– Вот и все, спускаемся? – Юрка остановился у железных перил и заглянул вниз, рассматривая вход в подвал.
Серый, не говоря ни слова, одним прыжком преодолел все пять ступенек и, остановившись перед дверью, осторожно потянул ее на себя. Ребята невольно затаили дыхание.
– Заперто, – выдохнул Серега, как показалось Юре, с долей облегчения.
– Погодите, мы же читали, что некто, кого автор дневника называет «ОН», любил бывать в подвале. Значит, дверь можно открыть, – сказала Дина, спускаясь по лестнице.
Юрка последовал за ней.
В углу площадки, у двери, прямо из трещины в бетоне росли пучки одуванчиков. По одному из длинных запыленных листьев полз муравей. Юрке показалось, что у него очень озабоченный вид. Наверное, как и у них сейчас. Вот смешно, если кто-то наблюдает за ними так же, как он сам следит за маленьким муравьем…
– Я же говорила! Вот здесь крючок! – радостно воскликнула Динка.
Дверь с легким скрипом открылась.
Серега оглянулся на Юрку, тот заметил, что у друга сжаты губы, и шагнул в проем. В этом был весь Серый – ужасно упрямый, он, даже когда боялся, все равно шел вперед.
Вслед за Серым в подвал шагнула Дина. Юра опять оказался последним, замыкающим. Он хотел сказать, что должен идти первым, потому что это была его идея, но догадался, что ничего путного из его слов не выйдет – только поспорят и, возможно, потеряют драгоценное время.
В подвале было очень холодно и очень сыро. Низкие желто-серые, испещренные водяными разводами своды и лестница, уводящая куда-то вниз.
С каждым шагом чувство холода все усиливалось, а в душу щупальцами вползал страх. Может быть, они зря пришли сюда и лучше повернуть – прямо сейчас, пока еще не поздно. Динка тихо охнула и резко остановилась – так, что Юрка налетел на нее сзади.
– Что случилось? – шепотом спросил он.
– Там. Посмотри! – она так же говорила шепотом.
Юра взглянул в направлении ее вытянутой руки. Лестница уже подошла к концу, и теперь их взорам открылась комнатка с грязными сводчатыми потолками и столбами, очевидно, выполняющими опорную функцию. Свет проникал сквозь небольшие отверстия, видимо, сделанные для подачи в подвал воздуха, и мальчик увидел сваленные в кучу бюсты. Белые, с выпуклыми слепыми глазами и повязанными вокруг шей, заканчивающихся подставкой, пионерскими галстуками, они казались отвратительными. Хуже кучки копошащихся насекомых, которую как-то видел Юра на даче. Они казались живыми и тошнотворно противными. Его даже замутило. Но это не всё. Некоторые из бюстов в буквальном смысле уходили в пол или стены – или наоборот, росли из них, как грибы после дождя. Юра не решился дотронуться, но подумал, что они, должно быть, мягкие и противно теплые.
– Что же это творится! – воскликнул Серый, едва не наступив на наполовину выступившее из пола лицо.
Каждого из ребят уже била крупная дрожь – то ли от холода, то ли от атмосферы, которая царила в этом странном месте.
– Пройдем еще немного. Если что – бежим назад, – сказал Юрка. Слова давались с трудом, язык немел, а во рту пересохло, как будто туда насыпали песка.
Динка испуганно прижалась к Юре, и он сжал ее ледяные пальцы.
– Иди наверх. Мы… тоже… сейчас… – запинаясь, проговорил он.
Девочка упрямо покачала головой.
И они пошли дальше. С каждым шагом ощущение странности все возрастало. Что-то было не так… Постепенно Юрка заметил, что пол начал странно пружинить под ногами. Или это только казалось здесь, где все ощущения напрочь перепутались, небо смешалось с землей, а день с ночью.
– Слушай, мне надо сказать тебе очень важную вещь… – хриплым шепотом проговорил Серега.
– Да?
