Джейми твёрдо решил использовать второй шанс на жизнь с Линни, ему хотелость быть достойным мужем и отцом.
* * *Друзья Джейми Спирса описывают его как «человека с большим сердцем, доброй душой, но крепким нутром». Его давний друг из Кентвуда, пожелавший остаться неизвестным, защищает его:
– Если он сам всё испоганил, и ему предоставляется возможность поправить положение, он сделает всё, что в его силах, чтобы загладить вину. Чтобы он сам смотрел на себя, Бог смотрел, и люди смотрели, и видели, что они неправы. Добьётся он успеха или нет, но выложится до конца.
Все сходятся на том, что Джейми – «упёртый сукин сын», с недостатками, о которых сам прекрасно знает, но «они не делают его мерзким по характеру». Есть чёткая разница между отличным парнем на трезвую голову и полоумным на пьяную. В том 1981 году Джейми твёрдо решил быть тем самым отличным парнем.
В Кентвуде есть призказка: «Уладить вопросы с Богом». Джейми покаялся в грехах, вверил себя в руки Господа и занялся добровольной работой в семейной церкви. До рождения Бритни он решил половину своих проблем, вызванных тяготами работы вдали от дома. Так что, переехав в новый дом и получив деньги за проделанную работу, он вместе с Линни решил построить и открыть «салон здоровья», как его называла жена. Звучит впечатляюще, в голове встаёт образ курорта «Чемпниз» из восьмидесятых годов. На самом деле он являл собой большой амбар с железной пристройкой, возведённый на клочке земли, прилегающем к дому. Над двойными дверями была приколочена вывеска с названием «Абсолютный фитнесс Джейми». Чтобы финансировать свой бизнес, в 1981 году они взяли дополнительный кредит в 50 000 долларов, и вот в Кентвуде появился спортзал с новейшими тренажёрами, беговыми и силовыми, горячим бассейном и парилкой. Честно сказать, получился именно спортзал, а не салон здоровья.
Тем не менее, в те годы, когда идея ухода за собой и здорового образа жизни была ещё в зачаточном состоянии, они сделали смелый шаг. Однако Джейми верно всё рассчитал. Его давний друг объясняет:
– Джейми тренировался и выигрывал конкурсы бодибилдеров. Его сложению любой бы позавидовал, и он думал, что может повторить успех сети фитнесс-клубов «Голдс Джим».
Месячный абонемент обходился в 300 долларов. Одно время клуб насчитывал 120 членов. Поначалу дело шло хорошо, но как бы Джейми ни стремился управиться с новой ответственностью, он просто не был на это способен. Демон алкоголизма оказался слишком силён, и вскоре Джейми снова запил. Как и с Брайаном, рождение Бритни стало переломным моментом: он вернулся к бутылке. Дважды он готовился стать отцом, и дважды это радостное событие толкнуло его в пропасть.
С этого момента на глазах у сына с дочерью разворачивались постоянные словесные баталии. Легче не стало, когда на время приехали братья Остин и Вилли Спирсы. Спали они в домике на дереве, который Джейми построил для детей.
Друг Джейми сообщает, что отношения у них с Линни стали «погаными»:
– Они вцеплялись друг другу в глотку, сражались как пумы. Конечно, детей такая обстановка травмировала. Иначе и быть не могло.
Из-за дурного нрава Джейми заработал домашнее прозвище Капитан Злобножоп.
– Вот он милейший человек, просто прекрасный, но стоит нажать не на ту кнопку, и спасайся кто может, а Линни отлично умела нажимать не те кнопки, – сказала Ченда, тётя Бритни. За те два года, что она прожила с Джоном Марком, братом Джейми, в трелейре неподалёку, она стала свидетельницей многих бурь, сотрясавших дом Спирсов. Её печальные наблюдения мгновенно ломают образ идеальной семьи, созданный при первом прорыве Бритни к славе. Правда в том, что Бритни в детстве попала в обстановку, для ребёнка глубоко травматичную.
