– О чем задумался? – Николай отставив в сторону чашку с «кофем», улыбнулся. – Сидишь с отсутствующим взглядом, бурду эту прихлебываешь и даже не морщишься.
Выслушав мой сумбурный рассказ, Кузнецов неожиданно грустно усмехнулся.
– Это бывает, Андрей. У всех бывает. Особенно на задании. – Секунду помолчав, он продолжил: – Но мне удивительно то, что ты-то сейчас на Родине. В своем мире, где родился, рос… любил, в конце концов! Даже наши «психи» не говорили о вероятности такого настроения у тебя, а тут…
– Может, потому, что Родина для меня именно там, за проходом? – Я мотнул головой, словно показывая на портал, располагающийся за спиной. – Понимаешь, Коля… Для меня здесь все чужое… Не мое. Эти лица, дурацкая музыка, несущаяся со всех сторон. Шикарные и не очень тачки. Рожи зажравшихся политиков на экране телевизора и не менее упитанные и наглые лица полицаев. Похоже, что я только теперь окончательно осознал, во что выродились некогда великая страна и народ. Те же политики и чиновники не с луны берутся. Добрая половина тех, кто материт чиновничий беспредел и коррупцию, окажись на месте этих людей, повели бы себя точно так же.
– И ты? – Вопрос Николая застал меня врасплох. – Ты бы тоже стал тянуть взятки?
– Тот, каким я стал, – нет. А вот каким был четыре года назад… Не знаю. Может, и не стал бы, но полной уверенности нет. Да не столько эта долбаная коррупция страшна, сколько перерождение людей и превращение государства черт знает во что! Подавляющее большинство страны либо торгует, либо ворует. Малая часть что-то производит, а оставшаяся руководит и охраняет. Вот что плохо, а…
– Ладно-ладно! Понял. – Николай успокаивающе потрепал меня по плечу. – Все плохо, скоро все умрут!
От такого заявления Кузнецова я просто ошалел! Уж чего-чего, а фразочки в стиле интернетовских форумных баталий я не ожидал. А судя по довольной физиономии Николая, реакцию типа моей он и ожидал – ошаление, возвращающее спокойствие.
– О! Пришел в себя, – Николай широко улыбнулся и мгновенно стал серьезным. Улыбку словно стерло с лица. – Во многом ты прав, но сейчас не время забивать себе голову даже такими рассуждениями. Время подошло. Вперед.
Не дав мне даже шанса на продолжение разговора, Николай быстро, но в то же время как-то лениво встал из-за стола, снял с вешалки куртку, перебросил ее через левое плечо и направился к выходу из забегаловки. Спохватившись, я направился за ним, едва не забыв свою кожанку. Спустившись со второго этажа в длинный коридор, соединяющий корпуса торгового комплекса, мы направились к другой кофейне, где должна была произойти встреча, от итогов которой, возможно, зависела вся наша дальнейшая служба и гораздо большее, чем судьба нескольких офицеров государственной безопасности. Пусть нужных, полезных стране, но простых винтиков огромной государственной машины. Одних из многих, чья судьба почти ничто в сравнении с тысячами и миллионами людей, чьи жизни напрямую зависят от того, как выполнят свою работу именно эти офицеры.
Попавший под каблук ботинка обрывок упаковки от мороженого заставил меня матюгнуться, удерживая равновесие, и сбил с неожиданно пафосных мыслей. Все же выбивает меня из колеи Родина, мать ее! Как оказываюсь здесь, сразу каша в голове образовывается. Трибун в душе просыпается, блин. Интересно, сколько сейчас наших коллег из ФСБ находится вокруг? Народа-то в комплексе явно больше, чем обычно. Не зря мы добрых три недели изучали его территорию. Наших-то здесь еще трое… вроде бы. А вот местных кадров может быть очень много, да и странно было бы, не направь российское руководство сюда всех, кого только можно. Вот троих я точно «срисовал». Слишком напряженные стали два парня и девушка при виде нас с Николаем. Явно узнали. Хм, похулиганить, что ли? Не. Неинтересно так. Мало того что Николай, заметив мое приветствие этой троице, под ребро пальцем ткнул, так и эти, недонаблюдатели, так задергались, будто я их СПИДом заразить собрался. Причем особо извращенным способом.
