— Продолжайте, — взволнованно попросила Мэгги Уолш.
— А потом Он сказал странную вещь, — сообщил Морли. — Он сказал: «Так и Я спас тебя, сохранил тебе жизнь, сочувствием побуждаемый. Я знаю: твоя огромная способность к состраданию дает тебе возможность спасать жизни, как физически, так и духовно». Вероятно, Он подразумевал мою будущую деятельность на Дельмаке–Ноль.
— Но Он этого не говорил, — заметила Сьюзи Смат.
— В этом не было необходимости, — улыбнулся Морли. — Я понял все, что Он имел в виду. Если на то пошло, общаться с Ним было проще, чем с большинством знакомых мне людей. Я не о вас, конечно… черт, я же вас совсем не знаю, но вы, надеюсь, меня поняли. В Его речи не было ни трансцендентальных символических пассажей, ни метафизики вроде той галиматьи, что несли шарлатаны до появления Книги Спектовски. Я неоднократно имел возможность убедиться в правоте этого автора, когда общался с Ходящим.
— Так вы Его и раньше встречали?
— Несколько раз.
Доктор Милтон Бабл не выдержал и открыл рот:
— Я тоже несколько раз вцдел Его. И однажды имел дело с Мыслетворцем. В сумме получается восемь контактов с Единым Истинным Божеством.
Все четверо смотрели на врача, выражения лиц были разные. У Сьюзи Смат — скептическое. Мэгги Уолш демонстрировала полнейшее недоверие. Толчиф и Морли казались заинтересованными.
— И дважды, — продолжал Бабл, — с Заступником. Так что десять встреч. Это, конечно, за всю мою жизнь.
— Вы слышали рассказ мистера Морли о его опыте, — сказал Толчиф. — Похоже на ваш?
Бабл пинком сбросил с крыльца камешек. Тот ударился в ближайшую стену, замер на земле.
— В общем и целом, да. Полагаю, мы можем в некотором роде принять на веру услышанное от мистера Морли. Но все же… — Он сделал многозначительную паузу. — Боюсь, я склонен относиться к этому скептически. Мистер Морли, вы правду рассказали о Ходящем? Может, какой‑нибудь бродячий работник прикинулся Им? Вы рассматривали такую версию? Нет, я не отрицаю того, что Ходящий время от времени появляется среди нас. Это подтверждается моим личным опытом.
— Я знаю, это был Он, — рассердился Морли. — Точно знаю. Потому что Он говорил про моего кота.
— Ах да, кот. — Бабл улыбнулся не только собеседнику, но и своему внутреннему состоянию: он чувствовал глубокое и искреннее веселье, бурлящее в кровеносной системе. — Так вот откуда взялось «сочувствие к низшим формам жизни».
Угодивший в логическую западню Морли взъярился еще пуще:
— Как бродяга мог узнать про моего кота? Да и нет в Текеле Упарсине никаких бродяг. Там все работают, это же кибуц.
В сумрачной дали загремел голос Глена Белснора:
— Заходите сюда! Есть связь со спутником! Сейчас заставлю его воспроизвести фонограмму.
Первым пошел Бабл. Оглянувшись на ходу, сказал:
— Вот уж не надеялся, что у него получится.
Теперь он чувствовал себя отлично, хоть и не знал почему. Наверное, повлиял рассказ Морли о встрече с Ходящим, вызвал благоговение, при всей своей неправдоподобности. Надо будет разобраться с этим. И лучше, если разбором займется человек со зрелым критическим умом.
Пятеро вошли в совещательную комнату и заняли свободные кресла. Из динамиков рации шел шорох статики, прерываемый случайными обрывками речи.
Этот шум резал уши Баблу, но он ничего не говорил. Лишь демонстрировал формальный интерес, в угоду поселковому технику.
— Мы сейчас ловим помехи, — сообщил Белснор. — Воспроизведение еще не началось. И не начнется, пока я не отправлю на спутник специальный сигнал.
