Впереди появилось черное пятно, оно двигалось на фоне менее темного неба. Человек.
— Толчиф?
— Да. — Бен напряг зрение. — Вы кто?
— Морли. Меня попросили найти вас. Хотят, чтобы вы составили молитву, поскольку пару дней назад вам такое удалось.
— Хватит с меня молитв, — ответил Толчиф, испытывая горькую обиду. — Сами видите, куда последняя завела. Застрял тут со всеми вами… Без обид. Я лишь хочу сказать… — он махнул рукой в отчаянии, — удовлетворение этой молитвы — акт жестокий, негуманный, учитывая, в какую мы попали ситуацию. И Божество не могло не знать об этом.
— Понимаю ваши чувства, — сказал Морли.
— А почему сами не займетесь? Вы же недавно встречались с Ходящим, по логике, вам и формулировать просьбу.
— Я по молитвам не спец. И Ходящего не звал, это была Его идея явиться мне.
— Выпить хотите? — спросил Толчиф. — А потом не поможете ли с переноской вещей из носача в дом?
— У самого вещи не перенесены.
— Да уж. Взаимопомощь тут на высоте.
— Ну, если вы мне сначала пособите…
— Ладно, до встречи.
Толчиф двинулся дальше, водя перед собой руками в темноте, и некоторое время спустя наткнулся на металл корпуса. Парковка найдена. Теперь нужно разыскать свой носач.
Бен оглянулся. Он был один; Морли ушел.
«Почему же этот тип мне отказал? — задал он себе вопрос. — Без помощника не перенести большинство коробок. А ну‑ка, подойдем к делу с умом. Если удастся включить посадочные огни носача, работать будет гораздо легче».
Он обнаружил штурвал, отдраил и распахнул люк. Сигнальные лампы зажглись автоматически; теперь он мог трудиться при свете.
«Пожалуй, я сейчас выну только одежду, умывальные принадлежности и Книгу, — решил он. — Почитаю ее, пока сон не сморит.
Я устал, пилотирование вытянуло все силы. Да еще эта авария с рацией. Полное поражение. Но почему я попросил его о помощи? — запоздало удивился он. — Совсем незнакомый человек. И он меня не знает. Переноска вещей — это моя проблема, а у него своих наверняка хватает».
Бен Толчиф выбрал коробку с книгами, вытащил ее из чрева носача и понес в направлении, как он надеялся, своей квартиры. «Надо бы фонарик найти, — подумал он, тяжело ступая. — О черт, я же забыл погасить посадочные огни. Все идет не так, — решил Бен. — Лучше бы мне вернуться к остальным. Или отнести только эту коробку и еще выпить? К тому времени колонисты, возможно, уже выйдут из совещательной комнаты и согласятся мне помочь»
Он кряхтел и потел, идя по гравиевой дорожке к темному и неподвижному силуэту дома, разделенного на несколько жилых помещений. Ни одно окно не светилось. Все колонисты, кроме него, были вместе, сочиняли молитву.
Ему стало смешно. Этак они, глядишь, до утра провозятся. Он снова рассмеялся, на сей раз с гневом и отвращением.
Найти свою квартиру ему удалось по совсем простому признаку — распахнутой настежь двери. Вошел, бросил картонку с книгами на пол, включил свет… Бен Толчиф находился в крошечной комнатушке с платяным шкафом и кроватью. Койка не понравилась — слишком узкая и жесткая на вид. «Боже», — вздохнул он и уселся на кровать. Вынул несколько книг из коробки, порылся среди остальных, обнаружил бутылку виски «Питер Доусон». Отвинтил пробку и мрачно хлебнул из горлышка.
Посмотрел на ночное небо в дверном проеме, увидел притуманенные воздушными потоками звезды. На миг они прояснились. Непросто разглядеть звезды, очень уж сильна рефракция света у атмосферы этой планеты.
В проеме показался большой серый силуэт, закрыл собой небо. В руках вновь прибывший держал какую‑то трубку, и эту трубку он направил на Толчифа. Тот успел разглядеть оптический прицел и спусковой крючок. Кто это? Что это? Он изо всех сил напряг зрение и услышал слабый хлопок. Исчез серый силуэт, тотчас вернулись звезды. Но они изменились. Бен увидел, как столкнулись две из них и образовали новую; она вспыхнула и быстро померкла. Он наблюдал, как новая превращается из яростно пылающего кольца в темное чугунное ядро, как остывает во мраке. Вместе с ней теряли жар и другие звезды. Он видел силу энтропии, метод Разрушителя Формы в действии, превращение галактики в россыпь красноватых угольков, а затем в пылевидное безмолвие. И саваном тепловой энергии покрылся весь мир, этот загадочный маленький мир, казавшийся с самого начала чуждым и бесполезным.
