«Тонкие усики» держали в руке шариковую ручку, зажав ее в коричневых пальцах, покрытых черными жесткими волосками.
— Вы признаете, что пытались перевезти наркотическое вещество на территорию Казахской республики? — Он говорил чистенько, без акцента, скороговоркой.
— Нет, не признаем, — ответила я. — Это провокация. Почему вы не сообщаете российской стороне об этом инциденте? Пусть они тоже поучаствуют в расследовании, почему нет? Или вы против плодотворного сотрудничества?
— Это лишнее, — отрезал милиционер, — мы сами разберемся.
— Как же, разберетесь, — проговорила я сквозь зубы. — Комедию ломаете, будто никто не знает о плантациях конопли в казахстанских степях. Если на то пошло, на пакете нет отпечатков наших пальцев, экспертиза это докажет.
— Значит, не признаете…
— Никак нет, дорогой товарищ.
Милиционер позвал своего помощника:
— Куанчалиев! — и заспешил что-то на своем языке.
К нам подошел низкорослый милиционер с чуть вздернутым носом, из ноздрей которого торчали жесткие черные волоски. Он махнул нам рукой:
— Вставайте и пошли!
— Куда? — спросила я.
— В камеру временно задержанных.
— Слава богу, что временно! — возрадовался Игорь.
Я поднялась со стула.
— Рано радуешься. Мы можем задержаться там на неопределенный срок. И вообще, нет ничего более постоянного, чем временное. Обвязал забор веревочкой, и он простоит в таком виде лет сто.
— Не разговаривать! — предупредил наш «конвоир». — Вперед марш! Руки за спину!
Мы вышли из кабинета в траурном молчании.
— Вы будете нашим постоянным опекуном? — спросила я. — Мы уже начинаем привыкать к вам.
— Нет. Сейчас передам вас помощнику дежурного, он отвечает за камеру временно задержанных.
— А где же он сейчас? Почему вы работаете вместо него?
— Занят человек, неужели непонятно?
В принципе понятно.
— У вас раздельные камеры для мужчин и для женщин? — спросила я.
— Нет, общие.
— Как! — Я остановилась на полпути. — Я не могу находиться в мужской компании! А как же в туалет ходить?
— В туалет мы вас будем провожать, по одному. Параши в камере нет.
— Слава богу, что хотя бы в этом есть какая-то ясность, — буркнула я.
Нас подвели к серой металлической двери с глазком, отперли ее и втолкнули внутрь.
— Соберетесь по нужде — постучите.
В камере, кроме нас, был какой-то парнишка с черными как смоль волосами и раскосыми глазами. Возле нижней губы слева у него была огромная коричневая родинка, размером с десятикопеечную монету. Он настороженно смотрел на нас, пока мы усаживались на дощаные нары.
— Привет! — Я весело махнула рукой. — Как тебя зовут, амиго?
По всей видимости, парнишка понятия не имел, что такое амиго, поэтому промолчал. Или с недоверием отнесся к моему игривому настроению.
— Мы тут загрузимся на жесткий диск, — выдал Игорь. — Ты так и не скинул нам свое имя. Сообщи хотя бы пароль.
«Амиго» переводил свой взгляд то на меня, то на Игоря, будто соображал, как давно нас выпустили из психушки.
Я решила вести себя по-другому.
— Меня зовут Евгения, можно просто Женя. Это Игорь. Как звать тебя?
— Кайрат, — отозвался чернявый.
— Вот и запрограммировали, — произнес Игорь. — Все-таки будем жить под одной крышей.
Я повернулась к своему клиенту:
— Больно уверенно ты себя чувствуешь, прямо веселишься.
— Я же знаю, что Евгения Охотникова нас выручит. С таким телохранителем, как вы, мне никакой сбой не страшен, — заявил Игорь. — Нет, серьезно! В меня прямо какая-то энергия вселилась! Никогда такого не ощущал, это со мной впервые!
Странные дела. Парень явно не в себе.
Казашонок не отрываясь смотрел на нас, будто ждал подвоха.
— Давно ты здесь сидишь? — спросила я Кайрата.
— Два месяца… Или больше…
Ничего себе. Однако, порядки здесь. Мне стало не по себе — не дай бог и нас запрячут надолго. Меня возмутил старый трюк с пакетиком наркоты, который мог запросто уничтожить нас.
— Выходить на волю не собираешься? — осторожно намекнула я. — Что-то долго ты здесь задержался — целых два месяца, это слишком.
— Не отпускают…
— А за что тебя задержали?
— Хотел налить бензина в бутылку из бака брошенной машины. У меня и деньги были, я бы мог заплатить, если что.