Самое подходящее место и время для того, чтобы вести откровенные разговоры.
– Я вспомнил, кто такой Гарри Поттер! – неожиданно объявил Серега. – Это такой крутой мальчик-волшебник! Я все книги читал, а еще фильмы… Он там со шрамом в виде молнии и с волшебной палочкой!
Юрка не нашелся, что и ответить. Это, конечно, здорово, что к другу вернулась память, только сейчас у них дело явно важнее, чем обсуждение вымышленных суперкрутых героев.
– Ну помнишь, ты говорил про газ, влияющий на психику? Я тогда подумал, что это ерунда, а теперь у меня и вправду в голове проясняется, так что… А это еще что такое?! – оборвал свою речь Серега.
Перед ребятами открылось небольшое озерцо – прямо внутри подвального помещения. Сначала они подумали, что это вода, но нет – жидкость даже на вид казалась более тяжелой и тягучей. Скорее какая-то странная масса. И эта масса жила своей собственной жизнью, ворочалась и пузырилась. На ребят дохнуло первозданным ужасом. Захотелось немедленно закричать и, не разбирая пути, броситься куда глаза глядят, главное – прочь!
– Это… это… – начал Юрка.
Но не договорил, потому что в этом момент в озере начало что-то происходить. Несколько тягучих струй поднялись, формируя похожую на грубый пластилиновый муляж фигуру человека. На глазах испуганных ребят фигура менялась, приобретая все больше сходства с человеческим телом. Они наблюдали за этим как завороженные – с отвращением, смешанным со страхом.
– Бежим! – вдруг взвизгнула Динка.
Ее голос привел мальчишек в чувство, и вся троица кинулась к выходу.
Позади что-то по-прежнему шипело и булькало.
* * *Когда ребята выбрались из подвала и плотно-плотно закрыли за собой дверь, они, наконец, смогли передохнуть.
– К-как ты д-думаешь, а чт-то это было? – спросил Серый, клацая зубами, и, чуть отдышавшись, добавил: – Вот почти в такое и превратилась библиотекарша, когда я увидел ее в книгохранилище.
Юрка задумался.
– Если принимать во внимание тот дневник и то, что мы видели, можно предположить, что все здесь берет начало у этого озера. А что, если они все оттуда вылезли?.. И библиотекарша, и вожатые, а возможно, и дети, кроме нас троих и, вероятно, еще одного мальчишки… Вы не обращали на него внимания? Темненький такой, а глаза странные. Он спит как раз на том месте, где кровать нормальная. Остальные, такое ощущение, что не настоящие, а муляжи.
– Хорошо, – согласилась Динка, – но что это за мальчик и какое отношение имеет к происходящему…
– Не знаю, – Юрка пожал плечами, – может, он попал сюда случайно, как и мы.
– А почему он с нами никак не контактирует? Было бы логично, если он тоже угодил в ловушку, подружиться с нами и искать выход вместе, – усомнился Серега.
– А может, он нам не доверяет. Думает, что мы такие же монстры? – девочка дрожала, все еще никак не в силах согреться, кожа ее была покрыта мурашками.
– Тогда надо отыскать его и поговорить, – предложил Юра.
Но замыслу не удалось осуществиться: мальчика, как назло, нигде не было, сколько они его ни искали.
– Тогда возвращаемся к моему первому плану, – сказал Юра, – все равно терять нечего. Может, нас выпустят отсюда, если мы, как Билл Мюррей, будем совершать хорошие дела.
Серый почесал голову:
– Не уверен, что это поможет, – усомнился он. – Хотя, конечно, другого плана у нас нет…
– Попробуем, – согласилась Динка. – Еще одну ночь здесь я точно не выдержу. Тем более вспоминая ту гадость, которую мы видели, – она брезгливо поморщилась.
Глава 6 Распахни врата кошмара
Жарко палило солнце. Асфальт казался раскаленным, а бюсты пионеров-героев смотрели злобно и торжествующе.
