Люди притихли до тех пор, пока ведущий не начал перечислять имена бойцов. Каждое имя было встречено бурей восторгов, лишь только мое имя не вызвало особых эмоций.
Вместе со мной было нас десять. По расписанию боев я должен был сразиться с занявшим третье место, в случае моей победы - с занявшим второе место и так далее. Пока местные знаменитости валтузили друг друга за право встретиться со мной я осматривал зал.
К празднику они, наверное, долго готовились. На натянутых веревках висели декоративные бумажные фонарики. Раззолоченные модели каких-то диковинных животных стояли по углам. Горожане размахивали разноцветными флагами. В общем было красиво.
Потом я подумал о том, что стоило бы обратить внимание на стиль и технику местных бойцов. Стоило, чтоб не возбуждать подозрений.
Хоккайдцы делали множество лишних телодвижений и еще умудрялись лупить друг друга руками и ногами. Нанося удар, они так кричали, словно им самим было больно. Мыслей у них в голове почти и не было, даже странно! Били друг друга, как роботы, применяя заученные до автоматизма приемы. Зато это было эффектно. Ларри и Мичи, сидящие в первом ряду, даже порой с тревогой посматривали на меня.
Наконец подошел и мой черед выходить на освещенный квадрат ринга. Я даже обрадовался: приближался час, когда мы сядем в лодку и поплывем в Ореховую долину.
- Чужеземец Инки против Вынь Су, - объявил ведущий.
Зал взорвался криками этого малорослого, но горластого народца.
Ударили в гонг, и Вынь Су запрыгал вокруг меня, как припадочный. Мы с Ларри видели одного такого в городе. Ларри сказала, что он больной. Так может, этот тоже? Как же его бить-то, раз он больной?
Тут этот припадочный так звезданул меня ногой в челюсть, что вся моя жалость разлетелась в разные стороны вместе со слюной.
- Ах ты, ублюдок, - пробормотал я, разозлившись.
Когда он собирался ударить меня второй раз, теперь уже кулаком, я увернулся, перехватил ему руку в локте и, как только мог, быстро перевел в пальцы побольше энергии. Он так заорал, словно пробил этой своей сломанной рукой железобетонную стену. Пришлось заткнуть ему пасть кулаком. Энергию я больше не использовал. Ему и так хватило.
Зал замер. Они просто не ожидали такого плачевного и скорого конца своего любимца. Чужеземец целый и невредимый, а Вынь Су валяется, как булыжник на обочине дороги.
- Ты хочешь отдохнуть, чужеземец? - обратился ко мне ведущий.
- Я не успел устать, - ответил я.
Ларри и Мичи улыбались во всю ширину своих исхудалых мордашек.
- Чужестранец Инки против Цен Ко.
И снова ударил гонг. Этот меня уже боялся и не нападал. Потоптался, встал по удобнее и приготовился к защите. И я атаковал. Он просто не знал, что начиненной энергией рукой я простым прикосновением к груди сломаю ему пару ребер и отобью правое легкое. Цен-Ко сразу решил прилечь, обсудить с самим собой свое положение, но вот беда- потерял сознание бедняга.
- Ты уже выполнил условие, чужестранец. Разрешение на выход из порта твое, но с тобой хочет встретиться в честном поединке наш чемпион Хоккимацу. Согласен ли ты?
Что, что, а трусом я никогда не был. На арену вышел Хоккимацу.
С первых же секунд боя я понял, что передо мной настоящий мастер таких рукопашных схваток. Его реакция была умопомрачительна для потомка землян. Его удары были устрашающе могучи, хотя он не имел столь совершенно развитой мускулатуры, как у меня. Первое время я просто любовался перемещениями энергии в его теле. Последний раз я видел такое только на Стальной планете.
Второй раз я сталкивался с непредвиденным обладанием землянами или их потомками искусством, секретным даже у меня на Родине. Этот землянин со звездолета, подлетающего к Конвикту, умел, сам не зная этого, читать мысли-образы на колоссальных расстояниях. Теперь Хоккимацу запросто гоняет по телу потоки энергии. Одно только может радовать - они не умеют всем этим эффективно пользоваться!
Между тем мои бедные мышцы таскали меня по арене, спасая целостность организма, а мои бедные мозги так и подзуживали просто приказать противнику остановиться на секундочку, чтоб пальчики успели искорежить его бедное тельце. Но я не мог этого сделать. Это был честный бой, а я привык уважать честные поединки.
Когда он второй раз достал меня ногой по груди я понял, что единственное мое преимущество - это то, что я не устаю. После пятого пропущенного удара вкралось сомнение в том, что я один обладаю этим даром. Время шло, а поединок и не думал заканчиваться. Я мог просто поддаться и поиграть, и тогда нас проводили бы в порт, усадили в лодку и, подсмеиваясь, отправили бы, но я должен был победить! Победить хотя бы ради Ларри и Мичи. И уж конечно ради своей веры в более сложную победу: победу над Конвиктом.
