Клер поднялась, подошла к Гарри и повернулась к Вингейту:
— Работаем вместе? Это смешно, если принять во внимание, что вы перевернули его стакан и привели за свой столик. Можно было придумать и что-нибудь получше.
Управляющий нахмурился.
— Успокойтесь — пробормотал он. — Не нужно всех обвинять. Вы только что сказали, что этот молодой человек обворовал вас. Это неправда. Будьте осторожны. Следите за тем, что говорите.
Вингейт ударил по столу кулаком.
— Мне нужен мой бумажник! — завопил он. — Если он его не взял, то это сделала она. Я не уйду отсюда до тех пор, пока не получу его обратно.
— Он скоро начнет утверждать, что это вы украли у него бумажник, — сказала Клер управляющему. — В конце концов… Если нужно, пусть убедится.
Несмотря на протест управляющего, Клер вывалила содержимое своей сумочки на стол. Там были пудреница, золотая зажигалка, несколько банкнот по одному фунту, горсть серебряных монет, расческа, носовой платок, губная помада в золотом футляре и связка ключей.
— Если вы хотите убедиться до конца, я могу раздеться, — спокойно предложила она.
Управляющий покраснел до корней волос, но бармен явно заинтересовался этим предложением.
— Это совсем ни к чему, — пробормотал управляющий. — Я благодарю вас, мисс. По-видимому, это недоразумение. — И далее добавил ледяным тоном: — Когда вы в последний раз доставали ваш бумажник?
Вингейт тяжело сел. Он сразу же осунулся и казался совершеннейшим кретином.
— Не знаю… Просто не могу припомнить.
— Попытайтесь, мистер, вспомнить. Платили ли вы в баре мелкими деньгами или вытащили банкнот из кармана?
Вингейт признался, что не доставал бумажник с того времени, как вошел в бар.
— Значит, вполне возможно, что вы его потеряли или у вас его украли до того, как вы пришли сюда. Так? — заключил управляющий, вполне довольный ходом своих размышлений.
В это время Гарри укладывал свои вещи обратно в карманы, а Клер собирала содержимое сумочки.
— Да, неплохо мы провели время. Хотите сигарету?
Гарри взял сигарету.
Клер дала ему прикурить, глядя прямо в глаза. Затем, повернувшись к управляющему, спросила:
— Мы можем уйти или подождать полицию?
— Разумеется, вы можете уходить, — сказал тот. — Я вам приношу свои извинения. Мне такие истории очень не нравятся. Надеюсь, вы не обиделись и я снова увижу вас в своем баре? Мы будем всегда рады вас видеть.
Вингейт с изумленным видом слушал все это. Он сделал еще одну попытку:
— Послушай, милая…
Но Клер демонстративно повернулась к нему спиной.
— Пошли, — сказала она Гарри. — Раз он убежден, что мы работаем вместе, не будем его разочаровывать, не так ли?
К большому удивлению Гарри, она взяла его под руку и увлекла к двери, которую уже открыл бармен, заговорщически подмигивая Гарри.
— Эй, вы, не уходите так, — сказал Вингейт. — Я хотел бы извиниться…
Но ни Клер, ни Гарри не повернулись. Они вышли на улицу. Гарри очень беспокоила мысль, что через несколько секунд они скажут друг другу «до свидания» и больше никогда не увидятся.
— Простите, — сказал он, — если бы я не подошел к вашему столу, ничего бы не случилось.
— Это не имеет никакого значения. Он был пьян. Пошли быстрее, а то он может выйти и снова начнет приставать к нам. Я больше не хочу его видеть.
Настроение у нее изменилось. Девушка больше не улыбалась и, кажется, тяготилась компанией фотографа. Она протянула ему руку.
— До свидания, — произнесла она.
Гарри взял ее за руку. В этот момент девушка, кажется, споткнулась и вцепилась в его пиджак. Он почувствовал что-то в заднем кармане брюк. Он сделал еще один шаг, и какой-то предмет упал к его ногам.
