Помимо прочего, во время путешествий они освобождались от оков семьи и стадионной горячки. Им было достаточно посмотреть в глаза болельщиков своего клуба, чтобы ощутить реальный дух фанатского братства, обретавший в этот момент свою плоть. Когда речь шла не просто о паре часов, проведенных на своем стадионе. Действительно, поездки превращали «боление» в захватывающее ощущение, в особый стиль жизни. Хотя колесить по стране из недели в неделю — не такое уж простое занятие, и едва ли его можно рекомендовать в качестве вида отдыха. Это стоит больших усилий, которые не каждый выдержит, но и отдает это сторицей. Шумное веселье, накал страстей — эмоционального заряда такой силы больше не получишь нигде.
Когда же те самые фан-ветераны отправлялись за границу вслед за национальной сборной, все становилось еще круче и намного опаснее. Их было много, парней из тех далеких дней, когда Англия в дороге представляла собой настоящую бомбу, готовую взорваться и породить самые непредсказуемые последствия. Они были хорошо знакомы с тем, как может развернуться ситуация. Вооруженные знаниями и опытом, хулиганы прежних дней умели не только зажечь толпу, но, что гораздо важнее, вовремя остановиться. В этом заключалось их главное позитивное отличие от молодого поколения, которое давит на кнопки и нажимает на рычаги, пока им самим не оторвет голову.
Так называемая «молодежь» — это, конечно, совсем другие группировки, быстро растущие числом, но только не умением. За последние годы они значительно выросли по нескольким причинам (в смысле размера, но не возраста и зрелости). Это, кстати, один из самых интересных вопросов — каким способом попадают в хулиганы?
Несколько лет назад, выпуская свой бюллетень с именами особо опасных правонарушителей, арестованных в течение года, Национальная криминальная полиция (NCIS) сопроводила его информацией о том, что все больше подростков оказываются замеченными в деятельности организованных хулиганских групп. Меня, как и многих тогда, заинтересовало, а не является ли это очередным пиар-ходом с целью привлечь побольше инвестиций в деятельность спецотделов полиции, курирующих футбол?
Что ж, попробуем разобраться с этим вопросом. Итак, проблема с «малолетками» существует не первый десяток лет. Сегодняшние седые ветераны фан-движения в малолетстве обязательно крутились вокруг стадионов. Могу сказать, судя по собственному общению в этих кругах, — большинство болельщиков втянулось в футбол до достижения 20-летнего возраста, так что ничего нового в этом мире не происходит.
Однако я все равно присматривался к молодежи на стадионах, гадая, что же их все-таки потянуло сюда. Честно говоря, получился довольно увлекательный эксперимент, настоящий аналитический тренинг. Кроме того, отцу такого же молодого оболтуса стоило понаблюдать за ему подобными. Но, как ни взгляни, передо мной открывалось нечто общее — то, как легко нас засасывает современная жизнь.
Следует учитывать, однако, достаточно существенную разницу между тем, что было тогда, и тем, что мы имеем теперь. Стоит вспомнить игры начала 70-х с их накалом страстей, позволявшим болельщицкой энергии легко перехлестывать через край, что в наши дни происходит значительно реже. Это было хорошо отражено в фильмах о той поре, запечатлевших на экране целые трибуны разряженных кэшлс, приходивших драться в элегантных костюмах и при галстуках.
Сегодня мы знаем, что занимались тогда не совсем тем, чем нужно. Да, мы предавались, быть может, не самому полезному в общественном смысле занятию, но зато понимали, что почем. И одного только появления полисмена поблизости нам хватало, чтобы исчезнуть, — даже представить себе было страшно, что мы получим дома, если нас поймают.
Дальше все развивалось примерно таким образом: те, кто хотел взобраться как можно выше и войти в одну из основных «фирм», вскоре начинали осознавать, что именно следует сделать, чтобы добиться своей цели. Давление со стороны остальных членов группы, разумеется, было постоянным фактором, но если тебе не хотелось делать хулиганскую карьеру, взбираясь все выше и выше, то ты так и оставался на одном месте, там, где был, или вообще останавливался в своем развитии. Вполне естественный порядок вещей в любом коллективе, и все это понимали. Сегодня же дело обстоит совсем по-другому.
