Бритни оказалась пунктуальной, самоуверенной, но вежливой и приятной ученицей, и никогда не забывала про домашнее задание.
– Она всегда приносила домашнее задание. Сама идея не сделать его и дать взрослым возможность сказать: «Ай-яй-яй, ты меня огорчаешь», была глубоко ей чужда, – говорит Чак.
Однако подобная добросовестность совсем не означает, что Бритни была ботаничкой, стремящейся поразить всех успеваемостью. То, что видел Чак, скорее навевало мысли о безграничном доверии ко взрослым. Оно же отражалось в уступчивом подходе к выступлениям.
Чак вспоминает:
– Во всём, что делала Бритни, читалась явная идея, что если взрослый что-то сказал, так и делай. Она действительно считала, что взрослые и начальство – хорошие люди, желающие ей лишь блага. Если ответственный человек говорит: «Вот так должно быть», она ему верит. Для неё, и впрямь, было невообразимо, что кто-то может дать ей неправильные указания, и такой склад ума сохранялся все первые годы её выступлений.
...Это подтверждает первое впечатление Чака, что этот кентвудский агнец неприспособлен для индустрии развлечений.
– Какая бы надежда ни горела тогда у неё в сердце, она всю её вложила в безусловную веру тому, кто говорит: «Это хорошо для тебя», или «Следуй моему совету, доверяй мне». Заглядывая ей в глаза, я видел только доверие, просящее указаний. Этим она отличалась от всех, кто живёт под гнётом эгоистичных страстей.
Вдобавок жизнь в Диснее научила Бритни обходиться без Линни: родителей не допускали на съёмочную площадку за исключением двух дней в неделю, когда передачу записывали. Линни наравне с другими болталась у бассейна или бродила по торговым центрам.
Бритни тем временем оказалась в самой гуще жизни «учебного лагеря шоу-биза». Она наслаждалась каждой секундой; говорила семье и друзьям, что вступление в «Клуб Микки-Мауса» стало для неё «лучшим днём в жизни».
Бритни «укушена», и индустрия развлечений растекается по её кровеносной системе: переживания, адреналин перед началом шоу, кайф от выступления перед аудиторией, эйфорическая разрядка, не совсем даже понятная ей. Вчерашняя мечта стала бесценной подготовкой к неизвестной будущей карьере. Что она тогда не понимала – с каждым шоу «Бритни» быстро превращалась в имя и лицо, знакомое всей Америке; лицо, которое два сезона по четыре месяца пробудет на экране. Такая основа и узнаваемый образ сыграют свою роль в феноменальном успехе и дадут ей столько фанатов, сколько и почудиться не могло.
На самом деле то окружение, куда она погрузилась, для Орландо было сюрреалистическим и достаточно новым. Тематический парк Диснея/MGM (теперь известной как Голливудская площадка Диснея) площадью в 135 акров заработал как открытая съёмочная площадка только в 1989 году, познакомив восток страны с явлением, которое вовсю цвело на западе, в Бурбанке, Лос-Анджелес. Представить себе мир Бритни проще всего по приветствию, которое для свежеоткрытого парка написал директор Диснея, Майкл Эйснер:
...Одиннадцатилетняя девочка из Луизианы вдруг очутилась в сумеречной зоне между выдумкой и реальностью, работая в непосредственной близости с «Жилой улицей», бутафорские фасады которой служили декорациями для «Золотых девочек», «Приключений в Стране Чудес» и «Эрнест спасает Рождество». По соседству расположились съёмочные площадки, воспроизводящие «улицу Нью-Йорка» и «Вашингтон Стейт Парк». Буквально за углом школьного бунгало был «двор костей», где валялся старый реквизит, брошенные артефакты ранних фильмов, таких, как «Кролик Роджер» и «Звёздные войны». Как Алиса в собственной Стране Чудес, Бритни даже репетировала и выступала на «Микки Авеню» – городской адрес павильона звуковой съёмки. Именно здесь она привыкла быть одним из аттракционов тематического парка, потому что в рамках популярного «Тура по съёмочной площадке» туристов пускали во все служебные зоны.