— Запускайте фонограмму, — потребовал Уэйд Фрэйзер.
— Да, Глен, давайте, — поддержали его другие голоса.
— Хорошо, — согласился Белснор и нажал несколько кнопок на панели перед собой. Замигали лампочки, сообщая о включении приборов на борту спутника.
— Генерал Тритон из Западного Межпланета приветствует колонию Дельмак–Ноль.
— Вот она! — воскликнул Белснор. — Запись.
— Тихо, Белснор! Мы слушаем.
— Да я хоть сто раз могу повторить, — проворчал Белснор.
— Итак, комплектация персонала закончена, — заявил генерал Тритон из Западного Межпланета. — Согласно нашему плану, эта стадия должна была завершиться не позднее четырнадцатого сентября по земному времени. Теперь я, во–первых, хочу объяснить, кем и с какой целью создана колония Дельмак–Ноль. Она… — Голос оборвался.
— Уи–и-и… — завыли динамики. — Уххх… У–бэ–бэ–бэ…
Потом ворвалась статика и сразу утихла — Белснор повернул ручку громкости.
Последовавшую паузу нарушил грубый смех Игнаца Тага.
— Глен, в чем дело? — спросил Тони Дункельвельт.
Белснор неохотно ответил:
— Фонограф на спутнике имеет только две головки. Стирающую и записывающе–воспроизводящую. Случилось вот что: вторая головка переключилась с воспроизведения на запись. Так что она автоматически стирает предназначенную для нас информацию. Прекратить это я не могу. Запись идет и, вероятно, будет идти до конца.
— То есть от вас ровным счетом ничего не зависит? — спросил Уэйд Фрэйзер.
— Ну да, — кивнул Глен Белснор. — Прибор уничтожает речь генерала Тритона и тут же записывает шумы. Перевести его в другой режим я не способен. Вот, смотрите. — Он пощелкал переключателями. — Бесполезно. Заклинило головку. — Оставив рацию в покое, он выругался, откинулся на спинку кресла, снял очки и вытер лоб.
Динамики исторгли невнятный диалог и вновь умолкли. В комнате никто не подавал голоса. Говорить было не о чем.
Глава 5
— Мы можем только одно, — произнес наконец Глен Белснор, — вести передачу по релейной сети, чтобы сообщение добралось до Терры. Информировать генерала Тритона и Западный Межпланет о случившемся. О том, что инструкция до нас не дошла. В такой ситуации руководство, несомненно, направит к нам связную ракету со второй фонограммой, и мы ее воспроизведем здесь. — Он указал на вмонтированное в рацию устройство.
— Сколько времени это займет? — спросила Сьюзи.
— Я еще ни разу не пробовал отсюда войти в релейную сеть, — сказал Глен Белснор. — Но посмотрим, вдруг да получится. Дня два, максимум три. Единственная проблема… — он почесал щетинистый подбородок, — фактор безопасности. Возможно, Тритон не желает, чтобы просьба попадала в релейную сеть и доходила до ушей каждого обладателя мощного приемника. В этом случае он просто не ответит.
— Тогда нам останется одно: собрать вещи и улететь, — проговорил Бабл. — Немедленно.
— Как улететь? — ухмыльнулся Игнац Таг.
Носачи, подумал Сет Морли. У нас нет летательных аппаратов, кроме этих бесполезных корабликов. И даже если исхитримся добыть топливо — например, соберем со всех баков в один, — на борту нет навигационного оборудования, чтобы проложить нужный курс. Мы ведь даже не знаем координат Дельмака–Ноль, так как его нет на картах Западного Межпланета. Не по этой ли причине нам поставили обязательным условием прилет на носачах?
«Над нами опыты проводят, — гневно подумал он. — Да, это именно эксперимент. Может, и не было никаких инструкций на спутнике? Может, все так и задумано?»