Сначала казалось, что причины — те же самые, все начинали подобным образом. Возможность сбежать из дома и делать все, что заблагорассудится, — в первый раз, наверное, это срабатывало у всех, как прежде, так и теперь. Затем стало привлекать нечто иное, а именно — путешествия по стране с парнями, которые разделяют твои мысли и становятся друзьями на всю жизнь. Да еще возможность совершать за спиной у родителей такое, за что бы они тебя точно по голове не погладили — что еще больше увеличивает тягу к подобного рода самостоятельности. Какой 14-летний парень не мечтает вывести из себя родителей?
К тому же появилось дополнительное подспорье. Недавний выплеск хулиганской литературы, произошедший всего лишь несколько лет назад, означал, что тайна, окружавшая тему, рассеялась. В результате все ощущения, за которыми мы в юности ездили в Болтон или Кардифф, теперь можно было получить прямо на диване, даже не выходя из дому.
С одеждой вышла примерно та же ситуация. Если раньше приходилось шнырять по магазинам в поисках лейблов типа FILA, Diadora, Lacoste и Tacchini, чтобы затем спереть их и вынести из магазина под полой, ныне все несказанно упрощалось: нужные вещи можно найти где угодно, в том числе даже в секонд-хендах. На худой конец, если тебе лень ходить по магазинам, можно относительно недорого купить то, что хочешь, по каталогам в Интернете. В крайнем случае можно приобрести подделку в ближайшей китайской лавчонке, раз ничего другого не остается.
Однако гораздо важнее другое. Сегодня требуется не насилие само по себе, а по большей части разговоры о нем. Искусство быть хулиганом становится для все большего числа людей чисто вербальным, словесным процессом. И когда ясно видно, что перед тобой — просто вчерашний подросток, помешанный на клубной атрибутике, ты начинаешь понимать, что в наши дни хулиганство стало еще одной эскапистской лазейкой, внутренней закрытой культурой, вроде движения хиппи в свое время. Были и такие хиппи, которым достаточно было отпустить длинные волосы и носить майку с «птичьей лапкой». Миру мир, даешь любовь, долой войну. А здесь важно умение проявить волю, подавить страх и полюбить опасность, которая всегда была основным магнитом фан-сцены. Я уже определял футбольное хулиганство как разновидность экстремального спорта. С тех пор ничто из того, что довелось увидеть или услышать, не изменило моего мнения на сей счет. Скорее даже, со временем моя уверенность только окрепла. Посмотрим правде в лицо: хулиганство дает юноше все, в чем тот нуждается, — товарищество, силу, уверенность. Но в то же время оно неприложимо ко всем молодым болельщикам, поскольку есть среди них и те, кто вовлекается в группировку по иным, более личным и, возможно, более серьезным причинам.
И раз так, то пришла пора вспомнить о моих нападках в начале главы на желтую прессу и академический мир, а также о влиянии на существующее положение дел некоторых пресловутых теорий происхождения и существования хулиганизма.
В начале 80-х родилась получившая печальную известность идея, состоящая в том, что все мы подсознательно ищем свое место в обществе, следуя желанию принадлежать чему-то большому, быть может великому. На самом же деле людям просто хочется весело провести время. Более того, всем нам только того и надо! И никакие не комплексы, не подсознательное и не «дикие голоса природы» зовут нас к варварству.
Однако за последнюю пару лет мое отношение к этому вопросу несколько изменилось, так как появилось слишком много людей, для которых все может обстоять совсем иначе. Так что в отношении некоторых эта академическая идея может быть вполне приемлемой.
Неизгладимое впечатление произвела на меня беседа с молодыми саппортерами «Уотфорда». Всем им было меньше восемнадцати лет, но они уже исколесили Англию вдоль и поперек и даже ездили поддерживать «Уотфорд» за границу. Да и одеты они были, как положено, чередуя кричащий «чев»[115] с классическим стилем кэшлс. Они читали все, что посвящалось футбольным хулиганам, обожали «Фабрику футбола» и «Грин-стрит». Эти картины произвели в их среде настоящий фурор, оставив неизгладимое впечатление. Однако была в них одна особенность, которая навсегда запала мне в душу: все они были из «неполных» семей и, как правило, росли без отца.
Ничего в этом нет постыдного, неполная семья — отнюдь не какое-то там социальное уродство, а, скорее, веяние времени. Чем больше я размышлял над этим, чем глубже погружался в вопрос, тем быстрее я начал рыться в поисках других подтверждений, не только в своем клубе, но и в других. Постепенно я стал приходить к мысли, пусть только к предположению, что отрицание традиционной семьи имело глубокое влияние на все хулиганское движение. «Футбольные субботы» давно предусмотрели нишу для мужского воспитания в среде фанатов, где происходила своеобразная возрастная инициация, необходимая мужчине. Отсюда чувство второй семьи, которое произрастает из этого товарищества.
