— А чем они питаются? — прошептала Ласкарирэль.
— Всем, что смогут поймать. — Хаук поднялся на ноги и отряхнул штаны от листвы. — В том числе и нами.
— Но он же…
— Тролли, особенно такие огромные, все тугодумы. Сейчас он опомнится и…
Отчаянный рев прервал его слова.
— Уже опомнился! — Орк подхватил свой мешок, другой рукой схватил Ласкарирэль за руку. — Бежим!
На сей раз им повезло по-настоящему — взбешенный тем, что сам отпустил такую ценную дичь, тролль-мутант просто пронесся мимо беглецов, успевших к тому же спрятаться в щели между двумя большими валунами. Дождавшись, пока топот его ног стихнет вдали, а верхушки деревьев перестанут качаться, они выбрались из укрытия и двинулись прочь.
Хаук проснулся до рассвета. На сей раз путники остановились на ночлег на берегу горного ручья, где вчера им удалось подбить самодельной острогой пару хариусов. Кроме того, на дальнем берегу обнаружились следы горных коз, и орк собрался поохотиться на них.
Ему повезло — небольшое стадо как раз спускалось к водопою. Один нетерпеливый молодой козлик выскочил вперед — и поплатился за это, рухнув в ручей со стрелой в шее.
В лагере все еще спали, когда Хаук вернулся с добычей и, заново запалив костер, принялся свежевать мясо и резать его на полоски, которые накалывал на веточки и развешивал над огнем. Запас получался солидным — дня на три-четыре. Этого времени с лихвой хватит, чтобы покинуть горную страну и оказаться в лесном краю. Путникам достаточно просто дойти до первой попавшейся реки и пойти вниз по ее течению — в этих местах все реки текут на равнину. А оттуда настоящий эльф с легкостью найдет дорогу на Радужный Архипелаг.
Про себя Хаук не думал — ему действительно некуда было идти, и он впервые в жизни не знал, что будет делать, когда покинет горы. У него впрямь не было больше ничего. Даже про свою семью он старался не думать — отец и мать, скорее всего, отреклись от сына-изгоя. Лишь смерть Верховного Паладайна и соответствующий закон, изданный его преемником, откроет изгнаннику путь назад, но надеяться на это нечего. Так что смерть на дуэли для него может оказаться и заманчивой. Скоро заря и…
Хаук вскинул глаза и выругался. Уже довольно рассвело, и закатные склоны озарились розовым светом восхода. Пока орк занимался мясом, они чуть было не пропустили зарю!
Хаук обвел глазами спящих эльфов. Волшебницы прижались друг к дружке, накрывшись общим одеялом, и казались родными сестрами. Они крепко спали, и орк, подползши к ним на коленях, невольно засмотрелся на их лица. Особенно на одно — помоложе. Эта девушка должна носить его ребенка… Еще месяц назад, да что там месяц! Еще неделю назад он совсем иначе думал об этом. Младенец, продолжатель рода, наследник, самое ценное, что у него есть, — вот кем было еще неделю назад крошечное существо под сердцем этой светловолосой шаманки. А теперь… Теперь пусть бы его не было! Сын изгоя, который вот-вот умрет на дуэли. У него нет будущего. И, пожалуй, даже хорошо, что он не узнает своего отца.
Хаук сердито потряс головой и мысленно дал себе оплеуху. Он не должен так думать! Такие мысли ослабляют волю. Настоящий воин не должен ничего чувствовать перед битвой. Отец бы его точно отлупил — ишь ты, распустил сопли! И ради кого? Ради светловолосой шаманки!
Он решительно отвернулся от спящих волшебниц и подполз к лорду Шандиару. Тот совершенно по-детски свернулся калачиком и только промычал что-то, когда орк потряс его за плечо.
— Эй! Светловолосый! — окликнул его Хаук. — Пора вставать!
— Да ну тебя, — пробормотал тот и повернулся на другой бок.