Когда начинались разборки, Бритни искала спасения в трейлере Ченды. Её тётя рисует картину милой, но застенчивой девочки. Словно постоянные ссоры и ругань сделали Бритни тихой и замкнутой. Лишь выступая, она преображалась.
Тётя Ченда рассказывает:
– Она часто оставалась у нас, чтобы не видеть пьющего Джейми. Ей было страшно. Джейми с Линни воевали по любому поводу, и повторялось одно и то же: она съезжала к сестре или к маме, возвращалась, он вроде бы бросал пить, но вскоре начинал снова.
Тётя Ченда ясно помнит ту ночь, когда Брайан с двумя друзьями ночевал у них в трейлере. Дома у Джейми с Линни и так было тесно, потому что у них как раз жил Остин Спирс. Тут раздаётся стук в дверь, Ченда открывает – а там стоит Линни со слезами на глазах. Пьяный Джейми ввалился домой и стал орать на неё. Остин вступился за Линни, и они с Джейми стали драться. А Линни сбежала к нам.
По словам Ченды Макгаверн это были не единичные случаи. Домашнюю атмосферу, далёкую от тишины и покоя, отравляла ненависть к себе алкоголика и встречные истерики созависимой жены. А между ними оказались Брайан и Бритни. Теперь становится понятно, почему Бритни часто пряталась в спальне или ванной и мечтала о дальних странах.
– Дети жались к Линни, я так и вижу, как они обнимают её или вцепились ей в ноги. Пока они держались рядом с мамой, они чувствовали себя в безопасности, – вспоминает Ченда.
Джейми усугубил проблему, забросив спортзал, и стало нечем платить по счетам. Дошло до того, что Линни, чтобы сводить концы с концами, просила и одалживала деньги у друзей. То, что Джейми играл в покер, делу не помогало. Кентвудская легенда гласит, что однажды вечером, когда в городе случился миллионер, Джейми «раздел» его на 3 000 фунтов. Это рассказ о том, как сварщик в пинки погнал из города богача. Но Джейми чаще проигрывал, и помногу, а потом сильно пил, чтобы смириться с поражением. Его привычный маршрут проходил по барам, которых больше нет: «Окраинный холл», «Малышка Тейт», «Лисья нора», «Тик Ток» и «Тутовый куст».
Подлинный размах бедности Спирсов нигде до конца не описан, но дела шли так плохо, что иногда Бритни, открывая холодильник, не видела там ничего. То, что творилось, нельзя назвать финансовыми трудностями. Они обнищали и лишились источников дохода. Бритни впоследствии говорила друзьям, что «люди не представляют, до чего бедными мы были». Доходило до того, что Джейми шёл в лес позади дома, чтобы подстрелить что-нибудь на обед. По собственным рассказам Бритни это означало, что они временами ели кроликов и белок. В таком отчаянном положении напряжение между супругами лишь нарастало. Вилли, дядя Бритни и брат Джейми, рассказывает о мерзких эпизодах, включая случай на семейной посиделке с варёными раками.
– Джейми напился и решил уехать в машине, где сидела Бритни. Ей тогда едва ли исполнилось пять лет. Я хотел остановить его, поэтому залез в салон, потянулся к ключам в зажигании, и тут он меня ударил. Драка разгорелась прямо в машине, на глазах у девочки. Она подпрыгивала на месте, рыдая. Линни бросилась, чтобы увести её в дом. Мы, Спирсы, не дураки подраться. Если рядом оказалась Бритни, ну что ж. Печально, но так всё и было, – сказал он. Что ещё печальнее, никто не понял, что творится с детьми.
...Если среди хаоса, окружающего Бритни, и был кто-то, кроме тёти Ченды, на кого она могла положиться, так это другая тётя, Сандра Ковингтон: сестра Линни, мать Лоры-Линн. Тётя Сандра стала ей второй матерью и надёжным оплотом.