— Попытка не пытка, — сказал Толчиф. — Попробуй связаться с радиорелейщиками. А вдруг прямо сейчас получится.
— Почему бы и нет? — Белснор подрегулировал настройки, приладил к уху головной телефон, включил одни контуры, выключил другие.
Люди сидели и ждали в полнейшей тишине. «Как будто от этого зависит наша жизнь», — подумал Морли. Возможно, она и впрямь зависела.
— Есть что‑нибудь? — не вытерпела Бетги Джо Бем.
— Ничего, — вздохнул Белснор. — Даю картинку. — Зажегся маленький экран. Одни полосы, визуальная статика. — Релейная сеть работает на этой частоте. По идее, мы должны ловить радиообмен.
— Но не ловим, — сказал Бабл.
— Да, не ловим, — подтвердил, вращая ручки настройки, Белснор. — Раньше было по–другому. Крутишь ротор вариконда, пока не получаешь четкий сигнал. А эта техника слишком сложная. — Он вырубил питание. Экран потух, шумы в динамиках прекратились.
— В чем дело? — спросила Мэри Морли.
— Нас нет в эфире, — сообщил Белснор.
— Что?! — воскликнуло в изумлении сразу несколько человек.
— Мы не ведем передачу. Релейные станции нас не слышат, а раз они нас не слышат, то и отвечать не будут. — Глен Белснор откинулся на спинку кресла, скорчился в бессильной злости. — Это заговор. Заговор, черт бы их всех побрал!
— Вы это в буквальном смысле? — поинтересовался Уэйд Фрэйзер. — Хотите сказать, все подстроено?
— Мне не наладить передатчик, — сказал Глен Белснор. — И приемник настроить не могу. Я здесь уже месяц и сделал несколько простых проверок. Ловил сигнал от операторов из этой звездной системы, и передавать получалось. Все вроде нормально действовало. И вот на тебе! — Он смотрел в пол, на лице играли желваки. Вдруг он кивнул: — Ага! Я понял, что происходит.
— Да, не ловим, — подтвердил, вращая ручки настройки, Белснор. — Раньше было по–другому. Крутишь ротор вариконда, пока не получаешь четкий сигнал. А эта техника слишком сложная. — Он вырубил питание. Экран потух, шумы в динамиках прекратились.
— В чем дело? — спросила Мэри Морли.
— Нас нет в эфире, — сообщил Белснор.
— Что?! — воскликнуло в изумлении сразу несколько человек.
— Мы не ведем передачу. Релейные станции нас не слышат, а раз они нас не слышат, то и отвечать не будут. — Глен Белснор откинулся на спинку кресла, скорчился в бессильной злости. — Это заговор. Заговор, черт бы их всех побрал!
— Вы это в буквальном смысле? — поинтересовался Уэйд Фрэйзер. — Хотите сказать, все подстроено?
— Мне не наладить передатчик, — сказал Глен Белснор. — И приемник настроить не могу. Я здесь уже месяц и сделал несколько простых проверок. Ловил сигнал от операторов из этой звездной системы, и передавать получалось. Все вроде нормально действовало. И вот на тебе! — Он смотрел в пол, на лице играли желваки. Вдруг он кивнул: — Ага! Я понял, что происходит.
— Надо полагать, ничего хорошего? — спросил Бен Толчиф.
— Когда спутник получил мою команду на включение бортовых фонографа и передатчика, он послал сигнал назад. Вот на это устройство, — указал Белснор на радиостанцию. — И по сигналу все вырубилось. Мы больше ничего не передадим и не примем. Эта гора железа уже не слушается меня. Чтобы она заработала, наверное, нужен еще один сигнал со спутника. — Он беспомощно покачал головой. — Гениальная идея. Правда, можно только восхищаться ею, ничего другого не остается. Мы отдаем приказ спутнику, а он отправляет нам свой. Как в шахматах: ход, ответный ход. И ведь это я запустил механизм, своими руками. Так крыса в клетке находит рычаг, при нажатии на который падает корм. Избегая рычага, что бьет током. — Голос его был полон горечи и отчаяния.
