— Руамар! — донёсся встревоженный голос Иммура. Где-то на фоне ему вторило в несколько голосов не менее беспокойное «Ваше Величество!».
— Здесь! — хрипло рыкнул я, и шорохи с топотом начали приближаться. Из-за останков разломанной кареты, на которых лежал внушительного размера валун, выскочил кто-то из стражников, а следом за ним — Таан-вер.
Друг тоже выглядел не лучшим образом: ощутимо припадал на правую ногу, штанина на которой явно намокла и теперь облепляла конечность, дополнительно осложняя передвижение, правая рука висела плетью, лицо было залито кровью, а те участки кожи, которые были чистыми, демонстрировали мертвенную, в зеленцу, бледность. Встретившись со мной взглядом, он облегчённо вздохнул и следом за стражником поковылял к нам. Уже не бегом, а со скоростью, которую позволяло его состояние.
— Как ты, что с принцессой? — тревожно уточнил он. С той же стороны, откуда вышел Иммур, показалась ещё пара оборотней; они выглядели значительно лучше министра, но тоже — побитыми и потрёпанными. Тот стражник, что пришёл первый, оглядевшись, подобрал платье Александры и аккуратно накрыл им обнажённую женщину, за что удостоился благодарных взглядов и от меня, и от Таан-вера.
— Она в обмороке, у меня… кажется, сотрясение, а в остальном всё неплохо, — ответил я. — Что с рукой?
— Где? А, ерунда, вывих, кажется, — отмахнулся он. — Целитель будет, вправит. Я отправил бойца за помощью. Что здесь делал генерал? И кто его так?
— Ашун-ан? Кажется, он пытался нас убить, — хмыкнул я, устало прикрывая глаза. — Самое смешное, я даже знаю, за что и почему. Правда, такой решимости я от него не ожидал, но это ерунда. Гораздо интереснее знать, откуда он узнал, что мы будет проезжать здесь и именно в это время? Ладно, впрочем, об этом можно поговорить и позже, — я поморщился.
— Это точно. А Муну придётся спешно корректировать свои интриги, — усмехнулся Иммур. — Вряд ли ты сейчас в состоянии предстать перед Советом и устроить им разнос.
Я бы, может, и хотел возразить, поспорить и что-то доказать, но не стал. Учитывая, что самостоятельно я не мог даже сесть, показательная порка откладывалась на неопределённый срок, а то и вовсе отменялась. Сейчас мне оставалось только расслабиться и положиться на товарищей.
Помощь подоспела вскоре. Так и не пришедшую в чувство Александру заботливо укрыли, нас всех троих раскидали по носилкам, загрузили в лекарские кареты (которых набрался добрый десяток — не всей охране повезло остаться на своих ногах), и торжественно-печальная процессия со всей возможной поспешностью двинулась в замок. В голову настырно лезли мысли о последних событиях, но думать их было больно, да и толку в этих размышлениях не было никакого — мало исходной информации.
К счастью, на этом чрезвычайные происшествия сегодняшнего дня закончились. Дворцовый лекарь (традиционно тоже происходящий из рода Таан-вер) диагностировал у меня сотрясение мозга и гематомы по всей спине, дал выпить какое-то зелье, покрыл толстым слоем мази и перебинтовал спину и заверил, что через пару дней всё пройдёт. Императрица отделалась лёгкими ушибами и ссадинами, а её обморок сам по себе перешёл в глубокий сон. Угрозы жизни и здоровью не было, никаких неожиданных изменений не обнаружилось, и я отпустил почтенного мастера. Как бы ни хотелось прямо сейчас заняться всеми проблемами сразу, для начала надо было отдохнуть, хотя бы пару часов.
Императрица Александра Шаар-ан, Империя Руш, замок Варуш
Проснулась я, судя по темноте вокруг, среди ночи от того, что из-под меня вознамерилась удрать подушка. Точнее, муж попытался аккуратно встать и выбраться из постели, но моя голова лежала на его плече, и незаметно это сделать у него не получилось.
— Ты куда? — сонно уточнила я.
— Совещание устраивать, — хмыкнул он.
Я собралась переспросить, правильно ли расслышала, и выяснить, есть ли у этого оборотня совесть — поднимать несчастных министров ночью. Но в этот момент мозг проснулся, и из памяти всплыли обрывки последних событий. Взрыв, обвал, страх — не за себя, за вытолкнувшего меня из кареты мужчину, — его слипшиеся на затылке от крови волосы, бледное лицо… Отдельные картинки никак не хотели складываться в цельное представление, опять всё было как в тумане.
— Как ты себя чувствуешь?
