– Мирослав, я искренне благодарна тебе за твою помощь, поддержку, за то, что ты всегда забываешь о себе и мчишься спасать меня. Но, я чувствую свою вину. Я не могу ответить на твои чувства взаимностью и даже больше. Я несу в своем сердце вину за то, что когда-то по глупости дала тебе надежду.
– Аня, не надо…
– Нет, дай я договорю. Это уже давно надо было сделать. Мирослав, я отчетливо понимаю, что такое безответная любовь, которая каждый день съедает тебя без остатка. Поэтому грублю, пытаюсь избегать наших встреч. Не потому, что считаю тебя плохим человеком, а затем, чтобы освободить тебя от этого чувства, которое никуда не приведет. К сожалению, я могу предложить лишь дружбу. Прости меня.
– Спасибо, – тихо произнес Ягудин, пытаясь не закричать от счастья, – спасибо за откровенность. Я уже не ожидал, что ты захочешь со мной объясниться. Аня, я действительно теряю голову, когда вижу тебя. Когда ты рядом. И это я виноват во всем этом. Мне надо было помнить о том, что ты сейчас переживаешь и что тебе нужно время. Обещаю тебе. С этой секунды я наберусь, терпения и не приближусь к тебе. Я буду ждать.
– Мирослав, не надо… – простонала она.
– Нет, я буду ждать. А когда все закончится, ты отдохнешь и придешь в себя – тогда и примешь решение, хорошо? Скажешь “нет”, я… приму это. Но, ты сделаешь это не сейчас и не сегодня. Сначала мы завершим все дела и спасем отца твоего сына. А все сложные решения оставим на «после».
– Хорошо, – устало выдохнула она, – с тобой как и раньше бесполезно спорить.
– А теперь ложись и еще поспи. Должно подействовать лекарство, – шутливо приказал он, – будешь хорошей девочкой, утром я накормлю тебя вкусным завтраком.
Аня устало легла на подушки, а Ягудин укрыл ее теплым пледом.
– Спи, – прошептал он и тихо вышел из спальни.
Глава 37
– Ну, что, господин француз? Готовы? Пришел ваш протез, уже доставили. Красота неимоверная! Последняя разработка, нанотехнологии. Наполовину протез, наполовину имплантат. С одной стороны вшивается в руку и становится вашей настоящей частью. Как же вам повезло, что вы так нужны Герману Ростиславовичу! Знаете, добрая половина нашей лаборатории готова отсечь себе здоровую руку, чтобы стать обладателем такой конечности. Кстати, ваша же французская фирма делала. Жаль, что наши еще не научились такое производить. Эх, как могли бы мир изменить… – Семен Исаакович мечтательно закатил глаза. – Ну, о чем это я, – через несколько мгновений вернувшись из мира фантазий на землю обетованную, сказал доктор и потер руки, – готовьтесь, сейчас прооперируем вас, времени ждать заживления нет – мы соединим швы стальной нитью, дополнительно укрепим и сможете сразу приступить к освоению новой детали своего тела. Ну, что? Баиньки?
Профессор весело подмигнул своему молчаливому пленному и опытным движением вколол какой-то препарат ему в вену.
***
Генерал Попов последние месяцы стал настоящим сердечником – постоянно пил таблетки и то и дело хватался за левую часть груди… Он совсем уже не был рад тому, что ввязался во все это. Но у Корпорации и ее Хозяина были длинные руки, сбежать от которых не представлялось возможным.
Не так давно, Арсен Булатович узнал всю глубину плана. Поначалу казалось, что планируются военные действия исключительно на Африканском континенте. Добыча урана и все это достанется России – да. Поначалу, проект казался даже в некоторой степени патриотичным. Но, чем дальше, тем больше его подробностей генерал узнавал. Перехват управления в той части земного шара – это лишь начало.
Большую часть оружия Африка уже получила и уже даже начались беспорядки, они и так давно конфликтуют внутри страны, а тут еще и появился активный спонсор их агрессии.
Сейчас Попов возвращался из Корпорации с новым заданием. По задумке Хозяина, он вместе с влиятельными в России политиками Юдиным и Панютиным Тарасом Харитоновичем, должны запустить “рекламную компанию” беспорядков на Африканском континенте. Кричать на каждом углу, что Россия обязана вмешаться, и направить туда свои миротворческие войска. Но, дело в том, что Америка уже собирается сделать то же самое.
Он пытался убедить Росина не делать этого. Конфликт между этими крупнейшими державами может случится очень серьезный, вплоть до Третьей мировой. По мнению Арсена Булатовича никакой уран не стоил таких жертв.
С новыми достижениями и технологиями в оружейном мире – это может быть слишком страшно.