Клер быстро наклонилась, подняла этот предмет и засунула к себе в сумочку. Но Гарри успел заметить, что это был туго набитый бумажник из потертой кожи. Они молча смотрели друг на друга.
— Это выпало из моего кармана, — наконец, проговорил Гарри.
— Вы думаете? — спросила она, твердо глядя на него.
— Ну… вы его взяли. Значит, это вы взяли и подложили мне портмоне Вингейта в карман, прежде чем вывернули свою сумочку.
Она кусала губы и беспокойно смотрела на дверь бара.
— Совершенно верно, — сказала она внезапно. — Я взяла его бумажник, чтобы проучить растяпу. Надеюсь, вы не принимаете меня за воровку?
Гарри был настолько ошарашен, что даже и не знал, что ему думать. Он пробормотал:
— Нет… Нет, не думаю. Но, черт возьми, вам не следовало его брать. В нем пятьдесят фунтов.
— Я прекрасно знаю, что не следовало бы… Послушайте. Пошли, я вам все объясню.
— Но нужно вернуть бумажник, — настаивал Гарри. — Вы же не уйдете с этими деньгами.
— Я не могу их сейчас отдать, так как этот болван слишком пьян, — сказала она раздраженно. — Надеюсь, что вы это понимаете. Он же меня может отдать в руки полиции. — Она снова взяла Гарри под руку. — Я знаю его адрес и пошлю бумажник по почте. Пойдем ко мне и поговорим.
— К вам?
— А почему бы и нет? Это недалеко. Вы не хотите?
— Нет, почему же… Но бедняга Вингейт остался без денег.
— Я отошлю их ему завтра. Пойдемте ко мне, и я вам все расскажу.
Он послушно пошел за ней по Гласхаус-стрит по направлению к Пиккадилли.
Глава 3
Проталкиваясь сквозь плотную толпу на Пиккадилли, красотка без умолку болтала, мешая Гарри сосредоточиться и подумать о Вингейте. Если бы Гарри имел возможность поразмыслить, он бы заметил, что она уводит его от бара со скоростью, близкой к бегу. Но она не давала ему возможности заговорить о бумажнике.
— А вы где живете, Гарри? — задала она вопрос, откинув голову назад и заглядывая ему прямо в лицо, как будто ответ ее действительно интересовал.
— У меня маленькая меблированная комнатка на Леннокс-стрит.
— А у меня квартира около Лонг-акра. Она вам понравится. У вас есть подружка? — спросила она вдруг.
— Кто?
— Подружка. Девушка, с которой вы встречаетесь.
— Нет. Разумеется, у меня были девушки…
— А я подумала обратное. Вы как будто говорили во сне: «Блестящая, как ночь, она идет под звездами.» Вы это, наверное, повторяли каждой женщине?
— Ошибаетесь. Я выучил это в школе и вспомнил только, когда увидел вас. Это как будто написано специально для вас.
— Действительно? Вы забавны. Занимаетесь фотографией? — спросила она, дотрагиваясь до футляра, висевшего него на плече.
Он покраснел при мысли, что будет думать она о нем, когда узнает о его занятии.
— Да…
— Это совсем маленький аппарат. «Лейка»?
— Да, — удивленно воскликнул Гарри. — А вы, оказывается, разбираетесь в фототехнике!
— У одного из моих друзей есть такой. Дурачок все время пристает ко мне, чтобы я попозировала обнаженной. Вы уже делали такие фотографии?
— Нет. У меня нет подходящей модели, — сказал он, растерянно улыбаясь.
— Во всяком случае надо быть очень осторожным. Никогда не знаешь, чем это закончится, не правда ли?
— Не совсем так, но лучше быть с обнаженной натурой поосторожнее.
Она остановилась, чтобы открыть сумочку.
