Конечно же, в то время, о котором идет речь, я еще не осознавала всего этого.
Итак, мое освоение того тела, что я получила, проходило на природе, без излишнего влияния взрослых. Предоставленная свобода и отсутствие возможности получить ответ на многие интересующие меня вопросы заставили искать ответы самостоятельно.
К звездам
Это одно из самых ярких впечатлений, оставшееся от времени, проведенного в детском саду.
Темный зимний лунный вечер. Это как раз один из тех вечеров, когда снег скрипит и искрится от света луны, все замирает, слегка потрескивают деревья, и звезды спускаются ниже к земле, будоража воспоминания о чем-то давно минувшем.
Я очень любила состояние полета. Мои постоянные полеты ночью во сне, которые давали мне возможность рассматривать земной шар и бывать в теплых таинственных странах, где я встречала близких и родных мне людей, только подогревали мое желание летать и наяву. Я довольно быстро компенсировала это желание на качелях.
Огромные качели, на которых можно было далеко оторваться от земли и испытать такое же ощущение, что и во время ночных полетов, занимали почти все время прогулок. Вот и теперь, воспользовавшись случаем, когда все дети уже пошли в теплый маленький дом нашей группы, я сильно раскачалась. Надо мной была полная луна и далеко внизу переливающийся в ее манящем свете снег. Эта луна так сильно манила и звала к себе, что я испытала ужасную тоску, разрывающую все внутри моего тела.
Я сделала рывок – и полетела. Посмотрев вниз, я увидела маленькую девочку, качающуюся на качелях. Она раскачивалась, высоко схватившись за металлические прутья качелей.
Свет луны обволакивал меня и проникал внутрь. Звезды увеличились настолько, что поменяли свое свечение и превратились в маленькие светящиеся шарики. С двух сторон луны ко мне подлетели две полупрозрачные фигуры, они взяли меня и стремительно повлекли к девочке на качелях. В следующий момент я почувствовала себя этой девочкой.
Прутья качелей были освещены ярким светом луны, как две тоненькие лунные дорожки, они как бы приглашали опять вернуться. Я дотронулась до одного из них языком, и он прилип. Пытаясь выдохнуть себя опять к луне, я образовала клуб пара, который отлепил мой язык. Мне стало ужасно обидно, что меня прогнали и не берут туда, где такое сияние и свобода.
Спохватившаяся воспитательница, которая, вероятно, недосчиталась меня в доме, пришла забрать меня.
С тех пор мои сны стали более направленны. Полеты проходили под наблюдением кого-то, чье присутствие я всегда ощущала во снах рядом с собой. Мне показывали, какие движения надо совершать, как управлять полетом и дышать при этом. Я всегда держала во внимании свое физическое тело.
Часто, видя себя во снах уже взрослой девушкой, я ощущала взгляды на себе остальных героев моих снов. В основном это были дети, которые смотрели на меня и учились. В одном из снов кто-то объяснил, что я на самом деле старше тех, кто находится рядом со мной, только физическое тело у меня еще маленькое.
В самом начале я пробовала махать руками, как птицы, чтобы летать. Однако мне объяснили, что это не нужно. Мы можем перемещаться одной силой мысли и управлять взглядом. Предмет, на который пристально смотришь, притягивает вас, и вы летите. Такое передвижение очень мне нравилось.
Часто во сне я находилась над обрывом. Испытывая страх, я отталкивалась от него и зависала в воздухе. При этом одобрительный голос говорил:
– Правильно, девочка, будь выше страха. Люди сами не знают, какими возможностями обладает их тело. Страх мешает многим понять, кто они.
Во снах меня обучали пользоваться возможностями моего растущего организма.
Летом, когда земля наполнена солнечным теплом и силой уже пробудившейся природы, я любила лежать на траве и смотреть в небо. Огромное и просторное, оно всегда было разделено на несколько прозрачных этажей.
На верхних этажах бледнели звезды, а по нижним этажам скользили облака и тучи. Иногда облака переходили со своего этажа на другой и меняли очертания. Небо разговаривало со мной. Периодически на нем появлялось лицо, это лицо то хмурилось, то одобрительно кивало моим мыслям. Оно всегда было одно и то же. Многие десятилетия это лицо сопровождало меня всюду.
Глава 2 Город. Встречи и мысли
Странный город
Несколько лет, проведенных среди лесов, заканчивались. Нужно было идти в школу.