Вспомнить только атомные бомбардировки Хиросимы и Нагасаки. Ее плоды люди по сей день пожинают. Только две бомбы и два города. И это был всего лишь стратегических ход, как утверждала тогда Америка, с целью остановить Вторую мировую. Что же может быть при Третьей?
Арсен Булатович снова схватился за левую сторону грудной клетки – как же его жена, дочь, сыновья? При таком столкновении неизвестно, удастся ли выжить. Неизвестно куда бежать. Безопасного места на земле просто не будет. Как хорошо, что его родители не дожили до этого и не узнают, что их сын будет напрямую задействован в начале всего этого хаоса.
Генерал Попов сегодня чувствовал себя нацистом. Предателем. Убийцей. Убийцей сотен тысяч, а скорее сотен миллионов людей. Он, Арсен Булатович Попов, своими руками. Вот этими вот руками.
Если бы его отец знал, кто вырастет из его сына… Своими бы руками еще в детстве придушил. Арсен Булатович был генералом в третьем поколении и все его предки свято чтили память о погибших на войне. Родственники, знакомые семьи – слишком многие там погибли. Их убивали жестоко, ставили эксперименты, издевались. Те немногие, кто прошел концлагеря и им удалось спастись – навсегда остались “не в себе”. Условия, когда в каждую секунду ты можешь быть убит просто так, без причины. Условия мучений и бесконечного голода, когда ты искренне завидуешь тем, кого расстреляли и кому не пришлось через все это проходить перед неминуемой скорой кончиной.
Ад на земле. А их мучители – дьяволы во плоти.
К чему же может привести Третья мировая – просто страшно представить. Сегодня у многих, кто стоит у руля, напрочь стерлось понятие совести, жалости. Все только и делают, что клянутся в верности Корпорации, ради которой они готовы истязать простых людей хуже, чем в лагерях. Человек эволюционировал. Да, что касается медицины – это очень хорошо. Но вот свою тягу к дележке имущества, территорий, он только усилил. Стал более жестко подходить к этому. Научился манипулировать массами.
– Владимир, покатаемся немного, – приказал генерал водителю.
Что же делать? Идти против Корпорации практически невозможно. На Росина многие работают. Даже его, Попова, могут сместить в три секунды, стоит только Хозяину пожелать. Этот человек с самого приезда в Москву зарекомендовал себя в этом плане. Он не гнушится использовать любые возможности – шантаж, компроматы, избиения, убийства.
Конкурентов Росин убирает со своего пути, как пешки на шахматной доске, все дальше и дальше пробиваясь к своей цели.
Генерал с удовольствием променял бы все это на отставку. Только вот теперь он так легко не отделается. Всех, кто слишком много знает, убирают по приказу Росина вместе с семьями. Не жалеют даже младенцев. Были случаи. И ничего не докажешь. На все преступления тут же находятся виновные, кто пишет чистосердечное и отправляются под суд. И это еще счастье, если тебе дана такая роль. Это еще очень повезло.
– Арсен у нас растет богатырем, – любил повторять его дедушка, когда он был еще совсем маленьким, – защитником! Будет родину защищать!
Им гордилась вся родня. Арсен рос необыкновенно честным мальчиком, всегда соблюдал правила поведения и ловил нарушителей. Именно благодаря этому качеству, он очень быстро поднялся по карьерной лестнице. Ему доверяли жизни.
Генерал вытер платком пот со лба. Это ж надо, на старости лет! Ведь держался же долго, вот тебе на!
Не-е-ет. С этим надо что-то решать. Его отец верил в него! И его дед верил в него. Арсен просто не может их подвести. Он придумает, как исправить ситуацию! Обязательно придумает и спасет Родину!
Подбородок генерала резко поднялся вверх, а в голубых глазах появился блеск. Он спасет мир, во что бы то ни стало, даже, если будет вынужден погибнуть сам!
Глава 38
Я проснулась от запаха горячей еды. Мирослава в комнате не было, я лежала в полном одиночестве. Желудок ныл просто невыносимо. Когда я последний раз нормально ела? Не помню. Что ни день, то приключение, уже не знаю, чего ожидать в следующую секунду.
Я села на постели. Ну, хоть голова уже перестала болеть. Надо найти Мирослава и узнать у него, есть ли новости от Бориса, уж больно долго он молчит. Гай, я надеюсь… что еще не поздно. Господи, да что же это за проклятие такое! И еще вчерашний вечер. Зачем маме и брату понадобилось поить меня снотворным? Что они хотели сделать? Просто так, без серьезной на то причины, они не стали бы так поступать. Ругаться на меня, забыть о существовании – да, в это вполне верю. Но вот так вот перейти в наступление…
Почему они не захотели просто поговорить со мной?
Урчание желудка не позволило мне дольше откладывать свое пробуждение. Вскочив с кровати, я пошла на запах и, естественно, правильно поняла, что идти нужно прямо на кухню.