— Пошли!
— Уйди! Оставь меня! — Лорд сбросил с себя его руку и сделал попытку накрыться одеялом с головой.
— Уже заря, — яростно прошипел Хаук ему в ухо.
— Ну и что?
— Как что? Мы же собрались драться! Ты сам хотел!
— О, тысяча дохлых орков и один живой зануда! — Лорд Шандиар, зевая во весь рот, выполз из-под одеяла и потянулся. — Я вчера так устал! Думал, хоть один раз посплю нормально, а ты… А чем это так вкусно пахнет?
— Козлятина.
— Ух ты! — Эльф оттолкнул орка и кинулся к костру.
— Куда? — попытался удержать его тот, но лорд Шандиар уже выдернул из земли один из прутиков и впился зубами в свежее, истекающее соком мясо. — Перед боем…
— Перед боем, — прочавкал эльф, — надо хоть немного подкрепиться! Восстановить силы… и вообще…
— Мы будем драться или нет? — взвыл Хаук, чувствуя, что теряет терпение, а вместе с ним и настрой.
— Ори потише. — Лорд расправился с куском мяса и потянулся ко второму. — Разбудишь этих… Или ты хочешь, чтобы они все видели?
Орк послушно заткнулся, но его взгляды, которыми он награждал насыщающегося лорда, были способны заставить поперхнуться кого угодно.
Только не лорда Шандиара. Он расправился с тремя кусками мяса, а четвертый протянул Хауку:
— На, подкрепись и не сверли меня таким взглядом! У меня кусок в горле застревает, когда на тебя смотрю. С такими голодными глазами ты точно не сможешь сражаться…
— Я тебя сейчас загрызу, — мрачно пообещал Хаук.
— Вот-вот, — подхватил лорд Шандиар. — Так что поешь и малость успокойся! А то того и гляди в голодный обморок свалишься или, того хуже, слюной подавишься!
«Настоящий воин не должен выходить из себя перед боем», — напомнил себе Хаук, сжимая кулаки. А эльф тем временем нагло потянулся и промолвил томным голосом:
— Ой, как сразу жить захотелось! Теперь бы вина… Эй, орк? Как там тебя? У вас какое пьют вино?
— У нас пьют пиво, — процедил тот сквозь зубы.
— Это зря! Лучше настоящего вина нет ничего. А ваше пиво — так, сильно разбавленная ячменная мука с сахаром и травой. Неудивительно, что вы до сих пор такие дикие!
— Зато вы больно ручные, — проворчал Хаук.
— Но-но! За такие слова можно и схлопотать!
— Тогда пошли? — Орк одним прыжком вскочил на ноги и выхватил талгат.
— Сейчас. — Лорд Шандиар нагнулся, чтобы поднять свой меч, и…
И как бы невзначай толкнул спящую Видящую.
— Слушай, — воскликнул он на полтона громче, чем следовало, — присмотри пока за огнем. А мы с Хауком быстро сходим убьем друг дружку и все!
— Ой! — Видящая захлопала глазами. Вслед за нею проснулась Ласкарирэль. Глаза ее мигом наполнились слезами.
— Я тебя сейчас точно убью! — заорал, окончательно теряя терпение, Хаук. — Смотри, что ты наделал?
Ласкарирэль разрыдалась в голос, всхлипывая, подвывая и размазывая слезы по щекам. Видящая бросилась ее утешать.
— Хаук, не надо, — бормотала сквозь слезы девушка. — Я боюсь… я не хочу…
— И я не хочу! — неожиданно подхватил ее слова лорд Шандиар.
— Что?
