Я задумалась, повернулась к магистру и честно спросила:
— А захотят ли они нас обучать? Они же нас ненавидят!
Риан мягко улыбнулся и произнес:
— Поверь, человеческие королевства они ненавидят гораздо больше Темной империи, к тому же то проклятие, с которым мы недавно столкнулись… Вспомни подавальщика из таверны, Дэя. Тебя ничего не насторожило?
— Н-н-нет, — неуверенно выдала я.
— Это была проекция, — магистр чуть скривился, — достаточно качественная, чтобы даже я не распознал подделки. А на подобное способна только человеческая магия.
— Что-то произошло? — вмешался в наш разговор лорд-харг Норг.
— Да, — Риан повернулся к нему. — Меня пытались убить.
Гоблин округлил глаза, а в итоге громко расхохотался, стуча ладонью по столу и переходя на гогот, но через некоторое время, заметив взгляд лорда-директора, успокоился и удивленно спросил:
— Это не шутка?!
— Нет. — Магистр был совершенно спокоен.
Серая кожа лорда Норга приобрела странный оттенок, пальцы забарабанили по столу, затем он попытался что-то сказать, но, бросив взгляд на меня, передумал и произнес лишь:
— Понял, буду осторожнее.
— А также внимательнее и не используй магию до последнего. И… на твоем месте, я бы увез дочь из столицы в родовое поместье.
Мы посидели еще немного, лорды опустошили одну бутылку, затем принялись за вторую, я же медленно доедала паштет из черного гриба, не уставая восхищаться его вкусом, и к полному бокалу, стоящему передо мной, не притрагивалась. А потом лорд-харг Норг поднялся, тепло попрощался с нами, особенно приятно было его искреннее «Действительно рад с вами познакомиться, леди Риате», и покинул нас.
И остатки грибного лакомства были мною мгновенно забыты.
— Почему дочери лорда Норга может угрожать опасность? — тут же спросила я.
— У нее особые способности. — Магистр вновь пригубил вино. — Впрочем, сейчас девочке ничего не угрожает, просто Норг планировал оставить ее при посольстве, в то время как его супруга и новорожденный должны были отбыть в родовое поместье.
Ничего не поняла и потому вновь спросила:
— А что, при леди Норг опасность девочке не угрожает?
Рассмеявшись, Риан пояснил:
— Леди Норг сама кого хочешь угробит, особенно если придет в ярость и сменит ипостась. — Заметив мой недоуменный взгляд, магистр добавил: — Ты все поймешь, когда познакомишься с ней. Выдающаяся личность и какая-то там дальняя родственница моей мамы.
— А-а, — с пониманием протянула я. — Тогда все ясно.
Риан лишь улыбнулся, но в следующее мгновение улыбка исчезла с его лица… И только тогда я осознала, что нарастающий гул внизу — это чьи-то крики, а грохот — звук опрокидываемых столов.
— Оставайся здесь, — стремительно поднимаясь, скомандовал магистр.
Сумрачная сфера, окружавшая столик, мигнула и словно стала плотнее. В то же мгновение лорд-директор торопливо направился к дверям.
Я послушно сидела на месте, не шевелясь и дыша через раз, пока не услышала истошный женский вопль: «У него кровавые слезы!» И ощущение такое, что сердце замирает, а руки опускаются. Очень хотелось просто остаться здесь и даже не шевелиться, но… но что, если…
Заставила себя встать, с трудом выбралась из сферы, которая почему-то сейчас цепкий кустарник по ощущениям напоминала, и поторопилась туда, где слышались крики. Моя интуиция настойчиво твердила, что несчастье случилось с тем самым лордом-харгом Норгом, который составил нам компанию за ужином.
И стоило мне спуститься по лестнице, как выяснилось — все так и есть!
В огромном нижнем зале ресторации, где перепуганными посетителями были выбиты окна, а местами и проломлены стены, в окружении опрокинутых столов и столиков лежал лорд Норг, скрючившись от боли, и из его глаз текли кровавые слезы…
— Дэя, поднимись наверх! — Грозный оклик магистра перекрыл вопли убегающей прислуги и задержавшихся посетителей.
Риан обнаружился стоящим в двадцати шагах от лежащего гоблина, а больше никого вокруг не было, лишь слышались вопли убегающих и шум шагов по разбитому стеклу — все мчались прочь от «Золотой арфы». Паника! Паника охватила всех, потому что кровавые слезы — первый признак кровавого морового поветрия, а эта болезнь практически не лечится даже при помощи магии.
Но в данной ситуации я усомнилась, что мы имеем дело с этой страшной болезнью.
— Риан, он не может быть болен, в случае болезни лорда Норга начало бы рвать от спиртного, а он пил вино не далее как несколько минут назад.