Она умирает, сообразил Толчиф. Вселенная. По ней расползается тепловой туман, и вскоре останутся лишь возмущения, ничего кроме; какое‑то время небо будет освещено ими, а затем почернеет. Прекратится даже сам процесс рассеивания энергии. Как странно и, черт возьми, как страшно, подумал он, вставая и делая шаг к двери.
И этот шаг оказался последним в его жизни.
Тело обнаружили через час. Сет Морли, стоя в дверном проеме заполненной людьми комнатки, подумал: «Это чтобы он не помог с молитвой».
— Те же враги, что вывели из строя рацию, — предположил Игнац Таг. — Они понимали: если бы Толчиф придумал молитву, она бы дошла. Даже без релейной сети. — Он посерел от страха.
«Все боятся», — заметил Сет Морли.
В свете комнаты лица казались вырубленными из камня. Ни дать ни взять тысячелетние идолы.
«Вокруг нас смыкается время, — подумал он. — Словно ушло будущее, ушло от каждого из нас. Не только от Толчифа».
— Бабл, вы проведете вскрытие? — спросила Бетги Джо Бем.
— Сделаю, что смогу. — Доктор Бабл сидел возле мертвого Толчифа, ощупывал его. — Крови не видно. Никаких следов повреждений. Нельзя исключать естественную смерть, например, из‑за проблем с сердцем. Но и выстрел из теплового ружья с близкого расстояния способен дать такой результат… Хотя в этом случае остался бы след ожога. — Он расстегнул воротник Толчифа, просунул руку за пазуху, чтобы ощупать грудь. — Убить его мог кто‑нибудь из нас, — сказал врач. — Нельзя отбрасывать эту версию.
— Это сделали чужие, — твердо произнесла Мэгги Уолш.
— Тоже не исключено, — проворчал Бабл. Он кивнул Тагу, Фрэйзеру и Белснору. — Помогите отнести его в лазарет. Чем быстрее начну вскрывать, тем лучше.
— Никто из нас его не знал, — сказала Мэри.
— Вроде последним я его видел, — сообщил Сет Морли. — Он хотел перенести свои вещи из носача в эту квартиру. Я обещал помочь, когда освобожусь. Кажется, он был не в духе. Я намекнул, что не помешало бы его содействие в составлении молитвы, но он интереса не проявил. Только про вещи свои говорил, что перенести их надо. — Сет испытывал острое чувство вины.
«Может, если бы я помог, Толчиф остался бы жив, — подумал он. — Вероятно, Бабл прав: это сердечный приступ, из‑за переноски тяжестей. — Сет пнул коробку с книгами. — Не она ли прикончила беднягу? Вкупе с моим отказом? Да, — с горечью понял он, — от меня помощи не дождешься. Проси не проси…»
— А вы не замечали у него каких‑нибудь проявлений суицидального синдрома? — спросил доктор Бабл.
— Нет.
— Очень странно. — Бабл недоверчиво покачал головой. —Ладно, давайте перенесем его в лазарет.
Глава 6
Четверо мужчин несли мертвеца по темному ночному поселку. Дул пронизывающий ветер, и люди жались друг к другу, инстинктивно стремясь объединиться против враждебной силы — той самой, что погубила Бена Толчифа.
В лазарете Бабл включил несколько ламп. Толчифа положили на высокий металлический стол.
— Полагаю, нам следует разойтись по своим квартирам, — дрожа, сказала Сьюзи, — и подождать там, пока доктор Бабл не закончит работу.
— Лучше держаться вместе, — возразил Фрэйзер, — хотя бы до тех пор, пока Бабл не расскажет о результатах вскрытия. Кроме того, я считаю, нынешние непредвиденные обстоятельства, а точнее, это ужасное событие требует, чтобы мы немедленно избрали лидера, сильную личность, которая сплотит нас в крепкий коллектив. Надеюсь, вы согласитесь, что сейчас мы таковым коллективом не являемся.
Наступила тишина. Ее нарушил Белснор:
— Вы правы.
— Можно проголосовать, — заметила Бетти. — Это самый демократичный способ. Но мне кажется, необходимо соблюдать осторожность. — Она изо всех сил пыталась сдерживать чувства. — Не следует давать руководителю слишком много власти, надо оставить за собой право переизбрать его, как только он перестанет удовлетворять нашим требованиям. Но до тех пор, пока он наш лидер, мы обязаны ему подчиняться. Если он окажется слишком слаб, мы ничего не выиграем. Так и останемся группой разобщенных умов.
— Давайте в таком случае вернемся в совещательную комнату, — предложил Тони. — Если мы решили проводить выборы, ни к чему терять время. Я хочу сказать, что враг может нанести новый удар.
В безмолвии покинув лазарет, поселенцы возвратились в совещательную комнату. Приемник не действовал; был слышен только низкий вибрирующий звук.