Юра, Серега и Динка сидели среди пахучих кустов сирени. Все было тихо.
– Ничего не понимаю, – бормотал Серый, прислушиваясь к жужжанию одинокого шмеля, пытающегося выбрать себе цветок по вкусу. – Я же говорил, что там было с библиотекаршей! Наверное, они все здесь монстры и принимают свое настоящее обличье в то время, когда думают, будто их никто не видит.
– А я думаю, что и библиотекарша, и неправильные кровати вроде как дырки в сюжете. То, что не додумано тем, кто этот мир создал, и если неожиданно заглянуть за угол, там будут такие же монстры, – предположил Юра.
– С чего ты взял? – вскинулся Серега. – И вообще дурацкая идея. Ты вправду думаешь, что спасем мальчика – и нас тут же отпустят, а еще по медали дадут?
– Если мы не станем ничего делать, то никогда не выберемся отсюда! – возразила Дина. – Лично я хочу домой! Понятно?
– Тихо, – прервал разгорающийся спор Юра. – Они идут…
– Эй, малявка! Чего здесь шляешься! Тихий час! – донесся до них чей-то голос.
Ребята посмотрели на Юрку.
– Это ОНИ, – прошептал он одними губами.
Друзья чуть-чуть раздвинули ветви сирени, чтобы лучше видеть происходящее на площадке перед спальным корпусом мальчиков.
Высокий толстый мальчишка, лет, наверное, шестнадцати, держал за ворот рубашки тщедушного паренька.
– Отпусти! – пискнул тот.
– Разбежался! – хохотнул обидчик. – Ну-ка посмотрим, что у тебя в карманах!
– Всё, ребята, идем! – воскликнул Юрка и, первым выскочив из кустов, бросился на хулигана.
Остальные немного замешкались и когда появились на площадке, драка уже шла полным ходом. Юрка и хулиган с неприятным лоснящимся лицом мутузили друг друга изо всех сил, и у Юрки уже была разбита губа. Видимо, ему приходилось туговато.
Серый уже собирался кинуться на защиту друга, но его остановил громкий голос вожатой.
– Ну-ка, что здесь творится? – спросила Лена, высоко поднимая выщипанные в ниточку брови.
Худенький мальчишка сидел на асфальте, утирая грязным кулаком слезы. У него был подбит глаз и разодрана коленка.
– Это он начал! – радостно заявил толстяк и ткнул пальцем в Юрку и одновременно за спиной показал кулак сидящему на асфальте мальчишке. Тот звучно всхлипнул и… промолчал.
– Это не он! – закричала Динка. – Жиртрест врет!
– Ах так?! Ну, Соколов, теперь тебе несдобровать! – топнула ногой вожатая и… схватила за руку Юрку.
– Но Соколов – это он, – удивленный Юрка взглянул на вожатую и кивнул в сторону своего противника.
– Я не Соколов, – толстяк равнодушно пожал плечами. – Моя фамилия Крошев, если тебе интересно. Вова Крошев, спроси любого.
– Вот видишь, – пионервожатая недобро улыбнулась. – Соколов – это ты!
– Здесь какая-то ошибка. Давайте разберемся! Я знаю, он и вправду не Соколов… – в глазах у Динки ясно читалась растерянность.
– Вижу, ты поймала нашего хулигана и драчуна на месте преступления, – вступил в беседу старший пионервожатый. – Ну что же, самое время наказать его. Чулан уже ждет.
– Я не Соколов! – в отчаянии воскликнул Юрка, пытаясь вырваться из Лениных рук, но его перехватил Глеб.
– Давай прежде произведем небольшой обыск. Выверни, пожалуйста, карманы, если не хочешь, чтобы я обыскал тебя сам, – предложил старший пионервожатый.
– Да у меня ничего и нет, – растерялся Юрка, и тут рука его наткнулась на забытые в кармане джинсов часы.