— А вы отсоедините приемник и передатчик, — посоветовал Сет Морли. — Может, это отменит команду.
— Возможно… А, черт возьми, наверняка тут есть устройство самоликвидации. Важные элементы либо уже уничтожены, либо разрушатся, когда я к ним притронусь. И запчастей нет, восстановить испорченный контур я не смогу.
— А луч автопилота? — спросил Сет Морли. — По нему я летел сюда. И сигнал можно послать по нему.
— Луч автопилота бьет на восемьдесят — девяносто тысяч миль, затем рассеивается. Вы ведь его на этой дистанции поймали?
— Примерно, — подтвердил Сет.
— Мы полностью изолированы, — сказал Белснор. — И это произошло за считаные минуты.
— Я знаю, что мы должны сделать, — заявила Мэгги Уолш. — Давайте подготовим общую молитву и попробуем ее передать вибрацией голосовых связок. Может, и дойдет, только она должна быть не слишком длинной.
— Если краткость — главный критерий, то могу предложить свою помощь, — сказала Бетги Джо Бем. — Я ведь опытный лингвист.
— Это в последнюю очередь, — буркнул Белснор.
— Не в последнюю, — возразила Мэгги Уолш. — Это испытанный и эффективный способ получения помощи. Вот, например, мистер Толчиф сюда попал благодаря молитве.
— Но она была передана по радио, — напомнил Белснор. — А мы не можем выйти в эфир.
— Вы что, не верите в молитвы? — ехидно спросил Уэйд Фрэйзер.
— Я не верю в молитвы, если они не усилены техникой, — отчеканил Белснор. — Даже Спектовски признавал: молитва действует эффективнее, когда распространяется с применением техсредств по сети Господних миров, достигая всех Проявлений.
— Предлагаю отправить нашу общую молитву на максимальное расстояние, покрываемое лучом автопилота, — сказал Морли. — Излучим ее на восемьдесят или девяносто миль, и Божеству будет легче поймать… Сила молитвы обратно пропорциональна гравитации, и если молящегося отдалить от планетного тела — а девяносто тысяч миль серьезное расстояние, — то получится неплохой математический шанс на получение сигнала разными Проявлениями. И Спектовски писал об этом, только не помню, где именно. Кажется, в конце одного из приложений к своей Книге.
— Закон Терры запрещает сомневаться в силе молитвы, — заметил Уэйд Фрэйзер. — К тому же это против всех правил и установок Западного Межпланета.
— И ты, конечно, донесешь, — поддел его Игнац Таг.
— Никто не ставит под сомнение эффективность молитвы, — произнес Бен Толчиф, глядя на Фрэйзера с откровенной враждебностью. — Мы всего лишь ищем наилучший способ ее применения. — Он встал. — Мне надо выпить. До свидания.
Бен Толчиф нетвердой поступью вышел из комнаты.
— Хорошая идея, — обратилась к Сету Морли Сьюзи Смат. — Пожалуй, я ее поддержу. — Она встала, одарив его машинальной, лишенной чувств улыбкой. — А ведь страшно, согласитесь. Не думаю, что генерал Тритон дал на это санкцию, наверняка туг какая‑то ошибка. Сбой в электронном устройстве, о котором начальство даже не подозревает. Как вы считаете?
— По моим сведениям, генерал Тритон исключительно надежный человек.
На самом деле Сет Морли прежде ничего не слышал о генерале Тритоне, он просто счел необходимым подбодрить Сьюзи. Всем бы не помешала моральная поддержка. А генерал — кто его знает, может, у нею и вправду хорошая репутация. Вера в мирские ценности, как и в духовные, — необходимость. Без нее можно ли жить на свете?