Войдя в кофейню и невольно морщась от еще не прошедшей боли в левом подреберье, я с интересом огляделся. Ну-ну. Какое популярное место стало, просто страсть! Из пятнадцати столиков занято девять. И только за двумя присутствуют люди, которых мы фиксировали все эти недели. Естественно, что все это простое совпадение. Как и новый баристо за стойкой, которым оказался крепкий молодой парень с мягкими, кошачьими движениями. А ведь какие хорошенькие девчата с приятными улыбками делали для нас кофе раньше! Нагло установленная прямо перед входом камера тоже простое совпадение. Интересно, а сколько всего камер и микрофонов пишут сейчас все происходящее?
Устроившись за свободным столиком у окна, чуть левее входной двери, мы сделали заказ и спокойно осмотрелись. Не. Все-таки кадры в ФСБ стали не очень! Нельзя же так откровенно пялиться на объект наблюдения. Это даже я понимаю!
– Андрей. Не мешай людям работать, – Николай широко улыбнулся, откинувшись на спинку стула. – Нужно соблюдать хотя бы внешние приличия. А ты их нервничать заставляешь. Нехорошо. Людям потом неприятности по службе будут.
– Ага. И а-та-та по попе! – отсмеявшись, я сделал глоток принесенного кофе. – О! А здесь кофе действительно кофе, а не бурда коричневая!
– Действительно, неплохой напиток. – Николай согласно кивнул, вновь делая глоток. – Не дергайся. Похоже, к нам.
Поставив на стол свою чашку, я поглядел на вход. Действительно, к нам. Уверенной походкой к нам направлялся невысокий моложавый мужчина со смутно знакомой внешностью. Вроде бы я когда-то видел его на экране телевизора, но кто он и при каких обстоятельствах, хоть убей – не помню. Краем глаза заметив какое-то движение за столиками со «штатскими посетителями», я положил левую руку на стол, накрыв ее ладонью правой, взявшись пальцами за запонку. Стоит мне посильнее сжать «запонку», и приличная порция взрывчатки разнесет часть комплекса, прилегающую к кафе, давая нам шанс уйти, а ребятам сигнал на жесткие действия по нашему прикрытию. А может, и не только прикрытию, но думать об этом варианте не хочется. Интересно, м*даки-смертники, называющие себя шахидами, испытывают что-то похожее на то, что я сейчас? А я испытываю дикую смесь из страха, азарта, решимости и еще кучи чувств, которые трудно не то что описать, а осознать. А самое интересное, что восприятие мира обострилось до невозможности. Малейшие оттенки звуков, мельчайшие детали обстановки и окружающих людей просто впечатывались в меня, заставляя весь организм тонко дрожать от навалившегося напряжения. Встретившись взглядом с Николаем и увидев его глаза со зрачками, превратившимися в крохотные точки, я понял, что он испытывает нечто подобное тому, что ощущаю я.
– Разрешите, Николай Иванович? – голос у подошедшего к нашему столику мужика был… поставленным. Как у хорошего актера или политика, что в принципе одно и то же. И та, и другая профессия построены на игре, и обе, как это ни странно, близки к проституции. Цель у обоих одна – продаться подороже! А получить власть реальную или только над зрительным залом – не особенно принципиальная разница. Так что голос у мужика был примечательный. Уверенный, с легким налетом доверительности и доброжелательности.
– Конечно, конечно. – Кузнецов широко улыбнулся, словно увидел лучшего друга, с которым был вынужден расстаться на несколько лет. – Чувствуйте себя свободно, уважаемый…
– Петр Осипович, – правильно поняв Николая, «контакт» с комфортом устроился на свободном стуле. – Петр Осипович Нелин. Советник президента Российской Федерации.
– И? – Николай вскинул левую бровь. – Не поверю, что на встречу отправлен всего лишь чиновник. Хоть и облеченный доверием главы страны.
– Полковник Федеральной службы безопасности. 9-е управление, – Нелин повернулся в сторону баристо и что-то изобразил пальцами. – Управление занимается…
– Чистотой рядов. – Кузнецов улыбнулся, а я заметил, что глаза у него стали уже нормальными. Да и меня отпустило, словно и не было ничего. – Хоть меня вы знаете, но представлюсь. Полковник Главного управления государственной безопасности СССР Кузнецов Николай Иванович. Как вы понимаете, 4-е управление. Это майор государственной безопасности Главного управления государственной безопасности СССР Стасов Андрей Алексеевич.
