут: дела не делают, а изворачиваются.
Бюрократы и демагоги нужны друг другу, они союзники.
Демагоги позволяют бюрократам свертывать борьбу с бюрократизмом.
Писатели в среде интеллигенции — наиболее думающие люди. И так и должно быть. В этом их профессиональная особенность. Если бы они меньше думали, они не были бы писателями.
Земля русская не должна обеднеть талантами.
Относитесь с уважением к человеку. К любому человеку. Перед тобой — жизнь человека, человеческая судьба. Ведь социализм ради чего — ради человека!
С уважением относится к тем людям, которые думают — не зря ли прожиты годы?
Я материалист, но думаю, что с душой человека надо все же работать.
Шелли: «Из всех свойств человеческой души меня больше всего пленяет гордость».
Какая гордость? Странное слово. Нет, хорошее. Не гордыня, а гордость, чувство человеческого достоинства.
Я всегда, с детства еще, тянулся душою к хорошим людям.
И не просто ждал, что они мне попадутся. Я искал их!..
Могут обвинить меня в том, что я идеализирую человека.
Да. Но почему, для чего? Надо же, чтобы люди были хорошими!
Есть люди, у которых с их жизнью для них кончается все. Трусливо, жалко умирают.
Легче умирать тому, кто жил ради какого-то большого общего дела, которое и после его смерти продолжится.
Талант писателя — от бога. Талант быть человеком — от него самого. Это — важнее.
Хотя у совести нет зубов, но она может загрызть насмерть.
Чтоб твердо поверить, надо начать с сомнения.
Где много слов, там мало мудрости.
«Буду ругать!» — а сам не ругается, очень добрый.
Да это просто жители. Народонаселение (обыватели, не борцы).
— Подлецу труднее с жизнью расстаться. Ему — за какую-нибудь жизнь да держаться!..
— А какое, собственно, ваше дело — меня критиковать? Еще чего не хватало! Хватит для меня страхов перед высшей инстанцией. Для меня — мой страх, для вас — ваш. В любом деле должна быть субординация.
— Да. Ты же, брат, не видел, каким он становится перед работником ЦК? Тогда он совсем другой. Действительно — хватит страхов.
Тип. Упрямый человек. Его двадцать раз перебивают, а он опять с того же слова, на котором его перебили, с многоточия, продолжает свое. Очень характерная речь.
Большая власть — это когда человек остается с глазу на глаз с собой.
Если перевыполнили — пишем в пудах, недовыполнили — в тоннах.
Голова его на тонкой жилистой шее поворачивалась почти на 360 градусов.
Телефонный разговор:
— Самсонов вас беспокоит (с начальством).
— Это Самсонов (с подчиненным).
Он из тех людей, что умеют держать на ладони два арбуза сразу (азербайджанская поговорка).
Это полбеды, когда заранее пишут доклад. Вот то беда, когда сразу пишут и заключительное слово.
Пиджак нараспашку — это еще не значит душа нараспашку.
Покопался, как скорпион, в бумагах.
Однажды прихожу на кухню и вижу, сынишка мой сидит и делает ощипанному гусю, что принесли с базара, искусственное дыхание. За крылышки. И видно, долго уже трудится, вспотел весь.
Сверчок под печкой — вдовий соловей.
Надо быть колючим — ерша щука не берет!
А без споров — как же может жить литература без споров?
Без здоровых споров, принципиальных — о мастерстве, об идейной основе.
Люди малоодаренные очень заинтересованы в общем снижении уровня литературы, чтобы на таком фоне и самим сиять звездами хоть какой-нибудь величины.
Если глуп, то это надолго (французская поговорка).
Люди, которым угрожают, живут долго.
Горьким лечат, а сладким калечат.
Человеку, который собирается жениться, но сомневается, что у этой женщины неважный характер, друг говорит:
— Среднеженский характер. Почти типичный. Лучших не бывает. И не ищи.
