Гарри она нравилась. Как раз с такими женщинами и можно было дружить, не опасаясь никаких осложнений. Дорис, как всегда, колдовала в лаборатории. Как только она увидела Гарри, то сразу же все поняла.
— Босс только что жаловался на судьбу? — спросила она.
— Еще хуже. Он сказал, что дела идут неважно и ему придется закрыть студию.
Дорис неприязненно кивнула.
— Это его вина. Он ничего не делает и даже не пытается приложить руки. — Она переложила карточки в фиксаж. — У вас есть что-нибудь на примете, Гарри?
— Ничего определенного. Я могу попросить работу в «Квик-фото», но не уверен, что там возьмут меня. А вы?
Дорис пожала плечами.
— Я наверняка найду что-нибудь. Но я не понимаю одного: почему вы не расскажете ему о своей идее ночных фотографирований? Я уверена, что это пойдет неплохо, и Муни будет вынужден увеличить вашу зарплату, если вы будете работать ночью.
— Действительно, я об этом больше не думал. Спасибо, Дорис. Я ему скажу, что буду претендовать на долю с доходов.
— Так и сделайте.
Когда Гарри снова появился у Муни, тот все еще восседал в кресле, дымя сигаретой.
— Ну, что там еще? — пробормотал он. — Боже милостивый, ни на минуту не могут оставить меня в покое в этой лавочке. Вы, Рикк, решительно хотите меня доконать.
— У меня есть идея, мистер Муни. А почему бы нам не делать фото на улице ночью? В этом есть новизна, которая может заинтересовать клиентов.
Владелец фотостудии не сразу понял достоинства новой идеи, но так как она не была его собственной, он принялся ее ругать.
— Разумеется, это не хуже, чем что-то другое, — согласился он. — Но не годится. Нужен качественный материал, я имею в виду фотобумагу, реактивы, длиннофокусные объективы, а все это стоит дорого. Затем нужны лампы. Их тоже нет, и к тому же у меня нет денег.
— У меня есть вспышка и, кроме того, я заплачу за лампы.
— Что? Повтори! — произнес Муни, широко раскрывая глаза.
— У меня есть необходимое оборудование и, кроме того, я заплачу за лампы.
Муни скривился.
— Ну и что с того, что заплатишь? Это, наверное, ловушка.
Гарри не смог удержаться от усмешки.
— Я хочу получать треть от доходов, кроме моей обычной платы за фотографирование. Да и за идею, мистер Муни, придется раскошелиться. Я даю деньги на материал и работаю ночью.
— Треть? Ты хочешь моей погибели, Рикк. Послушай, малыш, я могу положить четвертую часть тебе, если, разумеется, платишь за лампы.
— Треть или ничего. Мне нужны деньги.
— А если я тебе скажу, что несогласен?
— Я пойду со своей идеей в «Квик-фото». Они должны ухватиться за нее с руками и ногами.
— «Квик-фото»? — проблеял Муни. — К этой банде пиратов? Послушай, Гарри, и ты меня бросишь ради этой своры сволочей?
— Они не пираты и не сволочи, мистер Муни. Они работают очень профессионально, и, если вы мне не дадите треть, они мне ее дадут.
Муни поколебался, но, видя решительность Гарри, согласился.
— Хорошо, — пробормотал он, — согласен на треть. Но что это с тобой случилось? Ты стал деловым человеком? И потом, зачем это тебе понадобились деньги?
— Всем нужны деньги! — Гарри покраснел.
Муни посмотрел на него и воскликнул:
— Боже! Уж не хочешь ли ты жениться? И для этого тебе нужны деньги? Теперь все стало на свои места в голове бедного Муни: в этом замешана девчонка!
— Ничего подобного. Я вас уверяю, мистер Муни. Я пошел за качественным материалом и начну сегодня же вечером.
— Согласен. Я буду здесь до десяти тридцати. Не задерживайся и приди рассказать, как идут дела.
— Хорошо.
