Васнецов продолжал топтаться на месте, оглядывая при этом окрестности. Вероятного противника не наблюдалось. В этот момент из углового подъезда вышел крупный мужчина, очень эмоционально разговаривающий по мобильному телефону:
– Вот на это я пойти не могу! И не спрашивайте меня… Нет, я уже дал вам ответ.
Васнецов напрягся, с места не тронулся, но спиной вжался в стену. Теперь ему не зайдут в тыл. Вокруг по-прежнему не было ни души, кроме здоровяка, который вот-вот должен приблизиться к Васнецову вплотную.
– Вы глухой? Я не могу больше повторять одно и то же! – заявлял здоровяк невидимому настырному собеседнику. – Вот это другое дело! – неожиданно смягчился он, поравнявшись с Васнецовым.
Далее действительно началось «другое дело». Здоровяк уже готовился повесить мобильник на пояс. На Васнецова он даже не глядел. И вдруг он сделал быстрое движение, направив в лицо Василию короткую черную антенну. Васнецов слишком поздно сообразил, в чем дело. В лицо ударила ядовитая ослепляющая струя. Василий тяжело закашлялся, на какое-то время ослепнув и потеряв ориентацию. Тем не менее он исхитрился наугад ударить ногой и попасть в чей-то литой корпус. Однако самого Васнецова ударили по затылку, затем в живот, и через мгновение он почувствовал, как на его запястьях защелкнулись наручники…
– Умойся, парень… – услышал он над ухом чей-то не слишком любезный голос.
На ладони полилась теплая мыльная вода, и вскоре Васнецов прозрел и почти перестал кашлять.
Глава 5
– Ты извини, что так, – продолжил Голубев. – Служба, сам понимаешь. У нас к тебе вопросов нету… А вот у одного человека имеются.
– И где твой человек? – сдерживая кашель и стараясь не моргать, перешел к делу Васнецов.
– Скоро встретишься.
Васнецов на некоторое время замолчал. Что за человек хочет его видеть, он догадывался… И клял себя за то, что так легко стал добычей этих упырей.[14] В десантных переделках такие штуки не применяют. Васнецов стоял, широко расставив ноги, упершись в капот ментовского джипа закованными в наручники руками. Сусликов и сержант в форме производили шмон. По счастью, оружие Васнецова осталось в машине, а ее «срисовать» не успели. Значит, он попал в их поле зрения с момента встречи с Глорией, будь она неладна.
– Так, что за бумажка? – осведомился Голубев, разворачивая «послание» красавицы. – Адрес…
– Интересно. – Зотов взял измятую бумаженцию из рук начальника. – Адрес мне знаком.
– Поздравляю, – не оборачиваясь, откликнулся Васнецов.
– Молчать! – Сусликов почуял родную стихию и ударил Василия ребром ладони по почкам.
– Сусликов, отставить! – рявкнул Голубев. Костолом-подчиненный уже изрядно достал его за сегодняшний день.
Зотов между тем просматривал «записную книжку» васнецовского мобильника. По счастью, Василий догадался стереть и не хранить ни одного номера, убрав при этом определитель. Зотов лишь хмыкал, бросая косые взгляды то на Сусликова, то на Васнецова… И тут, прямо в руках майора милиции, телефон зазвонил.
Сусликов и сержант подвели Васнецова к Зотову.
– Поговори, – разрешил Голубев, а Зотов нажал на кнопку соединения.
Все трое оперов навострили уши, со всех сторон сжали Василия пудовыми плечами.
В трубке же послышался нежный девичий голосок:
– Буэнас ночес![15] Сусликов недоуменно посмотрел на старших по званию, а Голубев сильно ткнул Васнецова в шею.
– Говорит по-испански, – полушепотом пояснил майор Зотов.
– Кто это? – зашипел Голубев в самое ухо Васнецову.
– Моя знакомая… Из Испании, – столь же негромко ответил Васнецов, думая лишь о том, как сейчас обезопасить Надю.
– Отвечай коротко, – распорядился Зотов.
– Ола![16] – произнес в трубку Васнецов. – Хуэго аль балонболэа.[17] Надя тут же среагировала на условную фразу, и разговор прервался.
– Что ты сказал? – спросил Голубев, вырвав у Васнецова мобильник.
– Сказал, чтобы позвонила завтра, так как сегодня я занят.
– По-моему, разговор шел о другом, – встрял в разговор Зотов.
– О чем? – тут же переспросил Васнецов.
– Я испанского не знаю, но сказал ты что-то другое, – настаивал на своем Зотов.
– Вызывайте переводчика, – произнес в ответ Васнецов и отвернулся.
– Ладно, потом разберемся! – чертыхнувшись, рявкнул Голубев.
Затем грубо схватил Васнецова за воротник и втолкнул его в чрево «ментовозки».