Лорд-директор лишь махнул рукой, требуя, чтобы я немедленно поднялась наверх, сам же продолжал говорить с кем-то далеким.
Но в этот же миг застонал от невыносимой боли гоблин, захрипел отчаянно и, глядя на меня, потянулся к карману… Я вновь с мольбой взглянула на магистра, но тот отрицательно мотнул головой и вновь указал наверх. Да еще и глянул на меня так, что я невольно шажок назад сделала… А потом поняла, что если я вот так уйду и ничего не сделаю, то не прощу себе этого никогда, просто не прощу. И забыв о магистре, я побежала к лорду Норгу, опустилась на колени и, обхватив его голову руками, заглянула в темные раскосые глаза… Вот только гоблины не люди и даже не нечисть, и слез, нормальных слез, у него не было, лишь кровавые, а потому толком не разберешь, имеется ли проклятие. Но все же я решила попытаться:
— Актохэ ор ногрен агер энуэрро…
Два заклятия противодействия такого уровня в сутки — для одной адептки это многовато, не смертельно, нет, но любая простуда теперь пройдет для меня очень сложно. И все же вплетаю энергию в каждое слово, словно воочию видя свою тетрадь и вписываемые в стандартное заклятие изменения. Я запнулась лишь раз, произнося «эдвеэ нгесе», потому как в опасной близости вдруг оказался магистр Тьер, но прерывать формулу я не имела никакого морального права. И когда с последним словом лорд-харг Норг совершил судорожный вздох и расслабился, я расслабилась тоже, уже точно зная — получилось!
— Леди Риате, — сорванный голос лорду Норгу подчинялся с трудом, — леди Риате, вы…
Договорить он не успел — вспыхнуло алое пламя, и я полетела вниз…
* * *Полет завершился в спальне магистра падением на его же постель. Жалобно мяукнул Счастливчик, которого мое приземление потревожило, но затем кошарик попросту перебрался ко мне ближе и блаженно замурчал, устроившись у меня под боком.
Некоторое время лежала, пытаясь понять, что произошло. Нет, то, что кто-то проклял лорда-харга Норга, — это я поняла, но вот поведение магистра оказалось выше моего понимания.
Вспыхнуло адово пламя!
Лорд-директор явился в одеянии Бессмертного. И стоило ему только заговорить, как стало ясно, что тьма на лице исключительно для того, чтобы меня не пугать.
— Я тебе сейчас скажу одну вещь, а ты, пожалуйста, выслушай и сделай выводы. Говорят, когда женщина становится матерью, весь ее мир переворачивается с ног на голову. Мама рассказывала, что стоило ей взять меня, новорожденного, на руки, и она возненавидела весь свет. Потому что раньше это был просто мир, а теперь она воспринимала его как врага для такого маленького и беззащитного меня. Так вот, Дэя, мой мир тоже перевернулся. Основательно и бесповоротно! И то, что для тебя просто прогулка с этим дроу или поездка домой в почтовом экипаже, для меня пытка — я усилием воли стараюсь не представлять те тысячи ситуаций, в которых ты можешь погибнуть! Потому что ты маленькая и беззащитная, а весь мир жесток и опасен!
И тишина.
Осторожно сползла с постели, встала, даже не с первой попытки, и переспросила, так как суть я уловила, но очень отдаленно:
— Это из-за лорда Норга? — И так как Риан продолжал молчать, я решила объяснить: — Если бы это было поветрие, мы с вами… с тобой оба заразились бы. Так что я была уверена, что имею дело с проклятием. А заклинание противодействия я знала, и потому…
— Хватит! — Голос магистра был совершенно спокоен, но что-то я вся от этого «хватит» дрожать начала.
И может, стоило промолчать, но нет, я молчать не стала:
— Я сделала то, что считала нужным. И я оказалась права. А если бы даже и нет, то мы заразились бы раньше.
— Дэя!
Умолкла ли я? Нет!
— Знаете что? — нервно сдернув котенка с постели, прижала Счастливчика к груди и потребовала: — Верните меня в академию. И лучше прямо сейчас, пока мы оба не наговорили того, о чем потом лично я буду жалеть!
Жаль, лицо Риана было скрыто черной непроницаемой маской, и увидеть его реакцию на свои слова я не смогла.
Вспыхнуло адово пламя.
Магистр подошел ко мне медленно, но в то же время решительно протянул руку… взял Счастливчика за шиворот и резким движением забросил в пламя.
— Мяв! — проорал котик.
— Что вы… — начала я.
— Что вы… — начала я.
— «Ты», — мрачно поправил лорд-директор.
— Что?
Адово пламя угасло, оставив Счастливчика где-то в неизвестном мне месте.