Еще в самом начале, когда меня на воскресенье привозили к родителям, город казался странным, чужим и холодным.
Квартира, в которой жила моя семья, располагалась в старинном скрипучем доме. Он, как огромный корабль, возвышался над окрестностями. В окна квартиры были видны крыши домов и железная дорога, где по ночам кричали по радио, какой поезд прибывает и куда его принимать. Днем шум города глушил звуки железной дороги и заполнял все вокруг скрежетом трамваев, гудками машин и голосами людей. Раньше мое пребывание в городе было очень коротким, однако теперь я осталась здесь надолго.
Здесь существовало так много правил, запретов. Взрослые, живущие в квартире, были всегда чем-то встревожены. После прихода с работы они становились непохожими сами на себя. Вокруг них роились чужие энергии и даже исковерканные лица людей. Как они отличались от воспитательниц в детском саду!
Мои родители традиционно считали, что должны меня учить тому и так, как делают сами. Смысл подобного воспитания сводился к тому, чтобы вылепить свое подобие или же что-то такое, что им когда-то хотелось. «Я инженер-электронщик, и вы будете такими же!»
Каждый ребенок уже с пеленок – личность со своими задачами и кармой, и роль родителей заключается в том, чтобы помочь ему решить свои задачи. Навязывание родителями своих идей и представлений, словно ребенок – чистый белый лист, совсем не соответствует задачам, поставленным вселенной перед каждым взрослым.
Две комнаты, в которых жили мы с братом и родителями, занимали половину квартиры. В остальной половине царствовали бабушки и постоянно сменяющие друг друга приезжающие родственники и знакомые. Там всегда царил дух странствий и воспоминаний о встречах и совсем другой жизни.
Половину относительно большой комнаты, которая служила спальней для родителей и одновременно игровой для нас с братом, занимал огромный письменный стол. Он принадлежал папе и господствовал над всем. Казалось, он был главнее даже папы. Этот стол с множеством технических приборов и инструментов выпускал провода, которые расползались по всей комнате. Папа очень гордился перед всеми этим столом. Стол жил своей жизнью и пугал меня непонятными режущими свечениями вокруг бесчисленных проводов и приборов, которые годами пылились на нем.
В комнате была удивительная дырка в стене. Раньше она служила дымоходом для самовара. Теперь часть выдолбленной стены занимал огромный аквариум, но дымоход продолжал жить своей жизнью. Когда в комнате не было родителей, из дымохода вылетали два светящихся солнечных комочка, и мы с братом играли с ними.
С некоторых пор я стала замечать, что вокруг моих пальцев образовывалось свечение. Одновременно с этим появилось раздражающее чувство, от которого я стремилась избавиться. Когда это чувство на кончиках пальцев усиливалось, они начинали светиться разным цветом и потрескивали. Кроме меня, этого никто не видел, да я и не показывала свои руки в такие моменты. Мама часто меня одергивала за то, что я встряхиваю руками. Но как было этого не делать, если целые облака светящейся энергии гудели и раздражали меня, собираясь вокруг пальцев. Чтобы при маме не стряхивать эти гудящие облака, я научилась их распрямлять в тоненькие лучики. Теперь эти лучики можно было направлять в землю, и они больше не причиняли мне такого беспокойства.
Я, наверно, так и не стала городским человеком. Город давит и обессиливает меня. Дома как каменные муравейники, где над головой и вокруг живут другие люди. Дома спрессовывают свечение вокруг человека и оказывают постоянное воздействие на него. Со всех сторон к нам стремительно врываются через стены чужая жизнь и мысли. Стоит только человеку немного расслабиться или устать, потеряв защиту своих энергетически полей, как это воздействие усиливается.
Меня очень спасало то обстоятельство, что родители жили в старинном доме на верхнем этаже. Над нами был только чердак, наполненный воркующими голубями, и небо. Голуби разгуливали по подоконникам и любопытно заглядывали в окна. Когда появлялись птенцы, гомон и первые попытки летать занимали все пространство за окном.
Двор нашего дома, где мы с братом и еще несколько детей проводили свободное от учебы время, представлял собой бетонированную яму, окруженную со всех сторон каменными постройками. Попадая в него через подворотню в доме, мы оказывались в небольшом замкнутом пространстве.