– А врать нехорошо! Пионеры так не поступают! – заявил пионервожатый и быстрым движением выхватил из Юркиного кармана улику. – Так-так, посмотрим, и что у нас тут?.. «Со-ко-лов», – торжествующе прочел он надпись на задней стенке циферблата. – Ну что, Соколов, будешь упорствовать или попробуешь ответить за свои действия?
– Я ничего не делал! Я только хотел помочь!
– Это не он, – тихо проговорил обиженный мальчишка и тут же получил затрещину от своего толстого обидчика.
– Как это не он? Ты, будущий пионер, и врешь! Как тебе не стыдно! – оборвала мальчишку Лена. – Нельзя покрывать хулиганов и разгильдяев. Знаешь же: «Не бойся врагов, в худшем случае они могут тебя убить, не бойся друзей – в худшем случае они могут тебя предать. Бойся равнодушных – они не убивают и не предают, но только с их молчаливого согласия существуют на земле предательство и убийство».
Кажется, такое чувство называется дежавю. Когда тебе кажется, что какое-то событие уже происходило. Ты идешь, словно по оставленным на песке собственным следам, не в силах изменить хоть что-то, и от этого рот наполняет полынный привкус страха и безнадежности. Ты еще пытаешься сопротивляться, но уже сам перестаешь верить в счастливый исход.
– Отпустите его! Что вы делаете! – Динка бросилась на Глеба и стала колотить его кулаками, но тот лишь отмахнулся, словно от назойливой мухи.
– В чулан его! Нет, всех! – велел он, подхватывая свободной рукой сопротивляющуюся Динку.
Лена схватила за шкирку Серегу, и всех троих поволокли к небольшой дощатой пристройке.
У дверей пристройки стоял темноволосый мальчишка. Тот самый, которого они столь безуспешно искали.
– Вот видите, я знал, что всё закончится плохо, – объявил мальчишка, с явным удовлетворением оглядывая Юрку и его друзей. – Однако у вас еще будет немного времени. До того, как всё случится, вы сможете насладиться беседой. Хорошая компания подобралась: один сын убийцы, другой предатель… Так что приятного отдыха! Добро пожаловать! – мальчишка захохотал и услужливо распахнул дощатую дверь.
Дверь захлопнулась, и они оказались взаперти. Небольшая комнатка – шагов десять в длину и шесть в ширину – была почти пуста. У двери, в углу, стояли флаги, чуть дальше разместились несколько пустых ящиков, еще один картонный ящик, заполненный толстыми папками с бумагами неизвестного назначения, у крохотного – примерно как в тюремной камере – окошка стоял большой металлический бочонок, наверное, в нем раньше хранилось молоко, валялся перевернутый бидон. Видимо, использовался чулан как хранилище всякого хлама. Ну и заодно, как показала практика, для устрашения и наказания нарушителей дисциплины этого образцового пионерлагеря.
Сквозь щели в стенах в комнату проникало солнце. Было жарко и даже душно.
Когда шаги вожатых затихли, Серый сжал руками голову и опустился на корточки у стены. Юрка без сил рухнул рядом с другом. Только Дина еще пыталась колотить в дверь, крича вожатым, что они уроды и убийцы и требуя немедленно ее выпустить.
Наконец замолкла и она и посмотрела на притихших друзей:
– Кстати, а о чем это говорил тот мальчишка?
* * *– И сколько времени ты собираешься тащить на себе этот груз?! – голос отца звучал раздраженно. – Ну, что было, то было. Больше десяти лет прошло, а ты все говоришь об этом. Надоело, честное слово!
Юрка сидел за диваном как мышка. Похоже, между родителями вспыхнула очередная ссора. Ну почему они не могут быть дружной семьей?!
– Ты на меня голос не повышай! – тут же откликнулась мать. Иногда она заводилась с пол-оборота. – Ну никак не могу забыть того мальчишку! И зачем только я…
– Опять двадцать пять! Завела свои старые песни о главном… Не могу я больше с тобой, понимаешь, не могу! Себя ты уже давно довела, хочешь и меня довести?! Нетушки! Не выйдет!
