Если все, кто участвует в совместном производстве, вносят одинаковый вклад, что маловероятно в большинстве случаев сложных экономических операций, то каждый имеет право на равную часть при распределении произведенного богатства. Когда же, что более вероятно, вклады участников неравны, справедливость требует, чтобы результаты так же были неравны пропорционально затраченным каждым усилиям.
Те, кто внес больший вклад, справедливо имеют право на большее богатство по сравнению с теми, кто произвел меньше благ. К этому правилу необходимо сразу сделать два уточнения.
Во-первых, все, так или иначе, должны быть равны на экономическом базовом уровне, который определяется минимальной мерой богатства, достаточного для удовлетворения экономических потребностей человека. На такое количество богатства естественное право есть у всех.
Во-вторых, так как количество распределяемого богатства ограничено, никто не должен получать соответствующую своему вкладу долю настолько большую, что оставшегося богатства не хватит для того, чтобы другие люди или семьи достигли базового уровня экономического достатка.
Короче говоря, никто не должен получать столько, что это обречет на бедность других, даже если такое распределение может быть оправдано неравенством личных вкладов.
Здесь мы наблюдаем усложнение формулировки экономической справедливости, которой не было в политической сфере. Не возникает никакого конфликта между 1) справедливым правом всех и каждого на политические свободы (в размере минимальной политической власти, необходимой для избирательного права) и 2) справедливостью неравного распределения политической власти на уровне выше базового, в соответствии с функциями публичных должностей, которые призваны выполнять граждане, занимающие эти должности, и неравных уровней ответственности, сопутствующей исполнению этих функций.
Никто не может законно обладать такой политической властью, которая сама по себе уничтожит базовый уровень или приведет к тому, что некоторые граждане будут лишены права голоса, сброшены ниже базового уровня на место политического аналога рабства и лишены всех политических свобод и власти.
Иная ситуация наблюдается в экономической сфере. Некоторые люди могут законно приобрести настолько много из ограниченного запаса богатства, что его останется недостаточно для справедливого распределения необходимого минимума для всех — достаточного богатства для удовлетворения естественных нужд и поддержания достойного уровня человеческой жизни.
Признание этого означает согласие с тем, что в экономической сфере первый и второй принципы справедливости вступают в противоречие. Первый принцип, требующий, чтобы каждый человек или семья обладали минимальным богатством, на которое у них есть естественные права, сводится на нет вторым принципом, награждающим бульшим богатством того, кто вносит больший вклад в его производство. При этом некоторые личности и семьи вносят настолько большой вклад, что их справедливая награда — их законное приобретение огромного богатства — настолько велика, что делает невозможным распределение остатка в соответствии с экономическими потребностями остальных.
Противоречие между этими двумя принципами может быть разрешено только при помощи добавления уточняющего запрета ко второму. Количество богатства, которое кто-либо может справедливо приобрести, должно быть ограничено так, чтобы остался достаточный конечный остаток для справедливого распределения в соответствии с естественными потребностями. Этот принцип ограничения на справедливое в остальном приобретение был впервые сформулирован Джоном Локком в главе о собственности в «Двух трактатах о правлении»[55] (Two Treatises of Government).
Вносящие неравный вклад в производство благ должны получать богатство, пропорциональное неравенству внесенного вклада, — это является принципом справедливости, который должен быть подчинен положению, призывающему к равному распределению минимальной меры богатства, необходимой для всех. Справедливость естественных прав стоит в экономической сфере выше справедливости, относящейся к равному или неравному вкладу в производство богатства.
Последующий анализ экономической справедливости требует краткого комментария к марксистскому учению о распределении богатства. В своей «Критике Готской программы» Карл Маркс заменил оригинальную коммунистическую максиму о распределении богатства — эгалитаристскую заповедь[56]: «Всем одинаково, равенство без различия в степени» — принципом «От каждого по способностям, каждому по потребностям».
Из контекста абсолютно ясно, что Маркс не имел в виду естественные потребности, общие для всех людей, потому что тогда он сказал бы не «каждому по потребностям», а «всем одинаково, согласно общим человеческим потребностям». Это высказывание никак не меняло бы исходной эгалитаристской заповеди.
Маркс имел в виду не одинаковые для всех естественные потребности, а те, которые происходят от того, что один рабочий старше другого, у него больше семья или он должен заботиться о каком-либо недееспособном члене своей семьи.
Поскольку зависящие от обстоятельств потребности оправдывают неравную зарплату, которую получают разные рабочие, даже если они делают одно и то же дело и вносят одинаковый вклад в производство богатства, исходная эгалитаристская заповедь должна быть заменена новой с добавлением разницы по степени к равенству.
Тем не менее все еще верно утверждение, что все равны без добавления разницы по степени. Удовлетворение различных потребностей до сих пор оставляет всего лишь «достаточный» и для семьи с большим количеством иждивенцев или отягощенной заботой о члене семьи, обездвиженном болезнью, и для для семьи с меньшим количеством иждивенцев и без больных.