— Я не хочу с тобой драться, орк! — громко и четко, как для глухого или слабоумного, повторил эльф. — Я знаю, что данная клятва должна быть исполнена во что бы то ни стало. Если кто-нибудь узнает о том, что я, Наместник Изумрудного Острова, отказался от мести, отказался от поединка с орком, меня не просто сочтут трусом — меня могут лишить всего — имени, звания, титула, тем более наместничества! Но ты спас мне жизнь там, в пещерах кушениров. И я поступлю бесчестно, если взамен попытаюсь взять твою жизнь. Тебе не понять, что такое родовая честь и чем я рискую ради нее…
— Конечно, — пробурчал Хаук, опуская глаза, — где уж нам, дикарям…
— Но и терпеть тебя рядом с собой я не намерен, — тем же тоном продолжал лорд Шандиар. — Все-таки ты — орк и убийца моей жены. Ты оставил сиротами двух маленьких девочек. Поэтому я говорю тебе — уходи! Сейчас. Между нашими народами война, и если мы встретимся на поле боя…
— Это не моя война, — быстро сказал Хаук, отступая на полшага.
— Тем лучше, — кивнул лорд Шандиар, засовывая меч за пояс. — Тогда мы не встретимся никогда. Потому что иначе меня могут заставить поступиться родовой честью и все-таки исполнить свой долг!
С этими словами он развернулся и наугад метнул что-то маленькое в лес. Последний раз сверкнув в лучах утреннего солнца, кристалл берилла с прядью волос Наместницы Ллиндарели исчез где-то в зарослях.
Ноги Хаука подломились, и он с размаху сел на землю. Талгат вонзился в почву у его ног. Орк прикрыл глаза, пытаясь усилием воли унять бешено бьющееся сердце. Дуэль все-таки состоялась, только обошлась без крови и звона стали.
— Тогда уходите, — глухо промолвил он. — Оставьте меня тут. Один из нас должен был тут остаться, и это буду я…
Он чувствовал, что возле него стоят эльфы. Он, кажется, даже слышал их тихие голоса, но старался не прислушиваться.
— Уходите же! — прорычал он. — На вашу землю вот-вот придет война! Вам не стоит терять время ради… ради… У тебя дочери! Ты сам сказал! — почти выкрикнул он. — Так уходи, спасай девчонок!
Голоса продолжали звучать. Что они никак не замолкнут? Сколько можно болтать? Но наконец-то они стали удаляться. Мимо прошелестели неслышные шаги. Потом наступила тишина. Он остался один. Совсем один.
Какое-то время Хаук так и сидел, закрыв глаза и не в силах пошевелиться. Впервые в жизни он остался совсем один и действительно не знал, что делать и куда идти.
А потом он все-таки открыл глаза и увидел, что не один.
Напротив него, у почти погасшего костра, сидела Ласкарирэль и не сводила с него глаз. Заметив, что он очнулся, девушка всхлипнула и, перескочив через костер, кинулась ему на шею.
ГЛАВА 16
Лорд Гандивэр выехал на небольшой холм и осадил коня.
Несколько сотен орков, плечом к плечу, сомкнутым строем, шествовали легким размашистым шагом к одной им ведомой цели. Каждый нес свои пожитки и запас провизии, так что обоз был невелик и позволял существенно ускорить переход. Лорд Гандивэр был единственным конником в этом войске пеших — орки не слишком доверяли лошадиным ногам, а по выносливости могли легко соперничать с боевыми конями. Они спешили мимо своего нового полковника, даже не глядя в его сторону, но лорд Гандивэр знал, что они исполняют его приказ, и, стоит ему крикнуть, как сразу несколько адъютантов отделятся от орды и выстроятся перед ним, ожидая новых распоряжений. И ни у кого во всем войске не возникнет сомнения в том, что и как надо делать.