В безмолвии покинув лазарет, поселенцы возвратились в совещательную комнату. Приемник не действовал; был слышен только низкий вибрирующий звук.
— Такая большая, — заметила Мэгги, гладя на радиостанцию, — и такая бесполезная!
Берт Кослер подергал Сета за рукав.
— Не вооружиться ли нам, как вы думаете? Если кто‑то задумал всех перебить…
— Подождем вестей от доктора Бабла, — оборвал его Сет.
Фрэйзер уселся и деловито произнес:
— Давайте проголосуем поднятием рук. Пусть каждый сядет и успокоится, а я буду читать фамилии по списку и вести подсчет голосов. Все согласны?
Сету не понравилась саркастическая нотка в его голосе.
— Не пройдет, Фрэйзер, — проворчал Таг, — даже не мечтай. Никто из нас не допустит, чтобы такой тип, как ты, здесь указывал. — Он плюхнулся в кресло, заложил ногу за ногу и вынул из кармана куртки сигарету.
Пока Фрэйзер называл кандидатов и подсчитывал голоса, то один, то другой из присутствующих высказывали свои замечания.
«Не доверяют ему, — понял Сет. — Что ж, упрекать их за это нельзя».
— Наибольшее число голосов получил Глен Белснор, — подвел итог Фрэйзер. Хохотнув, он выронил исписанный лист бумаги.
«Этакий психолог, — усмехнулся Сет, — желающий сказать:«Как хотите, вам же хуже. Если вам жизнь не дорога, меня это не касается»».
Но сам Сет, хоть и был едва знаком с электронщиком, проголосовал за него. Сета результат выборов удовлетворил, а мнение Фрэйзера его не интересовало. По оживлению в комнате он заключил, что почти все довольны.
— Пока мы дожидаемся Бабла, — заговорила Мэгги, — нам следует, наверное, соединить голоса в общую молитву, чтобы душа мистера Толчифа немедленно обрела бессмертие.
— Прочти абзац из Спектовски. — Бетти достала из кармана и передала Мэгги свой экземпляр. — На семидесятой странице сказано о Заступнике. Ведь мы ему адресуем молитву, правильно?
Мэгги по памяти процитировала знакомые каждому строки:
— «При появлении в Истории и Творении Заступник предлагает себя в качестве жертвы, которая частично снимает Проклятие. Удовлетворенное самопожертвованием, приуроченным к Его Проявлению, сим признаком Его великой (хотя и неполной) победы, Божество»умирает», а затем вновь проявляет Себя, дабы показать: Оно победило Проклятие и, следовательно, Смерть; сделав это, Оно возвращается сквозь концентрические круги обратно к Самому Богу… Следующий и последний период — это День Ревизии, когда небеса свернутся в подобие бумажного рулона и всякая живая тварь, будь то наделенный чувствами человек или неземной человекоподобный организм, примирится с Божеством Изначальным, единой сущностью, из которой вышло все на свете (за исключением, быть может, Разрушителя Формы)». — Мэгги перевела дух. — Повторяйте мои слова либо вслух, либо мысленно.
Все остальные запрокинули головы и уставились в потолок. Так, по их представлению, следовало обращаться к Божеству.
— Мы знали мистера Толчифа недостаточно хорошо…
Все повторили:
— Мы знали мистера Толчифа недостаточно хорошо…
— Но он казался нам неплохим человеком.
— Но он казался нам неплохим человеком.
Подумав несколько секунд, Мэгги сказала:
— Забери его из Времени и тем самым даруй ему Бессмертие.
— Забери его из Времени и тем самым даруй ему Бессмертие.
— Восстанови форму, которой он обладал, прежде чем за него взялся Разрушитель Формы.
— Восстанови форму, которой… — Они умолкли.
В зал с сердитым лицом вошел Милтон Бабл.
— Мы должны дочитать молитву, — сказала Мэгги.
— Успеете, — буркнул врач. — Мне удалось установить причину смерти. — Он пробежал глазами принесенные с собой листки бумаги. — Итак, причина смерти: обширное поражение дыхательных путей, что, судя по чрезмерному содержанию гистамина в крови, является результатом сужения сосудов трахеи. Конкретная причина смерти — асфиксия как реакция на гетерогенный аллерген. Вероятно, Толчифа укусило насекомое или он поцарапался о растение, разгружая свой носач. От этого насекомого или растения в его кровь поступило вещество, к которому он имел идиосинкразию. Помните, первую неделю Сьюзи проболела, обжегшись растением наподобие крапивы? А случай с Кослером? — Врач указал на пожилого сторожа. — Не обратись он тотчас ко мне, его бы уже с нами не было.
Увы, Толчифу мы ничем помочь не могли: он ушел один, ночью, и некому было поднять тревогу, когда с ним случилась беда. Если бы кто‑нибудь находился рядом, его удалось бы спасти.