На некоторое время Васнецов почувствовал облегчение. Кажется, ему удалось вывести Надю из игры. Но что теперь будет с ним, с Дашей?
А Надя в это время не могла найти себе места. Увидит ли она теперь Василия? Чем кончится для него «хуэго аль балонболэа»? Спустя двадцать минут Надя в нерешительности топталась у входа в здание местной милиции. Заходить или нет? Она ведь ровным счетом ничего не знает о Василии… Нельзя медлить, неизвестно, что сейчас происходит с Васнецовым. Однако ответ на этот вопрос пришел на собственных ногах, когда Надя уже собралась с духом и готова была войти в здание. Из затормозившей милицейской машины вышел Василий. Под руки его придерживали серьезные мужики с хмурыми лицами. Поначалу Надя не заметила, что кисти рук Васнецова закованы в металлические браслеты. Вот так номер! До недавнего времени она как-то не воспринимала всерьез все происходящее. Да и заданьице этот новый знакомый дал не особо сложное. Подумаешь, мячики кидать… Однако теперь девушка поняла, что все это никакая не игра, никакое не «балонболэа».
Ноги сами принесли Надю в городской парк. Она села на скамеечку рядом с громадной цветочной клумбой. Здесь, в тишине и аромате цветов, девушка решила обдумать свои дальнейшие действия. Конечно, самым разумным было бы вернуться домой к бабушке. Но идти домой ноги почему-то отказывались…
– Пусть побеседуют, не вмешивайся! – Голубев остановил Андрея Зотова, который решил зайти в кабинет для допросов.
В кабинете начиналась увлекательная беседа между задержанным Васнецовым и старшим лейтенантом Сусликовым. Зотов хотел было возразить, но потом, махнув рукой, достал сигареты и отправился во двор.
Голубев только что созвонился с Ландскнехтом, и тот, сославшись на небольшую заминку, пообещал приехать через час. Что ж, пусть Сусликов (которому так невтерпеж!) займется предварительным «дознанием», подготовит задержанного к встрече с Ландскнехтом. И тогда, возможно, эта встреча даже обрадует задержанного. Немолодой мент Голубев успел позабыть и имя, и фамилию человека, за которым еще несколько часов назад так рьяно охотился. Он лишь помнил, что человек этот в прошлом был майором десантных войск. Но и это теперь не волновало подполковника. Как удачно он сработал! Сначала взял под контроль людей Ландскнехта (так, на всякий случай), те вывели его на эту потаскуху Глорию, а вскоре и на сам искомый объект. Все-таки он, Голубев, опер от бога… Подполковник позволил себе открыть сейф и налить сто граммов посольской водки. В этом он, бесспорно, подражал героям популярных ментовских сериалов.
Глава 6
Беседа происходила следующим образом. Усадив Васнецова на табурет, Сусликов, ни слова не говоря, нанес сильный удар ему в лицо, одновременно врезав ногой по табуретной ножке. Васнецов оказался на полу, сумев сгруппироваться и не удариться затылком. Сусликов усмехнулся, играючи поднял искалеченную табуретку.
– Сломалась, – вертя в руке отбитую ножку, констатировал старший лейтенант. – Интересно, если тебе по башке этим табуретом заехать, сломается он или нет?
И Сусликов радостно засмеялся.
– А тебе? – спросил Васнецов.
Ничего другого ему произнести не оставалось.
– Смотри! – Сусликов и в самом деле взял и заехал самому себе табуретным сиденьем прямо по стриженому кумполу. – Надо же, цел… – удивленно произнес Сусликов. – Ну, теперь твоя очередь.
– Чего тебе надо? – приподнявшись, спросил Васнецов.
– Лежать! – Сусликов угрожающе приподнял табурет.
И тут же, отбросив его в сторону, сам поднял Василия, схватив за ворот рубашки.
– Ты у меня запомнишь… – рычал Сусликов и брызгал слюной.
Однако что именно должен запомнить задержанный, Сусликов сам не имел представления. От этого он распалился еще больше и вновь решил ударить Васнецова. Но тут Василий легко освободился от захвата и собственными скованными руками сумел блокировать удар. Васнецов немного отступил и, насколько позволяли возможности, принял боевую стойку. Сусликов вновь попытался достать Васнецова, но Василий уклонился и пробил обеими руками сперва в живот, а затем в голову противника. Сусликов тяжело рухнул на пол.
