С этого момента давление со стороны властей и чиновников стало усиливаться. По всей стране была проведена разъяснительная работа в клубах. Говорилось о том, что стоит только переступить черту — и на тебя обрушится карающий меч закона. Использовав этот прием, разведывательные службы футбольного отделения полиции предотвратили чуть ли не все сговоры между соперничающими «фирмами». Исключение составил один лишь Лестер, где местному мобу все-таки удалось перехватить два автобуса с саппортерами «Лутона», спешившими на место встречи с печально знаменитой группировкой «ВаЬу Squad», давно уже превратившей свои акции поддержки клуба «Лестер Сити» в нечто неповторимое. Даже «Миллуол» не всегда проявлял хулиганский креатив подобного уровня.
До поры до времени все это производило впечатление на общественность и действовало достаточно эффективно. И лишь в нескольких случаях враждующие мобы удавалось остановить с помощью полной драматических переживаний погони.
Однако кое-кому это лишь просто играло на руку, обеспечивая оправданием нерешительности и временного отступления, но вместе с тем оставляя теплившуюся надежду, что во время поездки куда-нибудь, да хоть в Германию следующим летом, можно будет отвести душу, как в былые годы.
Существование хулиганской культуры во многом зиждется именно на этой возможности «оторваться как следует». Отчего и борьба с ней зачастую напоминает борьбу с некоей изощренной формой досуга.
Рано или поздно в кипящей чаше стадиона происходит неминуемый выплеск энергии. Чаще всего он оборачивается вспышкой насилия. Она не всегда бывает спровоцированной, гораздо чаще это вообще неуправляемая стихия. До поры до времени сжимаемая со страшным усилием стальная пружина вырывается на волю — и тогда последствия могут быть непредсказуемы и необратимы. Так оно и случилось — в октябре месяце. После вспыхнувших в Ньюкасле беспорядков арестовали 50 человек. Все это было вызвано поражением от ненавистного местной публике «Сандерленда» со счетом 4:3. В Них приняло участие 300 человек, в том числе и те, кого полиция Нортумбрии считала «известными хулиганами». Между тем полицейская статистика за отчетный период, опубликованная несколькими днями позже, показывала падение арестов на 11 процентов по сравнению с предыдущим сезоном. И вновь полиция вовсю себя «пиарила», твердя о том, что рекордный уровень запретов на посещение стадионов и выездов за границу как раз и доказывает, что они одержали победу. В итоге стражи порядка вновь заверили общественность и правительство, что широкомасштабное наступление на хулиганов будет продолжено. Никакой им пощады! По ходу дела полиция предложила обычным болельщикам-безбилетникам посетить Германию следующим летом. Что ж, большое спасибо вам за такое приглашение, могли ответить те, кто остался. Впрочем, оптимизма прибавилось, когда Англия отправилась в Женеву на товарищеский матч с Аргентиной. Игра с участием команд, встреча которых носит яркий политический оттенок, обычно вызывает крайнюю озабоченность властей, однако на сей раз все прошло гладко.
Тем временем из Англии продолжали поступать добрые вести. Даже на шеффилдском дерби, где без сумасшествий на стадионе не обходилось традиционно, никаких хулиганских проявлений со стороны фанатов так и не последовало. Все это выглядело четким подтверждением того факта, что шумная антихулиганская кампания не прошла даром и наконец-то стала приносить реальные дивиденды. Однако за праздничным с виду фасадом творилось нечто иное. Совершенно другая картина возникла потому, что полиция раз от разу бывала задействована во все большем числе предупредительных операций, проводимых в отношении потенциальных, а не реальных проблем. Например, шеффилдское дерби в самом деле прошло без конфликтов, но для обеспечения спокойствия понадобилась одна из крупнейших операций, выпавших на долю полиции Южного Йоркшира за последние три года. И если уж говорить до конца, то она потребовала привлечения едва ли не всего личного состава местной полиции. При этом на всякий случай были заранее освобождены камеры временного содержания по всему региону.
Отчасти это было вызвано вполне понятным желанием добиться общественного доверия и оправдать максимальное количество запретов на выезд. То есть ради предотвращения беспорядков на приближающемся Чемпионате мира чего только не сделаешь.
Однако временные успехи не освобождали представителей власти от определенных сомнений. Больше всего их беспокоила ситуация, когда вопреки взятому ими курсу на жестокое соблюдение законности угроза «домашнего», местного хулиганства так и не проявила никаких признаков спада.