Сама идея разрешить посетителям заглянуть за сцену превратила тур в очень популярный аттракцион, потому что давала людям возможность прикоснуться к голливудской жизни. Фанаты «Клуба Микки-Мауса», оказавшись на съемочной площадке, посреди декораций, ощущали свою «принадлежность» к тому клубу, каждые выходные развлекавшему их. В результате стада ошалелых туристов разглядывали павильон звуковой съёмки из верхней застеклённой галереи, откуда можно было наблюдать за репетициями и живыми выступлениями в рабочем порядке. И вот Бритни плавает в этом аквариуме, улыбается направо и налево, машет ручкой фанатам – русалка с мультяшными ушами. Тони Лука, тоже «мышкетёр», сказал в документальном сериале «Е! Правдивая голливудская история», что они «…играли даже когда не выступали».
Бритни, с виду нимало не переживая, легко приняла такой образ жизни. В душе она волновалась за свою внешность. Она хотела быть такой же «идеальной и прекрасной», как её ролевая модель, другой «мышкетёр», шестнадцатилетняя Кери Рассел с фарфоровым личиком и кудряшками. Из последующих работ она больше всего известна участием в фильме «Сказки на ночь», и тем, что сыграла ученицу Фелисити Портер в прайм-таймовом сериале «Счастье», собравшем множество наград. В частности, сама она в 1999 году получила за свою роль Золотой Глобус.
Бритни в присутствии Кери краснела от смущения, потому что считала своё лицо грубым, волосы – растрёпанными, зубы – кривыми, а нос – слишком большим. Ещё она страдала от прыщиков и боялась, что они перерастут в здоровенные прыщи. Каждый вечер перед сном она намывала лицо мылом «Дав» и мазала прыщики «Клерасилом». Она начинала карьеру в индустрии, где ценится образ, и стремилась к совершенству во внешности. По собственному признанию, глядя в зеркало, она ощущала себя гадким утёнком. Оценка своего вида не улучшилась, когда для исправления прикуса ей поставили брекеты. Чак говорит, что она была скорее «милой и прелестной», чем прекрасной или ошеломительной. До сих пор в душе Бритни остался отпечаток того образа простой одиннадцатилетней девочки.
– Когда я смотрю в зеркало, я очень критично к себе отношусь. Оттуда на меня глядит какая-то бестолковая девчонка, – однажды призналась она.
В таком возрасте работая на телевидении, убежать от таких переживаний невозможно. Конечно, укладкой волос и макияжем занимались профессионалы, но с ненавистным носом и зубами, требующими коррекции, они поделать ничего не могли. Однако на выручку пришёл опыт, исправляющий заниженную самооценку, без сомнения ответственную за её стеснительность вне сцены. В этом плане «Клуб Микки-Мауса» не только отлично подготовил её к профессиональной карьере, но и закалил характер. В окружении общительных, дружелюбных ребят, таких, как Ти-Джей Фантини, Райан Гозлинг и неугомонный, но обаятельный нахал Джастин Тимберлейк, росла и её самоуверенность. В новообретённой семье других актёров ей было уютно, она была здесь своей так же, как в крошечной общине Кентвуда. А звук аплодисментов от публики в зале подтверждал, что она по-прежнему несёт другим счастье.
Кристина Агилера вместе с Бритни благоговела перед Кери Рассел, у которой было всё, о чём мечтали девчонки: звёздный статус, машина и идеальный парень, бойфренд-тинейджер Тони Лука. Обе тайком сохли по Тони и клялись себе, что «когда вырастут, будут знаменитыми не хуже Кери!»
Как-то раз Кристина проговорилась, что ещё новичками они заключили тайное соглашение. Никки ДиЛоуч, «мышкетёрка» постарше, сказала в «Е! Правдивой голливудской истории»: «Кристина призналась мне, что несколько девчонок помладше вместе поклялись, что однажды станут звёздами, и пообещали друг другу, что не отступят».
Кристина Агилера вместе с Бритни благоговела перед Кери Рассел, у которой было всё, о чём мечтали девчонки: звёздный статус, машина и идеальный парень, бойфренд-тинейджер Тони Лука. Обе тайком сохли по Тони и клялись себе, что «когда вырастут, будут знаменитыми не хуже Кери!»
Как-то раз Кристина проговорилась, что ещё новичками они заключили тайное соглашение. Никки ДиЛоуч, «мышкетёрка» постарше, сказала в «Е! Правдивой голливудской истории»: «Кристина призналась мне, что несколько девчонок помладше вместе поклялись, что однажды станут звёздами, и пообещали друг другу, что не отступят».