— Встать могу, значит — хорошо, — отмахнулся мужчина. — Спи, я…
— Это приказ или предложение? — перебила я. Голова хоть и соображала плохо, но догадаться, о чём пойдёт речь на импровизированном экстренном совещании, было несложно. — Просто во втором случае я лучше поучаствую. Мне тоже интересно, кто это устроил.
— А ты не помнишь? — как-то очень уж настороженно уточнил он.
— Смутно, — ответила я, накидывая халат. Этот предмет одежды тыбарского происхождения появился в моём гардеробе совсем недавно, когда мне надоело каждый раз спросонья возиться с верёвочками местных одеяний. Причём муж поглядывал на него с задумчивым интересом, и, кажется, был почти готов завести себе что-то подобное. — А что, это сделала я? — иронично усмехнулась я.
— Нет, — отмахнулся он. — Давай поговорим об этом чуть позже, чтобы два раза не повторять.
Я не стала спорить, признавая справедливость утверждения. Тем более, ждать пришлось действительно недолго: «ближний круг» собрался за считанные минуты, как будто только этого и ждали. Впрочем, может быть, действительно — ждали.
Сборище в гостиной со стороны, должно быть, смотрелось почти забавно: первые лица государства выглядели не лучшим образом. Одна только Шарра полыхала во все стороны энтузиазмом и радовала взгляд здоровым румянцем; она даже прибежала первой и от переизбытка чувств успела потискать и меня, и недовольно шипящего от прикосновений к спине Императора. Анамар был зол и явно на взводе, Мунар — бледен и измождён, как будто не спал уже с неделю, Иммур с повязанной головой и рукой в лангете казался ещё более избитым, чем Рур. Который, к слову, выглядел вполне пристойно, разве что зеленоватый цвет лица и тёмные круги под глазами портили впечатление. На этом фоне, правда, в лучшую сторону выделялся Ранвар — старший из компании просто был мрачен.
— Все в сборе, — удовлетворённо кивнул Руамар, когда прибывший последним хромающий Таан-вер рухнул в кресло. Похоже, министр внешних связей, сопровождавший нас, тоже пострадал при обвале. — Ну, давай, Мун, кайся, как вы умудрились проворонить этого подрывника.
Инварр-ар мучительно скривился, но медленно кивнул.
— Ты не хуже меня знаешь, насколько сложнее вычислить психа-одиночку, чем организацию; но это я так, пытаюсь найти оправдания. Можно было предотвратить. Наверное.
— Вы что, дорогу не проверяли? И как псих-одиночка вообще мог узнать, что мы поедем именно в это время? Под хвост маршрут, там всего одна дорога, но время?! Не караулил же он там сутками напролёт, — недовольно проворчал Владыка. Потом, поморщившись, сменил сидячее положение на лежачее, перекинув ноги через подлокотник дивана и устроив голову на моих коленях. Кажется, даже ускоренная регенерация оборотней была неспособна излечить сотрясение за пару часов.
— Проверяли! — зло рыкнул Анамар. — Всю дорогу проверили. Только профессиональному подрывнику заложить три заряда — дело десяти минут, а Ашун-ан — лучший из лучших!
— Нас пытался убить Порох? — вытаращилась я на Анвар-вера. — Но почему?! Он же вроде безоговорочно предан Императору. Во всяком случае, если верить личной характеристике, — уточнила я.
— Не Императору, а Империи, — мягко поправил меня Мунар. — Он… не был сторонником прекращения войны. Там погибли трое его сыновей, он сам был трижды контужен и чудом выжил. Ашун-ан желал мести, и не слишком-то обрадовался, когда вдруг изменился политический курс, и людей надо было принять как союзников. Мотив ясен. Вот только к идее государственного переворота сам он прийти не мог, не тот склад характера; его явно кто-то умело подтолкнул, и этот же «кто-то» слил информацию о конкретном времени. Жалко, конечно, что Овур погиб, но и живой он вряд ли сумел бы нам помочь. Даже не потому, что не стал бы говорить даже под пытками; скорее всего, он просто не сумел бы вспомнить.
— Опять чифали? — настороженно уточнила я.
— Не обязательно, — со своей обычной ускользающей улыбкой качнул головой Инварр-ар. — Личность с подобным складом характера при умении не так уж сложно подтолкнуть на такой поступок. Правильно выбрать момент, подобрать слова, тщательно выстроить разговор; на прямое предложение участия в заговоре Ашун-ан бы разозлился, а вот вскользь посетовать на Владыку, пожелать ему провалиться, заронив сомнения и подкинув идею, — другое дело. А потом, когда объект дозреет и начнёт считать идею своей, окончательно подтолкнуть, упомянув место и время, когда это можно будет сделать.
