– Кто сестра? Розалия?
– Марко не мог жениться на ней, – кивнул старик. – И Марко также не мог бросить свою жену. Ведь тогда гнев барона пал бы на всю нашу семью.
– Но зачем же Марко женился на другой девушке, если был влюблен в Розалию?
– Так уж получилось, – уклончиво ответил старик, но подруги пожелали узнать правду в подробностях.
Но старик ничего им не стал рассказывать. Сказал только:
– Марко уже был женат, когда встретил Розалию. Сначала он не знал, что она его сестра. А когда узнал, то впал в настоящее отчаяние.
И все! Больше никаких откровенностей.
– После, после, – повторил старик несколько раз, чтобы отвязаться от подруг. – Не обещаю, но может быть. А сейчас лучше скажите мне, что я могу сделать, чтобы достойно похоронить Розалию?
Выходило, что он прекрасно знал о том, что Розалия была влюблена в его сына. И все окрестные цыгане тоже об этом прекрасно знали. Значит, роман Розалии в свое время наделал много шума. Поэтому сегодня у всех цыган и цыганок и были такие натянутые, испуганные лица. Они думали, как бы давняя боль их драгоценного барона за свою обманутую дочь не разгорелась с новой силой.
Выходит, любимый мужчина Розалии был одновременно и ее братом. Вряд ли родным, но даже дальнее родство в браке у цыган не приветствуется. Значит, либо Розалия и Марко попали бы в изгои, их бы не приняли ни в одном таборе, ни в одной цыганской семье, либо они оставляли все как есть. Любили бы, страдали бы и мучили и себя, и других.
– Когда же это случилось?
– Много лет назад.
К этому времени подруги уже объяснили старику Санко, как он может связаться с родными Розалии в Вильнюсе и получить от них приличную сумму на похороны. Старик при них позвонил Грете, и та подтвердила свое желание оплатить похороны Розалии. После этого разговора старик наконец успокоился, что он не сумеет достойно похоронить Розалию. И он стал разговорчивей.
– Марко встретил Розалию в Вильнюсе. Они познакомились и полюбили друг друга, еще не зная о своем родстве. А потом, когда правда выяснилась и они поняли, что не могут быть вместе, Марко остался мужем дочери нашего барона. А Розалия…
– А Розалия осталась в Вильнюсе и попыталась за чередой легких романов забыть свою настоящую любовь.
– Но, похоже, ей это не удалось.
– Столько лет прошло, – вздохнул в ответ старик. – Столько лет, и снова всплыла эта давняя история! Я уж думал, что все забыто и для них, и для нас.
– Значит, вы не знали, что Розалия вернулась из Вильнюса?
– Нет, – покачал головой старик. – И думаю, никому из наших цыган это было не известно. Иначе мне бы уже сказали.
– А ваш сын? Он был в курсе?
– Наверное.
– Значит, никто не знал про Розалию, только ваш сын? Ведь это ради него Розалия вернулась в Россию? Он позвал ее?
– Оставьте в покое моего сына! Он боготворил Розалию.
– Однако же он явно знал о ее возвращении, но утаил это от всех. И даже от вас! Ну разве это не подозрительно выглядит?
– Марко ничего не знал! Он хороший отец. И старается быть хорошим мужем. Его не в чем упрекнуть! А своему сердцу он не волен. И если полюбил когда-то Розалию, то сам мучался от этого больше других!
– Но он позвал Розалию к себе. Зачем?
– Не звал ее Марко!
– Что же она, сама приехала?
– Кто знает, что было в голове у этой сумасшедшей! Никогда не мог понять своего сына. Его нынешняя жена – Радмила нравится мне куда больше взбалмошной Розалии. Радмила у нас умница. И всегда такой была. И дом она хорошо ведет. И за детьми присматривает. А уж как она любит и чтит своего мужа. И нечего моему сыну смотреть на сторону. Его счастье в его собственном доме. А то, что было у них с Розалией, лучше ему забыть!
– Теперь-то он точно забудет.
– Ага! Потому что Розалия мертва!
– И ее запросто мог убить если не ваш сын, то ваша невестка. Или вы станете отрицать, что Розалия здорово осложняла ей семейную жизнь?
– Ага! Вечно маячила на горизонте Марко. И он в любой момент мог сорваться и унестись к ней.
– Марко бы никогда так не поступил!
– Вряд ли вашей Радмиле хватило бы одних клятв ее мужа. Она все равно ревновала!