Лорд Гандивэр тряхнул головой. Волосы его были по-орочьему обычаю собраны в хвост высоко на затылке. Их корни уже отрастали и были темными. В остальном он совсем походил на орка — разве черты лица были мягче. Несколько дней назад, перед самым выступлением, он собственноручно обезглавил перед войсками осужденного на смерть вместо сына генерала Эрдана аш-Гарбажа. По обычаю орков, казнь предшественника была достаточным основанием для того, чтобы занять его место. Теперь ему подчинялось несколько полков, которые он вел по приказу Верховного Паладайна на эльфийские земли. Своей целью он избрал Изумрудный Остров, а также Нефритовый и Сапфировый, которые были расположены вплотную друг к другу. Три других генерала тем временем тоже наступали на границы Радужного Архипелага со стороны Кораллового, Рубинового и Янтарного Островов. Эльфам ни за что не устоять перед такой атакой — гарнизоны остальных Островов, расположенных в глубине Архипелага, вряд ли успеют прийти на помощь сородичам. Светловолосых просто перебьют поодиночке. Если кто из островитян и уцелеет, так лишь для того, чтобы рискнуть и где-либо еще попытаться возродить свой Архипелаг.
Орда скорым маршем вливалась в долину, расположенную меж трех холмов. С четвертой стороны ее ограничивала река с крутыми обрывистыми берегами. Дальние холмы были покрыты лесом, который принадлежал Изумрудному Острову, а река пересекала его наискосок, соединяя Изумрудный Остров с Нефритовым. Самые богатые эльфийские замки располагались по ее берегам, и самый первый уже вот-вот должен был показаться вдали.
Лорд Гандивэр тронул коня, съезжая с холма, и рысью направил его вдоль строя. В тот миг, когда они должны вступить на территорию эльфийских земель, генерал должен быть впереди войска. Ибо он один доподлинно знает, где находятся Врата, ведущие на Изумрудный Остров, и что они собой представляют.
Орки продолжали двигаться скорым шагом, но долина так и оставалась недостижимой. Склон холма, с которого спускалась орда, все никак не кончался. Мимо мелькали кусты и деревья, но вся остальная местность не двигалась, словно нарисованная.
— Сдержать ход! — прокричал лорд Гандивэр, проезжая мимо. — Сомкнуть ряды!
— Сомкнуть ряды! Сомкнуть ряды! — волной пронесся его приказ, и орки на бегу стали перестраиваться. Они придвигались так близко друг к другу, насколько позволяли им собственные вещи — почти у каждого было длинное копье, талгат или меч в ножнах за спиной, на поясе — топор или чекан, а на плечах болтались либо лук со стрелами, либо щит, не считая вещмешка. Крайние, чтобы сохранить ровную линию строя, стали на бегу перебрасывать копья так, чтобы они ложились на плечи товарищей. Таким образом, не прошло и трех минут, как строй оказался с боков ограничен копейными древками, не позволявшими никому отклоняться вправо или влево.
А склон холма все никак не кончался, и лорд Гандивэр знал, что так может продолжаться вечно. В этом и состоит сущность Внешних Ворот. А есть еще и Внутренние. Миновать их намного легче, но вот Внешние представляли собой серьезную проблему, ибо именно этим и объяснялось то, что до сих пор практически ни разу ни одна армия не вторглась на территорию Радужного Архипелага. Все сражения велись на пространствах между Островами, которые отнюдь не всегда и не везде имели общие границы. Например, между тем же Изумрудным Островом и Нефритовым границы действительно не было, но от Изумрудного до Янтарного был целый день пути по внешней земле. А до самого дальнего, Обсидианового, Острова вообще была неделя пути, причем четыре из семи дней пришлось бы идти по территории человеческого княжества. Лишь иногда война затрагивала приграничье, вот почему кроме Внешних Ворот существовали еще и Внутренние.
Лорд Гандивэр пустил коня галопом, вырываясь вперед орды. Орки смотрели ему в спину. Они уже догадались, что попали в ловушку, но надеялись на своего нового генерала и не сбавляли ход.