«Весьма дивлюсь я нежности современных ушей, которые, кажется, ничего не выносят, кроме торжественных титулов. Немало также увидишь в наш век таких богомолов, которые скорее стерпят тягчайшую хулу на Христа, нежели самую безобидную шутку насчет папы или государя, в особенности когда дело затрагивает интересы кармана».
(Эразм Роттердамский, «Похвала глупости», предисловие автора, 1508)
Вожди нужны, но не вождизм.
Дерево хотело бы перестать качаться, да ветер не утихает.
Комсомольский патруль. Все хорошо. Стрижка волос — глупо. Горький носил волосы по плечи — и его бы остригли?
Всегда за наступающей армией тянутся следом мародеры.
Видать птицу по помету.
Хорошо состязаться в остроумии тому, кто сидит в президиуме, бросает реплики и имеет право на заключительное слово.
Чудеса нашей торговли. Кроют хаты цинковыми корытами. Узенькие и короткие листы. Поэтому обратил внимание.
Характер у него как у сатаны, но у сатаны доброго, в выходной день.
В храброй армии и трус дерется неплохо (китайское).
Не уча, в попы не ставят.
В утильсырье меня? Нет, в металлолом.
Чужой дурак — радость, свой дурак — горе.
Очень боюсь театра. Кино не так опасно. Там фиксируется навечно.
Как можно писать о хорошем вне борьбы? Борьбы нет только на кладбище.
Романтика гражданской войны. Все было впереди. Незнакомое. Верили. Но никто его не видел.
Сейчас увидели. Уже знакомое. Неведомых далей как будто нет. Многое не нравится.
Ну что ж, надо делать лучше, надо вносить поправки, делать настоящее.
Не убивать критикана, а «пропускать его сквозь строй жизненных обстоятельств» — по выражению Салтыкова-Щедрина.
Паустовский — из «Романтиков»: «Когда я думаю плохо о людях, я не могу писать», «Часто я спрашиваю себя — достаточно ли я страдал, чтобы быть писателем?»
Замечания Л. Толстого художнику Рериху по поводу его картины «Гонец»: «Случалось ли в лодке переезжать быстроходную реку? Надо всегда править выше того места, куда вам нужно, иначе снесет. Так и в области нравственных требований надо рулить всегда выше — жизнь снесет. Пусть ваш гонец очень высоко руль держит, тогда доплывет».
Принуждение убивает желание (корейское).
Один падающий камень, бывает, увлекает за собой целую лавину.
Пошли по домам! Надо и ангелам дать отдохнуть.
Норвежская пословица: настоящее большое дело делается втайне.
…Очерк или репортаж? Я думаю, это роман. У Борзова нет развития…
Дрезден. Кучка уцелевших домов. Жмутся друг к другу, как будто еще с той ужасной ночи.
ГДР. Бухенвальд.
«Мертвым в память, живым в предупреждение».
«Когда новое только что родилось, старое всегда остается, в течение некоторого времени, сильнее его, это всегда бывает так и в природе и в общественной жизни».
(Ленин)
Зажим здоровой критики не помогает уничтожению вражеской критики.
«Будь проклят, кто, презрев народ, изменит знамени святому».
«Ничто не стоит нам так дешево и не ценится так дорого, как вежливость».
Большая радость — сделать человеку добро.
Страшное словечко наше проникло в другие страны: блат. Позорное слово.
В полку медврач и ветеринар.
— Почти коллега.
Страшно обиделся.
— Почему? Так же в Москве учился, такое же высшее образование.
— Ну, знаешь, все-таки животное на ступень ниже человека.
«Хороший батрак всегда найдет себе хорошего хозяина». Рабья философия.
Национализм живет рядом с полным отсутствием патриотизма.
Настоящий коммунистический интернационализм всегда сочетается с горячим патриотизмом.
«Конфликт надо сочинить». «Пьесу надо сочинить». Нет. Конфликтом надо жить. Пьесу надо сочинить.
Молодых больше портят ошибки и халтура знаменитых, чем молодых, никому не известных.