И тогда я вспомнил один прием, показанный мне однажды инструктором по рукопашному бою на Стальной планете. Всей своей энергией я толкнул тело вверх, перевернулся в полете вниз головой, нашел соперника и, упав на обе руки, ударил Хоккимацу обеими ногами в грудь и в голову.
Когда я вернулся в нормальное для человека положение, соперник уже лежал без чувств. Я победил. Привычка, выработанная в тренировочных залах, дала о себе знать: я придирчиво осмотрел свой организм изнутри и удивился. Мышцы еще были напряжены, но усталость, почти неведомая им раньше, вырывалась из них и заставляла их дрожать. Сердце билось часто, как у затравленного зверя, и один только мозг работал чисто, профессионально, без устали.
На глаза мне попались искореженные криками восторга рожицы моих попутчиц. Вокруг бесновалась толпа. Люди беззвучно открывали рты, махали руками, стучали в немые барабаны. Этот подлый мозг воина Рендолла, сына воина Рендолла, отключил слух в момент наивысшего напряжения, а я должен теперь его убеждать, что напряжение уже прошло. Мозг оказался доверчивым, как ребенок.
В уши, которым вернулись все присущие им качества, ворвался грохот. Совершенно чужой мне народ скандировал в один голос:
- Инки, Инки, Инки...
Толпа так и излучала доброжелательство.
Наконец на арену взобрался ведущий, поднял обе руки и долго так стоял, пока рев толпы мало-помалу не утих.
- Нас посетил Великий Мастер! - сказал он, улыбаясь до ушей, но он зря это сказал. Толпа начала снова кричать. Однако, как не странно, это ему даже понравилось, хотя пришлось снова поднять руки.
- Нам оказана великая честь увидеть его! - он уже работал, как автомат. После каждой его реплики зал взрывался, он поднимал руки и снова говорил.
- Нам очень жаль, что мы задержали в пути Великого Мастера!
- Великий Мастер идет для совершения добрых дел!
- Человек, обладающий столь разрушительным искусством, не может служить злу!
- Мы должны помочь ему...
- Мы все хотели бы быть учениками Великого мастера, но его Путь важнее наших желаний!
- Пусть Инки - Великий Мастер скажет, что он хочет от его верных учеников! - как ни странно, зал замер. Даже столь неистовые крикуны, как Ларри и Мичи, закрыли свои ротики и пялили теперь на меня свои глазенки. Огромная толпа народа ждала, что скажу я, рядовой воин Стальной планеты.
- За нами могут придти стражники из Города. Вы могли бы не говорить, куда мы ушли отсюда! - я говорил, а они молчали, я сделал паузу - они молчали. Странно! Может быть они устали кричать? Я продолжил:
- Нам нужно как можно быстрее попасть в Ореховую долину! Вы задержали нас, но я вас не виню...
Все люди не любят когда их ругают. Здешний народ - не исключение. Они поняли, что им нужно сделать, чтобы угодить Великому Мастеру Инки, и теперь они желали действовать. Но шоу еще не кончилось: на сцену выскочил Хоккимацу.
- Великий Мастер, позволь мне идти с тобой! Я буду твоим рабом и слугой, но только позволь мне идти с тобой.., - боец бухнулся на колени и поцеловал крашеные доски у моих ног.
Я совсем не понимал, зачем он это делает, зато быстро решил, что парень с его умением махать руками-ногами в нашем походе может и пригодится. В конце концов после завоевания планеты должен же кто-то присматривать за рабочими в рудниках...
- Хорошо, хорошо. Я согласен, ты идешь с нами..,- толпа восторженно заревела.
Я продолжал говорить, хоккайдец сидел рядом, и поэтому только он услышал меня:
- Согласен ли ты не спрашивать меня или моих спутников о цели похода, пока мы сами не расскажем тебе?
- Да, господин.
- Зови меня Рендолл.
- Да, Рендолл Инки.
- Можно просто Рендолл.
- Да ,Рендолл.
- Хорошо! А теперь идем. Нам нужно спешить.
- Могу ли я попрощаться с родными и взять самое необходимое?
- Через сорок минут ждем тебя в порту!
- Да, Рендолл.
Хоккимацу тут же исчез. Нас повели в порт.
По дороге мы чуть не оглохли от криков и громкой музыки. Со всех сторон к нам тянулись руки. Эти люди по какой-то причине страстно хотели нас потрогать и, если бы не группа бойцов, участвовавших в Кумитэ, которые взяли нас в кольцо, мы наверное погибли бы среди такого множества доброжелателей.