— Тогда получается, что процесс был запущен давно, и убийство тоже планировалось заранее? — нахмурилась я.
— Это мог быть один из запасных вариантов, — пожал плечами Мун. — Мои ребята проверяют контакты Ашун-ана, но сейчас меня интересует кое-что другое. Кто ещё там был? — с задумчивым прищуром разглядывая Императора, поинтересовался он.
— В смысле? — уточнило несколько голосов сразу.
— Когда Мур вас нашёл, вас было двое; возница и охранник на козлах вместе с лошадьми погибли под обвалом. Александра находилась в обмороке, Руамар даже говорил с трудом. Вот я и спрашиваю, кто тогда вырвал горло Овуру и куда делся, если в момент появления Иммура у покойника ещё текла кровь, но никто никого не видел. Все, конечно, решили, что Владыка как обычно невероятно живуч, суров и неуязвим, но меня терзают смутные сомненья. Рур, ты видел? Или это страшная тайна?
Император напряжённо молчал, задумчиво разглядывая присутствующих. Наверное, лёжа на женских коленях, он при этом выглядел не слишком представительно и даже забавно, но никто не улыбался, даже Шарра.
— Она… превратилась, да? — нарушив тишину, слабо улыбнулся Иммур. Все с недоумением уставились на него, один только Руамар напрягся, подался вперёд, приподнявшись на локте, и мрачно уточнил:
— Ты видел?
— Нет, я же… позже пришёл, — поморщился Таан-вер.
— Что ты об этом знаешь? — резко сел Владыка. От быстрого движения его повело в сторону, и он был вынужден ухватиться за подлокотник, а за второе плечо мужчину придержала я.
— Я даже не знаю, с чего начать, — Мур странно усмехнулся — не то горько, не то злорадно, — и отвёл взгляд.
— Сначала! — тихо рявкнул Руамар.
— Мальчики, вы вообще о чём? — Шарра озвучила общий вопрос, но под взглядом Владыки осеклась и демонстративно накрыла ладонью рот.
— Ну, если сначала, то… Я тебя обманул, — тяжело вздохнул Иммур и, откинувшись на спинку кресла, устало прикрыл глаза. — Всех обманул, но перед тобой мне особенно стыдно. Правда, тогда я не был в курсе, что ты — наследник престола, и вообще…
— Мур! — одёрнул его Владыка.
— Погоди, не перебивай, я и сам собьюсь, — поморщился Таан-вер, так и не открывая глаз. — Это… трудно. В общем, я не урождённый Таан-вер; это ведь единственное имя, которое передаётся и от женщине к мужчине.
— Ты был женат? — вытаращилась на него Шарра. Судя по лицам остальных, для них всё это тоже было неожиданностью. Правда, я пока не могла понять, какая разница — урождённый или нет. Может, дело было как раз в том, что Таан-вер по крови не могут предать Шаар-ан?
— Её звали Амра. Амра Таан-вер. Егоза такая… Смешная. Я таких раньше не видел никогда; живая, бойкая, открытая. Мне было всего девятнадцать, я только-только попал на войну, ничего не понимал, жаждал подвигов, всего боялся, а больше всего — боялся показать, что мне страшно. А потом встретил её у ручья, буквально в двухстах метрах от лагеря. Решил, она хотела отравить воду, а она просто умывалась.
— Зачем ей воду-то своим же травить? — растерянно уточнил Анамар.
— Нет, это… сейчас, — Мур тряхнул головой, энергично растёр здоровой ладонью лицо. — Трудно, — поморщился он, сделал глубокий вдох, усилием воли заставил себя открыть глаза и сфокусировать взгляд на нас с Руамаром. — Иримир Олич. Так меня звали десять лет назад.
— Подожди, но ведь это человеческое… — начала неугомонная Шарра, но опять осеклась под императорским взглядом, а я потрясённо выдохнула.
— Олич?! Обедневший баронский род, родом с приграничных земель?! — вытаращилась я на мужчину. — Младший сын! Да ты же… ты состоял при штабе моего полка младшим адъютантом! Пропал без вести; я же даже тебя видела, только ты тогда седым не был, — проговорила я, сама не веря собственным словам и глазам.
— Я тоже вас запомнил, Ваше Высо… Величество, — неуверенно улыбнулся он. — Вы тогда были в чине штабс-капитана. Только вы почти не изменились, а меня сейчас даже близкие друзья не опознали бы.
— Рассказывай дальше, — оборвал завязывающийся диалог Руамар, с непонятным выражением лица разглядывая собеседника.
— Да, — опять глубоко вздохнул тот, пользуясь возможностью опять прикрыть глаза. Кажется, он попросту боялся смотреть окружающим в глаза, а, точнее, боялся их реакции на собственные откровения.