— Хватит постоянно говорить мне «вы», — глухим, неестественно спокойным голосом произнес лорд Тьер, — хватит, Дэя. Не нужно в очередной раз подчеркивать, что я для тебя посторонний!
И что-то было в его словах, вынудившее осторожно сделать шаг назад. Только один, потому что дальше была постель.
— Лорд-ди… Риан, — я судорожно вздохнула.
— А можно без этого «лорд-директор» хотя бы в моей спальне?!
Можно или нет, а я честно призналась:
— Вы меня пугаете.
Магистр промолчал. Огромная темная молчаливая фигура.
— Я тебя очень прошу, просто отправь меня в академию, — тихо попросила я, — потому что я не знаю, что так сильно разозлило тебя, но и мне в этот вечер твое поведение очень не понравилось.
Молчание, но в трех шагах от меня адово пламя все же вспыхнуло. Правда, чтобы дойти, требовалось миновать угрожающе безмолвную преграду в лице лорда-директора. И тут молчание было нарушено злым вопросом:
— Что тебе не понравилось?
И я все же это сказала, глядя в непроницаемо-черную маску, за неимением возможности посмотреть магистру в глаза:
— Ваше отношение к подавальщику в «Золотой арфе». Он просто хотел сделать приятное посетителю, ничего предосудительного юноша не совершил, а ваше отношение…
— Прежде чем ты продолжишь про отношение, — говорил лорд Тьер тихо, но у меня вновь все внутри задрожало от ощущения опасности, — позволь заметить, что тот вертлявый полуэльф служит в данном заведении более двадцати лет.
А я посчитала его юношей.
— Я же, — продолжил магистр, — эту ресторацию посещал неоднократно на протяжении десятка лет и весьма часто был в сопровождении леди. И ни одной из них данный «юноша» не пытался «сделать приятное». И я даже больше скажу, родная, ни на одну из них он не смотрел так, как позволил себе смотреть на тебя.
Как объяснить тому, кто привык на всех глядеть свысока, что простых людей высокомерие обижает? Я не была удивлена поступком темного эльфа, мне и самой иной раз хотелось порадовать приятных посетителей, а уж ему-то, много лет наблюдающему, как леди «наступают» на прически тех, кто сидел в нижнем зале…
— Это было проявлением вежливости и радушия, — попыталась я донести эту мысль до Риана. — Ничего более. Да он в любом случае вам не соперник!..
Сказала я и осеклась.
— «Тебе», — прорычал магистр.
Мама всегда говорила, что иной раз с мужчинами лучше всего срабатывает правило: «Отойди в сторону и сотвори благо».
— Мы поговорим позже, когда… ты и я успокоимся, — решила я. — Сейчас ты меня просто не слышишь.
Я осторожно обошла магистра, но, едва подошла к огню, вспомнила про свитер. Меховая накидка с капюшоном так и осталась в ресторации, но свитер, тем более подаренный леди Тьер, я решила вернуть.
Торопливо стянув одежду, я вывернула вещь, сложила и сказала спине Риана:
— Это твое, забери, пожалуйста.
Иногда вполне обыденные слова приводят к страшным последствиям… Лорд Тьер в мгновение вспыхнул огнем! Весь! В тот же миг пламя, ведущее в академию, угасло, а затем я услышала рев:
— ЧТО?!!
Вздрогнув всем телом, я не успела ответить — пылающий огнем магистр стремительно развернулся и в два шага оказался возле меня.
— Не… — моя попытка объяснить ситуацию была задушена на корню.
Поцелуй, властный, сильный, наполненный какой-то злой решимостью, почти болезненный, но у меня не было даже шанса вырваться, и мы горели в огне вдвоем. Буквально. Языки пламени обжигали лишь немногим больше прикосновений Риана, и огонь ревел все сильнее, как голодное пламя лесного пожара… Я кожей ощущала, как тлеет одежда, я задыхалась от невозможности сделать вдох, я…
— Хватит, — взмолилась, едва он прервал жестокий поцелуй, — хватит, пожалуйста, лорд-директор, вы…
— Кто? — хрип.
И пламя взревело втрое сильнее, а магистр сжал волосы, вынудив меня запрокинуть голову, и забыл обо всех своих обещаниях напрочь.
* * *— Риан!
Голос свекромонстра перекрыл рев пламени, мое отчаянное мычание и тяжелое дыхание обезумевшего магистра. И пламя мгновенно угасло, лорд Тьер приподнялся на локтях, очень недобро и в то же время настороженно глядя на дверь, в которую настойчиво постучали, а после леди Тьер произнесла:
— Риан, я не знаю, что там у тебя происходит, но кошак Дэи орет не своим голосом, а ты его в мой дом забросил. И теперь либо ты мне ответишь хоть что-то, либо я предприму еще одну попытку сломать защиту на этой проклятой Бездной двери, а если не выйдет, я не гордая, вызову твоего отца!
