До каких-то пор все было тихо, пока несколько дней назад он не столкнулся с Фишкой.
– Милый, что с тобой произошло? – наигранно удивилась красавица. – Только не говори, что ты разорился!
– Не притворяйся, что для тебя это новость, – проворчал молодой мужчина.
– Пф, а я и не притворяюсь. Может быть, я хочу помочь? Я ведь так скучаю по тебе, котик!
– Не ври, ты скучаешь по моим деньгам. Зачем я тебе? Их у меня больше нет.
– Ну, не лги мне, – заигрывая, сказала девушка, – тут ходят слухи, что ты братик одной очень богатой девочки. Так в чем же проблема? Или ты гордый, чтобы попросить? Или она не считает тебя мужчиной и не уважает? Не делится?
Надо сказать, что эта фраза и привела Ивана к тем последствиям, что сейчас заставляли его опуститься так низко. Выкрасть собственную сестру и потребовать выкуп у ее бывшего мужа.
Конечно, он не смог признаться Фишке в том, какие на самом деле у него отношения с Анькой, конечно, он сказал другое. А она взяла его на понт. Предложила сыграть разочек в долг. А вдруг повезет?
И он сыграл. Сразу на полмиллиона.
Его надули. Иван знал это, но уже ничего не мог доказать. Да и кому доказывать? Казино подпольное, ему уже сообщили, что будет, если в срок не принесет деньги. А срок истекает завтра.
– Дорогой, все готово. Ты уверен, что хочешь сделать это? – робко спросила мать. – Ты, естественно, очень дорог мне. Но, я тут подумала, может можно просто попросить? Она наивная, сразу все отдаст.
– Ты сама-то в это веришь? – жестко парировал Иван. – Мама, я не могу рисковать, – притворился он нежным и любящим сыном, – если мы не достанем денег, завтра меня убьют, понимаешь?
Иван никогда не любил мать или кого-либо еще больше, чем себя. Но в этот момент ему нужна полная поддержка Елены, если Анька догадается, что он задумал – весь план рухнет, а этого нельзя допустить, он еще полон сил, хочет жить и не готов завтра умереть.
***
До нужного адреса пришлось ехать больше часа. И это с учетом того, что я не соблюдаю ограничения по скорости. Так привыкла делать во Франции и автоматически все повторяла здесь. Меня сильно удивил выбор района, неужели они мечтали здесь жить? Мне казалось, имея достаточно средств, можно выбрать что-то более удобное, ближе к центру и, как сказать, более приличное, что ли.
В этом районе ряд за рядом стояли панельные девятиэтажки, снаружи потертые, дворы пустынные. Нет, я ничего не говорю, и здесь можно жить, просто я немного не поняла маму, что всегда тянулась к роскоши и всему крутому, а потом взяла и поселилась в обычном районе на окраине. Странно.
С трудом найдя нужный подъезд я припарковалась прямо напротив, благо машин здесь почти не было, а если и встречались, то сплошь старенькие и очень замученные.
Все еще недоумевая, поднялась на нужный этаж. Дверь открыла мама.
– Ну, наконец-то, приехала! – заявила женщина с порога.
На этот раз она была сильно накрашена, почти, как и раньше, одета же просто – джинсы и розовая блузка. Я вошла внутрь. И совсем перестала что-либо понимать – квартира оказалась маленькой, без ремонта, помещения были еще более убогими, чем те, в которых я жила с ними до отъезда во Францию.
– Давай, давай, проходи. У меня уже все готово, отпразднуем твое возвращение!
Мама буквально втащила меня в зал, если это можно было так назвать, и усадила за стол. Отпразднуем? Мое возвращение? Это, с каких это пор кто-то в этой семье празднует что-то, что касается меня? Когда такое было?
– А, приехала! – тут же появился брат.
Он изменился. Залысины уже появились, как-то рано. Что такое тридцать лет для мужчины? И морщины, вообще лицо осунулось, как бывает у очень запойных людей. Одежда заношенная. Совсем ничего не понимаю.
– Так, Алена позже подъедет, а пока, давайте выпьем, – произнесла мама.
Я, наконец, посмотрела на стол. Нехитрый наборчик. Бутерброды с вареной колбасой, яблоки, конфеты, печенье и бокалы. Вот стекло как раз оказалось дорогим. Это что, единственное, что они купили на все деньги? И почему они уже полные? Бордовая жидкость даже близко не похожая на вино.
– Ну, за возвращение! – громко сказал брат и залпом осушил свой бокал.
Елена его поддержала. Я же поняла, что буду вынуждена выпить эту жижу. Аккуратно поднеся сосуд к губам, немного пригубила.
– Пей, пей! Хорошее вино, из Испании! Или вы цари-императоры такое не пьете? Или просто у нас западло?