— Ну, вот мы и пришли. Я живу над магазином.
Они стояли перед витриной, за стеклом которой виднелись безукоризненно одетые манекены.
Глядя на них, он вдруг вспомнил, как одет.
— Я в рабочем костюме, — сказал он, — и надеюсь, вы…
— Не придуривайся, — неожиданно грубо заявила Клер. — Мне совершенно наплевать, как ты одет.
Она нашла ключ и открыла дверь рядом со входной дверью магазина.
— Входите. Это по лестнице.
Он шел за ней по лестнице и не мог удержаться, чтобы не смотреть на стройные красивые ноги, которые поднимались перед ним со ступеньки на ступеньку.
— Они вам нравятся? — спросила она, не оборачиваясь, как будто угадав его мысли. — Мужчинам они чрезвычайно нравятся.
Гарри покраснел.
— Они замечательны так же, как их владелица проницательна. Неужели вы угадываете мысли?
— Нет, но я знаю мужчин. Каждый раз, когда я поднимаюсь с мужчиной по лестнице, он обязательно постарается заглянуть немного повыше, чем можно. Это не мое больное воображение, уверяю вас. Все вы одинаковы, — сказала она спокойно.
Она остановилась перед дверью и открыла ее тем же самым ключом.
Они вошли в прекрасно обставленную комнату: глубокие кресла, комфортабельные диваны, покрытые бежевой тканью с красными полосами. Рядом со стеклянной горкой стоял стол, радиоприемник, бар на колесиках, на стенах висели репродукции Ван Гога. В камине горел огонь.
— У вас замечательно. И давно вы здесь живете?
Она швырнула сумочку на стол и посмотрела в зеркало, стоявшее на камине.
— Около двух лет. Здесь неплохо. Устраивайтесь. Что вы будете пить? Лично я предпочитаю виски. Хотите виски? Я пойду приготовлю.
— Охотно. Но я мог бы приготовить и сам.
— Как угодно. Все необходимое найдете в том шкафу. Вы не голодны? Я страшно проголодалась, так как ничего не ела с утра.
— Охотно. Но я мог бы приготовить и сам.
— Как угодно. Все необходимое найдете в том шкафу. Вы не голодны? Я страшно проголодалась, так как ничего не ела с утра.
— Кроме шуток? Почему?
— Я не люблю готовить. Таким, как я, приготовление еды в тягость. Налейте выпить, я сейчас вернусь.
Гарри был удивлен количеством бутылок, которые нашел в баре. Там томилось около двух десятков бутылок виски и пара дюжин бутылок джина.
— Где вы взяли все это? — крикнул он.
— Это не колдовство. Нужно знать места. Вы можете взять пару бутылок с собой, если хотите.
— Нет, спасибо. Я практически не пью. Сколько вам налить?
— На два пальца. Не скупитесь. Содовая в шкафчике, снизу, я сейчас принесу лед.
Гарри налил немного виски и подождал. Клер быстро вернулась, неся поднос с тарелочками, на которых лежали курица, масло, салат и пирожные.
— У меня еще есть заливной язык в холодильнике. Если хотите…
Гарри открыл рот.
— Нет, это колдовство. Мне кажется, что я вас разорю.
На этот раз удивилась Клер. Она подняла брови вверх, что придало ее лицу удивленное выражение.
— Не уподобляйтесь неприспособленным идиотам! Вы что, смеетесь что ли надо мной? Не будете же вы утверждать, что живете только на свои продовольственные карточки? В Англии можно найти все, что угодно, но надо только знать, куда обратиться. И потом — налейте себе виски побольше, а то не видно: есть в бокале что-либо или нет.
— Но мне вполне достаточно. Я не привык пить.
Он взял тарелочку с холодной курицей, которую она ему протянула и поставил к себе на колени.
— Вы знаете, мне кажется, что это сон. Вы всегда та принимаете людей, с которыми встречаетесь впервые?