Неизгладимое впечатление произвела на меня беседа с молодыми саппортерами «Уотфорда». Всем им было меньше восемнадцати лет, но они уже исколесили Англию вдоль и поперек и даже ездили поддерживать «Уотфорд» за границу. Да и одеты они были, как положено, чередуя кричащий «чев»[115] с классическим стилем кэшлс. Они читали все, что посвящалось футбольным хулиганам, обожали «Фабрику футбола» и «Грин-стрит». Эти картины произвели в их среде настоящий фурор, оставив неизгладимое впечатление. Однако была в них одна особенность, которая навсегда запала мне в душу: все они были из «неполных» семей и, как правило, росли без отца.
Ничего в этом нет постыдного, неполная семья — отнюдь не какое-то там социальное уродство, а, скорее, веяние времени. Чем больше я размышлял над этим, чем глубже погружался в вопрос, тем быстрее я начал рыться в поисках других подтверждений, не только в своем клубе, но и в других. Постепенно я стал приходить к мысли, пусть только к предположению, что отрицание традиционной семьи имело глубокое влияние на все хулиганское движение. «Футбольные субботы» давно предусмотрели нишу для мужского воспитания в среде фанатов, где происходила своеобразная возрастная инициация, необходимая мужчине. Отсюда чувство второй семьи, которое произрастает из этого товарищества.
Многие даже не задумывались, насколько это для них важно, пока сами впервые не прошли через стадионный турникет. В данный момент я говорю о непреодолимой, захватывающей силе мужского влияния.
Безотцовщина — прискорбное состояние современной Великобритании. Великому множеству подростков недостает сегодня отцовского присутствия в доме. И едва ли не единственное, чем это можно компенсировать, находится на стадионе в виде толпы взрослых мужчин, являющей себя исключительно по субботам. Беда заключается в том, что влияние стадиона на молодые умы, как правило, негативно. Ничему хорошему они там не научатся.
Слава богу, среди молодежи есть еще немало тех, у кого нравственные ориентиры развиты достаточно сильно, чтобы сопротивляться любым антиобщественным поступкам и не перенимать чужих манер. В этих молодых людях, право, нет ничего героического. Разве что развязность и задиристость, но больше ничего. Однако есть и другие, к которым данное правило неприменимо. Для них принадлежность к сильному мужскому коллективу — это не только чувство уверенности. Для них этот коллектив становится самоцелью, выполнением некоей заложенной в личность жизненной программы. Они видят в узах товарищества весь смысл своего существования. Немало среди них и таких, кто страстно нуждается в уважении, в признании себя равным другим соратникам. Вот эти-то ребята и представляют главную общественную угрозу. Не к инициации они стремятся и не к принятию в мужскую среду. Они ждут удобного случая, чтобы проявить себя в конфликтной ситуации. Короче говоря, «напрашиваются». И если вы учтете, что многим молодым просто по природе своей плевать на закон и они реально не представляют себе, что такое лишение свободы и длительные тюремные сроки, то, наверное, вы поймете, почему в некоторых клубах мы сталкиваемся с молодежью с ярко выраженным рвением и привязанностью к «фирме», частью которой они стремятся стать во что бы то ни стало. Это дает им нечто, чего больше нигде не достанешь, к чему у них нет доступа ни в какой другой области человеческих отношений. И это нечто вскоре становится невероятно важным для их личностей. Оно весьма похоже на наркотик. Наркотик признания. Ощущение себя нужным.
Тот факт, что вся хулиганская футбольная сцена живет по неписанным внутренним законам, временами схожим с уголовными, четко объясняет, отчего растущее число молодых хулиганов видит в запретах на выезд и в попадании в черные списки некий знак хулиганского достоинства. Даже тюремное заключение рассматривается ими как неизбежный профессиональный риск.