Гарри уже выходил из комнаты, когда Муни позвал его:
— Эй, Гарри…
— Что, мистер Муни?
— Ну, а как эта девчонка? Хорошенькая? И все уже обговорено у вас? — спросил он, подмигивая.
— Я не понимаю, о чем вы говорите, — пробормотал Гарри и быстро вышел из кабинета.
Муни откинулся в кресле и принялся петь:
— «Любовь… любовь, это прекрасно….»
Глава 7
Ночь была ясной и холодной. Гарри старался не думать о холоде, а думать только о том, что сухо и светит луна.
Он устроился в сквере, и к пяти часам у него осталось только пять неиспользованных кадров. Он уже сделал более пятидесяти снимков и считал, что фотографии выйдут неплохие. Прежде всего он внимательно выбирал сюжеты и никто не возражал, когда фотограф протягивал квитанцию.
«Это удача, — думал Гарри, вставляя новую кассету. — Идея себя оправдывает. Муни будет доволен. Еще две кассеты и я кончу.»
Дело в том, что многие звезды фотографировались ночью в Лейкстер-сквере. И большинство прохожих, по-видимому, воображали, что, сфотографировавшись ночью в этом месте, поступают очень престижно.
Уже три часа он стоял, прислонившись к фонарю возле кинотеатра «Варнер». Приближалось время окончания вечерних сеансов. Через несколько минут улицы заполнятся прохожими и будет трудно найти клиента. К тому же стало прохладнее.
Взглянув в сторону лондонского ипподрома, Гарри заметил парочку, приближавшуюся к нему. Он настроил аппарат, готовый нажать на спуск. И тут в свете уличного фонаря он узнал женщину.
Это была Клер!
Его сердце забилось изо всех сил. На какое-то мгновение он растерялся, не зная, захочет она признать его или нет. Но, в конце концов, она же знает, где он работает, а Гарри не стыдился своей профессии. Зато какая прекрасная возможность сделать фотографию!
Они были в нескольких метрах от него. Клер шла рядом с мужчиной. На ее плечи было наброшено легкое манто. Ее компаньона Гарри едва рассмотрел. Он заметил только, что он высок и крепко скроен.
Он поднял фотоаппарат. Клер появилась в объективе как раз прямо перед ним.
Гарри нажал на кнопку, заметив при вспышке легкий наклон головы и замедление шагов Клер, когда она поняла, что ее сфотографировали.
Он улыбнулся, сделал шаг вперед и протянул ей карточку.
Клер отвернулась, щелчком сбила карточку на тротуар и прошла мимо, не глядя на Гарри. Он обиженно посмотрел ей вслед.
Вдруг на своем плече он почувствовал руку. Гарри повернулся и оказался лицом к лицу с типом, который шел вместе с Клер.
Его розовое жирное лицо и заплывшие маленькие глазки сразу не понравились Гарри.
— Что это значит? — спросил он. — Мне это панибратство ни к чему.
Гарри наклонился, поднял карточку, которую Клер отбросила, и протянул ее Брэдли.
— Извините, что помешал вашему уединению, — сказал он. — Но я только что сфотографировал вас вместе с дамой. Если вас это заинтересует, вы можете завтра прийти и посмотреть на карточку вот по этому адресу. Вы совсем не обязаны покупать их.
— Замечательно, — усмехнулся Брэдли, показывая золотые зубы. — Я не знаю, что меня удерживает от того, чтобы позвать полицейского. Нельзя выйти на улицу, чтобы к тебе не стали приставать. Фотографировать на улицах наверняка запрещено.
Гарри почувствовал, как в нем нарастает гнев.
— Если снимки вас не заинтересуют, вы не обязаны приходить. Но большинство людей любят, когда их фотографируют.
— А я не люблю, — нагло сказал тип, не обращая никакого внимания на то, что Гарри был на полголовы выше его.
Он порвал карточку и ушел прежде, чем Гарри успел ему ответить.
Гарри посмотрел ему вслед.