Двор нашего дома, где мы с братом и еще несколько детей проводили свободное от учебы время, представлял собой бетонированную яму, окруженную со всех сторон каменными постройками. Попадая в него через подворотню в доме, мы оказывались в небольшом замкнутом пространстве.
Весной трава начинала пробиваться сквозь трещины, показывая удивительную жизненную силу. Сначала появлялся легкий светящийся столбик, который начинал подниматься и расправляться. Постепенно этот столбик становился похож по своей форме на взрослое растение. После этого из образовавшейся в асфальте трещины появлялся и сам росток. Как это хрупкое растение, покачивающееся даже от маленького дуновения ветерка, смогло приподнять и разорвать такую толщу покрытия?
Я долго сидела рядом, ощущая себя этой травинкой в каменном городе. Поразительная сила жизни была и в грибах, белые шапочки которых приподнимали асфальт и выглядывали на солнце. Выковыривая их пальцами из трещин асфальта, мы с братом приносили эти городские шампиньоны домой.
Зимой, когда снег укрывал все вокруг, меняя и сглаживая острые углы конструкций и ящиков от оборудования, которые соседний завод сбрасывал в нашем дворике, мы устраивали импровизированные горки для катания. С одной из таких горок я и упала, сильно повредив позвоночник. Испытывая сильную боль, я двое суток терпела, так как не очень надеялась на помощь. Один только мой маленький братик смотрел на меня вопрошающими глазами, наполненными слезами, и иногда спрашивал:
– Ну, ты как?
Через некоторое время я призналась маме. Так и не получив действенной помощи и выслушав от врачей лишь угрозы и запреты не поднимать тяжести в течение всей жизни, я стала сама искать методы избавления от боли.
Многие годы потом позвоночник болел и «жег» мое тело. Я училась слушать его и мысленно восстанавливать в нем циркуляцию энергии.
Ночные полеты продолжались. В снах я с радостью вырывалась из этого душного города и оказывалась «среди своих».
Однажды брат сказал, что в стенах нашего дома могут быть тайные ходы, и я отправилась в стены в очередной свой полет. Никаких тайных лестниц я там не нашла, но разные полупрозрачные фигуры встречались.
Болезни и боли
Я часто вспоминаю одну их своих ранних детских мыслей:
– Неужели опять такая боль?
Очевидно, прошлая смерть сопровождалась сильной болью, и это тревожило меня с детства. В нашем доме к болезням и болям относились по-разному. Бабушки переносили все стойко, стиснув губы. Я хорошо помню, как мы отвозим бабушку с переломанной рукой в больницу. Она всю дорогу молчала. Мама любила лечиться. У нее была большая аптечка, где хранились всякие лекарства. Когда она открывала их, по всему дому разносились специфические запахи. К моему счастью, в доме почти не говорили о симптомах и болезнях, со всем этим я столкнулась много позже. Вероятно, поэтому в своей практике я предпочитаю сначала не выслушивать диагноз, а разобраться в состоянии человека и том, когда и почему он начал себя так чувствовать.
Болезни бывают разные, но их можно объединить по нескольким группам причин, их вызывающих. За одни болезни можно прятаться от решения тех задач, которые стоят перед душой. Есть болезни, которые вызваны тем, что человек не смог решить правильно свою проблему и теперь ему вселенная дала возможность подумать. Есть болезни, которые вызывают посторонние силы через тонкое воздействие. Существуют болезни, которые рассказывают о кармических задачах и нарушениях. Некоторые болезни и изменения в теле рассказывают о запретах, которые поставлены свыше. Так, например, родившийся с больными ногами может иметь тенденции к убеганию от выполнения своих кармических задач. Ему предстоит жизнь на одном месте, так как именно это даст возможность решить определенные задачи. Некоторые, рождаясь в инвалидном теле, должны научиться принимать заботу о себе или что-то еще.