– А когда соперница оказалась у нее под боком, чувства женщины и вовсе вышли из берегов. Она просто сошла с ума от ревности. Узнала адрес соперницы. Поехала к Антоновым и убила там Розалию!
Старик в ответ только хмыкнул:
– Моя невестка – порядочная семейная женщина. После рождения четырех детей, за годы брака она сильно располнела. Сомневаюсь, что ей удалось бы взять приступом дом этих Антоновых и справиться с пятью душами.
– Почему с пятью? – не поняла Кира.
– Так ведь… По вашим же словам, похищено еще четыре человека.
– Нет. Их похитили двое неизвестных.
– Всего двое? – поразился старик Санко. – И как же они справились с двумя взрослыми мужиками и двумя женщинами?
– Не знаем.
Вопросы старика заставили подруг сомневаться. А в самом деле, как? Как двое могли справиться с четырьмя? Ну, хорошо, допустим, у них было оружие, они им угрожали, своим жертвам. И еще на их стороне был фактор внезапности. Но почему никто из братьев даже не попытался оказать сопротивления похитителям?
Почему вперед под нож бросилась одна только Розалия? И почему грабители, имеющие огнестрельное оружие, предпочли убить цыганку кухонным ножом?
Глава 9
Старик так и не дал подругам адреса своего сына. Но те не переживали. Через день или максимум через два дня они все равно увидят Марко на похоронах Розалии. Уж такое событие он пропустить ни за что не сможет. И если жена не убьет его или не опоит и не свяжет, на похороны своей любимой женщины он обязательно придет. Должен прийти.
Однако пока что их поиски семьи Антоновых буксовали на месте. Да и кто знает, живы ли они еще?
– Придется снова нам обращаться к Лисице.
– Он нам уже один раз сказал, что про этих Антоновых ничего нарыть не может.
– Так пусть постарается! Или эта Любушка совсем голову ему затуманила, что он уже и своих старых друзей знать не хочет!
Но Любушка оказалась совсем не такой занудой, как про нее подумала Кира. Совсем наоборот, она приветливо приняла подруг, выслушала новости о том, как продвигается их расследование, и сама насела на Лисицу:
– Ты должен узнать все про эту семью! И что с того, что в Питере они ничем не занимаются? Значит, занимались раньше! Выясни про их жизнь в Литве!
И, не дожидаясь его согласия, скомандовала подругам:
– Девочки, диктуйте еще раз все данные на ваших Антоновых. Уж вы не беспокойтесь, я лично прослежу, чтобы он выяснил про них все, что только возможно!
Лисица пытался что-то недовольно пробормотать о том, что у него совсем нету свободного времени, чтобы заняться поисками. Но был ласково остановлен Любушкой.
– Время я тебе найду. А людям надо помогать, – твердо произнесла она. – Если ты отвернешься от друзей в трудную минуту, то и они к тебе на помощь не побегут. Слушай меня. Тебе, Лисица, друзья еще очень пригодятся.
– Зачем мне друзья? У меня ведь есть ты, Любушка!
– Сделай, как я прошу, дурачок! – лишь сладко промурлыкала Любушка.
И Лисица покорился:
– Ладно. Хоть я и не люблю лазить на сайты иностранных организаций, занимающихся оформлением актов гражданского состояния, ничего там у них не поймешь на их тарабарских языках, но, видно, придется мне попотеть с переводами.
– Все так сложно?
– Ну, Литва ведь не Россия. Там русский язык уже давно перестал быть официальным. Но так и быть, подключу знакомых переводчиков, авось что и получится.
– Спасибо тебе огромное!
– Да чего там, – отмахнулся Лисица. – Благодарите лучше вон Любушку. А я, если чего и узнаю, сразу же вам звякну.
– Будем очень ждать.
Но в этот день Лисица подругам не позвонил. Впрочем, без его внимания им скучать не пришлось. Им позвонил следователь Кантемиров и предложил встретиться, так сказать, в неформальной обстановке и поговорить. Кто другой, может быть, и не пошел бы навстречу следователю, а вот подруги с милой душой.
Да и чем еще им было заняться? Лесин любимый мужчина все еще был в отъезде. Ну, а Густав… Вот ради Густава они и шли на встречу с Кантемировым!
Встречу им следователь назначил в уютном маленьком кафе, где цены и ассортимент блюд приятно поражали. Кухня тут была простой и по-домашнему вкусной. Все подаваемые блюда пахли и выглядели, словно их приготовила заботливая мама.
– Мне удалось установить ряд весьма странных событий, которые сопровождали переезд семьи Антоновых из Литвы в Россию.