В расстегнутом пальто, руки в карманах, со шляпой, надвинутой на глаза, он походил на карикатуру.
Хорошее настроение у Гарри испарилось.
Почему Клер не захотела признать его? Может быть, она не узнала? Вполне возможно. А этот толстяк — клиент Клер? Все-таки странно.
Дрожа от бешенства, он вытащил пленку из аппарата и решил, что на сегодня достаточно. По крайней мере, у него будет фотография Клер.
Он направился по узким, плохо освещенным улочкам к студии. Едва он сделал несколько шагов, как сзади свистнули. Он повернулся и увидел коренастый силуэт, голову без шляпы со спутанными волосами, похожими на паклю.
— Вы меня звали? — спросил Гарри. — Может, вы заблудились?
Человек подошел и остановился перед ним. В свете уличного фонаря спутанные волосы показались еще более странными. Но лицо оставалось в темноте.
— Это ты тот парень, который снимал сейчас? — спросил он гнусавым голосом.
— Да, а в чем дело?
Гарри замолк, потому что навстречу его лицу из темноты вылетел кулак. Фотограф попытался уклониться от удара и сделал «нырок», как учили его в сержантской школе. На долю секунды он понял, что это нападение. Уклониться от первого удара ему удалось, но не успел он восстановить боксерскую стойку, как что-то твердое ударило его в висок.
Гарри потерял сознание.
Глава 8
Клер узнала Гарри, но слишком поздно, чтобы увлечь Брэдли в другую сторону. И когда Гарри нажал на вспышку, она сразу же поняла, что за этим последует, — Брэдли наверняка разозлится.
Она прошла мимо Гарри, делая вид, что не узнает парня, чтобы Брэдли не понял, что этот уличный фотограф и есть тот самый Гарри с тремя сотнями фунтов в банке.
Клер узнала Гарри, но слишком поздно, чтобы увлечь Брэдли в другую сторону. И когда Гарри нажал на вспышку, она сразу же поняла, что за этим последует, — Брэдли наверняка разозлится.
Она прошла мимо Гарри, делая вид, что не узнает парня, чтобы Брэдли не понял, что этот уличный фотограф и есть тот самый Гарри с тремя сотнями фунтов в банке.
Когда Брэдли остановился, чтобы поговорить с Гарри, Клер даже не обернулась. Малейшего намека с ее стороны было достаточно, чтобы Брэдли узнал, кто такой Гарри.
Она продолжала идти по улице и дошла до клуба «Дамиани». Туда она и вошла, с трудом удерживая себя от того, чтобы не вернуться и не посмотреть, чем занимается Брэдли.
В баре «Дамиани» было пусто. Бармен в белом пиджаке подошел к Клер.
— Салют! — сказал он, облокачиваясь о стойку и глядя на красотку влюбленными глазами. — Тихо здесь, не так ли? Парни еще не пришли. Вчера появился один новый. Глаза… Вы его увидите.
— Подай виски и заткнись, — пробурчала Клер, поворачиваясь к полной блондинке с темными глазами и большим, ярко накрашенным ртом, которая только что вышла из туалета.
— Привет, Бепс, — сказала Клер, протягивая ей сигареты.
— Добрый вечер, милочка. Какое на тебе чудное платье! Оно так тебе идет. Каждый раз, как я тебя вижу, ты обязательно в новом платье. Как это тебе удается. А где Бобби?
— Он пошел прогуляться, — сказала Клер, кладя на прилавок десять шиллингов. — Выпьешь стаканчик?
— Не откажусь, спасибо. — Бепс взяла сигарету, села на табурет и повернулась к бармену, который стоял, вытянув шею, чтобы увидеть свое отражение в большом зеркале.
— Дай мне двойной скотч, Хиппи, и прекрати пялиться в зеркало, как стареющий педераст.
— Это доставляет мне удовольствие. Я подстригся вчера. Неплохо, а? Но все-таки парикмахер слишком их укоротил, ты не находишь?