На скаку лорд Гандивэр выхватил меч и деревянный жезл, который тщательно мастерил на привалах, отказывая себе во сне и отдыхе. Жезл был щедро окроплен кровью — как самого мага, так и одного из выбранных наугад пленных эльфов. Кровь мага давала ему силу, а кровь чистокровного эльфа — право входа. Внутренним зрением, которое есть у каждого, в чьих жилах течет кровь эльфов, лорд Гандивэр видел незримую для других границу. Она предстала ему в виде легкой дымки, за которой уже проступали черты настоящей долины. Они отличались от того, что видели глаза следующих за ним орков, как грязный тощий осел отличается от боевого породистого скакуна.
— Именем Покровителей! — прокричал лорд Гандивэр, одновременно вскидывая меч и жезл и соединяя их крест-накрест. Пропитанные кровью узоры на рукояти и навершии жезла вспыхнули, повторились на лезвии меча, и из перекрестья ударил тонкий яркий луч. Он ударил в легкую дымку — и растаял.
Орки невольно вскрикнули: в том месте, где возник луч, в воздухе появилось что-то вроде кисейного полога, который с треском и хрустом разорвался, когда конь лорда Гандивэра, не сбавляя хода, налетел на него, топча копытами. Справа и слева от разрыва мир вдруг утратил яркие краски и четкие черты, зато впереди…
— Не останавливаться! За мной!
Мелькнули задние ноги взвившегося в прыжке коня — обрывки кисеи вспыхнули на земле холодным ярким пламенем. В нем словно сгорал окружающий мир, но впереди уже рождался новый. И орки один за другим врывались в этот мир.
Здесь все было по-другому, и воины невольно сдержали бег, озираясь по сторонам. Холмы стали выше, их склоны — круче и каменистее, у их подножия рос дремучий лес с невиданными деревьями. Холмы расступались лишь в одном месте — где между ними протискивалась река, превратившись в бурный поток. А прямо впереди, закрывая подступы к реке, высился замок.
Собственно, это был не совсем замок — две серебристо-изумрудные башни возносили ввысь остроконечные шпили, а между ними стояли ворота. Они были заперты, но лорд Гандивэр и так знал, что их ждут. Крепость готова к бою.
Он проскакал вдоль строя, который по-прежнему двигался сомкнутыми рядами.
— Перестроиться для атаки! Лучников — вперед! Шаманов — ко мне!
Орки уважали и ценили боевую магию — на каждую сотню бойцов в полку непременно находился один шаман и одна шаманка. Шаманки лечили раненых и заболевших, на привалах приманивали дичь, а также обезвреживали отравленную в колодцах воду. Все остальное ложилось на плечи полковых шаманов.
Капитаны по цепочке передали приказ генерала, и вскоре в голову колонны пробралось три десятка шаманов. Лорд Гандивэр знал, что еще несколько колдунов осталось в резерве и возле обоза.
— Сейчас нам предстоит столкнуться с эльфийской магией, — коротко бросил он. — Дюжина — на левый фланг! Дюжина — на правый, а остальные — со мной! Вперед! Главное — не дать им разбить колонну!
Он знал, что в крепости наверняка есть Видящие — кожу словно покалывало в предчувствии их магии. Сейчас они собрались на крепостной стене и колдуют, готовя первый заслон. Ему придется сразиться со всеми сразу, и помощь шаманов будет как нельзя кстати.
И только он об этом подумал, как магическая атака началась.
Склоны гор вспыхнули бледно-зеленым и голубым огнем, и с них сорвались и помчались на колонну гранитные глыбы, сметая все на своем пути. Шаманы тотчас забубнили свои заклинания. С камнями — детьми гор — у орков были близкие отношения, так что эта атака захлебнулась, не достигнув цели. Камни либо меняли направление и катились в другую сторону, либо замедляли ход настолько, что оркам не составляло труда просто расступаться перед ними, не прекращая маневра. Худо пришлось только обозу — подводы, на которых везли остальной припас, а также детали осадных машин, не были настолько проворны, чтобы уворачиваться, и несколько подвод оказались перевернуты или разбиты вдребезги.