Правда, ирония момента заключается в следующем: в доверительных разговорах с этими ребятами выясняется, что они искренне считают, будто не совершают ничего опасного для общества. Для них футбольное хулиганство — просто игра, рискованная игра для взрослых, которую они ведут между собой и другими такими же парнями из прочих клубов, а также и с полицией. И вся эта ложная уверенность произрастает из понятия «преступления без жертв». Среди футбольных фанатов и простых болельщиков хулиганство никогда не приравнивалось к преступлению, и криминальные элементы сюда проникали крайне редко. Оно всегда было бескорыстно-бесшабашным. Да, здесь имели место погромы, но в то же время не сопряженные с кражами и мародерством. Что же касается драк, то они почти никогда не были связаны с грабежами. Поэтому футбольное хулиганство стоит на определенном отдалении от реальной криминальной практики. Преступные элементы, предложи они фанатам «совместный проект», были бы немедленно отвергнуты. Так что, вопреки негативному общественному мнению, которое годами складывалось вокруг хулиганского движения, никакого социального клейма позора на него пока еще не ставилось.
Люди, вовлеченные в фан-движение, в большинстве своем безлики для тех, кто находится за границами их узко очерченного круга общения — все это также добавляет привлекательности подобной среде.
Все больше становится лэдс, все большее число юнцов предпочитает в одежде стиль «кэшлс», нарочито демонстрируя связь с одним из футбольных клубов. При этом существует героический образ хулигана, то и дело возникающий на экране или на книжных страницах, и то обстоятельство, что с помощью футбольного «боления» можно заработать известность и даже славу в определенных кругах, предоставляет многим неплохой мотив для повышения самооценки. Вот и мой сын часто напоминает мне, насколько это важно для его возраста и поколения.
Тем не менее, стар ты или молод, есть еще одна немаловажная причина роста интереса к футбольному хулиганству в последние годы. Имя ей — Интернет.
Возможно, это самый мощный инструмент, ставший неотъемлемой частью общественной жизни в последнее время. Неоспоримое достоинство Сети, ее привлекательность и преимущество состоят в том, что она выдает все желаемое. Интернет универсален и общедоступен. Однако не будем торопиться с дифирамбами, рассмотрим, как он практически влияет на футбольных хулиганов.
Оставим вопрос о пользе Интернета непосредственно для работы, ведения бизнеса и прочих профессионально-деловых аспектов. Если понадобилось чему-то научиться, навести справку, познакомиться, отвлечься от текущих дел или попросту убить время — Интернет всегда придет на помощь. Это идеальный посредник между личностью и окружающим миром. А также мощнейшее средство обмена информацией. В то же время он практически вездесущ — дома, на работе, на вокзале, в аэропорту, в Лондоне, Китае, у тебя на коленях и даже в «трубке», которая всегда на поясе, — им можно воспользоваться в любой удобный момент, когда появилась свободная минута. При этом все доступно, всегда под рукой и достаточно недорого. Произошло это почти мгновенно. В технологическом плане последнее десятилетие было просто потрясающим, так как на наших глазах произошла невиданная доселе революция. Впрочем, оставим восторги, речь не об этом.
В 2004 году мой зять служил в составе королевских ВВС в Ираке, и дочь, находившаяся в то время уже на сносях, могла запросто общаться с ним целыми ночами с помощью домашнего компьютера. Теперь это стало вполне обычным делом и никого не поражает. Но что еще может принести с собой техногенная революция? Конечно, Всемирная сеть может быть использована для террора и растления. И, как показали последующие события, даже первые опасения были далеко не беспочвенными. Но опять же, технология предусмотрела средства, помогающие фильтровать поступающий в Интернет мусор, так что Всемирная паутина является достаточно безопасным местом для неоперившихся подростков, скользящих по ее поверхности на манер серфера, — масса острых отпущений и в то же время все как будто бы вполне безопасно.
Однако по прошествии некоторого времени стало складываться странное впечатление. То ли все решили, что средний футбольный лэд слишком туп, чтобы воспользоваться компьютером, то ли он чересчур беден, чтобы получить доступ к Сети, но в любом случае я продолжаю сталкиваться с людьми, которые несказанно удивляются такому проворству скудоумных хулиганов, мигом прибравших к рукам Интернет. В самом деле, до сих пор мы встречаем в прессе загадочную историю о существовании неких засекреченных веб-сайтов, с помощью которых регулярно организовывается и направляется футбольное насилие.
Нет ничего странного в том, что реальность отлична от мнения общественности. Ведь Всемирная сеть стала неотъемлемой частью фан-сцены совсем недавно.
Известно, что веб-сайты, имеющие отношение к футбольным хулиганам, постоянно просматриваются полицией и являются в равной мере доступными прессе, так что никто не пытается использовать их для чего-то потенциально опасного.