— Закройся, и оставь нас в покое, — недовольно произнесла Клер.
Хиппи налил в стакан двойное виски и обиженно отошел.
— Не нужно было так с ним обращаться, — заметила Бепс, — он обижается.
— Тем лучше. Я не переношу болтунов с замашками гомиков. — Она протянула стакан Бепс, думая о том, какая у нее ужасная прическа. — А как твои дела? У тебя совсем усталый вид.
— Да я совсем дохожу, милая. Не знаю, что со мной, но временами мне так плохо, что становится страшно.
Клер посмотрела на ее круглое нездоровое лицо. Бепс слишком много пила, употребляла наркотики, все время проводила на панели и уже очень долго вела такую жизнь. Нечего удивляться, что она чувствует себя так плохо.
— Тебе нужно показаться врачу.
— О нет. Я очень боюсь, — замахала руками Бепс, — боюсь, что это рак. Откровенно говоря, я предпочитаю болеть, но не знать об этом.
— Ты глупая. Это наверняка что-то другое.
— Ты думаешь? Тэдди мне то же самое говорит, — Бепс вздохнула и нежно сказала: — Знаешь, милая, тебе тоже надо завести друга. Это все меняет в жизни. Если бы ты знала, что Тэдди для меня делает. Он ожидает меня по вечерам, готовит выпить, ставит на просушку мои ночные туфли. Я была так одинока, и было так раньше тоскливо. Ты должна найти себе такого же парня, как Тэдди. Действительно, я тебя уверяю…
— Но твой Тэдди тебе обходится дорого.
— Нужно же ему немного развлекаться. Разумеется, он любит только самое дорогое. Но в этом недостатке есть и достоинство, не так ли? Это говорит о том, что у него неплохой вкус.
Бепс вдруг замолкла и взгляд у нее стал мечтательным.
— Мне для счастья вполне достаточно Бобби, — сказала Клер.
— Но Бобби не в счет. Тебе обязательно нужен еще кто-то другой. Важно, чтобы ты о нем заботилась, а о Бобби нельзя заботиться, у него и так много денег. К тому же он слишком независим, высокомерен, и если ты мне позволишь сказать…
— Я тебе позволяю все, что ты хочешь, — безразлично сказала Клер.
— Тебе действительно нужен парень, вроде Тэдди. Кто-нибудь, кто будет тебе признателен за то, что ты делаешь для него. У тебя появится смысл в жизни.
Клер допила содержимое своего стакана.
Не так давно она обозвала Бепс идиоткой, так как та гробит себя ради Тэдди. Но теперь Клер уже не знала, права ли была. Чувствовать себя такой одинокой в жизни… Она не могла удержаться и все больше думала о Гарри, и чем больше думала, тем больше этот парень ее привлекал. Ей хотелось что-нибудь сделать для него.
Бепс была права. Заботиться о парне, таком, как Гарри, придаст жизни хоть какой-то смысл.
Вошел Брэдли и присоединился к ним. Он мрачно взглянул на Бепс.
— Привет, — сказал он. — Иди на панель, зарабатывай свой бифштекс.
— Оставь ее в покое, — сказала Клер.
Бепс униженно улыбнулась Брэдли.
— Вы правы, мистер Брэдли. У вас такой благородный вид. Вы всегда так хорошо одеты…
— Хватит, — сказал Брэдли с усмешкой.
— Где ты был? — спросила Клер, когда Бепс ушла.
— Этому фотографу нужно было дать урок, — сказал он.
Клер замерла.
— Почему?
— Ты, дорогая, должна шевелить мозгами. Ты что, хотела бы увидеть нашу фотографию в большой витрине специально для обозрения фликам?
— Что ты ему сделал? — продолжала настойчиво Клер.
— Я велел Бену им немножко подзаняться. Бен забрал пленку, а ее бывшего владельца слегка приласкал.
Пустой стакан выскользнул из рук Клер и разбился. Брэдли удивленно посмотрел на нее, потом усмехнулся.