– Очень приятно познакомиться, товарищи офицеры. – Нелин, несмотря на всю свою подготовку и, судя по всему, немалый опыт аппаратных войн, никак не мог определиться с линией поведения. Похоже, что подготовка подготовкой, а встреча с человеком-легендой вывела его из равновесия. Было видно, что ему ужасно хочется задать нам кучу вопросов. Особенно Николаю, при взгляде на которого у мужика на лицо пыталась вылезти улыбка, которую он изо всех сил сдерживал. Да и на меня он как-то странно косился, словно на старого знакомого, который сильно изменился, но остался узнаваемым. Глядя на мучения «полкана», я мысленно поаплодировал руководству. Большего эффекта от встречи мы добились бы только в случае появления с нами человека уровня Судоплатова или Меркулова. А если бы здесь оказался Лаврентий Павлович или Сам, то… скорее всего местные кадры просто бы свихнулись. А так ничего. Ерзают, волнуются, умирают от любопытства и желания взять автограф, но крепятся.
– Очень приятно познакомиться, товарищи офицеры. – Нелин, несмотря на всю свою подготовку и, судя по всему, немалый опыт аппаратных войн, никак не мог определиться с линией поведения. Похоже, что подготовка подготовкой, а встреча с человеком-легендой вывела его из равновесия. Было видно, что ему ужасно хочется задать нам кучу вопросов. Особенно Николаю, при взгляде на которого у мужика на лицо пыталась вылезти улыбка, которую он изо всех сил сдерживал. Да и на меня он как-то странно косился, словно на старого знакомого, который сильно изменился, но остался узнаваемым. Глядя на мучения «полкана», я мысленно поаплодировал руководству. Большего эффекта от встречи мы добились бы только в случае появления с нами человека уровня Судоплатова или Меркулова. А если бы здесь оказался Лаврентий Павлович или Сам, то… скорее всего местные кадры просто бы свихнулись. А так ничего. Ерзают, волнуются, умирают от любопытства и желания взять автограф, но крепятся.
– Руководство СССР поручило мне вступить в контакт с представителями государственной власти Российской Федерации, – Кузнецов говорил сухо, чеканя слова, будто и не улыбался только что пришедшему полковнику. – В целях организации добрососедских отношений между нашими странами мне поручено передать представителю государственной власти России пакет документов с нашими предложениями по данному вопросу. – Достав из-под куртки толстый пакет, запечатанный сургучными печатями, Николай положил его на стол перед Нелиным. – Дальнейшие контакты будут осуществляться в соответствии с нашими предложениями, изложенными в документах. Или не будут, если предложения не устроят руководство вашего государства. – Кузнецов пожал плечами, словно ему безразличны оба варианта, и встал из-за стола. Услышав кодовые слова, я встал практически одновременно с Николаем. – А сейчас разрешите откланяться. Увы, но нам пора. Приятно было познакомиться.
Всю дорогу до выхода из кафе, а потом и из комплекса я все вспоминал растерянный взгляд фээсбэшника на конверт на столе и ждал, что вот-вот нас попытаются захватить. Как-то не верилось мне в здравомыслие и нормальность властей, но ошибся. И был этому рад.
Интерлюдия 14. Москва, Кремль, кабинет И.В. Сталина, июнь 1945 г.
– Таким образом, товарищ Сталин… – Меркулов поперхнулся, сделал глоток воды из стоявшего перед ним стакана и продолжил: – Таким образом, можно говорить о возможности полноценного контакта с правительством России-2. Несмотря на присутствие в районе встречи большого количества сотрудников спецслужб России-2, нашими людьми не зафиксировано попыток слежки за Кузнецовым и Стасовым. Более того, при изучении звуко– и видеозаписей сотрудниками аналитического отдела сделан однозначный вывод о правильности привлечения к данной операции полковника Кузнецова.
– На чем основаны такие выводы, Всеволод Николаевич? – Сталин взял со стола трубку, покрутил ее в руках и, со вздохом отложив в сторону, пожаловался: – Совсем доктора замучили. Как получили новые медицинские материалы, житья от них не стало! Все требуют, чтобы я курить совсем бросил. Так на чем основаны выводы аналитиков?
– На зафиксированной реакции сотрудников спецслужб России-2, товарищ Сталин. Как метко сказал майор Лепенин, они смотрели на него, как пионеры тридцатых на Чкалова.
– Значит, говорите, как на Чкалова? – вытерев выступившие от смеха слезы, Сталин осмотрел сидящих за столом людей. Мехлис, продолжая улыбаться, что-то тихо сказал сидящему рядом Берии, заставив того улыбнуться еще шире. Рокоссовский, черкая в своем блокноте, время от времени хмурил брови, когда Меркулов указывал ему кончиком карандаша на какие-то места в его записях. – Это хорошо, что так смотрят. Значит, действительно помнят, и с ними не все потеряно. Товарищ Меркулов, а как с группой сбора информации? Проблем не возникает?