Яростный рык и хриплое:
— Все замечательно!
Замечательно не было. Все было плохо. Очень, очень, очень плохо. У меня горела вся кожа, и непонятно, от чего больше, от новой порции чрезмерно страстных поцелуев или от ожогов… Так что замечательно совсем не было, было очень страшно и кричать при этом никакой возможности.
— Та-а-ак, — протянул за дверью свекромонстр, — а… Дэя с тобой?
Начинаю любить свекровь!
— У нас все хорошо! — прорычал магистр.
Я молчала, жаловаться было стыдно.
— Да-а-а? — издевательски протянула леди Тьер. — Риан, наверное, не совсем удобно сейчас заводить этот разговор, но, видишь ли, так как в тебе есть огненная кровь императоров, в момент, когда охватывает страсть, ты, вполне вероятно, можешь гореть. В прямом смысле. Понимаю, что ранее с женщинами у тебя такой проблемы не возникало, но Дэя несколько иной случай. И еще, сынок, твое пламя страсти, если его не разделяют на двоих, может больно обжечь. Так что начни головой думать! — и вот после этого послышался стук удаляющихся каблучков и прощальное: — Осторожнее с огнем, детки.
Магистр отпрянул от меня в то же мгновение. Вскочил, замер, глядя на сотворенное и словно не веря в то, что это сделал он. Ему проще, а мне было плохо, как никогда в жизни. А вокруг дымилась тлеющая кровать, ковер, свалившаяся обгорелыми лохмотьями одежда.
— Дэя, — тихий, полный сожаления стон.
— Я просто свитер вернуть хотела, — от осознания несправедливости случившегося по щекам потекли слезы, — а вы…
Вспыхнуло адово пламя.
Когда огненные всполохи угасли, я осталась одна посреди всего этого ужаса. Слезы текли не переставая, все тело горело и пекло, на руках волдыри просто огромные… Зачем мне такая любовь? Зачем? Я прошу остановиться — он не слышит. Я говорю — он не понимает. Он говорит — я его не понимаю. Он привык, что ему подчиняются, а я устала постоянно повиноваться семье, родственникам, да вообще всем! Просто устала…
Вновь вспыхнул огонь.
Когда из пламени шагнул магистр, я вытерла слезы и, прикрывшись полуистлевшей простыней, слезла с противоположной от Риана стороны кровати.
— Дэя, — он стремительно обошел кровать, — Дэя, я…
— Просто не подходите ко мне, пожалуйста. — Я не кричала, но была на грани этого. — Я вас очень прошу, пожалуйста, и не трогайте меня больше.
Лорд Тьер протянутую ко мне руку опустил, но не отошел.
— Дэя, — то, что он раскаивается, было видно, вот только мне от этого не легче, — Дэя, прошу тебя…
И все, я начала плакать снова, не сдержав и горьких слов:
— Я вас просила… я пыталась вырваться изо всех сил… я… А вы просто не слышите меня!
Несмотря на то что сквозь слезы я толком не могла рассмотреть свою руку, попыталась стянуть кольцо, вскрикнула от боли, когда ободок прошелся по воспаленной коже… и кольцо я все же не сняла.
— Дэя, — раскаяния в голосе магистра стало гораздо меньше, — я же просил…
— Я ТОЖЕ! — срываюсь на крик, почти истерический. — Я тоже просила вас, вы меня услышали?
Под моим вопросительным взглядом лорд Тьер молча опустил глаза. Он был весь мокрый, с волос вода капала, и в темных прядях застряли две льдинки, а у меня огнем горела вся кожа, и я не могла остановить слезы, которые все лились и лились.
— Верните меня в академию, пожалуйста, — я не просила, я умоляла, — пожалуйста, услышьте меня хоть раз.
— Тебя нужно вылечи…
— НЕ НАДО! — вновь сорвалась на крик, с трудом оборвала себя и проговорила уже тише. — У меня есть прекрасная мазь от ожогов, бабушка сделала. Просто отпустите, я вас очень прошу, я…
Тело печет все сильнее, боль невыносимая.
— Ну пожалуйста!
Вспыхнуло адово пламя.
* * *Я не знаю, что делал лорд-директор, но перемещался он со мной, а вот в своей комнате в академии я оказалась одна и без ожогов.
Бросив обгорелую ткань, пошла в душ. Долго, очень долго стояла под прохладной струей воды, а когда вышла, обернувшись лишь полотенцем, увидела сидящего на моей постели магистра. Лорд Тьер сидел сгорбившись, и вскинул голову он, лишь услышав мои шаги, но… Но говорить с ним сейчас я не могла.