— Я хочу не отдохнуть, а вульгарным образом нажраться, — проворчала я, вновь утыкаясь лбом в его плечо. Не знаю, почему, но раздражение во мне заметно ослабло, уступив место странной обречённой усталости и тяжести. — На тебя что, в самом деле покушались?
— Несколько раз было, — пожал плечами он. — Но основных организаторов я тогда передавил, и кто возник сейчас, пока не знаю. Успокойся. Как видишь, я жив. Согласись, аргумент в пользу того, что я знаю, что делаю. А нажраться — это не самый лучший вариант, очень обманчивое облегчение.
— Не знаю, мне в своё время помогало, — вздохнула я.
— Когда тебя в мирное время пытаются зарезать свои же, это немного не то, что война, — оборотень опять пожал плечами.
— Извини, но воспринимать их всех глобально как «своих» у меня пока не получается. В Варуше я привыкла, а сейчас такое ощущение, что попала разведчиком в стан врага.
— Не бойся, у тебя здесь есть сообщники, — усмехнулся он.
— Как ты думаешь, это связано с событиями в замке? Или это кто-то другой?
— Очень похоже, что это была собственная инициатива того покойника. Сейчас предоставят информацию о нём, и можно будет о чём-то говорить. С одной стороны, конечно, подозрительно, что он оказался здесь в момент нашего появления, но это действительно могло быть совпадение. А, кроме того, и так весь город в курсе, когда я должен был прилететь, он мог и сам подкараулить. Присядь, — мужчина слегка отстранился, подвёл меня к креслу и принялся что-то искать в шкафах. Я послушно присела, оглядываясь; кабинет был светлый, полный солнца, в золотисто-медовых оттенках с вкраплениями коричневого и тёмно-красного. Широкий письменный стол, перед ним пара кресел для посетителей, за ним — два окна и посередине дверь на балкон. Вход был ровно напротив стола, а оставшиеся стены закрывали высокие шкафы от пола до потолка.
Как они при таком солнце ещё и комнаты в солнечных тонах обставляют?
Пока я озиралась, Руамар нашёл в каком-то из шкафов то, что искал, и на свет появилась тяжёлая пыльная тёмная бутылка с опечатанной сургучом пробкой и пара красивых стаканов из цветного стекла с каким-то растительным орнаментом.
— Ты же говорил, это не выход? — язвительно уточнила я, наблюдая, как Император собственноручно воюет с пробкой. Кстати, получалось это у него весьма ловко; видать, опыт немалый!
— Такими напитками не нажираются, — не менее ехидно откликнулся он. — А вот по несколько глотков для успокоения нервов — совсем другое дело.
— А он не может быть отравленным? — подозрительно уточнила я.
— Стоит тут давно, запечатанный, печать не повреждена, — со смешком ответил мужчина. — А ещё у меня есть артефакт, распознающий яды. А ещё можно попробовать позвать Уру, у неё надёжность определения даже выше, чем у артефакта.
— Ладно, поверю тебе на слово, — я махнула рукой. — Тебя ведь не Уру раньше охраняла, да? Что с ней случилось?
— Насколько я знаю, всё хорошо, ждёт ребёнка, — рассеянно отмахнулся он, принюхиваясь к содержимому бутылки.
— Кхм, — только и смогла выдавить я, не сразу найдясь со словами. Первую пришедшую в голову мысль благоразумно озвучивать не стала, вместо этого осторожно поинтересовалась у разливающего по бокалам густую янтарную жидкость мужчины. — А кто папа?
— Полагаю, её муж. А ты что подумала? — Руамар бросил на меня насмешливый взгляд.
— Да мало ли! Кто вас с вашей моралью разберёт, — фыркнула я, принимая из его рук бокал и тоже с интересом принюхиваясь. — Что это?
— Мораль моралью, а заводить котят на стороне — это надо быть полным обрубком, — спокойно возразил мужчина, после чего переключился на мой вопрос. — А ты никогда не пробовала? Это тарнай, его готовят на островах из винограда, двадцать лет выдерживают в специальных сосудах из местной глины, смешанной с какими-то специфическими опилками, потом… короче, технология сложная, я всё равно подробностей не знаю. Попробуй, он весьма необычный, но приятный. Правда, в нынешней ситуации главное его достоинство это крепость.
Пах напиток странно — старым вином, морем и чем-то неуловимо сладковатым. Необычный, сложный запах, но приятный. И вкус оказался более чем достойным, хотя — действительно, непривычным. Привкуса спирта напиток не имел, но, упав в желудок, приятным теплом разлился по телу.
— Забавно, — пробормотала я, снова принюхиваясь. — Мне кажется, или у него запах поменялся?