Почти наверняка в этом соглашении участвовала и Бритни, потому что они с Кристиной были неразлучны, проводили вместе время, гуляли за ручку по съёмочной площадке. Видишь Кристину, значит, и Бритни рядом. Их обучение шло так же параллельно, как впоследствии – карьера, и эта крепкая дружба не дрогнет перед соперничеством, раздутым СМИ, которое спустя годы разгорится между девушками.
– Так получалось, что мы с Бритни всё время держимся за руки. Мы же были маленькими дурочками в «Клубе Микки-Мауса», – расскажет Кристина, рекламируя свой альбом 2008 года, «Keeps Getting Better».
Бритни с Кристиной ходили обедать в гости друг к другу, потому что Спирс, Тимберлейк, Гозлинг и Агилера жили в одном кондоминиуме минутах в пятнадцати езды от съёмочной площадки. По вечерам инструктор отвозил их к дому, где были бассейны, в том числе с подогревом. В одиннадцать-двенадцать лет они казались вершиной роскоши и образцом звёздного быта.
Линни подружилась с матерями Кристины и Джастина, Шелли Фидлер и Линн Харлесс. Пока они готовили еду, дети купались на вечерней жаре, репетировали или играли в приставку Сега Дженезис.
Линни воспитывала в Бритни доброжелательность и уважение к сверстникам, Кристину растили в тех же традициях, так что между ними никогда не было ни ревности, ни открытого соперничества, хотя родители и инструкторы сходились на том, что голос у Кристины лучше. В этом плане она была далеко вне конкуренции. Сама Бритни признавалась:
– Хотела бы я такой же голос, как у Кристины.
В дальнейшем они не остались близкими подругами, но друг к другу испытывали уважение и восхищение, замешанное на общих воспоминаниях о Диснее.
* * *«Парк-Лейн Академи» и родители Бритни одобряли её погружение в шоу-бизнес не только потому, что ценили открывшуюся возможность. Дисней заверил их, что работа на сцене не пойдёт в ущерб обучению. Чак Йерджер отвечал за то, чтобы прекрасным перспективам, вырисовывающимся на чистом холсте будущего этих талантливых подростков, сопутствовало достойное образование. В своё время он не раз помогал совмещать школу с перипетиями шоу-бизнеса детям-звёздам, включая актрису Мелиссу Джоан Харт. Каким бы добрым и любезным ни казался Чак, пусть вас это не обманывает: учителем он был весьма суровым. У себя дома в Пенсильвании, где он 17 лет проработал в сфере образования, его называли «учителем учителей».
Он переехал во Флориду, где по рекомендации бывшего ученика устроился на работу в нью-йоркское «Обучение на рабочем месте» (ОРМ), организующее школьные занятия на съёмочных площадках для тех юных артистов, кто снимается в кино, на телевидении, занят в театральных постановках или звукозаписи. Вскоре Дисней и Никелодеон захотели использовать в Орландо его ценный опыт, чтобы он навёл крепкую дисциплину среди детей-актёров, которые без должного руководства могли счесть, будто важна лишь сценическая подготовка. Он был ярым приверженцем жёстких юридических требований, определённых Гильдией киноактёров и Американской федерацией теле– и радиоартистов, гарантирующих, что будет обеспечен должный уровень школьного образования, как в плане учебных часов, так и в том, что личный график занятий ребёнка будет соответствовать учебному плану его основной школы. Уолт Дисней и Чак Йерджер придавали громадное значение хорошему образованию для всех, невзирая ни на какие рейтинги передач.
Для Бритни это означало, что занятия в Орландо будут проходить в канве христианского фундаментализма. Хоть она работала в другом штате, образование должно было соответсвовать строгим правилам Маккомба, чтобы она по окончании съёмок легко могла вернуться в родной класс, не отставая и не обгоняя других детей. Таким образом в 1993-м и 1994 годах Бритни занималась частью с привычными учителями, частью с Чаком и четырьмя его сотрудниками, но все они шли по одной программе. Обычно «Школа Микки-Мауса» брала на себя последние 10 недель школьного года, чтобы съёмки продолжались в летние каникулы.