Многие люди болеют, но почему и как – это зависит прежде всего от самого человека. Часто болезнь становится поводом для того, чтобы избежать какого-то действия. Еще в детстве многие дети прячутся от контрольных, стимулируя боли в животе или температуру. За боли и болезни удобно прятаться от жизни, если только удобным может стать такое состояние. Иногда кажется, что болезнь дороже всего человеку, так как интересует его постоянно. Такие люди прячутся от жизни за болезнь и благодарны ей за то прикрытие, которое она им предоставляет. Многие люди начинают любить свои болезни много больше, чем жизнь и окружающих. Постоянно прислушиваясь к малейшему симптому болезни, они отвечают даже на самые незначительные ее требования. Если внимательно вглядеться в страх болезни или боли, сопровождающей человека годами, то окажется, что этот страх сохраняет сам человек. Таким людям удобно хорошо относиться к болезни для того, чтобы прятаться за нее от насущных проблем. Любя болезнь и постоянно ухаживая за ней, человек теряет способность выздороветь.
Странное отношение к болезням, как к заслугам, укоренилось уже давно. Многие люди даже испытывают гордость и рассказывают всем вокруг о своей болезни. В определенный исторический период инвалид мог гордиться своими травмами и болезнями, как почетной раной, полученной в бою или на трудовом посту. Такие болезни давали определенное преимущество.
За многие годы работы с людьми я поняла, что у каждой болезни есть своя причина, и она не в микробах и холоде, а в отношении самого человека к миру и людям. Инфекция или холод могут являться только стимуляторами заболевания, когда причина уже готова. Некоторые болезни имеют причину в настоящем, а иные даже в прошлых жизнях или в нарушении взаимоотношений с миром, которое началось несколько поколений назад. Такое нарушение может передаваться через воспитание, ведь все воспитание сводится к навыкам взаимодействия с окружающим миром и ожиданиям от жизни. Представление о том, что мир устроен так, как о нем рассказывают родственники, может стать основной причиной болезни. Отсюда и происходят болезни рода.
Болезни и боли, которые даются нам с раннего детства, зачастую являются памятью прошлой жизни и служат нам напоминанием об опыте, который мы не получили, но можем получить теперь.
Все болезни даются нам как сигнал о проблемах души.
Так, болезни ног сообщают о страхах идти по пути души и предупреждают о неверно выбранных целях в жизни. Люди с такими болезнями часто пытаются навязать свою правду другим и заставить их двигаться в навязанном им направлении.
Болезни рук говорят об отношении к созидающему труду. Если труд не вызывает положительных эмоций и человек не желает делиться с другими результатом своего труда, даже если это так было в прошлой жизни, болят руки.
Болезни глаз связаны с нежеланием что-то видеть. Здесь можно вспомнить расхожие фразы, известные многим, которые характеризуют проблемы, вызвавшие болезни глаз: – «Глаза бы мои на тебя не смотрели», «Все глаза выплакала».
Болезни спины связаны с тяжелой памятью прошлого, которая становится непосильным грузом.
Можно было бы еще долго продолжать перечисление болезней и причины в прошлых жизнях, которые их вызывают. Однако главное – понять, что болезнь является напоминанием о неусвоенном опыте прошлого. Проблема может и должна быть осознана в настоящем, и это вызовет изменения во взаимоотношениях с окружающими и жизнью.
Мое одиночество и страх людей, хотя и обоснованный в прошлом, создали условия для получения травмы спины. Отношение взрослых людей к моей боли также было вызвано ситуациями из прошлых жизней. Помогая в прошлом людям, исцеляя их, я вызывала страх у них своими возможностями. Непонимание часто рождает ужас и затем насилие. Благодарность за исцеление быстро сменяется страхом неведомой силы, про которую окружающие ничего не знают. И тогда все неприятности, случающиеся в округе, начинают приписываться действию этой силы. Костер или иная смерть – естественное разрешение ситуации в те далекие времена. Впрочем, даже в нашем цивилизованном мире страх и агрессия из-за непонимания – не редкость.
Все это и создало мои физические проблемы в настоящем. Видимо, поэтому мое раннее детство протекало среди множества людей, от которых было невозможно уединиться.
Монахиня
Квартира, в которой я жила с родителями и бабушками, когда-то приютила большую семью моего прадеда. Прошли годы, теперь уже здесь живем мы, правнуки, со своими родителями и бабушками. С нами осталась старенькая няня. Она была приходящей монашкой в соборе, который находился недалеко от нашего дома. Ее комнатка, отделенная перегородкой от кухни, всегда была заполнена запахом церкви и звуками молитвы. Мне нравилось стоять у входа в нее и смотреть на полумрак, в котором горела лампадка, освещая иконы. Тихая маленькая бабушка, в ней было столько умиротворения и покорности.