Мирослав в компании Генриетты накрывали на стол.
– Проснулась? – весело спросил меня Ягудин, наливая в чашку горячий кофе.
– Да, доброе утро. От Бориса есть новости? – спросила я с порога.
– Нет, прости, – отрицательно покачал головой сыщик, – я звонил ему и ночью, и утром. Пока ничего. Нам остается только ждать.
– Анна, садитесь за стол, вам надо поесть, – предложила Генриетта.
– Да, давай позавтракаем, все равно пока некуда спешить, – поддакнул родственнице Ягудин.
– Спасибо, – я вымученно улыбнулась.
На самом деле паршиво себя чувствую, как будто по мне всю ночь танцевало стадо слонов. Что за дрянь мне подлили?
– Вообще-то, раз все равно новостей нет, я бы хотела кое-куда съездить, – осторожно начала я.
– Твою машину Анис уже пригнал, она стоит у подъезда, – опередил меня Мирослав.
– Нет, не о машине я сейчас думаю. И возвращаясь к нашему разговору сегодня ночью, я хотела попросить тебя поехать со мной.
– Конечно. Куда скажешь! – сыщик радостно отреагировал на мое предложение.
– Я хочу съездить к маме.
– Анна, простите, это не мое дело, конечно, – вмешалась Генриетта, – но это просто опасно!
– Не опасно, если она поедет со мной, – возразил Мирослав, – только что ты хочешь от нее? Узнать, почему вчера произошло то, что произошло?
– Да. Я думаю, у них случилось что-то серьезное. И как бы там ни было, должна разобраться в этом.
– Я не одобряю, но сделаю все, как скажешь, – ответил Ягудин, – но, хочу сказать. Ты им ничем не обязана. Они всегда хотели от тебя только денег. Их ты сама или твой сын никогда не интересовали. Даже когда они промотали миллион, пытались связаться с тобой, чтобы получить еще.
– Они пытались со мной связаться? А почему я об этом ничего не знаю?! И откуда об этом знаешь ты?
– Оттуда, что Ростов попросил меня помочь оградить тебя, Аня, от твоей вечно голодной до денег семьи. Не вижу смысла в данной ситуации скрывать эту информацию. После вчерашнего, ты просто обязана об этом узнать, – Мирослав закончил завтракать и сделал большой глоток кофе, – твой брат большую часть средств спустил в карты. Мама и сестра обыкновенно растратили в магазинах и ресторанах.
Я в полном шоке ковыряла вилкой омлет. Вот как… Но, в таком случае, я тем более должна поехать к ним и все разузнать.
– Я все равно поеду туда, – произнесла я вслух.
– Обязательно, но сначала я увижу, что ты поела, – сурово заявил Мирослав.
Я согласно кивнула.
Не видела смысла сопротивляться. В конце концов, силы мне сегодня еще ой как пригодятся. Быстро победив омлет, мне пришлось съесть еще и два тоста с абрикосовым джемом. Заботливая Генриетта настояла. Хорошая девушка, похоже. Надеюсь, мы с ней найдем общий язык. Когда все закончится.
К дому мамы мы с Мирославом приехали только через час. Ягудин пошел вперед, заслоняя меня своей могучей спиной.
Поднявшись на этаж, сыщик обнаружил, что дверь не заперта.
– Странно, – прошептал мой спутник и приложил указательный палец к губам, – оставайся здесь, я проверю что к чему.
Вынув пистолет из нагрудной кобуры, он направился вглубь квартиры. На этот раз я послушалась. Если что, один из нас сможет помочь другому.
Но, прошло несколько минут, а Мирослав так и не вернулся. Тогда я на цыпочках отправилась за ним. Не произведя ни единого лишнего звука, миновала узкий коридор. Осторожно заглянула в гостиную, где от увиденного просто застыла на месте.
– Доброе утро, Анна, – поздоровался со мной Герман.
Мой старый знакомый в безупречном и очень дорогом костюме расположился в жутком, буквально доисторическом кресле. За его спиной стояли двое охранников, наведя свои пистолеты на Мирослава, который, в свою очередь, держал на прицеле Германа. На диване же, понурив головы, сидели мама и брат.
– Вы бы не могли приказать своему спутнику, опустить оружие? – спросил Герман.
– Могу, – уже взяв себя в руки, спокойно произнесла я, – но сначала вы расскажете, что здесь, черт возьми, происходит.
– Ничего, о чем вам стоило бы беспокоиться, любовь моя, – так же спокойно ответил незваный гость, – я ведь предупреждал о своих намерениях на счет вас, Анна. Поэтому посчитал нужным разузнать подробнее о семье своей будущей супруги. Не скажу, что эта ситуация меня удивила. Россия – бедная страна и алчных людей, готовых пожертвовать своими родственниками за гроши, здесь очень много. Но, в случае вашего брата, это были не такие уж и гроши. Сегодня утром я спас его от долга в полмиллиона евро, за которые, как не прискорбно, его сегодня могли лишить непутевой жизни. Конфликт улажен и не требует вашего внимания.
