После известия о том, что оборотень получается из человека путём каких-то магических манипуляций, бывший баронский сын окончательно признал для себя войну бессмысленной, а рушского Императора — дураком и сволочью.
Правда, на этом злоключения парня не закончились: он умудрился попасть в плен к людям. По счастью, подразделение это было совсем другое, — наш полк к тому времени совершил тот самый легендарный чуйский переход, за план которого мне присвоили внеочередное звание сразу подполковника, и базировался в совсем других краях, — и опознать пропащего баронского сына было некому. Так он и превратился из Иримира в Иммура и стал чистокровным оборотнем.
Нельзя сказать, что с ним как-то особенно зверски обходились, — кормили из общего с солдатами котла, да и содержали в ненамного худших условиях, чем жили сами люди, — но участь пленного незавидна по определению. А потом его отбили теперь уже «свои», то есть — рушцы. Точнее, отбивали-то не его, а сидящего рядом с ним высокопоставленного офицера, который очень много знал, пока люди не прочухались и не сообразили, кто именно попал им в руки. Тогда Иммур и познакомился с руководившим этой операцией Руамаром.
На этом рассказ закончился и повисла тишина. Присутствующие выглядели ещё более пришибленными, чем в начале разговора. Даже неунывающая Шарра напряжённо хмурилась; глядя на неё сейчас, я бы ни за что не заподозрила в этой холодной серьёзной особе бойкую и несдержанную на язык министра культуры, исполняющую при дворе Императора заодно и роль «некоронованного» шута. И закралось подозрение, что настоящая она — вот такая, а всё остальное — просто маска на потеху публике.
— Глупо спрашивать, почему ты не рассказал сразу, — медленно, подбирая слова, начал Руамар. — Да и потом тоже. Но какого облезлого хвоста ты не рассказал мне об этом тогда, когда появилась Александра?!
— Прости. Я… боялся твоего гнева. Да и сейчас боюсь.
— Подождите, — наконец, отмерла я. — То есть, вы хотите сказать, что я тоже постепенно превращаюсь в оборотня? — голос получился неестественно спокойный, а внутри поднималось какое-то странное пока непонятное ощущение. Я осторожно ощупала собственное ухо; обычное, человеческое, без кисточки.
— Саша… — осторожно перехватил моё запястье Руамар.
— Просто ответь мне на вопрос.
— Кажется, ты в него уже превратилась. Вернее, ты превратилась в кошку и убила Ашун-ана, который пытался убить нас обоих. Не волнуйся; как видишь, Иммур жив и здоров, это не смертельно, — насмешливо улыбнулся он.
— Я не волнуюсь. Я в бешенстве, — процедила я, рывком поднимаясь на ноги. Не то чтобы я собиралась куда-то идти, просто надо было отвлечься на какое-то механическое действие, хотя бы даже пометаться туда-сюда по комнате. Потому что в противном случае я здорово рисковала не сдержаться и усугубить болезненное состояние супруга посредством собственного кулака. Злилась я не лично на Рура, но под горячую руку мог попасть только Владыка; а сейчас он был, мягко говоря, не в лучшей форме, чтобы оказывать сопротивление.
— Почему? — озадаченно вскинул брови мужчина.
Нет, кажется, я поспешила с выводами: на него я тоже зла.
— Я соглашалась на замужество, а не на превращение в блохастый коврик с неустойчивой психикой! — голос дрожал, норовя сорваться на шипение, но я пока справлялась с собой. В таком бешенстве я была, пожалуй, всего пару раз в жизни. — Клянусь богами, тебе бы тоже очень не понравилось внезапно превратиться в… беззубого!
— Это не то же самое, — нахмурился он.
— Назови хотя бы пару отличий! Ах да, я же всё время забываю; вы же само совершенство, венец природы. Полный и окончательный! — я эмоционально всплеснула руками, чувствуя, что ещё немного, и я вульгарно вцеплюсь этими самыми руками в его горло.
Руамар, опираясь о спинку дивана, тяжело поднялся на ноги. Кажется, его раздражало, что я нависаю сверху.
— И чего ты хочешь в связи с этим от меня? — мрачно поинтересовался Владыка. — Я понятия не имел, что такое случится!
— Ты говорил, что ваш Первопредок участвует в вашей жизни? Вот найди эту облезлую тварь, и пусть вернёт всё, как было! Если он настолько крут, что может превратить человека в это, пусть соображает, как всё исправить. Не хочешь сам — объясни мне, как с ним можно поговорить!
— Саша, присядь и успокойся, — тяжело вздохнул мужчина. — У тебя истерика.
— Очень может быть, — процедила я. — Согласись, у меня есть на это причины!