Я почувствовал вполне понятное облегчение, увидев место, куда мы направлялись. Шли мы медленно и поэтому долго, Хоккимацу уже ждал.
Я сказал в зале, где проходили бои, что мы спешим, и хоккайдцы вняли моим словам. Не устраивая долгих церемоний, нас быстро провели к причалу самого быстроходного катера, пожелали удачи на благородном Пути Великого Мастера Инки и закинули веревки, соединяющие катер с причалом, на палубу. Мотор заревел бешеным зверем, нос лодки слегка задрался, и через половину часа самые высокие дома Хоккай-до скрылись за горизонтом.
Впереди нас ждал городок со странным названием Ореховая долина, новые схватки с врагом и неизвестность.
Мичи
Эти падлы с тремя челюстями затеяли заниматься любовью прямо на поверхности озера. Крокодилы самцы легко находили самок в мутной воде, выпихивали их наверх и увивались вокруг, не стесняясь почти летящего над водой быстроходного катера. Легкий ветер сморщил гладь озера, и на гребнях волн серо-зеленой накипью волновались пятна крокодильей икры. Особо нервные падлы пробовали догнать потревожившую их лодку, но капитан умело управлял своим судном, а крокодилы - не особо большие любители плавать со столь большой скоростью. Так что даже три пары ластоногих конечностей и плоский могучий хвост им не помогали. И все же я несколько раз благодарила судьбу за то, что мы пересекали начиненное смертью озеро на столь надежном и быстроходном судне, а не на обычной лодке хоккайдских охотников или рыбаков. Круто бы нам пришлось тогда, ведь путь наш лежал совсем в небольшом отдалении от Тростникового Ада!
- Охотник Ореховой долина уже работать! - сказал капитан на ломаном интерлинке, когда мы проплывали мимо островов. Все одновременно повернули головы и увидели столб дыма из-за сплошной стены тростника. Наши вытапливали жир из крокодилов, сырые стебли тростника, как ни странно, горели жарко, но дыма было очень много.
Из-за горизонта выпрыгнули сторожевые башни Ореховой долины.
- Теперь скоро, - пробормотал капитан и не соврал.
Беды ходят стаями, как падлы на закате. С великими проблемами мы покинули Хоккай-до, осложнения поджидали нас и у лазерной границы Ореховой долины. Видно они там сильно удивились, когда увидели на подходе катер из Хоккай-до. Надо же, суперосторожные хоккайдцы кого-то привезли через озеро в разгар брачного сезона крокодилов. Наверное, важная птица ищет пристань в смертельно опасном озере.
Нас встретили у границы, и сурового вида стражник спросил с пирса в звукоусилитель:
- Какого черта вас понесло в это время через озеро?
Ларри завела свой рассказ, так неотразимо подействовавший на Ганса Кукушкинда, но стражник ее сразу перебил:
- У вас есть какие-нибудь документы, удостоверяющие ваши личности?
- Мы можем где-то еще высадиться, кроме порта и потом пешком придти в город? - спросил Рендолл у капитана.
- Нет! - для убедительности капитан еще и головой покачал.
Инки оглянулся на меня, пристально посмотрел и улыбнулся. А потом сказал нечто, заставившее меня круто и надолго на него разозлиться:
- Мы не особо и хотим войти в порт, офицер... Поворачивай назад, на юг, капитан.
Стражник кивнул и повернулся уходить в свою будку. Я же не могла допустить того, чтобы после долгого путешествия я не повидала родной городок.
- Э-э-э, офицер..., - начала я, совершенно не предполагая еще, что я ему скажу дальше.
Хорошо, они избавили меня от необходимости продолжать. Они - это бешено заревевший мотор и Ларри, которая закрыла мне рот ладошкой.
- Прости, Мичи, так надо! Нам слишком опасно входить в порт, особенно сейчас. Мы еще вернемся, - прошептала в самое ухо подружка.
Домики родного городка уже выглядели крохотными кубиками, так что спорить было поздно. Спорить-то поздно, а вот поплакаться было самое время:
- Опасно, опасно! С этим ублюдком везде опасно! А ты спелась с ним, идиотка. Он просто внушает тебе то, что хочет...
- Ай, ну тебя, - сказала Ларри, поморщившись, и ушла.
Больше никто со мной разговаривать желание не изъявлял. Этот чурбан Рендолл наверное даже и не заметил смены моего настроения, а может быть ему даже доставляло удовольствие меня позлить.
А катер, сделав крюк к югу, летел над водой вдоль стены тростника. К островам.