И у них были довольно веские причины для беспокойства. С одной стороны, гигантское число полисменов, дознавателей и следователей прокуратуры, непрерывно собирающих улики против хулиганов, свидетельствовало о том, что идет большая работа. С другой стороны, английские фанаты представлялись им носителями генетической предрасположенности к созданию проблем, которые они способны распространить и на «среднего болельщика». Однако сохранившие здравый смысл чиновники хорошо знали, что весь поднятый в прессе шум — лишь пиар-ход слуг закона, что это работа на общественное мнение — и не более. И никакой разницы, что здесь, в Англии, или там, в Германии, за короткий или долгий срок, воздействие на болельщиков в общем-то почти ничтожно. Какими бы ни видели англичан в разных ситуациях в прошлом и кто бы на них ни смотрел, все зависит от того, как поведет себя на Чемпионате мира местная полиция. Если она правильно обойдется с приезжими фанатами и обуздает своих хулиганов, а также поляков, хорватов и всех остальных, кто слишком много воображает, тогда все пройдет прекрасно. Если же нет, то все покатится кувырком, причем в самом скором времени. Беспорядки вспыхивают внезапно, и они, как правило, не заставляют себя ждать. Поскольку в европейском футболе пока еще нет группы поддержки сборной, способной зажигать так, как это делают англичане, оставьте свои сомнения на сей счет при себе.
Пока я пишу, в газетах еще идет обсуждение игры последнего уикенда с участием «волков» и «Кардифф Сити». Этот матч был задержан в связи с тем, что уэльские фанаты вступили в выяснение отношений с полицией. Конфликт вспыхнул, как сухой стог сена, из-за сущей ерунды — запрета продавать пиво в перерыве. Так что можно лишь догадываться, что произойдет, если немецкая полиция решит придраться к группировке английских футбольных хулиганов и вытащить из нее кого-нибудь, распевающего «We are the champions!». Как ни жаль, я чувствую, что пришла пора рассказать и об этом.
Глава третья Хулиганы
Для меня, как и для всякого человека, чья жизнь прошла в описании, обсуждении или исследовании вопросов футбольного хулиганства, не является неожиданным ощущение, что тема эта успела страшно утомить. Да, я жутко устал от нее. Во-первых, конечно, не потому, что требуется все время возвращаться к одному и тому же, или оттого, что приходится общаться с кругом людей, от контакта с которыми я предпочел бы воздержаться.
Нет, просто мне необходимо осваивать новый материал, который плодится с неистовой силой. Каждый раз нужно прочесть большее количество книг, просмотреть растущую изо дня в день кипу газетных подшивок, а также постоянно слушать радио, смотреть телевизор и выкачивать, выкачивать, выкачивать оттуда информацию, которая представляется ее авторам достаточно полезной. На деле же она содержит преимущественно всякий вздор и яйца выеденного не стоит.
Вот вам совсем недавний пример. У меня на рабочем столе лежит статья, громогласно извещающая о том, что группы скинхедов из Сербии, Хорватии и Чехии организовали неонацистский хулиганский альянс с единственной целью — устроить побоище на Чемпионате мира в Германии. История из серии «Бомбардировщик времен Второй мировой войны обнаружен на Луне». То есть никакими фактами данная журналистская выдумка подкреплена не была. И любой мало-мальски знакомый с историей балканских государств человек никогда не поверит такому сообщению.
Однако придется признать, что многие — и несть им числа — с гордостью ставят свои имена под подобным вздором, мелькают в прессе и на телевидении. И это будет продолжаться до того времени, пока за подобные фокусы они не будут призваны к ответу своими же коллегами, что вряд ли, как мне представляется, произойдет в обозримом будущем.
То же самое можно сказать и об «исследователях», занимающихся околофутбольными вопросами, перенаселяющих медийный мир. Сколько довелось мне прочесть книг и статей, приветствующих требование подвергнуть проблему футбольного хулиганства тщательному анализу, осуществленному с самых разных позиций — социальной, психологической, нравственной — все они были основаны на слухах и предрассудках, насыщены чужими измышлениями или просто пустыми фантазиями. Реального материала они не содержали, потому что «исследователям» не на что было опираться.