Выдохнув и, чуть было не зажмурившись, я сделала большой глоток. Напиток невероятно горчил. Даже если это и испанское вино, оно не должно иметь такой горький вкус. Бррр.
– Мама, прости, у меня совсем мало времени. Скажи, что случилось? Чем я могу помочь?
– А куда тебе спешить? – вставил брат. – Посиди с нами, как-никак столько лет не виделись! Расскажи, что там нового? Как вы миллиардеры в отличие от нас, нищих, жируете?
– Вот, кстати, об этом. Почему вы здесь живете? Решили не использовать средства, которые перечислил Гай?
– Какие? Те гроши? – разошелся Иван, – Они, знаешь, давно кончились!
– Да, сами богатенькие, а нам копейки бросили, как собакам, – поддержала его мать.
– И поэтому вы решили продать меня журналистам за миллион? – нет, я не выдержала, зачем меня провоцировать?
Мать начала что-то кричать, махать руками. Но я почему-то все это видела немного смазано. Веки стали настолько тяжелыми. Закружилась голова и я немного покачнулась.
– Вроде все, – сказала Елена внезапно остановившись и вглядевшись в мое лицо.
– Почти, рано ты, мать. Только начало действовать.
– Что? Что начало действовать? – меня охватило чувство тревоги.
– Да не парься, сейчас отключишься, – всегда знала, что мои родственники не самые добрые люди на планете, но такими нездоровыми увидела впервые.
– Что вы со мной сделали?! – чувствуя, что теряю силы, закричала я.
– Успокойся, сейчас ты немного поспишь, только не кричи, – сказал брат голосом голодного удава и направился ко мне.
Собрав в себе всю силу воли, я вскочила и опрокинула стол на него. Иван выдержал удар и подлетел ко мне, пытаясь остановить и зажать рот. Это он зря… Я справилась с ним за доли секунды, укусив его за ладонь, затем нанесла серию молниеносных ударов, последний из которых был сокрушительным – коленом в висок не каждый подготовленный человек может выдержать, Иван же рухнул на пол безжизненным мешком.
Бросив короткий взгляд на мать, которая с ужасом на лице наблюдала за происходящим, бросилась к спасительному выходу. Шатаясь и цепляясь за перила, спустилась вниз и понеслась к своей машине.
Сев в машину, еле нащупала с правой стороны под рулем кнопку старта и завела машину. Господи, спасибо тебе за новые технологии. Ключ в зажигание мне бы точно сейчас вставить не удалось. Взяв резкий старт, помчалась прочь из этого страшного места.
Зачем они опоили меня? Что они хотели сделать? Я мчалась, выжимала больше ста, Рендж легко набирал скорость и сглаживал потряхивание на ухабах. Чувствуя, что просто не дотяну, снизила скорость и съехала на обочину.
Все… Сдаюсь… Моя голова безжизненно упала на руки на руле. Я провалилась в сон.
Глава 36
Генриетта уже вернулась в квартиру Мирослава. Ее хозяйка так и не объявилась, поэтому работница сочла правильным отправиться домой. Опять-таки, она все сделала, порядок навела, сходила в магазин и заполнила пустующий уже несколько лет холодильник. А дальше уже не ее забота.
Как бы ни было, для нее важна не эта работа, а Мирослав. И возможность побыть с ним подольше радовала ее, как ничто другое. Долгое время девушка мечтала о близости с этим молодым человеком, о том, чтобы оказаться рядом с ним, смотреть на него… любить его…
Рита обнаружила апартаменты пустыми, их владелец, похоже, так еще и не появлялся. На кухне все осталось в таком виде, как и было, когда она убегала на собеседование. недопитый кофе, остывшие блинчики, аромат которых еще недавно пробуждал аппетит. По крайней мере, у нее. Несмотря на хрупкое телосложение, Генриетта любила поесть. Мама всегда удивлялась, куда в дочь столько лезет?
Интересно, во сколько вернется Мирослав? Что ему приготовить? Ирена говорила, что он всеядный, когда хорошее настроение. А когда настроения нет, то может сутками ничего не есть. И не переубедишь.
Стоя на кухне и погрузившись в размышления об ужине на двоих, девушка чуть не подпрыгнула от неожиданности, услышав внезапный шум со стороны коридора. Выскочив в зал, она увидела картину совсем ее не обрадовавшую: высокий, крепкий Мирослав появился в помещении держа на руках… безжизненно повисшую Анну де Круа. Не обращая никакого внимания на Риту, мужчина прошел мимо, прямо в свою спальню.
– Что случилось, Мирослав? Она жива? – девушка ворвалась в комнату следом за ним.
– Что случилось, Мирослав? Она жива? – девушка ворвалась в комнату следом за ним.
– Да, – прошептал сыщик, аккуратно кладя свою драгоценную ношу на кровать. – Слава богу, да.