В дни пьяного буйства Джейми и в эпоху всемирной славы его дочери Сандра оставалась для Бритни безопасной и мудрой гаванью, где и Бритни, и Линни искали силы и неизменной поддержки. Она в семье была опорой, и её роль и значение в жизни Бритни сложно переоценить. Когда уже прославленная Бритни приезжала на родину, первым делом она заходила в гости к тёте Сандре. Но бороться с алкоголизмом Джейми та была так же бессильна, как и все остальные. Семейное гнездо, с Брайаном и Бритни посерёдке, превратилось в энергетическое поле мучений, ярости и тревоги, заглушающих подлинную любовь родителей к детям.
Двое недисциплинированных взрослых пытались быть родителями посреди собственноручно порождённого эмоционального хаоса, разбавленного редкими моментами трезвости и спокойствия. Линни, по собственному признанию, оказалась в растерянности посреди водоворота страхов и неуверенности. Она тщетно пыталась управлять пьянством Джейми, разрешая ему пить только пиво или предлагая дни, когда можно поддать. Сколько ночей, когда его не было дома, она плакала в подушку. Не забыв его измену в 1979 году, она переживала, что он с другой женщиной.
Двое недисциплинированных взрослых пытались быть родителями посреди собственноручно порождённого эмоционального хаоса, разбавленного редкими моментами трезвости и спокойствия. Линни, по собственному признанию, оказалась в растерянности посреди водоворота страхов и неуверенности. Она тщетно пыталась управлять пьянством Джейми, разрешая ему пить только пиво или предлагая дни, когда можно поддать. Сколько ночей, когда его не было дома, она плакала в подушку. Не забыв его измену в 1979 году, она переживала, что он с другой женщиной.
Брайан с Бритни видели всё: как отец выходил из себя, как растрёпанная мама сидела на полу в кухне, как отец выпрашивал прощение у её ног и мама давала ему очередной второй шанс. Это явное расстройство и тревога пропитали каждую клеточку впечатлительной Бритни, которая, наравне с братом, усваивала пример, подаваемый главными образцами для подражания.
Вилли, брат Джейми, вспоминает случай, как Бритни позвонила ему, чтобы он её забрал.
– Она сказала: «Они снова ссорятся, пожалуйста, приедь за мной». Это было дико, но, как ни печально, так они и жили. Однажды я был у них в гостях, тут зашёл пьяный Джейми и назвал Линни плохим словом. Она в кухне пила воду, так он схватил стакан, вышел в гостиную и швырнул его. Поначалу Бритни пугалась, часто можно было увидеть, как она плачет, но вскоре она дошла до такого состояния, когда просто выходила, будто ничего не случилось. Став старше, она сама кричала и ругалась на родителей, чтобы они прекратили ссориться.
Если учесть, в каком нестабильном окружении росла Бритни, мы лучше поймём причины её припадков саморазрушения в будущем. Вдобавок открывается второе дно у нынешнего опекунства, контрасты которого – смех сквозь слёзы: человек, который подавал дочери пример невоздержанности, привёл её внутренний мир в хаос, теперь получил контроль над всеми аспектами жизни Бритни, и ждёт, что она проявит дисциплину.
Но здесь есть и иное обстоятельство: Джейми сам понимает, каким отцом был, и какие ошибки сделал, и теперь стремится искупить вину. Его друзья единодушны: он пытается спасти Бритни от того «безумия», что испоганило ему жизнь; он не хочет, чтобы она повторяла ошибки его молодости. Ему опекунство даёт второй шанс быть хорошим отцом, а Бритни – последнюю возможность навести порядок в жизни.
Никто лучше Джейми и Линни не понимает, что их детей надо было уберечь от таких страданий. В своих мемуарах, с высоты прожитых лет размышляя о прошлом, Линни признаёт, что они слишком часто ссорились на глазах у детей, и не смогли управиться с непостоянством своих отношений. Она понимает, что такие вопросы надо решать за закрытыми дверями. Может, она так и не увидела, что долгосрочное воздействие на Бритни ещё не проявилось полностью.