Зотов курил уже вторую сигарету, думая, что Голубев – старый пердун, Сусликов – тупой ублюдок и весь день зазря потрачен на поиски этого странного мужика, которому звонят испаноговорящие дамочки, которого сейчас ни за что ни про что калечит эта человекообразная тварь…
Зотов курил уже вторую сигарету, думая, что Голубев – старый пердун, Сусликов – тупой ублюдок и весь день зазря потрачен на поиски этого странного мужика, которому звонят испаноговорящие дамочки, которого сейчас ни за что ни про что калечит эта человекообразная тварь…
Сусликов пришел в себя от дикой боли. Так бывает, когда грамотно ударят по ножному сухожилию. Сусликов хотел было подняться, но получил второй удар, не такой болезненный, но ощутимый. Мент наконец-то сориентировался в пространстве и увидел, что задержанный возвышается над ним, а в скованных руках сжимает его, Сусликова, табельный пистолет.
– Ключи от наручников! – скомандовал Васнецов.
Сусликов нехотя сунул руку в брючный карман, затем протянул Васнецову ключи.
– А теперь лежать! – в свою очередь, дал команду Василий и нанес Сусликову сокрушительный удар в голову.
Докурив, Андрей Зотов вернулся в здание.
– Слушай, – сказал он прохаживающемуся по коридору Голубеву. – Ландскнехт вряд ли обрадуется, если получит этого товарища в искалеченном виде.
С этими словами Зотов выразительно кивнул на дверь сусликовского кабинета, из-за которой отчетливо слышались удары и шум падающего тела. Голубев вытер вспотевшую плешь, молча кивнул и направился к кабинету.
Открыть наручники ключом было невозможно. Ладно, это потом, в более удобном месте… Держать пистолет возможно, но очень тяжело. Васнецов исхитрился рассовать обе эти необходимые вещи по карманам. Уходить нужно без стрельбы. Васнецов подошел к двери, прислушался. Вот чертовщина! Чьи-то тяжелые шаги неумолимо приближались. Что ж, может быть, так даже лучше.
Распахнувший дверь Голубев не успел и охнуть. Удар пришелся прямо в лоб. Тяжелым мешком растянулся он поперек коридора. Васнецов рванулся вперед, точно на полосе препятствий. Однако в конце коридора его встретил майор Зотов. Васнецов шел напролом, главное для него было пробиться к выходу. Не останавливаясь, он нанес Зотову удар скованными руками, надеясь сбить с ног. Зотов поставил грамотный блок и, в свою очередь, умело провел подсечку. С дзюдо и карате Андрей был знаком не понаслышке, имел черный пояс. Васнецов оказался на полу, но тут же, не поднимаясь, отбросил Зотова ударом ноги. Оба почти одновременно вскочили на ноги и, встав в боевую стойку, теперь не торопились атаковать друг друга. Васнецов был отличным рукопашником и боксером, но Зотов был моложе, выше и тяжелей. Васнецов сделал обманное движение скованными руками, а сам высоко подпрыгнул, обвив ногами шею не успевшего взять защиту Зотова. Вновь оба оказались на полу. Васнецов все сильнее и сильнее сдавливал шею оперативника, еще немного – и Зотов потеряет сознание…
Но тут Василий почувствовал сильный толчок в затылок. И увидел чей-то начищенный до блеска ботинок, пинающий его по ребрам. Васнецова атаковали сразу с двух сторон – прибежавший на шум сержант лупил Василия резиновой дубинкой по голове, а пришедший в себя Голубев лупцевал по корпусу. Васнецов вынужден был ослабить захват, отпустил Зотова. Тут же откатился в сторону и быстрыми движениями опрокинул и Голубева, и сержанта. Поднялся на ноги и вновь столкнулся лицом к лицу с майором Зотовым. На сей раз Андрей действовал осторожней. Сделав боксерский выпад, он очень быстро ударил Васнецова ногой под колено. Василий каким-то чудом устоял на ногах, но атаковать стало для него проблематично. Поднявшийся на ноги сержант сумел достать Васнецова дубинкой в солнечное сплетение…
На шум, грохот и вскрики сбежались тем временем все находившиеся в управлении менты. Василий сумел кого-то ударить плохо слушающейся ногой, но далее на него обрушился целый селевый поток ударов. Затем Василию, уже лежащему на полу, кто-то просунул под подбородок резиновую палку и провел удушающий прием.