– Что с ней? – прошептала Генриетта.
– Пока не знаю. Похоже на действие снотворного. Я следил за ней, мы уже возвращались в город, как вдруг она съехала на обочину. Пошел проверить и обнаружил Аню в таком состоянии.
Мужчина не отрывал взгляд от своей спящей принцессы. Генриетта остро почувствовала себя лишней. Третьей лишней. Девушка сжала маленькие кулачки, ну нет, так просто она не сдастся.
– Я могу чем-то помочь? Давай вызовем врача, вдруг это опасно?
Мирослав молчал. Он склонился над девушкой и осторожно коснулся губами ее лба. Взял руку и пощупал пульс.
– Нет, не похоже. Но ты права, на всякий случай вызовем медика.
– Я позвоню в скорую! – уже было поспешила Рита.
– Нет, никакой скорой, – он буквально зарычал на нее, – у меня есть свой врач.
Все время, пока доктор осматривал больную, Мирослав не отходил от Ани. А Генриетта была вынуждена остаться в зале. Откуда она прекрасно слышала их разговор.
– Страдала ли пациентка сложными заболеваниями прежде?
– Да… ранение рядом с сердцем… травмы после нападения… госпиталь…
Ягудин рассказывал, перечислял все, что ему известно об Ане. Генриетта поежилась. Ее новая хозяйка всю жизнь ходит по острию ножа, постоянно на грани смерти. Рита не могла назвать ни одного знакомого себе мужчины, кто бы пережил столько же. Теперь она понимает, почему Мирослав постоянно хочет находиться рядом с Анной де Круа. С ее везением попадать в неприятности, без поддержки других людей ей долго не жить.
– Вам не стоит переживать, это абсолютно точно сильнодействующее снотворное. Не более того. Она проспит крепким сном еще часов восемь. И, знаете, судя по состоянию пациентки, ей бы не мешало какое-то время попить еще снотворное. Здоровый сон пойдет ей на пользу.
После осмотра, медик удалился. Мирослав же перенес из зала в свою спальню большое кресло и уселся в него. По всей видимости, мужчина собирался так провести всю ночь.
– Хочешь, я сварю тебе кофе? – робко спросила Генриетта, у нее просто сердце разрывалось, глядя на любимого в таком состоянии. Нет, она уже не ревновала. Переживания за него превозмогли это низменное чувство.
– Спокойной ночи, Генриетта, – лишь тихо сказал он, дав понять, что ей пора удалиться.
– Спокойной ночи, – грустно произнесла Рита и отправилась в свою спальню.
***
Мирослав погрузился в раздумья. Это было легко сделать, тишина в спальне нарушалась только его дыханием. Анна же лежала так тихо, что о том, что она жива, можно было понять лишь по мерно вздымавшейся вверх и опускавшейся, груди девушки. Руки его еще немного дрожали. Да, он не собирался сегодня оставлять Аню в покое. Мужчина следил за ней весь день. До автосалона, а потом и до ее родных. Когда он понял, куда направляется девушка, уже тогда решил, что добром это не кончится. Ее родственники и раньше не были слишком честными людьми. А уж потом и подавно показали себя с худшей стороны, просадив все деньги Де Круа за несколько месяцев. Ягудин знал об этом, потому, что Ростов связывался с его отцом и просил проверить финансовое состояние семьи Пушкиных. Они пытались встретиться с Аней, а этого никак нельзя было допустить.
И как хорошо, что Мирослав поехал за ней! Увидев, как его любимая, шатаясь, выбежала из подъезда и села в машину. А через долю секунды ее машина рванула с места, а потом с огромной скоростью неслась по шоссе. Автомобиль Ани шатало из стороны в сторону. Сыщик уже боялся, что все это кончится очень плохо, но девушка вдруг резко затормозила и съехала на обочину. Он не стал ждать и тут же подбежал к машине – Аня уже была в отключке.
Эти родственнички накачали ее снотворным! Завтра он разберется с ними. Завтра им очень не поздоровится.
Думая об этом, прокручивая еще и еще раз все это в своей голове, мужчина не заметил, как задремал.
– Мирослав… Мирослав…
Он резко открыл глаза. За окном уже была глубокая ночь и только яркий лунный свет освещал помещение. Держась обеими руками за голову, Аня сидела на его кровати.
– Что случилось? – мгновение, и мужчина уже опустился на подушки рядом с девушкой. – Как ты себя чувствуешь?
– Что это было? Почему ты здесь?
– Тебя опоили снотворным и ты чуть не погибла. Я забрал тебя из машины и привез сюда. Ты у меня дома.
Мирославу безумно хотелось прикоснуться к ней, прижать к себе, защитить и больше никогда не отпускать.
– Но, как? Как ты узнал, где я?