— Меняется, — медленно кивнул мужчина, очень странно меня разглядывая. — Пару часов после контакта с воздухом у него понемногу меняется запах; ещё одна особенность, повышающая ценность напитка.
На этом моменте, прерывая нашу беседу, в дверь постучали, и после разрешения Императора в кабинет вошёл наместник. Был он задумчив и хмур, но выглядел уже несколько лучше, чем в первый момент после покушения.
— Ваше Величество, я принёс информацию, которую вы велели, — с лёгким поклоном сообщил он.
— Проходите, Манур, — кивнул ему Руамар. — Присаживайтесь. Я позволил себе несколько распотрошить ваши запасы, так что с меня бутылка тарная.
— Ну, что вы, это мелочи, — слабо улыбнулся Аруш-вер, подходя ближе, но в кресло всё-таки не сел.
— Вам, пожалуй, стоит составить нам компанию, — задумчиво разглядывая наместника, предложил Император.
— Да уж, пожалуй, — со смешком согласился тот. — Да что вы, я сам всё сделаю! — ужаснулся он, когда Владыка шагнул к шкафу, откуда был извлечён сосуд с напитком. Руамар не стал настаивать, чтобы ещё больше не деморализовать подданного, а тот достал ещё один стакан и принялся разливать специфический местный алкоголь. Не только себе, но и нам добавил для порядка. — К сожалению, об этом оборотне удалось узнать очень мало, — принялся за доклад Аруш-вер. — Он не местный, совсем недавно прибыл с севера. Пока даже толком обжиться не успел, снимал комнату у одной вдовы. С её слов, планировал обустроиться здесь всерьёз; вроде бы, у него для этой цели даже какие-то накопления были. С её же слов, он совсем недавно демобилизовался. Кроме того, и это уже предположение, у него когда-то была семья, и с ней случилось нечто страшное. О без… людях он высказывался всегда с отвращением, а когда выпьет — с ненавистью. Он, вероятно, сюда приехал именно с целью оказаться от них подальше.
— То есть, по всему выходит, это его собственная инициатива? — уточнил Руамар и, хмурясь, пригубил тарнай.
— Вариант напрашивается сам собой, — неуверенно пожал плечами наместник. — Мы здесь находимся далеко от границы, людей и до войны-то не видели. В основном, местным просто любопытно; да, есть неприязнь, есть опасение. Но до такой степени, чтобы пытаться убить… — он потерянно качнул головой.
Слушая их разговор, я вновь сделала пару глотков. Нет, определённо, со временем не только запах, но и вкус напитка изменялся. Едва уловимо, но я готова была об этом поспорить! Он явно стал чуть слаще, а вот запах моря почти совсем исчез.
Правда, я с запозданием вспомнила, что последний раз мы ели за завтраком, а потом была дорога, так что крепкий алкоголь попал в пустой желудок. И, судя по той лености и сонливости, что растекались по телу всего от нескольких глотков, организм совершенно отвык от крепких напитков. А, может быть, виной всему был не тарнай, а нервное потрясение?
Наверное, я на несколько секунд задремала, потому что часть происходящего выпала из моего восприятия. Когда же вновь обрела интерес к окружающему миру, мужчины стояли над столом, перебирая документы и что-то вполголоса обсуждая. Аруш-вер показался мне встревоженным и напряжённым, а в голосе Руамара отчётливо слышались рычащие недовольные — и даже почти злые — нотки, отчётливо диссонировавшие со смыслом слов, потому что на словах Император своего подчинённого хвалил.
В моём теле продолжала господствовать ленивая тяжесть, но помимо неё появилось непонятное томление, которое можно было охарактеризовать расхожей фразой «чего-то хочется, а чего — не знаю». Меня тянуло в неизвестном направлении, хотелось сделать что-то очень нужное и жизненно необходимое, но что именно — совершенно непонятно.
Пока я раздумывала о собственных невыразимых желаниях, мужчины продолжали разговор. Правда, Манур тревожно и выжидательно поглядывать то на меня, то на Императора. А потом я встретилась глазами с Руамаром, и на какое-то странное мгновение мой мир сосредоточился в этих жёлтых глазах с вытянувшимися в ниточку вертикальными зрачками.
В его глазах плескалась звериная ярость. Азарт хищника, почуявшего кровь раненой жертвы, и всем существом стремящегося вцепиться ей в горло. На один удар сердца я почувствовала себя на месте этой жертвы, и в груди колом встал ужас, парализовал пальцы, сдавил дыхание. Ведь оборотни — они на самом деле хищники, а люди…
Но ощущение было сиюминутным. А потом его смыла жаркая волна очень непривычных ощущений: радостного предвкушения и передавшегося мне азарта.