— Боже! Я должен был раньше догадаться. Это же твой приятель! Не беспокойся. Бен ничего серьезного с ним не сделал. Это тебя потрясло, да? — жирными влажными пальцами он потрепал Клер по щеке.
Та подскочила на табурете, как дикая кошка:
— Не дотрагивайся до меня, мерзавец!
Глава 9
Положив ноги на стол, Муни дремал в кресле. Его разбудил стук в дверь. Он поморгал и в полусне не понял, что произошло. Стук повторился.
Муни поднялся, решив, что это Гарри. Он подошел к двери и открыл ее. Перед ним стоял полицейский.
— Мистер Муни?
— Да. Чем могу быть полезен?
— У вас работает парень по имени Гарри Рикк?
— Да, но не говорите мне, что он в тюрьме, так как для залога у меня нет денег.
— Он ранен. Вас просят прийти в участок.
Муни побледнел. Когда у него было хорошее настроение, он относился к Гарри как к сыну.
— Ранен? — повторил он. — Серьезно?
— Нет, небольшое сотрясение. Он сказал, что вы позаботитесь о нем.
— Разумеется, я займусь им, — поспешил сказать Муни, с удивлением чувствуя, как он взволнован. — Я сейчас буду в вашем распоряжении.
«Я старею, — думал он, кое-как натягивая пиджак. — Если бы у меня было виски, глоток-другой оказался бы очень кстати…»
Он заглянул в шкаф, но бутылка виски, спрятанная в бумагах, была пуста. Владелец фотостудии глубоко вздохнул, погасил свет и вышел на улицу.
— Я готов, — сказал он. — Что произошло?
— Его оглушили. Ваш приятель лежал на тротуаре недалеко отсюда. Он отказался идти в госпиталь, и его привели в участок.
— Он оглушен? Вы хотите сказать, что его ударили?
У полицейского было лунообразное лицо и мрачный вид.
— Да, совершенно верно.
— А кто это сделал? Надеюсь, вы его поймали?
— Мы не знаем, кто это сделал. Инспектор как раз сейчас допрашивает потерпевшего.
Муни спросил:
— У него украли «лейку»? Она мне обошлась в сорок фунтов, а сейчас такую не найдешь и за тройную цену.
— Я не в курсе, — отмахнулся полицейский. — Пойдемте в участок, и вы сами все увидите.
Муни изо всех сил старался идти быстрее. Он чувствовал себя опустошенным и мрачным.
«Когда человек достигает моего возраста и не может заплатить за выпивку, когда хочет, тогда все кончено, — думал он. — Ты конченый человек, старик Муни. Пятьдесят шесть лет и нечем заплатить за бутылку виски. Пора убираться в приют для престарелых».
Его ввели в участок, и он увидел Гарри, сидящего в кресле. Перед ним, у потухшего камина, стояли двое полицейских в штатском.
— Старина, что произошло? — спросил Муни. — Что они с тобой сделали?
Гарри с трудом улыбнулся. На голове у него была повязка, а лицо приобрело жутковатый зелено-желтый оттенок.
— Ничего страшного, мистер Муни.
Один из инспекторов, коренастый мужчина с бритой головой, заявил:
— Мистер Муни, потерпевший хотел видеть вас. Потому я и послал именно за вами. Гарри Рикк схлопотал удар по голове и должен быть госпитализирован. Но у вашего приятеля поистине железный череп. Его отведут домой, как только мы выпьем чая. Усаживайтесь, мистер Муни. — Он протянул раскрытую ладонь. — Меня зовут инспектор Паркинс. Я занимаюсь этим делом вместе с сержантом Доусоном. Но у вас такой потрясенный вид, мистер Муни.
Муни сел и провел рукой по лицу.
— Да, я очень потрясен. Это для меня удар. Конечно, не такой, какой достался Гарри, — скаламбурил он не к месту и, чтобы замять бестактность, быстро перевел разговор в более подходящее русло. — У вас случайно не найдется что-нибудь выпить?