— Теперь ни бензина, ни денег… Чем здесь занимаешься?
— Полы мою, территорию подметаю, мусор выношу.
— В общем, бесплатная уборщица.
— Ага.
Я повернулась к Игорю:
— Видишь, как люди приспособились? Значит, и мы на что-нибудь сгодимся. Я буду стирать, а ты еду готовить. Ты хоть умеешь это делать?
— Если есть программное обеспечение, сумею.
— Послушай, Кайрат, а зачем тебе понадобился бензин? Поджечь хотел что-нибудь?
— Не-а, — мотнул головой парнишка, — для мопеда.
— У тебя есть мопед? И что ты с ним делал?
— Гонял по степи.
— Что же это за машина была, из бака которой ты хотел бензин слить? — Я строго взглянула на Кайрата. — Она, случайно, не ментам принадлежала? Они не любят, когда тырят их вещи.
Тот снова замотал головой — так работает центрифуга стиральной машины.
— На обочине стояла разбитая машина, ее приволокли с места аварии и бросили. Разбита вся в лепешку. Вот я и подумал — все равно этот металлолом никому не нужен, а в баке могло остаться немного бензина, почему его не слить? А менты меня заметили и посадили сюда. И мопед отобрали.
Я задумалась.
— Значит, ты все тропинки-дорожки здесь знаешь, раз гоняешь повсюду, как индеец на мустанге?
Тот пожал плечами:
— Может, и не все, но знаю.
— А есть такие приграничные тропки, где нет постов?
Кайрат кивнул:
— Конечно, есть. Таких здесь много.
— На машине можно будет проехать?
— Запросто. У вас какая машина?
— «Фольксваген».
Игорь поправил меня:
— Была.
— Что — была? — Я круто повернулась к нему.
— Была машина «Фольксваген», а теперь она конфискована. Непонятно, как ее вызволять. Может быть, придется ехать на другом автомобиле.
— Ни на какой другой машине мы не поедем, только на своей, даже не думай! А как вызволить ее — это мои проблемы.
— Сначала самим надо выбраться!
— Найдем способ. Главное — нужен план, так что подключай свой процессор.
Мой клиент тут же напустил на себя деловой вид, а Кайрат пододвинулся поближе.
— Вы меня возьмете с собой?.. — прошептал он.
— Именно тебя и возьмем, но с одним условием…
— Каким?
— Проводишь нас до Оренбургской области. Сможешь это сделать?
— Конечно! — загорелся парень. — Километров пятьдесят придется проехать на север, если двинем отсюда.
— Вот и отлично.
Игорь недовольно хмыкнул.
— А почему Оренбургская область? Может, вернемся обратно, попробуем другой маршрут?
Я покачала головой:
— Ни в коем случае! В Оренбургских степях мы затеряемся и след наш простынет.
— А дальше что?
— Дальше — вперед на северо-восток. Еще пара областей — и мы у цели.
Кайрат покачал головой:
— Дело за малым — выбраться отсюда… Вот задача…
Глава 5
Щелкнул дверной замок, и в дверях появился тот самый плюгавенький милиционер с фамилией Куанчалиев.
— Выходите на работу.
— Какую еще работу? — спросила я. — Что за дела?
— Там увидишь. Все трое выходите.
Мы поднялись с досок и вышли из камеры. Игоря с Кайратом препоручили другому милиционеру, отправив убираться на территории поста.
— А мне куда идти? — спросила я.
— Со мной.
Я получила «в подарок» замызганное ведро, швабру с огромной тряпкой, которой можно было убить, если хлестнуть как следует по фейсу.
— Как же я буду выжимать этот чехол для самолета? — рискнула спросить я.
— Справишься. Другие справлялись — и у тебя получится.
Все ясно, разговоры излишни. Настаивать не будем.
Мне досталось мыть коридоры. На поверхности полов было огромное количество песка, будто мы сейчас находились где-нибудь в пустыне у Красного моря и через здание проходил великий караванный путь. Приходилось выгребать все до песчинки. Все-таки плохо меня воспитали — делать любое дело добросовестно. Не было никакого желания делать доброе дело этим захватчикам. И главное, никому ничего не докажешь, помощи ждать неоткуда.
За моими действиями наблюдал все тот же Куанчалиев. Скорее всего он был далек от того, чтобы контролировать качество моей работы, просто наблюдал за тем, как натягивались брюки на моей заднице и грудь наполнялась при наклоне. Только попробуй намекнуть на интим, ведро на голову надену.
Чтобы вырваться отсюда, следовало дождаться темного времени суток, хотя ночью пост тоже работает, может, и не так интенсивно, как днем, но транспорт продолжал пересекать границу двух независимых государств. Ох уж эта независимость.