Я посмотрела на Ивана – это было жалкое зрелище. Брат сидел вжав плечи, глаза его были красными, словно от слез, смотреть же на меня он даже не пытался.
– Похоже, я должна поблагодарить вас, Герман. Пожалуйста, назовите счет, куда я могу перечислить потраченную вами на мою семью сумму.
– Анна, не говорите глупости. Вы не за что мне не должны. Сейчас же меня беспокоят два вопроса, из-за которых я все еще нахожусь в этой ммм… квартире. Во-первых. Мне известно, что эти люди вчера напали на вас. А во-вторых, ваш брат зависим. И это, похоже, не последний раз, когда он попадает в такую ситуацию. Ваша семья – ваше бремя, а значит и мое.
– Герман. Давайте остановимся на этом. Предоставьте мне такую возможность, решить проблемы с моим “бременем” самостоятельно. Я вам очень благодарна за помощь и готова вернуть долг в любой момент. А что касается ваших планов на меня, уже высказала свою позицию ранее и намерена и впредь ее придерживаться.
Мой собеседник резко поднялся с ветхого кресла и, в несколько шагов преодолев небольшое пространство комнаты, приблизился ко мне.
– Вот это качество в вас, мне очень нравится, Анна, – жарко прошептал он, склонившись к моему уху, а я краем глаза заметила, как в этот момент дрогнула рука Мирослава, державшая его на мушке.
– Хорошо. Я дам вам свободу решать. В последний раз. И долг ваш… готов принять сегодня вечером. Ужин. Просто ужин и все. Я надеюсь, это не слишком большая плата?
– Нет, – покачала головой я.
– Пришлю за вами машину в семь. Где бы вы ни были, – он самодовольно улыбнулся, – до вечера, госпожа Де Круа.
Подав знак своим “волкодавам”, Герман удалился из квартиры.
– Может быть, стоило его пристрелить? – с надеждой на положительный ответ, спросил Ягудин.
– Нет, не стоило, – возразила я и заняла место, только что освобожденное Германом, – итак, мама, рассказывай. Что тут у вас происходит? Ты же мне говорила, что Иван стал успешным бизнесменом, что у вас все хорошо? Так?
– И что, ты теперь нас за это упрекать будешь? – накинулась она на меня. – Твоего брата хотели убить! Что думаешь, что ты вся такая святоша, сделала доброе дело и теперь можешь нас попрекать? Только о себе и думаешь! А о том, что у других могут быть проблемы, ты не подумала?!
– Нет, я ошибся. Пристрелить лучше их, – буркнул Ягудин, снова доставая пистолет из кобуры.
– Мирослав, – я посмотрела на него с упреком.
– Шучу, – пожал он плечами и спрятал оружие за спину.
– Так, значит, такая ваша позиция? – спросила я свою родительницу.
– А что ты хотела? Чтобы мы бросились ноги тебе целовать? – вставил свои пять копеек брат. – Ты трахаешься со всеми, купаешься в бабках папиков, а семье даже помочь не можешь. Мы уже столько лет с копейки на копейку перебиваемся! А ты там жируешь! Вон, мужики тебе миллионы бросают за один только ужин! Зажала? Для родной семьи? Мы тебя кормили, одевали, заботились, и вот так вот ты отплатила! Наняла этого гада Ростова, чтобы защищал тебя от твоей же родной семьи! – для выразительности, Иван плюнул мне под ноги.
Мирослав среагировал молниеносно, огромной нерушимой глыбой подлетев к Ивану, схватил обидчика за грудки и припечатав к стене, словно нерадивого щенка. Раздался треск. Это стена или его позвоночник?
– А-а-а-а! Не трогай моего сына! А-а-а! Убийца! Убери свои руки! А-а-а!
Мать безуспешно пыталась отодрать руку Ягудина от своего великовозрастного отпрыска.
– Мирослав, не надо. Не связывайся. Пожалуйста, – попросила я.
Сыщик поморщился, но отпустил свою жертву. Было заметно, как сильно он хотел стереть Ивана в порошок.
Елена бросилась к сыну, но он ее грубо оттолкнул:
– Отстань, курица.
– Но, Иванушка.
– Отстань!
Мать вернулась и села на диван. Иван же обиженно отошел к окну.
– Пусть будет по-вашему, – вздохнула я, – мои деньги заляпаны грязью, как и я сама, поэтому не будем больше об этом. Не буду далее отравлять вашу жизнь своим присутствием. Прощайте.