У новичков сразу рассеялись сомнения в том, что во власти Чака Йерджера помочь их начинающейся карьере или разрушить её. Исполнительный продюсер КММ Деннис Стайнметц собрал всех родителей и новых «мышкетёров» в конференц-зале. Все расселись за большим овальным столом. Деннис обратился к ним с приветственной речью, серьёзной и праздничной, а за его спиной, ожидая представления, стоял высокий, властный Чак Йерджер в очках.
– Вот, – сказал мистер Стайнметц, – самый важный человек из всех, кого вы сегодня увидите, потому что именно он говорит мне, готовы ли вы выступать. Так что скажу откровенно: если вы не справляетесь со школьной нагрузкой, будут сделаны выводы, и вас отстранят.
Сегодня Чак улыбается при этих воспоминаниях, потому что на детей, мечтающих только о выступлении, эта угроза ещё как подействовала. Он тонко использовал свою власть, при необходимости тихонько напоминая, что если качество домашней работы или оценки не улучшатся, «придётся рассказать Деннису».
– Они знали, что я могу снять их с передачи, – сказал он. – Это страшное наказание не давало им забросить учёбу. Мысль о том, что им запретят выступать, заставляла их думать: «Боже мой, до этого доводить никак нельзя», и они прикладывали все усилия к школьным занятиям.
Некоторые родители переживали не меньше, чтобы сценическая работа детей и их дальнейшая карьера никак не пострадали, но Линни была не из таких. Чак говорит, что образ «сценической матери» – миф:
– Поверьте мне, я в прошлом насмотрелся родителей, которые ясно довали понять, как именно видят будущую профессию детей. Линни никогда так себя не вела. Она делала упор на образовании Бритни. Не упомню ни разу, чтобы она спрашивала, как школьные занятия повлияют на её работу. Никогда я не замечал, чтобы Линни или Бритни просчитывали, как именно «Клуб Микки-Мауса» поможет девочке в дальнейшей карьере. У меня сложилось ощущение, что они пришли к нам без какого-то плана.
В предыдущих сезонах продюсеры стремились, чтобы школа не мешала работе, то есть все занятия проходили по утрам, а съёмки – днём и ранним вечером. Но всё изменилось, когда пришли Бритни сотоварищи, так что дети постоянно курсировали между школой и студией согласно расписанию съёмок. Строгие правила требовали, чтобы ребёнок занимался минимум 15 часов в неделю, по 3 часа в день. Даже директор школы узнавал расписание уроков только в 7 утра.
В обычный день Бритни, которой по учебному плану «Парк-Лейн» надо было учить английский, математику, историю, естествознание и географию, узнавала, например, что её ждут в классе с 9 до 10 утра, потом с 10:10 до 11:30 будет запись или репетиция фрагмента шоу, потом с 11:45 до 12:45 снова учёба, потом ланч, и с 2:30 до 3:30 – вокальное мастерство. Часам к четырём-пяти вечера она освободится. С постоянными мотаниями туда-сюда юным артистам нелегко было переключать внимание.
Действительно, встаёт вопрос, чему они успевали научиться за такой короткий отрезок времени. Всё-таки они были актёрами, живущими в ожидании съёмок. Но именно здесь сыграло роль «предупреждение Денниса», и, по мнению Чака, отличные оценки говорят сами за себя:
– У нас не получалось добиться от детей сосредоточенности только в те коменты, когда они приходили с выступления перед живой аудиторией, или готовились к нему. Тут были определённые сложности, потому что, естественно, они или настраивались, или отходили от напряжения. Но по большей части они нормально переключались, как молодые профессионалы. Пожалуй, мы всё делали более-менее правильно, потому что за четыре года, что я там проработал, мне не пришлось снимать с передачи ни одного «мышкетёра». Два главных нарушителя раз шесть-восемь слышали от меня угрозу, но Бритни среди них не было!
Естественно, с такой предупредительностью, как у неё, она и не могла вести себя плохо, так уж её воспитала мама.
– Никогда не забуду, как Бритни сидела на стуле, весёлая, улыбающаяся, и смотрела по сторонам. Она была такая маленькая, что свободно болтала ногами, и носки не доставали до пола, – вспоминает Чак Йерджер.
Он до сих пор хранит табели любимой Бритни, листы бумаги 20×28 см, подготовленные для «Парк-Лейн Академи», чтобы учителя могли даже издалека отслеживать её успехи. Они видели по большей части сплошные пятёрки.