Никогда в жизни я не была азартным человеком, с ранней юности руководствовалась исключительно рассудком и логикой, а здесь меня захлестнуло таким восторгом, что я закусила губу, пытаясь сдержать шальную улыбку. Мне хотелось сыграть с ним; тем зверем, который стоял сейчас напротив. Во что-то невероятно увлекательное и интересное, а во что именно — я не знала. Знал кто-то другой — там, внутри. Тот, кто трепетал сейчас от нервного возбуждения и с восхищением разглядывал будущего противника. Или, скорее, партнёра в игре.
Я не поняла, что изменилось, — кажется, вкус и даже температура воздуха, — но во взгляде Руамара злость сменилась интересом. Нечеловеческим, это тоже был интерес зверя — инстинктивный, непреодолимый. Ухватившись обеими руками за подлокотники, я резко подалась вперёд, намереваясь подняться, и опять замерла, не завершив движение. Откуда-то сбоку в лицо плеснуло чужим страхом; запах оказался приятным, будоражащим, бодрящим. Я перевела взгляд на источник этого аромата, и глубоко в горле родился тихий удовлетворённый рык: теперь я точно знала, во что мы будем играть.
Манур Аруш-вер, поймав мой взгляд, отступил назад. Его зрачки испуганно расширились, а запах страха стал одуряющим. Движение получилось быстрым, и, наверное, даже красивым со стороны. Я не просто шагнула к оборотню, я, кажется, прыгнула в его сторону, но — не успела. Тот, с кем я собиралась поиграть, оказался быстрее; только схватил почему-то не наместника, а меня. Я рванулась, раздражённо шипя и пытаясь освободиться, но попытка не увенчалась успехом.
— Уру! — скорее звериный рык, чем человеческий голос. Но та, кого он звал, всё поняла, и на пороге возникла тоненькая девичья фигурка. — Уведи и контролируй, — и через несколько мгновений источник восхитительного запаха оказался отделён от меня запертой дверью. Я забилась с удвоенной энергией, чувствуя вдобавок к азарту жгучую обиду: это было нечестно! — Горячая какая, — удовлетворённо хмыкнул держащий меня в охапке мужчина, и запах его опять изменился.
Правда, толком разобраться в его новых оттенках и собственной на них реакции мне не дали. По спине и затылку довольно ощутимо ударила плоскость дверцы шкафа, между ног вклинилось бедро мужчины, дополнительно вжимая меня в стену, а рот оказался закрыт поцелуем — глубоким, властным, жарким. Кажется, в это мгновение я тоже потеряла интерес к окружающему миру.
Бурлившая во мне энергия, искавшая выхода в охотничьем азарте, нашла его в совсем другом направлении. Именно я первая рванула на мужчине одежду, стремясь добраться до обнажённой кожи и со странным удовольствием ощущая, как плотная ткань мокрой бумагой раздаётся под когтями. Моё собственное уже знакомое удовольствие мешалось с совершенно новыми и, кажется, совсем не моими мыслями.
Сильный. Горячий. Мой! Пахнущий мной, желающий меня; только — мой!..
В себя я пришла… с трудом. В голове клубился вязкий туман, в котором растворились все до единой мысли, а главным образом — последние воспоминания. Только какие-то обрывки эмоций и слов периодически выступали из тумана, но разобраться в них не получалось.
Сумев в конце концов вспомнить о существовании где-то рядом внешнего мира, я открыла глаза и обнаружила себя в довольно странном положении. Руамар сидел прямо на полу, привалившись спиной к дверце шкафа; смуглая кожа эффектно контрастировала со светлым деревом. Одной рукой мужчина опирался на пол, а второй медленно поглаживал меня по спине. Я же сидела на нём верхом, или даже скорее лежала на его груди, уткнувшись носом в шею.
Медленно, неуверенно я выпрямилась, ожидая от этого движения чего угодно вплоть до обморока. Однако, в пику пребывающему в непонятной апатии разуму, тело чувствовало себя и слушалось прекрасно.
— Что случилось? — уточнила я у мужа. Что «что-то случилось», было очевидно; прежде провалами в памяти я не страдала. Впрочем, Его Величество смотрел на меня с ироничной усмешкой и, более того, выглядел просто до неприличия довольным.
— Тебе в хронологическом порядке? — ухмыльнулся он особенно ехидно. — Тогда это надолго, да и я сам далеко не всё понял, — мужчина пожал плечами и задумчиво добавил себе под нос. — Мне больше интересно, как?
— Что — как? — озадаченно переспросила я.