– Группа работает успешно, товарищ Сталин. Объем поступающей информации даже больше, чем мы ожидали, и задействованные в операции специалисты перестают справляться с обработкой полученных данных. В связи с этим Мартынов просит увеличить число привлеченных к проекту специалистов. А то с запросами Константина Константиновича, – он развел руками, – действующими силами не справиться при всем желании.
– Товарищ Рокоссовский, чем вы так загрузили специалистов Мартынова? – Сталин улыбнулся. Он прекрасно знал, чем именно интересовался «Маршал Победы», но постепенно приучал свой «ближний круг» к мысли, что Рокоссовский не просто военачальник, приближенный к Верховному. Хотя… среди присутствующих дураков не было. Почти мгновенное введение маршала в состав ЦК партии, в Верховный Совет СССР уже само по себе говорило о многом. А его подключение к «Проекту» в статусе заместителя Сталина с правом принятия самостоятельных решений сказало им больше, чем любые документы и слова, произнесенные с высоких трибун.
– В первую очередь я подал запрос на информацию по строительным технологиям. В основном гражданского направления, товарищ Сталин, – Рокоссовский, как всегда подтянутый, с безупречной выправкой, говорил так, как привык докладывать на заседаниях ГКО. – По предварительным подсчетам, применение уже полученных данных позволит ускорить восстановление уничтоженного немцами жилого фонда в четыре-пять раз, при этом сократив трудоемкость работ не менее чем в два раза. Так же значительно, в полтора-два раза, снизится себестоимость жилых и производственных объектов. На это повлияет как получение готовой проектной документации, так и применение не используемых на сегодняшний день технологий, материалов и новых подходов к организации труда.
– Когда начнется внедрение новых технологий? – Сталин все-таки раскурил трубку и с нескрываемым наслаждением выдохнул первые клубы ароматного дыма.
– Уже началось, товарищ Сталин. В Смоленске, Курске и Одессе. Создаются новые предприятия, ДСК[12]. На территории Кировской и Вологодской областей, Пермского края и Карелии в структуре НКВД организовываются работы по созданию блочных домов индивидуальной застройки для деревень, поселков и городских пригородов. Это позволит собирать готовый под заселение жилой дом на две семьи в течение одного-двух месяцев. К сожалению, надежды на применение технологии панельного строительства, позволившие бы возводить пятиэтажный жилой дом на восемьдесят квартир за полгода, девятиэтажный, на сто шестьдесят – двести квартир, за период от девяти месяцев до года, не оправдались. На настоящее время мы не располагаем необходимым количеством материалов и, что более важно, необходимой техникой. Но технология так называемого опилко-бетона, в том числе технология быстрого изготовления блоков для индивидуального строительства и малоэтажных сельскохозяйственных и производственных помещений, дает нам значительный эффект по ускорению темпов ликвидации последствий боевых действий. Основная на сегодняшний день проблема заключается в недостаточных мощностях имеющихся предприятий, выпускающих цемент и другие строительные материалы. Но товарищ Берия, – Рокоссовский уважительно посмотрел на довольного наркома НКВД, – обещает в ближайшее время запуск десяти новых предприятий, чем значительно снизит напряженность по данной теме. Помимо этого, значительное поступление необходимых материалов ожидается с территории стран бывшей гитлеровской коалиции и Чехии. Кроме того, до конца этого года планируется ввод еще двенадцати новых заводов, закупленных в САСШ.
– Неплохо, неплохо. – Сталин отложил трубку и поднялся из-за стола. Пройдясь по кабинету, он подошел к окну, посмотрел на темное майское небо и спросил: – Лаврентий, управление лагерей точно справится с поставленной задачей в указанные сроки? Никого не придется переводить в разряд зэка за невыполненные обещания?
– Уверен, Иосиф Виссарионович. В скорейшем выполнении работ заинтересовано не только руководство, но и спецконтингент. Мы решили вернуться к системе зачетов, а это более чем серьезный стимул. Да и ведомство Льва Захаровича никому баловать не даст. – На последних словах наркома Мехлис согласно кивнул головой.
– Не дадим, товарищ Сталин. Все перечисленные Константином Константиновичем направления находятся под особым надзором партийного и народного контролей. Людей, которые могли оказать негативное воздействие на данном направлении, уже не осталось. Сейчас там работают только настоящие специалисты, готовые выполнить задание партии в кратчайшие сроки. Товарищ Сталин, я предлагаю поощрить командование инженерных войск за понимание вопроса и предоставление необходимых специалистов, несмотря на то что перед военными строителями стоят не менее важные задачи по восстановлению разрушенного народного хозяйства.