Настоящая модификация исходной эгалитаристской максимы была сделана позже Никитой Хрущевым[57], добавившим заповедь «каждому по труду». Она не заменяла, но поддерживала максиму «каждому по потребностям» — независимо от того, естественные или зависимые от обстоятельств потребности имеются в виду.
Когда две максимы соединялись и противоречие между ними разрешалось путем подчинения второй максимы первой, результатом стало экономическое равенство (каждый человек или семья находятся на базовом уровне обладания достаточным), модифицированное экономическим неравенством в степени (некоторые люди и семьи поднимаются над базовым уровнем и получают больше достаточного, но никогда не слишком много, чтобы не привести некоторых к нищете).
Максимы справедливости относительно распределения политической власти мы все признаём заповедями конституционной демократии. Схожие максимы справедливости относительно распределения богатства являются заповедями социализма. Те, кто стесняется этого слова и может даже отрицать очевидные истины из-за их связи со словом «социализм», должны понимать, что социализм совсем не то же самое, что коммунизм.
Заповеди социализма могут выполняться многими путями, только один из которых окажется коммунистическим, то есть путем государственного капитализма — запрета частной собственности на средства производства и полного государственного контроля за производством и распределением благ.
Социалистические заповеди могут также выполняться в социальном капитализме, в котором остается право частной собственности на средства производства, существуют частный и публичный сектор экономики, свобода предпринимательства — не неконтролируемая, а регулируемая принципами справедливости.
Единственный вид экономики, в котором не могут выполняться заповеди социализма, — при котором свобода предпринимательства никак не ограничена справедливостью, а частная собственность на средства производства находится в руках нескольких семей, что позволяет им аккумулировать в огромные богатства, даже справедливо приобретенные в силу их большого вклада в производство, так что многие люди и семьи страдают от нищеты.
Справедливая экономика, построенная ли при помощи коммунизма (точнее называть государственным капитализмом без свободы предпринимательства) или при помощи социального капитализма (иногда называется смешанной экономикой, так как он сочетает право частной собственности на капитал с некоторыми ограничениями на нее и свободу предпринимательства с определенным правительственным вмешательством), — это такая экономика, в которой никто не является нищим, а все люди и семьи принимают участие в общей программе экономической поддержки, по меньшей мере в тех пределах, когда все обладают таким богатством, которого достаточно для базовых потребностей. А некоторые обладают большим богатством, справедливо приобретенным в силу вклада, который они сделали в его производство.
Именно поэтому мы применяем термин «государство всеобщего благоденствия» к образованиям как с государственным, так и с социальным капитализмом. В обоих случаях государство пытается соблюсти заповеди социализма, но в первом — делает это с помощью мер, ассоциирующихся с коммунизмом, а не при помощи частной собственности и свободного предпринимательства.
Заповеди социализма, рассматриваемые как максимы справедливости в экономической сфере, утверждают равенство экономических условий на базовом уровне, сопровождаемое неравенством в степени над этим уровнем. До сих пор я не рассматривал очень важную максиму, которую Маркс и Хрущев ставили на первое место: «От каждого по способностям». Она предшествует заповедям «Каждому по потребностям» и «Каждому по труду».
Первое замечание о максиме «От каждого по способностям». Необходимо отметить, что некоторые представители любой популяции не в состоянии сделать никакого вклада в производство богатства. А некоторые представители не могут осуществлять и политическую власть — младенцы и патологически недееспособные. О них должны заботиться семьи, частные благотворительные организации или государство. Их бесправие имеет основания.
В экономическом смысле дети также должны быть предметом заботы — либо семей, либо государства. Помимо прочего, существуют люди, страдающие недостатками, которые не позволяют им сделать какой-либо вклад в производство богатства. И они тоже должны быть предметом заботы семей, частных благотворительных организаций или государства.
Их основные экономические потребности такие же, как у более удачливых собратьев, которые в состоянии внести свой вклад в производство в соответствии со своими способностями. Справедливость требует, чтобы их экономические потребности удовлетворялись в достаточной степени, чтобы жить достойно, даже если они не могут подняться выше исходных данных, зарабатывая больше.
Это приводит нас к третьей группе — тем, кто имеет все необходимые способности, чтобы заниматься производством богатства, но не могут найти работу в экономической сфере и, следовательно, не могут заработать собственным трудом даже минимально необходимое, не говоря уже о большем. Справедливость требует, чтобы они поддерживались социальными выплатами, но только если не могут найти работу не по своей вине.
Социальные выплаты, полученные теми, кто имеет возможность и желание зарабатывать на жизнь, но не может этого сделать, потому является безработным не по своей вине, делает их иждивенцами, подобно детям. Ни один взрослый человек не должен переносить подобное унижение. Чтобы избежать несправедливости, причиненной таким образом индивидам, способным и желающим работать, экономические механизмы должны считаться справедливыми лишь тогда, когда они позволяют всем, кто в состоянии заработать себе на жизнь, внести вклад в производство богатства; и делать это до такой степени, чтобы заработать достаточно на достойную жизнь либо удовлетворить экономические потребности до такой степени, чтобы заработать больше богатства, чем в пределах, указанных ранее.