Чтобы вырваться отсюда, следовало дождаться темного времени суток, хотя ночью пост тоже работает, может, и не так интенсивно, как днем, но транспорт продолжал пересекать границу двух независимых государств. Ох уж эта независимость.
Но сначала надо было выручить документы и хоть какие-никакие деньги. Неприкосновенный финансовый запас был спрятан в машине в потайном месте, о котором нельзя догадаться, если не знать наверняка. Не хотелось оставлять ни рубля этим паразитам, любителям поживиться за чужой счет. Впереди долгий путь, нам нужно заправлять машину и как-то питаться, чтобы путешествие было приятным и безопасным, поэтому каждая копеечка на счету.
Я промывала пятачок возле кабинета, в котором нас допрашивал Жумаилов. Сейчас кабинет был пуст, начальство ушло обедать часа на два, а то и на три. На всю округу несло запахом жареной баранины.
Идея пришла внезапно, она показалась мне простой до гениальности.
Короче, я приняла такую соблазнительную позу — не стану передавать в подробностях, какую именно, — что Куанчалиев потерял нижнюю челюсть от захлестнувшего его вожделения.
Он мгновенно подскочил ко мне и проговорил:
— Красавица, что, если мы с тобой уединимся?
Я игриво посмотрела на милиционера и произнесла:
— Как можно! Я — арестованная, а вы — представитель закона.
Тот помотал в воздухе своим волосатым пальцем.
— Не арестованная, а задержанная.
— А какая разница?
— Разница есть. Так как насчет того, чтоб уединиться?
— Что мне за это будет?
— Я попрошу начальство, чтоб тебе дали отдельную комнату. Будешь там одна…
«И будут ко мне захаживать узкоглазые менты!» — подумала я про себя, а вслух сказала:
— Открывай кабинет… — кивнув на дверь комнаты, которая меня интересовала.
Куанчалиев не заставил себя ждать. Зазвенела связка ключей, и дверь, обитая черной кожей, открылась.
Мы зашли внутрь, дверь заперли на всякий случай, я тут же уселась на стол, принадлежавший Жумаилову, и раскрыла объятия, в которые кинулся «Малыш Ку», так я окрестила про себя плюгавенького милиционера. Я с трудом подавила в себе желание свернуть ему шею одним рывком, как цыпленку. Мои планы были совсем другие.
Малыш Ку присосался к моей шее, а я потянулась пальчиком к его сонной артерии. Чтобы вырубить человека, нужно знать эту самую заветную точку и давить с определенной силой, чтобы сработало.
Через несколько секунд Куанчалиев обмяк в моих объятиях, я осторожно уложила его на стол и кинулась к ящикам.
Документов на месте не было!
Я перевернула все уголки в ящике стола, но тщетно. Жумаилов оказался не таким лопухом, как мне показалось. Очевидно, он спрятал их в сейф, загромождавший своей квадратной фигурой угол комнаты.
Я нагнулась, достала из тайника в подошве своего ботинка отмычку и принялась ковыряться в замке.
Черта с два. Мой инструмент подходил лишь для обычных квартирных замков, а здесь нужна была мощь ключа, чтобы провернуть секрет.
Первая часть моего плана потерпела фиаско…
Глава 6
Малыш Ку зашевелился. Чтобы обморок выглядел как можно достовернее, я бросилась к нему и захлопала его по щекам, демонстрируя таким образом, что отношусь к охраннику с участием и готова оказать ему действенную первую помощь.
Милиционер открыл полусонные глаза и уставился на меня.
— Что такое со мной? — пробормотал он.
— Тебе было так хорошо, что ты уснул, — сказала я.
Куанчалиев недоверчиво посмотрел на меня:
— Я этого не помню…
И тут мне в голову пришла одна нахальная мысль! А может, сработает? Черт, я даже вспотела — до того мне показалось просто решить некоторые проблемы. Только бы не спугнуть…
— Да? — съязвила я. — Что касается меня, то я помню все очень хорошо. Не скажу, что ты напоминал секс-машину, к тому же поступил эгоистично — сам удовлетворился, а на остальных наплевать.
Если хочешь нанести поражение мужчине, сразить наповал — упомяни про его сексуальные проблемы. Не со всеми это срабатывает, но все же…
Малыш сдвинул на лоб пилотку, ему было не по себе.
— Никому об этом не рассказывай, поняла?! Не то доставлю тебе крутые неприятности, — разозлился он наконец.
Я его достала. Теперь попробуем нажать кое-какие рычаги.