Громко хлопнула дверь. Отец ушел, а мама тяжело рухнула в кресло и разразилась рыданиями…
* * *Это случилось семь лет назад, незадолго до того, как отец ушел от них, и Юрка думал, что давным-давно забыл эту ужасную сцену, но вот, надо же, вспомнилось. Ярко. Во всех деталях.
«Лагерь как лагерь, ничего особенного. Но однажды в нем погиб один мальчишка. Теперь уже никто не помнит, как именно. Но суть не в том. Главное – погиб…» – пришли на ум слова Егора.
А ведь точно! Мама же побледнела, когда узнала, где именно находится тот летний лагерь, куда так рвется ее единственный сын… и чего ему тогда стоило настоять на поездке… Не зря вожатая Лена так похожа на нее… Наверное, это и вправду его мама. Давным-давно. В молодости.
– Если я все правильно понял, – медленно произнес Юрка, – тот мальчик не врал, и среди нас действительно есть сын убийцы. Это я.
Повисла неловкая пауза.
– Ты уверен? – в конце концов спросила Динка.
Серега молчал.
Юра пожал плечами.
– Все сходится, – тихо произнес он. – Наверное, мы здесь из-за того погибшего мальчика. Моя мама… в общем, она, кажется, была… виновна в его смерти, и теперь он хочет отомстить мне. Ну и вам заодно.
Все опять замолчали.
– Постойте, – вдруг снова заговорила Динка, – ну хорошо, допустим, ты – сын убийцы. Но кто же тогда предатель?..
– Предатель – это я, – сказал Серый, не поднимая головы.
– Ты?! – Динка подскочила к нему и схватила за ворот футболки. – Ну давай, герой, расскажи, что ты сделал! – она с силой тряхнула его, и голова Сереги безвольно качнулась и ударилась о стенку.
– Оставь его. Ты же видишь, он уже наказан, – сказал Юрка.
– Вы оба сговорились, да?! А из-за вас и мне пропадать?! Да знала бы я, никогда бы не сказала ни одному из вас ни слова!
Она выпустила Серого, брезгливо отряхнула руки и отошла на другую сторону чулана, к небольшому окошку, впускающему в помещение серо-пыльный свет.
* * *Солнечный зайчик ласково льнул к щеке Динки. Она чуть жмурилась и досадливо морщила носик. Сегодня она казалась невероятно красивой. Даже красивей, чем обычно. Серега смотрел на нее исподтишка, прикрывшись книжкой, в которой за все это время не прочитал ни единой страницы. Он смотрел и не мог понять, почему она – такая красивая и уверенная – из всех мальчиков класса выбрала неудачника и рохлю Юру?
Вот и сейчас он был рядом с ней. Что-то рассказывал, склоняясь к розовому, просвечивающему на солнце уху, и Динка весело смеялась, отмахиваясь от приставучего солнечного зайчика, и говорила что-то в ответ. Серега наблюдал, как движутся ее губы, но не слышал ни слова. Он вообще сейчас ничего не слышал – будто разом оглох, словно кролик попался в капкан и теперь бьется в нем, а палки, сдавившие его шею, все сжимаются и сжимаются. Одна из них – то, что он испытывает к Динке, вторая – чувство дружбы.
С Юркой они знакомы лет, наверное, сто, в общем, столько не живут. С самого детства. В былые годы ему не единожды приходилось драться во дворе за друга. И вот награда. Вот прекрасный пример самой черной человеческой неблагодарности… Ну почему же Динка выбрала Юрку?!
Серега на секунду закрыл глаза, затем отложил бесполезную книгу и поднялся, глядя на них. Они, занятые своей болтовней и друг другом, даже не заметили. Ну что ж, тем хуже. Он сжал кулаки – так, что пальцам стало больно, и пошел прочь. Говорят: третий – лишний. Он всегда думал, что это исключительно дурацкая и нелепая фраза. Всегда… до сегодняшнего вечера…