Второе замечание о максиме «От каждого по способностям». Речь идет о собственно степени способности, лежащей в основе разного вклада, который могут внести люди.
Корни этих различий лежат в первую очередь в изначально различных дарованиях. Некоторые люди рождаются с талантами или способностями, которые дают им возможность сделать больший вклад, чем другим, менее одаренным.
Следующее объяснение различных степеней способности принимает в расчет то, как люди используют врожденные таланты и способности — степень, до которой они развивают их собственными усилиями. Равные в изначальной одаренности могут в конечном итоге продемонстрировать совершенно разные достижения. Возможно даже, что индивиды с меньшими способностями при помощи саморазвития добьются большего, чем изначально более одаренные люди. Они могут просто больше извлечь из способностей, данных им при рождении.
Еще одно объяснение заключается в благоприятных или неблагоприятных обстоятельствах, при которых отдельные люди пытаются развиваться. К примеру, лица, лишенные адекватного образования, таким образом, могут не иметь возможности эффективно использовать врожденные таланты. В результате их конечные достижения могут быть хуже, чем у менее одаренных людей, имеющих, однако, преимущество в виде лучшего образования.
Образование — лишь один из множества косвенных факторов, влияющих на степени способностей, которых достигает человек. Благоприятные обстоятельства помогают добиться большего; неблагоприятные же препятствуют достижению максимально возможного результата.
В силу вышесказанного соображения справедливости подчеркивают, что максимы «От каждого по способностям» и «Каждому по труду» объективны, только если обстоятельства (при которых неодинаково наделенные люди прилагают равные усилия, чтобы в полной мере реализовать свои врожденные способности) одинаково благоприятны для успешного результата таких усилий.
Сделанное замечание вводит в ситуацию равенства возможностей. Чтобы неравенство в достижениях справедливо приводило к неравному приобретению богатства, в соответствии с постулатами справедливости, которые мы рассматривали, все должны иметь равные возможности в применении своих врожденных и приобретенных способностей для продуктивной работы.
Кроме того, равные возможности для занятости должны работать таким образом, чтобы использовать наиболее развитые способности, врожденные или приобретенные, при реализации наиболее продуктивных функций или задач. Когда в силу неблагоприятных обстоятельств люди с развитыми способностями вынуждены занимать худшие рабочие места, равенство возможностей не работает, как должно.
Равенство возможностей не вступает в противоречие с равенством условий, когда последнему отдается приоритет, поскольку оно основано на первом принципе справедливости: все должны получать одинаковое количество благ в соответствии со своими потребностями.
Не вступает оно в противоречие и с неравенством условий, чего также требует справедливость, если это результат применения второго принципа справедливости: блага свыше базового уровня должны полагаться каждому в зависимости от выполняемых функций или внесенного вклада.
Напротив, равенство возможностей облегчает применение этого второго принципа, предоставляя всем одинаково благоприятные обстоятельства для достижения максимально возможного результата при имеющихся неравных талантах и способностях и наилучшие возможности для использования приобретенных добродетелей, моральных и интеллектуальных, в политической деятельности и производстве богатства.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ Область справедливости
В главе восемнадцатой, открывающей третью часть книги, я обратил ваше внимание на тесное переплетение идей в триаде «свобода-равенство-справедливость» при абсолютном верховенстве справедливости. Мы уже смогли убедиться, что дело обстоит именно так, особенно это заметно при обсуждении вопросов, связанных с идеями свободы и равенства. При этом, говоря о них, мы многое поняли о справедливости — что она позволяет и чего требует. Теперь рассмотрим идею справедливости отдельно, безотносительно свободы и равенства.
Область справедливости разделена на две сферы. Одна касается справедливости человека по отношению к другим людям и организованному обществу, то есть государству. Другая рассматривает справедливость государства — его форму правления и законы, политические институты и экономические порядки — по отношению к гражданам, составляющим его население.
В предыдущих главах мы уже мельком касались двух серьезных заблуждений, влияющих на понимание справедливости.
Первое, дающее преимущество праву над благом, берет свое начало в моральной философии Иммануила Канта, потом она была реанимирована в 1930 году философом, оксфордским профессором Уильямом Дэвидом Россом[58] в книге The Right and the Good («Право и благо»). Происходит оно от пренебрежительного отношения к различию, существующему между действительным и кажущимся (необходимым и желаемым). Ошибки можно легко избежать, стоит только более внимательно читать «Этику» Аристотеля.
Если принять это различие и полностью понять его значение, то станет очевидным следующее: невозможно знать, что есть правильно, а что нет для разных людей, если неизвестно, что по-настоящему хорошо для каждого из них.
Действительные блага, основанные на реальных потребностях, могут быть превращены в естественные права, основанные на тех же потребностях. Несправедливость по отношению к другому человеку является нарушением его естественных прав на действительные блага и тем самым мешает ему в стремлении к счастью. Это и есть образец несправедливости одного человека по отношению к другому.