— Что ты, милый, буду нема, как рыбка в аквариуме. Но при одном условии…
Куанчалиев уставился на меня, не понимая, что ему делать — ругаться или промолчать. Слыханное ли дело — задержанные ставят условия представителям правоохранительных органов. Даже таким плюгавеньким, как Малыш Ку.
— Каком условии?.. — выдавил он наконец из себя. Мой стальной взгляд выдавал во мне монстра, который не любит, когда ему возражают.
— Мы хотим держать свои документы — паспорта и удостоверения — при себе. Свой карман как-то надежнее, чем сейф вашего Жумаилова.
— Хочешь сбежать? — криво улыбнулся Малыш Ку.
Я развела руками.
— Разве отсюда сбежишь без помощи адвоката, который и понятия-то не имеет, где мы. Просто жалко терять документы, которые вы просто так не отдадите. Если не поможешь — всем расскажу, какой ты слабак, весь Казахстан смеяться будет!
Землистое лицо Куанчалиева побагровело. Он замахнулся на меня с намерением ударить, но я перехватила его руку и заставила Малыша отступить.
— Даже не мечтай. К твоей рекламе я добавлю то, как ты хотел ударить женщину, но лопухнулся. Вот будет потеха для друзей и товарищей…
Сама того не зная, я нажала на чувствительную мозоль милиционера. У него действительно были проблемы с женщинами — и не только с ними.
— У меня нет ключей от сейфа, — произнес Куанчалиев. — Они у Жумаилова.
— Это уже не мои проблемы, — заявила я. — Вечером жду документы, которые тебе придется принести прямо в камеру. А теперь я пошла домывать полы.
Малыш Ку еще некоторое время оставался в кабинете, видимо, приводил свои мысли в порядок. Затем он вышел и прошелестел мимо, оставив меня наедине с ведром, шваброй и огромной тряпкой.
Может, рискнуть и осуществить побег? Вряд ли это получится сейчас — внизу дежурный, да и Кайрат с Игорем неизвестно где. Без них ударяться в бега я просто не могу, клиентов не бросают в стане врага, а без чернявого парнишки мы просто не выберемся с территории Казахстана.
Надо дождаться вечера.
После того как принудительные работы были закончены, нас снова вернули в камеру. Мало того, принесли немного поесть — по тарелке картошки с куском баранины.
— В чем здесь нет недостатка, так это — в мясе, — подмигнула я Кайрату. — Правильно?
Тот кивнул:
— Баранину достать проще, чем картошку.
Мясо мне не понравилось, у него был запах помидоров, которые уже начали портиться. Игорь тоже поковырялся в тарелке и отставил ее в сторону.
Трижды «жененный» чай с куском белого хлеба завершил трапезу.
— После обеда нас снова отправят на работу? — спросила я казашонка.
— Не знаю, — пожал он плечами. — По-разному бывает.
— И часто такое происходит — хватают первых попавшихся транзитников и сажают их в кутузку, как нас с Игорем?
Кайрат поджал губы и помотал головой:
— Честно говоря, нет. Бывает, приводят хулиганов, но за ними тут же приезжают из райотдела. А вы совсем не похожи на уголовников, даже странно, чего они к вам прицепились.
Мне тоже это было странно. Кайрат тоже не походил на злостного расхитителя государственной и частной собственности. Обычный деревенский мальчишка, простой, как листок бумаги в клеточку.
— У меня предложение, — сказала я, — раз нас не будут тревожить, давайте вздремнем хоть часок, это будет полезно для нас всех.
Спать на голых досках было жутко неудобно, бедра болели, будто их переломали. Игорь долго ворочался на своем месте, но, по-моему, так и не уснул. А я забылась на некоторое время.
Проснувшись и посмотрев на крохотное окошечко под потолком, определила, что на часах, которые у меня отобрали, должно быть около восьми вечера.
Я поднялась с нар и постучала в дверь. Ждать ответа пришлось довольно долго.
— В чем дело? — спросил помощник дежурного, который отвечал за камеру временно задержанных.
— Отведите меня в туалет.
Застучали дужки замка, и дверь открылась.
— Выходи.
Мы направились по коридору, в конце которого находилось нужное мне заведение. Окрашенная в белый цвет деревянная дверь не запиралась изнутри — шпингалета нет и в помине. Унитаз был обложен красным облицовочным кирпичом, стянутым сверху цементным раствором. Вода спускалась с помощью вентиля на три четверти дюйма, никакого бачка. Окошка, как это обычно бывает в зарубежных фильмах-детективах, в туалете не было.
Я постояла, припав ухом к двери, пока не услышала в коридоре голоса, и тут же вышла.