...Маленький ангелочек Бритни появится из домашнего хаоса, как из облака пыли; исполнительница, для которой пение и танцы стали единственной отдушиной. С ранних лет она почувствует своё целительное воздействие – когда она выступает, родители перестают ссориться. Папа будет гордиться ею, а мама перестанет плакать, и на её лице будет счастье.
...Под таким углом становится ясно, что Линни не столько развивала таланты Бритни, сколько видела в них дверцу к счастью; можно сказать, жизнь дочери заменила ей собственную. Непрерывная череда танцевальных вечеров, гимнастических занятий, уроков пения и конкурсов талантов – и передача «Клуб Микки-Мауса» на сладкое – давали матери и дочери возможность уйти из дома, где их ждали травмы, страдания и слёзы. Неудивительно, что расцветающий потенциал Бритни поглотил мысли Линни, ведь её романтическое представление о семейной жизни было унаследовано от матери. Что до Бритни, она выяснила, что выступления – единственный доступный ей способ отгородиться от тихой муки, одолевающей её. Она создала себе пузырь, в котором развивалась как певица и танцовщица, и тем отгородилась от тревоги, наполняющей дом:
...Легко свалить всю вину на Джейми Спирса и осудить его на основании одного лишь алкоголизма. Но мало кто ныряет в бутылку ради забавы, почти всегда за этим стоит какая-то травма, которая заставляет наркомана искать лекарство, чтобы унять собственную боль. Чаще всего это такой надлом, с которым человек никоим образом не способен примириться.
В своих мемуарах Линни писала, что люди спрашивали её: «Есть ли какой-то спусковой механизм, травмирующее событие», из-за которого Джейми запил. «Ответ – нет», – пишет она, имея в виду период их брака. На поверхности действительно ничего не видно. Но видна система: каждый раз, когда он был «в завязке», он «развязывал» при рождении ребёнка, что Брайана, что Бритни. Что-то происходило, когда он становился отцом. Скорее всего именно там, в его раннем прошлом, мы найдём исходную точку, травматическое событие, надломившее его как личность и в целом сформировавшее ту атмосферу, в которой родилась Бритни.
* * *Женщина в возрасте 31 год выбрала идеальное место для смерти.
Оставив семью дома, она поехала на кладбище в пяти километрах к востоку от Кентвуда. Припарковав машину, она пошла между могильными участками и остановилась у могилы малыша, прожившего лишь три коротких дня. Мать четырёх детей спокойно села, облокотилась на маленькое надгробие и сняла правый ботинок. Левую ногу она откинула на могилу, проверила дробовик 12-й калибра, заряженный одним патроном. Удовлетворённая осмотром, она решительно повернула оружие к себе, прижав ствол к груди, напротив сердца.
Потом, большим пальцем босой правой ноги, надавила на спусковой крючок.
Эмма Джин Спирс, мама Джейми и бабушка Бритни, которую девочка так и не увидела, давно воображала и планировала своё самоубийство. Оно произошло почти в 4 часа дня 29 мая 1966 года, когда палящее солнце остыло. Ей просто нужно было оборвать страдания, она так и не смирилась с утратой новорожденного сына, Остина Уэйна, умершего девять лет назад, в марте 1957 г.
С тех пор она боролась с депрессией, стараясь быть матерью трём оставшимся сыновьям и дочери, и женой – мужу, бывшему инспектору по делам несовершеннолетних в полицейском отделении Батон-Руж. Дед Бритни, Остин Спирс Старший, сказал коронёру, что жена не сумела преодолеть горе после смерти их сына, и до этого трижды пыталась покончить жизнь самоубийством.
2 июня 1966 года десятицентовая газета «Кентвуд Ньюс» поместила на передовицу статью о её самоубийстве под заголовком: «Тело найдено на могиле младенца». Никто в общине не понимал, как Эмма Джин могла свести счёты с жизнью, чтобы воссоединиться с потерянным малышом трёх дней от роду, и оставить без матери четверых других детей, включая Джейми, которому тогда было четырнадцать.