Кажется, возражения у оборотня закончились, и в споре возникла пауза.
— А я бы всё-таки на Сашку поставила, — в повисшей тишине громкий шёпот Шарры прозвучал почти оглушительно. Мы одновременно обернулись к ней, кажется, только теперь вспомнив, что помимо нас в комнате присутствует кто-то ещё. И эти «кто-то» скандалом в императорском семействе не то что не впечатлились; они явно получали удовольствие от спектакля. И, кажется, в самом деле делали ставки: Нойр-ан не комментировала себе под нос, а обращалась к сидящему в соседнем кресле Анамару, склонившись в его сторону. Заметив наше внимание, женщина выпрямилась, демонстративно смутилась, виновато пожала плечами. — Нет, ну Рур сейчас тот ещё боец, а женщина в гневе — страшное оружие, это я по себе знаю.
От резкого изменения окружающей обстановки запал разом схлынул, будто кто-то стравил из котла пар, и осталась странная обречённая опустошённость.
Кажется, глубоко внутри я точно знала — вернуть всё обратно не получится.
Пока я в повисшей тишине пыталась сообразить, как можно в сложившейся ситуации хотя бы сохранить хорошую мину, Руамар сам решил этот вопрос. Привлёк меня к себе, одной рукой обхватив за талию, второй — за плечи, положив ладонь на затылок.
— Не злись, девочка. Всё будет хорошо, — еле слышно прошептал он, прижимаясь губами к моему виску. Я не стала язвить над «девочкой», вместо этого глубоко вздохнула, окончательно беря себя в руки, и молча обняла мужчину в ответ.
За собственную вспышку мне ни на мгновение не было стыдно: по-моему, я вполне имела на неё право. Но всё-таки я была благодарна Шарре за её пусть и ненамеренное, но своевременное вмешательство.
— Что, продолжения не будет? — ехидно поинтересовался Анвар-ан.
— Будет, — хмыкнул Владыка. — Только ругаться буду я, а вы оправдываться, почему после трёх покушений главный преступник ещё не пойман.
— Нет, ну это уже удар ниже пояса, — вздохнул Мунар. — Мои лучшие ребята и так сутками не спят.
— Может, лучше было бы дать им выспаться, и тогда бы они, наконец, начали работать? — язвительно уточнил Руамар.
— Рур, может, нам всем выйти, чтобы вы тут как-нибудь… договорились и спустили пар, и мы продолжили разговор позже? — резко возразил Инварр-ар. Кажется, он тоже был на взводе, и взрыв мог прогреметь в любой момент. — А то я тоже могу перейти на личности, выйти в отставку, и ищи другого идиота на моё место!
— Плохо быть благородным, — хмыкнул Император, утягивая меня обратно на диван. — Можно было бы пригрозить здоровьем жены и ребёнка, но ведь не поверят, что я всерьёз. Разбаловал я вас! Ладно, к делу. Иммур, что тебе ещё говорила эта жрица? И где эта обрубленная деревня находится?
— На месте, может быть, узнаю, а так — вряд ли, — он развёл руками. — Не было у меня тогда карты, да и вообще… А про обращение я больше ничего не знаю. Пытался её расспросить, но она отмахивалась. Мол, многие знания — многие печали. Но к этому можно привыкнуть, — ободряюще улыбнулся он мне. — Единственное, поначалу сложно было постоянно находиться в частичном обороте, а Её Высо… Величеству это не надо.
— Каком обороте? — озадаченно нахмурился Руамар.
— Уши, — хмыкнул он. — Внешний облик не претерпел никаких изменений. Но мне кажется, в данной ситуации это плюс. Я же правильно понял, что произошедшие с Императрицей изменения афишировать не стоит?
— Ещё бы, — фыркнул Анамар.
— Да, пожалуй, только истерии на эту тему нам и не хватало для полного счастья, — усмехнулся Владыка. — Ни люди, ни оборотни к таким подтверждением родства двух видов пока не готовы.
— Тогда стоит предпринять определённые упреждающие шаги, — задумчиво проговорил Мунар и пояснил в ответ на вопросительные взгляды. — Смешанные браки. Если наша агитационно-идеологическая работа даст свои плоды, первые такие появятся гораздо раньше, чем общее массовое сознание сумеет адекватно отреагировать на факт превращения людей в оборотней.
— Надо разговаривать на эту тему с жрицами, без них в таком вопросе не обойтись, — подал голос доселе молчавший Ранвар. — А ещё разобраться толком, как и почему это происходит. Стопроцентная ли реакция на кровь Первопредка у людей, что именно делает это зелье и как. Может, оно оборот даёт в одном случае из ста! Или вообще работает только с кровью Шаар-ан и Таан-вер, как с самой старшей.