То же самое можно сказать и об «исследователях», занимающихся околофутбольными вопросами, перенаселяющих медийный мир. Сколько довелось мне прочесть книг и статей, приветствующих требование подвергнуть проблему футбольного хулиганства тщательному анализу, осуществленному с самых разных позиций — социальной, психологической, нравственной — все они были основаны на слухах и предрассудках, насыщены чужими измышлениями или просто пустыми фантазиями. Реального материала они не содержали, потому что «исследователям» не на что было опираться.
В этом отношении тема хулиганства просто уникальна. СМИ, как и научные круги, питаются мифами, преподнося анекдот как неопровержимый факт. И о чем бы они ни говорили, все они так и пышут уверенностью. Самый жалкий таблоид может торжественно преподносить читателю любую непроверенную информацию, а ученые или профессора с именами и вовсе беззастенчиво выступают в газетах, пользующихся мировой известностью. Им без разницы, публика все примет на веру, как уже повелось, ведь все напечатанное пользуется доверием, видимо, это глубоко в нас заложено. Вот так таблоиды и формируют общественное мнение. Беда в том, что подходят они к этому порой крайне безответственно. Вот здесь и таится главная опасность.
Отчасти это объясняет положение, в котором все мы погрязли. Еще в начале семидесятых, когда проблема буйства толпы на массовых мероприятиях начала оказывать влияние на саму игру, социологи, антропологи и криминалисты стали производить на свет одну за другой новейшие теории, объяснявшие поведение болельщиков.
Они тут же уцепились за такие данные, как социальная принадлежность, уровень дохода, образовательный уровень, воспитание, политические взгляды, отношение к иностранцам, нонконформизм и отчуждение от общества — вплоть до анархистских убеждений, дополнявших этот пространный список. В конечном счете среднестатистическому хулигану была дана характеристика, выражавшаяся в следующем: «представитель рабочего класса, убеждения правоэкстремистского толка, среднее с натугой образование, семейные проблемы в детстве, пьющие родители, отсутствие собственной семьи, поиски места в жизни» — короче, типичный истеричный болельщик — это человек, еще не нашедший себя, в том числе и в профессии, в обществе, в семье. Вот такой взгляд на проблему. Учитывая вполне авторитетный источник их происхождения, полиция безоговорочно взяла эти теории на вооружение. В результате была сформирована база данных, на которой основываются все рекомендации по проведению антихулиганских операций.
В отдельных аспектах они, конечно, правы, но в целом — ой как заблуждаются, упуская главное. Они действуют буквально на ощупь, в лучшем случае попадая пальцем в небо. Да, многих хулиганов и в самом деле можно назвать представителями рабочего класса, но лишь потому, что футбол исторически — игра трудящихся. Точно так же, причем с самого начала, ультраправые экстремисты рекрутировали людей с «футбольной сцены», пока большинство «академиков» утопало в леволиберальных взглядах. Так что рост хулиганства предусматривает некоторую очевидность путей своего развития. Часть фанатов всегда оказывала доверие политике радикалов правого толка. Здесь многое сходится с накалом страстей на трибунах, здесь тот же напор, то же неистовство, те же эмоции, вызывающие и сопровождающие насилие.
Однако многие активисты хулиганского движения когда-то чему-то учились, имели стабильный заработок, а большинство их, насколько я могу судить по личным знакомствам, получило традиционное воспитание и имеет крепкие семейные связи.
В принадлежности к большой асоциальной организации есть нечто чрезвычайно привлекательное. Это представляется молодежи отличной формой досуга, поскольку обеспечивает ее силой и независимостью. А футбольное хулиганство осуществляет это еженедельно.
На деле же «хорошее времяпрепровождение» представляет собой составную часть всей проблемы. И по нынешний день в этом плане ничего не изменилось: все то же мы имели в семидесятые и позже, в восьмидесятые. В то же время «теоретики», пытающиеся логически объяснить иррациональную (как им представляется) проблему, постоянно спотыкаются на одном и том же.
Кроме того, они вообще не могут прийти к какому-либо выводу и потому вертятся вокруг исходной точки своих предположений. Но, несмотря на это, продолжают снабжать полицию принципиально неверными рекомендациями. В результате такая «медвежья помощь» в решении важной проблемы раз за разом производила прямо противоположный эффект.