Так начал свой разговор следователь, поедая одновременно жареную картошку с котлетой, обильно политой кетчупом и засыпанной мелкорубленой зеленью.
– У них темное прошлое?
– У них темное прошлое?
– Темных пятен там более чем достаточно.
– И что вам удалось узнать про них?
– Во-первых, я узнал, что они у себя на родине, в Литве, считались весьма богатыми людьми. Очень богатыми.
– А на чем основывалось их финансовое благополучие?
– После реституции они получили от государства более чем внушительную сумму за понесенные их семьей утраты.
– После чего, извините?
Кантемиров откинулся на спинку стула и снисходительно хмыкнул:
– Никогда не слышали этот термин?
– Нет.
– А позвольте вас спросить, кем были ваши предки?
Вопрос был настолько неожиданным, что подруги оторопели. Как это кем? Людьми они были. И людьми хорошими, раз у них родились такие замечательные правнучки, как Кира и Леся.
– Я имею в виду, чем они занимались? Род их занятий?
Леся пожала плечами:
– Мама у меня…
– Нет, нет! Я имею в виду гораздо более ранние упоминания о вашей семье? Кем были ваши предки до Великой Октябрьской революции?
– Мои предки были купцами, – поразмыслив, припомнила рассказы бабушки и мамы Леся.
– А мои… Мои частично из пролетариата, а частично из дворянства.
– Вот как? – оживился Кантемиров. – Значит, купцы и дворянство? Обеспеченные люди?
– Да. А еще у одного из дедушек было собственное хозяйство, – припомнила Леся. – Две конные упряжки, несколько коров, а хрюшек и прочей живности вообще без счета. Ой! Он же был мельник! А мельник – это всегда человек очень зажиточный.
– Да? И что со всем его добром стало?
– Как это что? После того как пришла советская власть, прадеда объявили кулаком и сослали в Сибирь. Хорошо хоть, что не расстреляли. А его имущество… Наверное, оно перешло к новой власти!
– Правильно! В самую точку! – воскликнул Кантемиров. – Право владения мельницей перешло к новой власти. Скорей всего, она стала народным достоянием. И имущество ваших предков, Кира, я думаю, тоже.
– Никаких фамильных брильянтов я от бабушки не получила, – призналась Кира. – Наверное, все было потеряно еще в те годы вместе с имением.
– И большое было имение?
– Не думаю. На земле было две деревни, но не думаю, чтобы они были большими.
– Две деревни! Кира! Да вы были бы сейчас богатой девушкой!
– С чего бы это? Все пропало еще в те годы.
– Верно! Пропало! Но потом рядом стран было принято соглашение о возмещении, частичном или полном, понесенного семьями убытка.
– Ничего себе! – поразилась Кира. – Им вернули то, чем их предки владели до революции? Везет же людям!
– Мы про такое и не слышали, – поддержала ее Леся.
– В России ничего подобного и не происходило. У нас, как известно, что с воза упало, то пропало. Тут же поднято другими и тщательно запрятано, что и концов не найдешь. А вот в Европе… В частности, в Польше и Прибалтике такой несправедливости не произошло. Семьям постепенно вернули утраченные при становлении советской власти земли, заводы и фабрики. А также магазины, дома и прочие доходные учреждения.
– А если их к этому времени уже не было? Домов и магазинов в смысле. Да и фабрики должны были порядком устареть или вовсе развалиться.
– Хочу вам заметить, что в Восточную Европу советская власть и коммунистический строй пришли гораздо позднее, уже после Второй мировой войны. И временной промежуток, когда собственность граждан находилась в руках советской власти, был невелик.
– Но все равно. Пятьдесят лет всяко прошло. Многие здания могли развалиться от времени или по другой причине.
– В таких случаях семьям за понесенный ими ущерб выплачивалось более чем солидное вознаграждение. Во всяком случае, никто не чувствовал себя обиженным. Разумеется, имущество возвращалось лишь в том случае, если наследники могли доказать право своего владения.
Подруги пораженно молчали. Подумать только, какая-то маленькая Польша изыскала в своих фондах средства для того, чтобы вернуть своим гражданам их имущество. А вот богатая Россия почему-то их примеру не последовала. А почему? Причина проста. Как говорил известный герой комедии Рязанова: «Все уже украдено до нас!»