— Надо разговаривать на эту тему с жрицами, без них в таком вопросе не обойтись, — подал голос доселе молчавший Ранвар. — А ещё разобраться толком, как и почему это происходит. Стопроцентная ли реакция на кровь Первопредка у людей, что именно делает это зелье и как. Может, оно оборот даёт в одном случае из ста! Или вообще работает только с кровью Шаар-ан и Таан-вер, как с самой старшей.
— Я попробую выяснить, — неожиданно вызвалась Шарра. — Есть у меня одна идея, где можно найти источник нужной информации.
— В библиотеке? — насмешливо уточнил Иммур.
— Почти, — безмятежно улыбнулась в ответ женщина. — В музее. А ты, чем язвить, лучше бы вызвался помочь. Чтения древних текстов от тебя, конечно, добиться не получится, мозги не тем концом приставлены, но экспонаты — они порой такие тяжёлые!
— Ладно, значит, вы двое займётесь этим вопросом, — решил Руамар. Таан-вер недовольно сверкнул глазами, но перечить не стал; а радостная Шарра ехидно показала ему язык. — Мун, что-нибудь вообще удалось выяснить по последнему покушению?
— Восстановили картину, — подобравшись, принялся за доклад Инварр-ар. — Зарядов было три. Первый, выше по дороге, сработал сразу, как над ним проехала карета. Задняя часть эскорта оказалась отсечена; обвала там не случилось, но лошади испугались, да и осколками многих посекло. Упряжка понесла, одного охранника вместе с лошадью затоптали, ещё одного лошадь скинула, и он чудом не улетел с обрыва. Остальные успели среагировать и дать шенкелей, у кого-то — тоже лошади понесли; в общем, они продолжили сопровождать карету. Лошади-то, конечно, приученные, но всё-таки — стадные животные, а паника имеет свойство распространяться. Второй заряд рванул прямо под копытами упряжки. Всё ещё остававшаяся в сёдлах часть стражи сначала пролетела мимо; те, кто сумел справиться с лошадьми, развернули их обратно, но в этот момент произошёл основной взрыв. Эпицентр находился над каретой, но заряд был внушительный, и обвал произошёл на протяжённом участке дороги в обе стороны, так что пострадали все, кто оказался поблизости. Итог — восемь трупов, шестеро, включая Муна, с травмами разной степени тяжести. Место, где находился Ашун-ан, тоже вычислили. Это небольшая ниша на противоположном склоне, почти напротив того места, где был заложен третий заряд. Снизу она незаметна, но оттуда вполне можно следить за происходящим, дорога просматривается метров на пятьсот. Плюс, естественный рельеф почти исключает риск для наблюдателя даже в том случае, если после взрыва что-то сойдёт и по этой стороне. И спуск там очень удобный, по трещине. Одна проблема, из-за обломков кареты и камней оттуда не было видно место, где вы лежали; вот он и полез проверять. В общем, кто бы ни выбирал место для засады, он очень хорошо подготовился и излазил все скалы. Я бы скорее поставил на то, этим занимался сам Ашун-ан: чувствуется высокий профессионализм.
Некоторое время мы помолчали, усваивая информацию.
Генерал Овур Ашун-ан, носящий прозвище Порох, был личностью легендарной. Почти гениальный подрывник и взрывотехник, он был автором доброй половины всех тактических и технических приёмов, существовавших в этой отрасли военной науки. В сапёрном деле он был тем же, чем наш Александр Верич — в артиллерии; иконой, почти богом. Несмотря ни на что, сейчас мне было демонски обидно, что такая знаменательная личность погибла столь бездарно и даже позорно, запятнав себя предательством.
— Информация о том, кто организовал взрыв, успела расползтись? — уточнил Руамар. Кажется, его мысли были созвучны моим.
— Частично, — отозвался Мунар. — Но большинство с трудом верит в подобное, в армии Ашун-ана любили, даром что он год назад вышел в отставку.
— Не будем ничего менять, — приняв решение, медленно кивнул Император. — Одна ошибка старика не должна перечёркивать всю его жизнь. Анамар, организуешь до завтра? Похоронить с соответствующими воинскими почестями, а по поводу участия в заговоре… Придумай что-нибудь, не мне тебя учить. Мол, использовали, сбили с толку, воспользовались скорбью одинокого старика о погибших детях, можно намекнуть на присутствие в этом деле магии и чифалей, от них не убудет. Сделай упор на былые заслуги, а не на обстоятельства смерти; надо траур объявить, о нём и отдавших жизни стражах. Да, кстати, с последними…
— Разумеется, — кивнул Анвар-вер. — Всё как полагается.