И при каком угодно ужесточении наказаний правопорядок прямо пропорционально возрастать не будет. Это уже доказала история футбольного хулиганства. Его традиции глубоко въелись в игру, и власти находятся скорее в положении терапевта, подбирающего лекарственное средство, чем хирурга, раз и навсегда избавляющегося от опухоли. Нет, вроде бы они в очередной раз стоят, склонившись над телом со скальпелем и прикидывая, что бы еще такое отрезать. Но результат, как водится, предсказуем — лучше больному не становится.
Итак, полиция проводит время в поисках средства подавления. Что же в это время делает пресса? Снабжает полицию информацией, помогает ей настраивать общественное мнение? Или воздвигает себе, точно памятник, репутацию? Примерно тем же самым заняты и научные круги, которые не отказываются публиковаться в той же прессе и выступать по телевидению. Здесь также зарабатывается авторитет, только «научный». Но, несмотря на все очевидные ошибки, данные теории продолжают циркулировать в определенных кругах, диктуя подход к проблеме и вырабатывая способы борьбы с ней.
Недавно мне пришлось побывать в самом центре жаркой дискуссии с одним деятелем, который не допускал даже мысли о том, что хулиган может оказаться выходцем из высокообразованной семьи, которая дала ему традиционное воспитание. Ну что тут объяснишь, когда люди ослеплены негодованием и не хотят смотреть правде в глаза.
Это одна из главных причин, почему власти всегда будут играть в кошки-мьшки во время субботних бесчинств. Потому что нет никакого «среднестатистического» хулигана. И, поскольку он отсутствует, бороться с ним бесполезно. В настоящий же момент хулиганство сложнее, чем когда-либо.
Оно не только создает полиции все больше трудностей, но также стало куда более изощренным, превратившись в новый предмет исследования. Но не только потому, что оно эволюционировало, трансформируясь и приспосабливаясь к новым условиям. Иначе, кстати, его давно бы уже извели под корень либо движение заглохло бы само по себе, как нечто безнадежно устаревшее, как эпохальный архаизм. Но нет — футбольное хулиганство живет, пока жива сама игра.
Откуда же берут свое начало истоки футбольного хулиганства? Ведь это, помимо всего прочего, странный феномен. Если рассматривать его холодно и отстраненно, при свете дня, вне стадионных баталий и эмоционального буйства, — это что-то довольно смешное, нечто детское, что ли.
Разве не так выглядят все эти попытки поставить свою команду превыше всего, вместе с желанием во что бы то ни стало продемонстрировать органам правопорядка свою самостоятельность и непокорность. Словно бы взрослые люди играют в какую-то детскую забаву. Только вот последствия ее иногда бывают весьма серьезными. К сожалению, это не единственный ответ на поставленный вопрос, однако при разностороннем и коллективном изучении проблемы исследователи один за другим выходят на существование некоего рудиментарного рассудка. Хотя все равно отправной точкой рассуждений должно стать понимание сущности хулиганства, потому что для разных людей оно означает различные вещи.
В былые годы это были просто уличные бои в рабочих кварталах, публичный эпатаж с выходом в фешенебельные районы — с целью позабавиться, развлечься и, видимо, снять напряжение после рабочего дня. Надо сказать, что все это достигалось довольно легко, поскольку в глазах большинства футбол и хулиганство были понятиями родственными. Теперь же все намного усложнилось, футбол вышел из тени, стал игрой респектабельной, игрой, вокруг которой вращаются немалые капиталы. Футбол стал подлинным рекламным шоу, он начал продавать права на телетрансляции, у него появились спонсоры-толстосумы. Ныне это уже не игра одного лишь пролетариата. Привычное насилие на стадионах восьмидесятых отступило, теперь у него иные основания. Понятие хулиганства неизбежно связано с личным опытом, и тот факт, что проблема менее очевидна в наши дни, означает, что определение хулиганства развилось и ныне включает более широкий круг антиобщественных поступков, чем тот, которого придерживались десятилетиями.
Когда-то его плотно ассоциировали с культурой так называемых «футбольных террас»: скандированием, кричалками, вскакиванием с мест на трибунах, откровенной бранью в общественных местах. Здесь можно сделать поспешный вывод, что все это постепенно перетекает через антиобщественное поведение в криминал. И вот результат: за хулиганство уже принимается любое перехлестывание эмоций на трибунах. Временами именно так понимают его силовые структуры и администрации спортивных клубов и стадионов.