Наступила тишина. Ее нарушила Роберта Рокингэм, сидевшая с огромным пледом на коленях.
— Ну что ж, мне кажется, выводы доктора более оптимистичны, чем наши собственные умозаключения. Они означают, что на самом деле никто не пытается нас убить… Это просто замечательно, не правда ли? — Она обвела взглядом присутствующих, ожидая ответной реплики.
— Пожалуй, — со скептической миной отозвался Фрэйзер.
— Бабл, мы проголосовали без вас, — сообщил врачу Таг.
— Вы избрали руководителя? — осведомился Бабл. — Даже не дав мне возможности извиниться за свое отсутствие? И на кого же пал ваш выбор?
— На меня, —ответил Белснор.
— Гм. — Бабл призадумался. — Не так уж плохо, насколько я могу судить.
— Он победил с преимуществом в три голоса, — заметила Сьюзи.
Бабл кивнул.
— Тем более. Я не стану возражать.
Сет подошел к врачу, посмотрел ему в глаза.
— Вы не ошибаетесь насчет причины смерти?
— Это исключено. В моем распоряжении самое совершенное медицинское оборудование.
— А след от укуса нашли?
— Вообще‑то нет.
— Или пятно, где растение коснулось кожи?
— Нет, но в данном случае это не столь важно. Некоторые из здешних насекомых так малы, что следы от их жал или челюстей невозможно увидеть невооруженным глазом. А для того чтобы исследовать кожу Толчифа под микроскопом, потребуется не один день.
— И тем не менее вы удовлетворены. — Подошедший к ним Белснор стоял, сложив руки на груди и покачиваясь на каблуках.
— Полностью. — Бабл энергично кивнул.
— Вы отдаете себе отчет, чем может грозить ваша ошибка?
— Чем? Будьте любезны объяснить.
— О боже, Бабл! — воскликнула Сьюзи. — Это же очевидно! Если кто‑то или что‑то намеренно убило Толчифа, то мы по–прежнему в опасности. Но если его ужалило насекомое…
— Именно так! — перебил Бабл. — Именно насекомое — Ог раздражения у него побагровели уши. — Неужели вы думаете, что это мое первое вскрытие? Что я за всю жизнь не научился работать с патологоанатомическими приборами? — Он злобно глянул на Сьюзи и брезгливо добавил: — Мисс Дам!
— Полегче, Бабл! — вмешался Тони Дункельвельт.
— Для тебя, сынок, я доктор Бабл.
«Все как прежде, — мысленно произнес Сет. — Мы такие же, как до голосования, — толпа из двенадцати человек. И враг, кем или чем бы он ни был, может погубить нас. Навеки уничтожить каждую из наших непохожих, уникальных жизней».
— Знаете, мне теперь намного легче, — сказала Сьюзи, подойдя к нему и Мэри. — Я уж думала, мы стали параноиками и нам мерещится, будто весь мир против нас.
Вспоминая Бена Толчифа и свою ссору с ним, Сет не испытывал воодушевления оттого, что Сьюзи снова обратила на него внимание.
— Погиб человек, —сказал он.
— Но ведь мы его почти не знали. Вообще не знали, если на то пошло.
— Верно, — согласился Морли, подумав: «Не потому ли я столь остро почувствовал вину?» — Возможно, это случилось из‑за меня, — произнес он вслух.
— Это случилось из‑за насекомого, — возразила Мэри.
— Может, продолжим молитву? — подала голос Мэгги.
— Почему одну молитву необходимо отправлять по лучу на расстояние в восемьдесят тысяч миль, а для другой не нужно никакой электроники? — поинтересовался Сет и сам же мысленно ответил: «Потому что на сей раз не так уж и важно, будем ли мы услышаны. Тогда мы просили для себя, а не для Толчифа». От этого вывода он помрачнел еще больше. — Увидимся позже, — попрощался он с Мэри. — Мне еще надо распаковать багаж.
— Хорошо, только держись подальше от носачей, — предостерегла жена, — хотя бы до завтра, пока не найдем растение или насекомое…
— Я не выйду за порог, — пообещал Сет.
Он твердым шагом покинул совещательную комнату. Через несколько секунд он уже поднимался по ступенькам на крьггую галерею, куда выходили двери квартир.
«Спрошу‑ка я Спектовски», — подумал Сет.
Порывшись в коробках, он отыскал свой экземпляр книги «Я воскрес из мертвых на досуге и согласен поделиться опытом с тобой», сел, положил томик на колени, накрыл ладонями, зажмурился, задрал голову и произнес:
— Кто или что убило Бена Толчифа?
Он раскрыл книгу наугад, ткнул пальцем в страницу и размежил веки. Оказалось, палец попал в слова «Разрушитель Формы».