Гнет сплачивает людей, деньги разделяют.
Тип председателя колхоза. К. Е.
Дело любит — фанатик! — а людей не любит.
Когда-то кто-то заронил ему в душу, что людей, как слепых котят, надо толкать к счастью. И у него самого было много встреч в жизни именно с такими людьми. Но это было давно. И с тех пор — с людьми груб, высокомерен.
Они сами не понимают, что я для них делаю. Для них ночей не сплю. Для них ни выходных, ни отпуска за 25 лет не имел.
Его уважают, но не любят. А соседнего председателя — и уважают, и любят.
К. Е. именно в том колхозе, где критика не в почете.
Сравнение двух колхозов — не в экономике. Это уже прошло. В расцвете жизни.
Вот для сравнения. У вас — кино, и у нас — кино. У вас до самого начала сеанса не добьешься, что за картина. По принципу — всё слопают, все равно вечером деваться некуда, придут к клубу, узнают. Пусть мне спасибо скажут, что первым в районе достал оборудование для звукового кино и установил.
А у нас — за три дня афиши по всей станице: какая картина, когда, в какое время сеанс начнется, почем билеты.
Сам председатель — такой, внимательный к людям, и всех работников к этому приучил, будь то бухгалтер или киномеханик.
К. Е. приверженность к колхозу воспитывает лишь на высокой стоимости трудодня. Больше ни о чем и не разговаривает с людьми. Только — вот столько-то сработаешь, столько получишь.
А сам — не из-за высокого заработка работает. Сам, если уж на то пошло, разобраться поглубже, — идейный коммунист.
Но не верит, что и людей можно растревожить каким-то душевным подходом.
— А, какого черта! С ними только о рублях и можно говорить! Ничем другим на них не воздействуешь!
Может быть, у него так уже прочно засел в памяти 32–33 год.
Так и тогда — много было белогвардейской сволочи, кулаков, но сколько же было и наших, прекрасных, честных, идейных советских людей!
Уважают, но не любят. Никогда встреченного человека на машине не подвезет.
— Машину перегружать? Рессоры поломаю. А чья машина? Колхозная. Им же — на шею.
Не видит роста людей. Не вдумывается в биографию, в пережитое каждой семьи. (Никогда!)
И бросается в глаза, с каким сожалением смотрят приближенные на К. Е. «Эх, если бы тебе ко всему еще и человеческое отношение к людям!»
Эти его приближенные, они все-таки сравнивают К. Е. с другими председателями.
Для души он им ничего не дает.
И при всем этом сам — очень советский человек.
Никогда не будет предателем. С фронта вернулся с 8-ю орденами. Воевал лучше всех. И отсюда — опять, еще пуще возросло его высокомерие.
Либерализм по отношению к тем «коммунистам», ценою жизни которых стала копейка, не менее опасная вещь, нежели самое шкурничество.
Власть не ради власти, а ради того, чтобы, имея власть, делать хорошее, полезное дело.
Директор МТС болезненно реагировал на критику, и он снял с работы автора статьи.
Холуй все же хлеба не сделает. Хлеб сделает смелый и честный человек. Холуй сделает сводку.
— За широкое развитие безвозмездной критики!
— Почему — безвозмездной?
— Чтоб не было за нее возмездия.
…вытравить из нашей жизни беспощадно все, что толкает к работе лишь «на бумагу», «на сводку».
Старые рабочие, те, что делали революцию, мечтали дадим детям образование, чтоб они были учеными, инженерами, артистами. Уж детям не придется у станка стоять! А кто же будет работать?
Во что же выльется этот конфликт? В ответственность отцов? Может быть, мы, отцы, чего-то тут недоглядели?
Некрасов:
Кукуруза.
Шагает шире, чем позволяют штаны (датская пословица у Нексе).
Только никчемные руководители боятся демократии!
Некоторые ответработники (партийные работники) думают, что авторитет того учреждения, где они работают (райком, обком), возместит их собственное невежество, отсталость, нежелание думать.