Рендолл
Уже который десяток часов мы занимались веселыми забавами. Я легко находил в густых зарослях кряжистых тростников медлительных на мелководье, забавных зверьков, величиной с мою звездную лодку. Охотники, а особенно их предводитель Поль Ржечек, страшно удивлялись моим способностям, но это не мешало, с присущей им сноровкой и шутками, от которых краснели мои девчонки, быстренько убивать крокодилов, сдирать с них грубые шкуры, коптить нежное белое мясо и стапливать с них жир. Мы все ходили по уши в крови, жиру и копоти от выстрелов допотопных охотничьих ружей. Это никого не огорчало, и даже как раз наоборот: улыбки не сходили с наших лиц.
Мы с девчонками чувствовали себя в полной безопасности. Мичи, злившаяся на нас за то, что мы отказались от попыток проникнуть в наверняка набитый стражниками городок, отошла и, хотя сильно уставала, готовя обеды на такую ораву мужиков, не унывала. Я чувствовал необходимость второй попытки добраться до своей звездной лодки, но здравый смысл Ларри, этой маленькой мудрой женщины-девочки, говорил мне, что шум в городе еще не утих. И мы сидели на острове, охотились вместе с десятью охотниками, да еще Ларри воспитывала во мне чисто "человеческие " качества. Прямо на глазах становился вежливым и приличным.
А вообще я просто развлекался, решив для себя, что краткий отпуск мне не повредит. Тэнно не донимал своими, требующими большого расхода энергии, разговорами сквозь бездну космоса, а стражники нас еще не нашли. Но найдут! Я это чувствовал. И это хорошо, что найдут!
Энтони Ранги
Косые явно чего-то недоговаривали, а старый болван Тойлин, капрал-губернатор, чтоб его..., как всегда ничего не ведал ни сном ни духом.
Вообще странный городишко этот Хоккай-до. Живут здесь одни монголоиды, тянут свои традиции уж столько лет, ловят рыбу. При слове "Инки Рендолл" делают большие глаза, но качают головами: не видели. Мы пошли другим путем. Сначала спросили у Джидо, покидало ли порт с утра и до поднятия цепи хоть одно судно. Джидо - это начальник порта и, как положено косому, страшный хитрец:
- Я сплю, начальник. Старый стал, сплю и сплю, а что в порту и не знаю...
Его помощник оказался менее разговорчивым, но информации дал больше:
- Нет! Цепь не поднимали с самого рассвета!
Они не хотели говорить и, как бы я не упирался, поливая их потоками слов, они все качали своими желтыми головами. Но одно я все-таки понял : в Хоккай-до Рендолла не было!
И, придерживая руками разболевшуюся от хоккайдского гомона голову, я залез в нервно дрожащий гравилет. Озеро с высоты полета вовсе не было страшным. Тростниковый Ад выглядел милым кустарничком, а болтающиеся в нем крокодилы, ласковыми щенятами. Вот только не хотел бы я, чтоб такой щенок лизнул мою руку...
Лететь нужно было долго, а так как я пересекал это проклятое озеро не первый раз, то и скучно. Чтобы чем-то себя занять, пробовал читать газету, но трясло так сильно, что буквы прыгали, как сумасшедшие горки. Пришлось все три часа болтать с идиотом штурманом. Адски болела голова, хотелось поспать часа три на мягкой кровати. Уютной спальни там не было, зато был громила-штурман с телячьими глазами, который всю дорогу рассказывал про свои явно выдуманные похождения в Баттер-тауне. Самое идиотское в его рассказах было то, что он сам искренне верил этим своим бредням. Однако все, что ни делается - к лучшему: именно он обратил мое внимание на ясно видные с высоты минные заграждения вдоль побережья Ореховой долины. Даже детеныш крокодила был бы мгновенно разорван на куски, попади он в этот усеянный взрывчаткой участок озера, а о довольно большом катере, на крыльях или без, и говорить нечего.
Это обстоятельство, столь случайным образом выясненное, как ни странно вылечило меня от головной боли. Глаза перестали слипаться, мозги очистились и заработали, как после продолжительного отдыха.
- Хорошо, парень, - сказал я штурману. - А если бы я хотел скрыться от стражи и окрестностях Ореховой долины, где бы мне лучше спрятаться?
- В самом городке. Там столько людей.., - пожал плечами тот.
- Порт закрыт!
- Тогда на севере, в лесу.
- Не пойдет! Слишком далеко от дорог!
- Тогда немного южнее городка, там...
- Мины вдоль всего побережья!
- На Тростниковый Ад что ли намекаете?
- Тростниковый Ад?
- Там острова и хижины охотников. В такую жару - прохладно, и жратва сама прибегает. Я как-то там...
- Ты давай-ка ЗДЕСЬ проложи ка курс к островам! Да поторапливайся, если не хочешь, чтоб я тебе "ЗОЛОТЫЕ ГОРЫ" пообещал, а я свои обещания обычно выполняю!
Амбал-штурман сделал серьезную обиженную рожу. Попробовал сделать умную, да у него ничего не получилось. Он совсем загрустил и пошел выполнять приказ.