— Мой дирижабль нашли? — уточнил он.
— Пока нет, ищут, — вздохнул Инварр-ар.
— В общем, и об этом надо объявить. Когти Первопредка! Нет, с речью выступать надо мне самому, не тот масштаб. Завтра на закате, на Соборной площади объявить обо всём, траур на неделю… Вот же облезлый хвост, кем я теперь Вура заменю?! Сам же его отдыхать отправил на дирижабль, пожалел парня! — проворчал Руамар и вновь тихо выругался себе под нос.
— Я тебе кого-нибудь подберу, — кивнул Мунар.
— Да, спасибо. Ладно, предлагаю на этом заканчивать, надо хоть немного поспать.
Предложение оборотни восприняли с энтузиазмом, и через пару минут мы с мужем остались вдвоём.
— Ты больше не злишься? — тихо уточнил, нарушая тишину, Рур, перетягивая меня к себе на колени.
— Я… не знаю, к этой мысли надо привыкнуть, — я поморщилась, устраивая голову у него на плече. — Если и злюсь, то исключительно на вашего Первопредка с его шуточками.
— А я, стало быть, тоже блохастый коврик? — через несколько секунд со смешком уточнил мужчина.
— Ещё какой, — хмыкнула я. — Рур, как такое может быть? Как можно сделать из человека оборотня? Это же… невозможно.
Безразличная пустота внутри, оставленная схлынувшим гневом, потихоньку заполнялась другими эмоциями. Досадой, раздражением, тоской, даже где-то — страхом. Правда, сейчас к этой мрачной картине стали добавляться более светлые штрихи. Например, что жизнь не заканчивается даже несмотря на все эти странности, да и я вроде бы осталась самой собой. Наверное, если бы у меня всё-таки выросли кисточки на ушах или когти на пальцах, принять всё было бы сложнее. А так… можно попытаться отстраниться от всего и на время забыть об изменениях в собственном организме. Подумаешь, в кого-то там превратилась! Иммур вон сумел свыкнуться с этой мыслью и освоиться в новом мире, а ему было тяжелее.
— Меня интересуют те же вопросы, — он слегка пожал плечами. — Я тоже ни о чём подобном никогда не слышал, а получается, ничего удивительного в этом нет. И какая-то странная жрица в глуши знает то, чего не знает старшая. Хотя, может, знает, просто не говорит.
— А всё-таки, почему ты не хочешь задать этот вопрос Первопредку?
— Посмотрим, — отмахнулся он. — Пойдём спать, сейчас мы ничего не придумаем.
Спать мы, конечно, пошли, но заснуть быстро не получилось. Я раз за разом прокручивала в голове новость, что больше не являюсь человеком, и пыталась понять, что теперь с этим делать. Да и надо ли?
В конце концов все эти мысли спотыкались о недостаток информации. Как на мне может сказаться это превращение, к чему оно приведёт, чем оно вызвано? Кто такая Рууша, и как её появление связано с последующими событиями?
Голова пухла от вопросов, а ответы не находились нигде, даже в области легенд и слухов. Всякое я слышала про оборотней, но чтобы они превращали людей в себе подобных?! Про ядовитые укусы брехали, про ненависть к серебру, даже порой про их принадлежность не к разумным существам, а к нечисти. Но чтобы вот так?
В конце концов я сумела заставить себя выбросить эти мысли из головы, и к рассвету забылась нервным тревожным сном. Ожидаемо снилось нечто тревожное и бессмысленное, но это не помешало мне проспать до полудня.
Проснувшись, некоторое время я пыталась осознать окружающую реальность. События последних дней упрямо пытались притвориться сном, и сложно было бороться с этим ощущением сейчас, лёжа в знакомой кровати в знакомой комнате. Подавив малодушный порыв согласиться с этим ощущением и принять его за правду, я попыталась проанализировать вчерашние события на свежую голову.
По всему выходило, особых причин для паники не было. Возможность в случае чего перейти на один уровень восприятия с оборотнями и показать когти была полезнее кинжала в рукаве, и однозначно шла в плюс. Внешне я не изменилась, и никаких политических осложнений от этого превращения быть не могло; а то я хорошо представляла, что могли сказать на него и люди, и двуликие. Внутренне… Ещё предстояло разобраться, но никаких отклонений от привычного состояния и никакого раздвоения личности я не наблюдала.
Узнать бы ещё, как всё это получилось и какие возможны побочные эффекты! Но здесь стоило положиться на Шарру: я понятия не имела, где всё это можно найти.
Ещё был вариант показаться достойному доверия магу, но среди оборотней у меня такого не было. Да и у Руамара, похоже, тоже, иначе он попробовал бы этот вариант.