Васнецов очнулся в камере. Руки были на сей раз стянуты за спиной. Болели голова, ребра, колено, по которому ударил Зотов. Василий поднялся на ноги, огляделся. Пустая одиночная камера. С высоким потолком и узеньким окошком на самом верху. Васнецов отдышался, сел в угол, размял как мог затекшие ноги. Не убили – и на том спасибо… Все-таки мразь, мусора они есть мусора, недаром их так в народе именуют…
Нельзя сказать, что Васнецов раньше шибко уважал ментов. Насмотрелся на их деяния в Чечне. Были там и мародерство, и откровенная трусость. Однако с четырьмя ребятами Васнецов сдружился крепко. Даже не сдружился, скорее побратался. Десантники Васнецова вели бой за очередной населенный пункт. Чеченцы крепко прижали наших. У Васнецова было всего четырнадцать человек, восемь из которых срочники-первогодки. Плюс взвод мотострелков. Плохо обученных (все из тех же первогодков) во главе с неопытным тощим лейтенантом. Не прошло и двадцати минут боя, как почти все российское подразделение было загнано в двухэтажный сельский домик, на котором красовалась чудом уцелевшая надпись «Культтовары». Почти половина раненых, некоторые тяжело, двигаться не могут. Десантники и уцелевшие мотострелки заняли круговую оборону. Однако Васнецов понимал, что проблема для «духов» минут на сорок, не более. Помощь, как всегда, не спешила, радиостанция работала из рук вон… Вдруг неожиданно распахнулся люк подпола и оттуда появился здоровенный усач в полной боевой раскраске.
– Не стрелять, свои! – успел предупредить он.
– Кто такой? – не опуская автомата, поинтересовался Васнецов, слабо надеясь на подмогу, подоспевшую по тайным подземным коммуникациям.
– Московский СОБР.
СОБР – это спецотряд быстрого реагирования, элита МВД. Там парни не слабее, чем у Васнецова.
– И много вас? – спросил Васнецов.
– Четверо.
Оказалось, что собровцев прикомандировали к мотострелковому взводу. Зачем, правда, не объяснили. В самом начале боя их отрезало огнем, лейтенант, грешным делом, решил, что «серый спецназ» благополучно дезертировал, и подоспевшему на выручку Васнецову ничего докладывать не стал. Собровцы же сумели отбиться, нашли подземный лаз и по нему добрались до «Культтоваров». Два Юры, Сергей и Егор.
– Боезапас кончается, – сообщил Васнецов старшему по званию, подполковнику Юре. – Еще минут десять – и чечи сюда ломанутся. Из всех щелей.
– Верно, – согласился командир собровцев. – Может, оно и к лучшему.
– Не понял, – дернул подбородком Васнецов.
Кругом полно раненых, боекомплекты на исходе.
– Значит, так, майор, – заговорил Юра-подполковник. – Прекращаем огонь, а сами становимся вот у этих самых щелей. Хорошие рукопашники есть у тебя?
– А у тебя? – переспросил в ответ Васнецов, догадавшись, куда клонит Юра.
– Имеются.
Второй Юра, Сергей и Егор лишь усмехнулись, демонстрируя боевые ножи и мачете.
– Пространство узкое, стрелять неудобно. Как ломанутся, всех их и повалим… Если повезет, конечно.
– Если, – кивнул Васнецов, доставая свой кинжал.
– Ну а ребята, кто послабее, залягут у нас за спиной, – продолжил Юра. – Если нас «чехи» положат, встретят огнем по полной программе. В упор.
На том и порешили. И не потому, что такие храбрые да крутые, просто не было другого выхода… «Чехи» и впрямь попались на удочку, поверили, что у полуразбитого русского воинства кончились патроны. И в самом деле рванули изо всех щелей и окон. Вот тут-то оно и началось… Одно слово, сеча. Как в старорусские времена с татаро-монголами. Собровцы дрались отчаянно и, самое главное, умели это делать. Впрочем, Васнецов и его гвардия не отставали. Шла сеча не более восьми минут. «Чехи» за просто так отступать не собирались. Тяжело ранили Егора, погибли двое десантников… Тем не менее «чечей» обратно в щели загнали. И автоматным огнем добивали. «Чехи» теперь в открытую не совались, тел пятнадцать навсегда остались лежать в неприступных «Культтоварах». Немного поперестреливались, а спустя полчаса подоспели вертолеты с подкреплением. Васнецов на себе раненого Егора в вертушку тащил… После того боя (легендой ставшего) Васнецов старался не терять связей с собровцами. Только жизнь иначе распорядилась – подполковник Юра погиб во время операции по освобождению заложников. Егор остался инвалидом, передвигался на костылях. Второй Юра, капитан, что-то не поделил с какими-то крутыми ребятами в ночном кафе, одного убил, другого искалечил, а сам попал в Нижний Тагил, в ментовскую зону. Сергея Ушакова дважды выгоняли из органов и дважды восстанавливали, сейчас вроде по-прежнему в СОБРе. Связи с ним Васнецов не поддерживал уже больше года. Вот таких замечательных ребят лишалось родное МВД.
Таких, как те ребята, здесь, в этой ментуре, точно не было. Нет и не могло быть. Остались ли такие (кроме Сергея Ушакова) вообще в российской милиции?
А в самое ближайшее время Васнецову предстояла встреча с Ландскнехтом. На этот счет у Василия не было ни малейших сомнений. А засветила его роковая красавица, будь она трижды… Впрочем, какой с нее теперь спрос?