История получилась грустная. Романтичный восемнадцатилетний юноша не сумел поднять руку на ещё более юную девушку, даже не стал пытаться конвоировать её в лагерь. Естественно, об этой встрече он никому не рассказал: сам понимал, что отпускает потенциальную шпионку, и за это его по голове не погладят. Но — дрогнула рука. И сердце тоже дрогнуло — уж больно зацепила его зеленоглазая красавица. Он начал часто приходить на то самое место, в надежде опять встретить миниатюрную незнакомку, и один раз ему повезло.
Так началась их дружба, очень быстро превратившаяся в любовь. Через какой-то месяц юноша понял, что не может жить без зеленоглазой дикарки и предложил ей руку и сердце. А та взяла и согласилась. Они были почти детьми, и совершенно не задумывались о будущем, о реакции окружающих, о войне и таких простых вещах, где и как они будут жить вместе. Тут, наверное, свою роль сыграл и образ жизни девочки — она выросла в крошечной деревушке, настолько глубоко запрятанной в горах, что полыхающая вокруг война вызывала у двух десятков тамошних обитателей даже меньше эмоций, чем грозовые раскаты. Жили они на полном самообеспечении, и только иногда выбирались в более обжитые земли. Причём даже не за благами цивилизации, а за мужьями и жёнами.
Эту небольшую общину лет двести назад основала одна из жриц, которая увела туда свою большую семью. Оборотней гораздо сильнее удивил не тот факт, что жрица вот так забилась в глушь, а наличие у неё мужа. Впрочем, учитывая историю Инварр-ара и его жены, это было не удивительно. И загадочная Зара, с которой я пока не познакомилась, была не жрицей, а всего лишь телохранительницей! А тут, видимо, вообще — нонсенс.
Героиня истории приходилась тогдашней жрице внучкой, и через несколько должна была сменить её «на посту». К нашему общему удивлению, пожилая двуликая совершенно не удивилась и не расстроилась личности избранника внучки, и даже уговорила того плюнуть на войну, на родных и родину и остаться с ними. То ли герой был ослеплён чувствами, то ли жрица была очень убедительна; в общем, в тот момент младший Олич и пропал без вести в деревушке в горах.
Старая жрица провела для них обряд, и молодожёнов препроводили в специально для этих целей предназначенный домик, расположенный вдали от деревушки. Такая вот традиция; то ли чтобы молодёжь не вызывала зависть у старшего поколения, то ли чтобы старшее поколение не смущало молодёжь. А ещё за это время остальные всем миром успевали организовать молодым жильё — либо подправить старый дом, оставшийся без хозяев, либо сообразить новый.
Но счастье было недолгим. Отдельно стоящий домик заинтересовал группу молодых оборотней, которые очень не обрадовались, обнаружив двуликую девушку в объятьях человеческого парня. Иммур смутно помнил, что именно тогда произошло, и уж точно не помнил, как выглядели эти пришельцы, были ли они представителями регулярных войск или группой дезертиров. Кажется, Амра пыталась уговорить их успокоиться и не трогать мужа. Но её убили, а потом с самим мужчиной случилось… что-то. Очнулся он среди трупов совсем не в своём теле. По словам Таан-вера, именно в этот момент он и тронулся умом.
Наверное, так и умер бы рядом с телом любимой женщины, но в какой-то момент прибежал мальчишка из деревни, приносивший молодожёнам еду. Обнаружив мрачную картину, умчался обратно, за помощью.
Из плачевного состояния тогда ещё Иримир выходил долго. Из-за воздействия Крови Первопредка смерть одного из супругов вскоре после обряда вообще была очень болезненным испытанием для оставшегося в живых, которое не всякий был способен выдержать. А тут одно потрясение наложилось на другое, с собственным неожиданным превращением в оборотня.
При помощи всё той же жрицы он постепенно сумел прийти в себя. Ну как — в себя? От наивного влюблённого юноши мало что осталось. Ненавидеть всех оборотней скопом не получалось, но отношение к ним стало, мягко говоря, куда более настороженным. И это притом, что к людям он вернуться не мог: во-первых, он уже и человеком-то не был, а, во-вторых, даже если бы не это, его бы просто повесили как дезертира и предателя.
На вопрос, что же с ним случилось и как вообще подобное могло получиться, жрица только насмешливо ухмыльнулась и сказала, что Кровь Первопредка — не водица. И вообще, мол, Первопредок озабоченным извращенцем не был, и на её взгляд довольно странно предполагать основным назначением такого сложного зелья ударную стимуляцию инстинкта размножения, да ещё при этом с полным отключением мозга в процессе.