– Следил за тобой, – признался Ягудин, не было смысла отрицать очевидное.
– Опять? – тихо простонала девушка. – Я же просила тебя…
– Аня, ты можешь просить, приказывать, но я не брошу тебя никогда, – Мирослав осторожно прикоснулся к ее подбородку и поднял его немного вверх, так, чтобы их глаза встретились.
Мужчина не удержался и, наклонившись ближе, прикоснулся пылающими губами к ее устам. Он ждал, что Анна его оттолкнет. Но, этого не произошло. Неожиданно девушка обвила руками его крепкую шею и… ответила на поцелуй! Все тело Мирослава загорелось! О, как он долго ждал этого! Аня… Аня… Аня…
Он обнял любимую и повалил на кровать. Аня… Его пальцы, руки, торс – все пылало горячим пламенем, прикасаясь к ней. Это невозможное, невероятное счастье! Ягудин словно почувствовал огромные крылья, внезапно выросшие у него за спиной.
– Я люблю тебя, – прошептал он отрываясь от ее сахарных губ и опускаясь ниже, к ее шее.
Секунда и он сорвал с нее джемпер. Девушка осталась в одном бюстгальтере и джинсах. Мирослав залюбовался ею. Взрослая худоба придавала еще большей соблазнительности ее телу. Его взгляд остановился на ее лифчике из прозрачной материи, чувственные бутоны сосков набухли от возбуждения – Мирослав облизнул высохшие губы. Да, она повзрослела. Расцвела как прекрасный цветок, стала невероятно женственной и… смелой.
Не дожидаясь следующих его действий, девушка дернула за пряжку на его джинсах, уверенными движениями помогая ему освободиться от лишней одежды. Он скинул с себя рубашку и спустил джинсы, оголив упругие ягодицы.
Мирослав прижал Аню к себе и осыпал поцелуями. Его губы гуляли по ее бархатной и такой сладкой коже. Его накаченные постоянными тренировками бедра легли между ее длинных ног, которые она тут же скрестила у него на спине. Тяжело дыша и пылая, словно факел, он погрузился в ее лоно.
– А-аня… – протянул он в экстазе, – А-аня… я люблю тебя…
– Мирослав… – девушка прошептала его имя, тем самым еще сильнее возбуждая его.
–Люблю… – все больше сливаясь с ней, повторял Ягудин, – люблю… тебя…
– Мирослав… Мирослав… Я… тоже… – ответила она и… неожиданно выпалила, – где я? Где я?!
Неведомая сила выдернула мужчину в реальность. Он открыл слипшиеся от сна глаза. От сна… Более жестокого пробуждения он даже представить себе не мог. В эту секунду Ягудин был готов покончить с собой, лишь бы вернуться обратно! Нет… Мужчина мысленно застонал. Опять эти сны!
– Где я? – Аня сидела на кровати и держалась обеими руками за голову.
“А вдруг?” – мелькнуло в голове сыщика.
– У меня дома, – осторожно начал он.
– Что… Оу… Как голова раскалывается, – видимо боль была настолько сильной, что девушке даже не удавалось открыть глаза.
– Сейчас, подожди, – Мирослав вышел из помещения и вернулася через несколько мгновений, неся в одной руке белую пилюлю, а во второй стакан с чистой водой, – выпей, тебе станет легче.
Аня практически на ощупь взяла протянутое лекарство и тут же послушно проглотила, запив из стакана.
– Так сильно? – сочувственно произнес Ягудин, опускаясь на краешек постели.
– Да, прости. Я не соображаю сейчас совсем. Ммм.. – она все еще терла виски, – Как… Как я оказалась у тебя? А… хотя, не надо. Я догадываюсь. Это твой черный джип преследовал меня целый день, так?
– Так.
– Понятно, – помолчав секунду, она неожиданно продолжила, – спасибо.
Земля ушла из-под ног влюбленного мужчины! Его не прогоняют! Не пытаются убежать! Его благодарят…
– Прости, что так резко обошлась с тобой, – сказала Аня, было понятно, что, из-за плохого самочувствия, говорить ей очень трудно. – Я прекрасно понимаю, что ты желаешь мне добра. И о твоих чувствах тоже знаю. Старалась не реагировать на них, чтобы лишний раз тебя не распалять. Мирослав, прости. У меня сейчас сложный период и мне совсем не до отношений. Я не знаю, что будет завтра… И наступит ли оно, это завтра.
Девушка снова схватилась за голову обеими руками, говорила она очень медленно и тихо:
– Мирослав, я искренне благодарна тебе за твою помощь, поддержку, за то, что ты всегда забываешь о себе и мчишься спасать меня. Но, я чувствую свою вину. Я не могу ответить на твои чувства взаимностью и даже больше. Я несу в своем сердце вину за то, что когда-то по глупости дала тебе надежду.