— Нет, не всегда. Но этот случай несколько особый, не так ли? — Она бросила на него быстрый проницательный взгляд, и он сразу же вспомнил о бумажнике.
— Вы действительно стащили у него кошелек?
— Конечно. Болван заслужил урок, и он его получил. Я знаю его адрес и отошлю деньги завтра.
— Но это… меня не касается… В нем было все-таки полсотни фунтов и неосторожно брать… Могут подумать, что вы…
— Что я хочу оставить его у себя? — закончила она смеясь. — Разумеется. Почему, вы думаете, я засунула его в ваш карман? — Клер провела рукой, поправляя свои чудесные волосы. — Я страшно испугалась, когда этот старый дурак заметил исчезновение денег. Я не думала, что он обнаружит пропажу до моего ухода.
— Но зачем вы это сделали?
— Этот старый пьяница принял меня за девку, и тогда я решила сыграть с ним шутку. Когда он положил свой бумажник на стол, я взяла его и засунула в сумочку. Он был настолько подшофе, что ничего не заметил. Потом я забыла о бумажнике. А когда кретин поднял шум, подумала, что лучше пока ничего не говорить и завтра отослать ему деньги. Это послужит ему хорошим уроком.
Гарри не нравились такого рода шутки, но он ничего не сказал. В глубине души ему было жалко Вингейта:
— Я мог бы ему отнести его сегодня вечером и объяснить все, — предложил он.
— О нет! — воскликнула она вдруг со злостью. — Не переживайте, он получит свои деньги, но пусть немного помучается. Налейте мне немножко и себе тоже. Курица нравится?
Гарри уверил ее, что курица замечательная, хотя он едва попробовал ее. Он решил выяснить все до конца.
— Расскажите мне о себе, — прервала его размышления Клер, — чем вы занимаетесь?
Гарри колебался.
«Стыдиться своей профессии глупо, — подумал он. — Если я хочу с ней встречаться, желательно, чтобы она все знала».
Ему было легко в присутствии Клер, и он подумал, что его профессия не будет ее смущать, так же, как и его убогая одежда.
— Я служу в фотостудии Муни на Леннокс-стрит, — сказал он, наливая себе виски. — Обычно я стою на углу улицы в Уэст-Энде и снимаю прохожих.
Он представил свою работу в самом неблагоприятном свете и ожидал ее реакции.
— Это забавно? — спросила она.
— По-разному. Зарабатываю немного, но, надеюсь когда-нибудь стать на ноги.
— Никогда бы не подумала, что такая работа может приносить доход. Сколько вам это дает?
— Говоря откровенно, я зарабатываю шесть фунтов в неделю, — признался Гарри.
— Теперь я понимаю, почему вы не пьете виски.
Несколько минут они молчали. Клер внимательно смотрела на огонь в камине:
— А вы могли бы найти что-нибудь более интересное. Я хочу сказать, более оплачиваемое.
— Я не умею — признался Гарри, удивленный ее вопросом. — Кроме фотографии практически ничего не знаю и не умею делать. Когда я служил в армии на юге Италии, сделал несколько снимков и послал их на конкурс фотографов-любителей, который организовал один журнал. Случайно или нет, но я завоевал первый приз. Это меня воодушевило, и я стал участвовать в других конкурсах. За три года я заработал около трехсот фунтов.
Клер с удивлением, смешанным с заинтересованностью, взглянула на него:
— Замечательно. У вас, по-видимому, талант.
— Я чувствую, как надо снимать. Мой патрон хочет, чтобы я вложил деньги в его дело. Он предлагает мне стать его компаньоном и заняться портретами. Но он в фотографиях ничего не пялит и хочет, чтобы этим делом занялся я.
— Вот и прекрасно. Почему же вы не соглашаетесь?
— Это не так просто, как вам кажется.