Никто и не подумал, что следует вернуть особняк Румянцевых их потомкам. А дворец князя Юсупова тоже не последняя лачужка. Наследники князя наверняка не отказались бы от возврата родных стен. Обидно. До слез обидно. Не за князей, а за себя. Ведь как славно зажили бы они с Лесей на денежки ее прадедушки-мельника на землях прадедушки Киры. Куда там их скромный коттедж в Чудном Уголке! Они могли бы выстроить себе настоящий дворец и почувствовать себя почти королевами.
– Но не надо думать, что все получили огромные деньги, – продолжал говорить Кантемиров. – То есть деньги-то были огромные, но ведь и число наследников за эти годы здорово выросло. Допустим, у вашего прадеда был не один сын или дочь, а несколько! Ведь верно?
– Да. Конечно. Тогда семьи были многочисленными, – хором ответили подруги.
– И наверняка хоть кто-то из родни, но вышел целым из тех лихих времен?
– Да. И это так.
– И у них родились дети. А у их детей, в свою очередь, тоже родились дети?
– Да.
– Вот и получается, что наследство ваших прадедушек пришлось бы поделить между собой многим людям.
– То есть выплаты были не очень большими?
– Для многочисленных семей – да. Но вашим Антоновым, если можно так выразиться, повезло. Их численность во времена лихолетья значительно сократилась. И к финишу пришли только Антоновы братья – Рики и Густав. А также их мать.
– И что же? Много они получили?
– Моя информация далеко не полная. Но я знаю, что до революции у их предка было несколько банков, доходные дома, а также земля, которую он сдавал в аренду крестьянам.
– Так много или не очень?
– Около пятнадцати миллионов евро.
– Ого! – выдохнула Кира, мгновенно ощутив приятное покалывание в ладонях.
Оказывается, ее Густав – богатый мужчина. И деньги его совершенно законные, не то что у других современных богачей. Ведь Густав не украл и никого не обманул. Он получил наследство от своих предков!
– Может быть, у них и титулы имелись?
Насчет титулов Кантемиров ничего не знал. Но полагал, что титулы в данном случае – это дело десятое.
– Из-за титулов в наше время никто убивать и похищать не станет. Нынче у дворянства никаких привилегий нету, одна спесь. Нет, титулы преступникам без интересу. А вот из-за пятнадцати миллионов евро, которыми владеет эта семья, – запросто убьют!
– Но кто же? Кто?
– У меня есть определенные подозрения насчет их кухарки, – признался Кантемиров.
– Вы думаете на Розалию? Но она же погибла!
– Точно. Погибла. Но подозрений это с нее не снимает. Розалия была очень неоднозначной личностью. И ее контакты в прошлом дают мне право подозревать ее очень во многом.
– Вы хотите сказать, что это она спланировала похищение своих хозяев? Наняла соучастников и…
Дальше фантазия Киры забуксовала. И что дальше? К кому могла обратиться Розалия за помощью в осуществлении столь дерзкого плана? К Федичкину? Нет, только не к этому размазне, всю жизнь прожившему под юбкой у своей старшей сестры. Тогда к кому же?
И невольно на память подруг пришел старик Санко и его сын – Марко. Вот Марко был действительно подходящей кандидатурой. Решительный, быстрый и наверняка любящий деньги. А Кантемиров, словно прочитав мысли подруг, добавил:
– Мне удалось установить, что в тот день, вечером которого произошло похищение семьи Антоновых, через Горелово проходил кочующий табор цыган.
– Ого! И теперь вы подозреваете цыган в похищении Антоновых? Но они не могли быть ими!
– Почему же? На пленке зафиксированы люди в черных масках. Определить их национальную принадлежность невозможно. Они могут быть с равной долей вероятности и цыганами, и неграми, и даже эскимосами.
– А эскимосы-то тут с какого бока?
– Ни с какого. Просто припомнил, и все тут.
Но подруги не могли поверить следователю.
– Ну вот, теперь все будем валить на цыган! Мы беседовали с цыганами в Горелове. Никто из них даже не намекнул на то, что Розалии было под силу осуществить подобное.
– А они и не станут намекать! Зачем им выдавать свою землячку?
– Боюсь, вы не понимаете. К Розалии у местных цыган неоднозначное отношение.
– Почему?
– Долгое время она была любовницей мужа дочери здешнего барона.
Теперь наступил черед следователя удивляться.
– Ого! – воскликнул он. – Даже так? То есть та информация, которую мне удалось раскопать на эту особу, верна?
Подруги переглянулись.
– А что вам удалось раскопать про Розалию? – осторожно спросила у Кантемирова Кира. – Наверное, она страшная личность. Может быть, воровка? Или сбывала наркотики? Замешана в международном терроризме?