— Как это всё случилось, — «развёрнуто» пояснил он и резко перескочил на другую тему. — Как ты себя чувствуешь?
— Не знаю. То есть, физически вроде бы всё хорошо, а в голове — полная каша. Я даже не помню, что последнее я помню! А это что такое? — растерянно нахмурилась я, только теперь заметив глубокие царапины на плечах мужчины. Более того, точно такая же красовалась на его левой щеке, а точнее — четыре тонких параллельных полоски. Я осторожно коснулась края пореза кончиками пальцев и потрясённо замерла: под моими ногтями явно была запёкшаяся кровь. — Это что, я сделала?! — потрясённо вытаращилась я на Руамара.
— О, да! — и улыбка настолько довольная, как будто ему не физиономию разукрасили, а… заговор сам собой раскрылся. Или все противники дружно признали свою неправоту и ушли замаливать грехи. — Давай мы всё-таки примем какую-нибудь более пристойную позу, и попытаемся разобраться в произошедшем. А то у меня тоже есть… пара вопросов, — ухмылка на этих словах стала хищной, предвкушающей. В ответ на неё внутри шевельнулось какое-то неоформленное воспоминание, но опять сгинуло в тумане.
Опираясь о дверцу шкафа и плечо Императора, я попыталась встать на ноги. Получилось неожиданно легко: ноги держали весьма уверенно. Пока я поправляла одежду, пытаясь заодно оценить причинённый ей ущерб, с пола поднялся и Руамар. И если моё платье пребывало в целости и сохранности, — надо было завязать пару узелков, и вполне можно выходить в люди, — то мужчине повезло гораздо меньше. Верхняя часть его одеяния свисала лохмотьями и явно не подлежала восстановлению. С задумчивым видом оттянув лоскуток, оборотень недовольно поморщился и в несколько движений когтей превратил комбинезон в штаны. Содрав с себя лишние останки одежды, небрежно отшвырнул их в угол.
— Присядь, — велел он, кивнув мне на стоящее боком к столу кресло, а сам встал рядом, положив ладонь на его спинку. — Уру!
В ответ на этот окрик распахнулась дверь, и в ней появилась, как ни странно, не моя телохранительница-камеристка, а наместник Манур Аруш-вер, и был он что называется «краше в гроб кладут». Видимых повреждений не наблюдалось, но мужчина отчётливо трясся, цвет лица его отдавал в синеву, а в глазах плескался ужас, причём направленный почему-то на меня. Следом шагнула безмятежная Уру; наместник бросил на неё через плечо затравленный взгляд и шарахнулся к стене.
— Я дам тебе возможность объясниться. Хорошо подумай, что будешь говорить, — веско проговорил Руамар. Пару секунд повисела тишина, а потом Манур тяжело, с какой-то обречённостью в глазах рухнул на колени. Не раболепно, а как будто его разом оставили силы.
— Прости, Владыка, я заслуживаю смерти, — проговорил он, пустым взглядом сверля ковёр где-то в районе подола моего платья.
— Несомненно, но мне интересно не это, — раздосадованно отмахнулся Руамар. — Почему, Манур? Уж ты-то никогда не стремился к власти, был против войны, и совсем уж редкое качество — тебя полностью устраивало твоё место. Что изменилось? — странно, но в его голосе совсем не было раздражения и злости. Только отчётливая растерянность и как будто усталость: он действительно не понимал.
— Аиша, — едва слышно выдохнул он. — Моя младшая дочь.
— Ей же вроде всего пять лет? — недоверчиво переспросил Император.
— Почти шесть, — тяжело выдохнул Аруш-вер. — Её… украли. И держат в обороте. Шансы тают с каждым часом, я не мог не попытаться!
— Кто? — коротко рыкнул Владыка, подавшись вперёд. Я вскинула на него взгляд, порываясь спросить, чем плохо для оборотня находиться в обороте, но вовремя себя одёрнула. Сейчас явно было не до того. Попыталась сообразить самостоятельно, но туман в голове никак не желал рассеиваться.
— Я не знаю, Ваше Величество, — обречённо качнул головой мужчина.
— Обрубок, — тихо, но не зло, а, скорее, раздосадованно, рыкнул Руамар. — Уру, начальника охраны ко мне. Вур! — на окрик в приоткрытую дверь заглянул уже знакомый мне секретарь. — Немедленно организуй канал связи, Инварр-ара мне из-под земли достать!
— Ваше Величество? — Аруш-вер вскинул полный недоумения взгляд на своего правителя. — Что вы собираетесь делать?!
— То, что должен был начать делать ты, когда только узнал об исчезновении дочери, — огрызнулся Император, пытаясь что-то отыскать среди заполнивших стол папок. — Организую поиски.