Гарри вытянул замерзшие ноги к огню. Он никогда не испытывал такого блаженства и совершенно забыл о бумажнике Вингейта.
— Расскажите мне о своем доме, — попросила Клер. — Вы живете на Леннокс-стрит?
— Да. Наша квартира не худшая из меблирашек, но, конечно, ее не сравнить с вашими апартаментами. Я живу вместе с приятелем.
— А кто он — ваш приятель? — спросила Клер, с удивлением замечая, что ответ ее действительно интересует.
— Его зовут Рон Фишер. Он журналист. Сейчас изучает ночную жизнь Лондона для одного еженедельника. Он неплохо зарабатывает, но почти все посылает бывшей жене.
— Не говорите мне о несчастных браках. Женитьба почти всегда так заканчивается. Для меня семейная жизнь не подходит. Я предпочитаю оставаться свободной и делать то, что хочу.
— Если вам не покажется это нескромным, — сказал, краснея, Гарри, — а чем вы занимаетесь? — Заметив, что лицо Клер исказила недовольная гримаска, он поспешил извиниться. — Простите. Я, наверное, не должен был задавать такой вопрос.
— Почему бы и нет, — хозяйка квартиры справилась с замешательством и даже улыбнулась. — Я позирую. Это приятная работа и хорошо оплачиваемая.
— А в чем она заключается?
— Меня знают во всех больших агентствах. Каждый раз, когда им нужна фотомодель, они зовут меня. Это приносит мне неплохой гонорар и, кроме того, побочные доходы. В прошлый месяц, например, я позировала в рекламе для изготовителей виски. Мне удалось получить два ящика виски сверх обычного денежного гонорара. В прошлом году мне, например, пришлось позировать для фирмы, производящей автомобили. Я попросила автомобиль и получила его. Так же я заработала и радиоприемник. Как видите, непыльная работенка.
Гарри тоже считал, что это замечательная работа. Еще войдя в квартиру, он подумал, как это девушке удается жить на такую широкую ногу.
— Я уверена, что вы меня приняли за шлюху, — с улыбкой произнесла Клер. — Я это прочитала в ваших глазах, не правда ли?
Он смущенно посмотрел на нее:
— Не говорите подобных вещей. Я провожу дни в Уэст-Энде и продажную девку могу узнать сразу же, как только ее увижу. И не ошибусь при этом. Я не хочу слышать от вас такое даже в шутку.
— И вы не хотите узнать, как я познакомилась с Вингейтом? Признайтесь, вам же это интересно?
— Положим, но вы можете не объяснять.
Она наклонилась к камину.
— Мне было очень скучно, — начала она. — В таких случаях мне всегда хочется совершить какую-нибудь глупость. Мне хотелось, например, совершенно голой броситься в бассейн или разбить булыжником витрину магазина, или сорвать каску у полицейского. С вами такого не случалось?
— Откровенно говоря, нет, — изумленно ответил Гарри.
Она засмеялась:
— Я вам охотно верю. Но когда со мной такое происходит, я иду на Пиккадилли. И на этот раз ко мне прицепился Вингейт. Он шел за мной и в конце концов основательно прилип. Я подумала, что будет забавно разыграть его. Но этот простофиля оказался настолько грубым и бесстыжим, что решила его проучить. Вот и вся история.
— Никогда бы не подумал, что такая женщина, как вы, может скучать. У вас же, наверное, куча друзей?
— Может быть. Но куча друзей тоже утомляет. Боже, посмотрите на часы. У меня свидание в половине первого, а я даже не оделась. — Она вскочила и улыбнулась: — Я вас провожу. Надеюсь, вы не обидитесь?
— Совсем нет. Благодарю вас за чудесный вечер, — сказал Гарри проникновенно.
— Я тоже провела прекрасный вечер. Может быть, мы еще встретимся. У вас, наверное, немного свободного времени, но, если вы любите кино… Мы могли бы сходить туда как-нибудь вечером.