Душа поет. Это бывает не только от радости. Когда полна душа.
Даже — тоской.
Хуже, когда пусто в душе.
Председатель колхоза:
— Зачем читать? Все, что надо делать, — райком подскажет.
Приятно делать приятное человеку.
Поговорка в народе:
— Все на работе, а мы вроде уполномоченных.
Одни входят в историю, а другие влипают в нее.
«Антипедагогическая поэма».
Без гипноза нет искусства.
В буфете — противоалкогольный плакат. Высшая форма ханжества!
Сократ — уж какой был мудрец, а с женой своей ни черта не мог совладать. Не перевоспитал!
Казенный оптимист.
Необхватный дуб.
Дураку не страшно сойти с ума!
Щучьи зубы. Поэтому губы у него всегда были вытянуты, как для поцелуя.
Какое счастье, когда проснулся не от боли, а просто так!..
Много баить не подобаить.
Помолвка? Что это такое?
Это вроде как стажировка.
В школьном сочинении:
«Рахметов был прямой и целеустремленный, как дышло».
Единоначалие ради демократизма. Потому что единоначалие надо давать только умному человеку и настоящему большевику.
Начальник и окружающие. Отбивная и гарнир. Так и смотрит на меня, как на гарнир, не больше, а себя считает отбивной.
Ученых много, умных меньше.
Я пишу по пьесе в год. Но, конечно, каждая пьеса отнимает у меня не год жизни, а больше. Гораздо больше! Года три. И я об этом не жалею.
Если бы мне сказали: ты напишешь гениальную вещь, такую, что действительно потрясет сердца человеческие и что-то заметно изменит в жизни. Изменит людей. Счистит с их душ шелуху и накипь. Но имей в виду — последняя точка в этой вещи будет и твоим последним вздохом. Я бы, не раздумывая ни минуты, согласился.
Для пьесы:
— Смелость, смелость! Что вы говорите? А если этой смелостью воспользуется какая-то сволочь?
— А ты на его смелость — свою смелость!
Трагедия великих пьес — некому их играть. Так ли? Примириться с этой трагедией?
А плохие пьесы портят актеров, делают их еще хуже.
Так как разорвать этот заколдованный круг?
Надо все-таки играть хорошие пьесы. Пусть неважно играют актеры в хороших пьесах. Сначала — неважно, потом лучше будет.
Все-таки здесь путь для актера — к лучшему.
В плохих пьесах — только к худшему, только к падению.
Талоны на прием к директору завода… Были такие!
Выдавал на цех (лимит), и начальник цеха давал рабочим по своему усмотрению, кому дать, кому нет. Прием один раз в неделю, два часа.
Трудно писать путевы´е очерки так, чтобы они были к тому же и путёвые.
Мои отношения с театром — «коварство и любовь».
Разгадка, почему театры не любят мои пьесы. Прямо скажем. Берут, пробуют халтурить. Материал оказывает чудовищное сопротивление. Схалтурить нельзя. Разочаровываются и бросают…
Что мне мешает взяться за автобиографический роман? Недостаток эгоцентризма.
Теперь я понимаю, почему люди уходили в пустынники. От суматохи. От знаменитости. Негде побыть одному. Или — жена злая.
Совсем не для того, чтоб грехи отмолить. А просто — побыть одному.
К разговору:
Перефразируя известное изречение, можно сказать:
— Покажи мне твой репертуар, и я скажу, кто ты.
— Я не чистой воды сатирик, а, так сказать, с просатирью.
Хочется стать на колени и погладить, как голову ребенка: «Боже мой, ты сумела вырасти!»[13]
Об этой стране можно писать только с нежностью. Тяжелый хлеб. Это сразу вызывает огромное уважение к этому народу.
Как не стыдно американцам! Безоружная страна…: Это все равно что к ребенку применить силу.
Душа винтом!
Святое очковтирательство. Виды его. Сеют по лущевке — показывают как зябь. Из всех видов очковтирательства это наиболее порядочное.