Доктор Бабл повернулся к Мэгги Уолш:
— И какому Проявлению Божества адресуем мы свою молитву?
— Если мы хотим перенестись во времени назад, скажем, вернуться в тот момент, когда никто из нас еще не принял назначения, то лучше обратиться к Мыслетворцу. Если хотим, чтобы Божество в данной ситуации заменило нашу группу на какую‑нибудь другую, то это Заступник. А если речь идет об индивидуальном выходе из безвыходного положения…
— Все три варианта, — дрожащим голосом перебил Берт Кослер. — Пусть само Божество решит, какой способ лучше.
— Оно может ничего не решить, — ехидно проговорила Сьюзи Смат. — Давайте лучше сами выберем. Не в этом ли кроется искусство молитвы?
— Именно, — подтвердила Мэгги Уолш.
— Кто‑нибудь, записывайте, — сказал Уэйд Фрэйзер. — Предлагаю начать так: «Благодарение за всю ту помощь, что была оказана Тобою нам в прошлом. Крайне не хотелось беспокоить Тебя, учитывая, как сильно Ты занят, но ситуация вынуждает». — Он помолчал в задумчивости и спросил у Белснора: — А какова она, ситуация? Нам что, достаточно починки передатчика?
— Этого мало, — ответил за Белснора Бабл. — Мы хотим, чтобы нас отсюда вывезли и чтобы никогда больше не видеть Дельмака-Ноль.
— Если заработает передатчик, мы все остальное сделаем сами. — Белснор нервно куснул сустав пальца на правой руке и добавил: — Не будем просить слишком многого. Только запчасти для передатчика. Чем короче молитва, тем лучше. Разве в Книге об этом не написано? — Он повернулся к Мэгги Уолш.
— На странице сто пятьдесят восемь, — ответила Мэгги, — Спектовски утверждает: Душа мига бытия — того недолгого времени, что мы живем, — суть разум. А что касается искусства моления, то сила разума обратно пропорциональна расстоянию.
— Скажем просто, — предложил Белснор, — Ходящий–по–Земле, помоги нам получить запасные детали к передатчику.
— Я бы вот что посоветовала, — сказала Мэгги Уолш. — Давайте попросим мистера Толчифа о словесном оформлении молитвы, посколвку предыдущая его молитва оказалась успешной. Наверное, он знает, как правильно обращаться к Божеству.
— Позовите Толчифа, — сказал Бабл. — Он, должно быть, перетаскивает пожитки из носача к себе в квартиру. Пусть кто‑нибудь сходит, найдет его.
— Я пойду. — Сет Морли встал и вышел из совещательной комнаты в вечернюю мглу.
— Мэгги, это отличная идея, — услышал он слова Бабла, поддержанные согласным хором голосов.
Сет осторожно двинулся дальше, заблудиться в незнакомой колонии было проще простого.
«Зачем я вызвался? — запоздало подумал он. — Пусть бы кго–нибудь другой сходил. — Впереди светилось окно. — Может, он там?»
Бен Толчиф допил виски, зевнул и неуклюже встал. «Пора двигаться, — сказал он себе. — Надеюсь, удастся отыскать в потемках мой носач».
Он вышел из дому, на слух добрался до гравиевой дорожки и взял предположительный курс на стоянку носачей. И почему, спрашивается, нет освещения? Тут он сообразил: остальным колонистам сейчас не до фонарей. Все обсуждают поломку рации. Винить их не за что, это ведь самая важная проблема. «Почему я не с ними?
Почему не действую, как положено частичке коллектива? Но ведь и коллектив уже не действует, как положено коллективу. Всего лишь группа замкнутых на себе индивидуумов, которые без конца ссорятся. В этой компании я не имею корней, не нахожу общих интересов. Чувствую себя кочевником и не знаю, куда деться. Вот и теперь как будто чей‑то властный голос велел идти из совещательной комнаты в квартиру, а затем отправил искать в потемках носач».