— Можно найти виски, если вы не хотите чая, — но, увидев гримасу, которую состроил Муни, инспектор молниеносно добавил: — Да, я полагаю, что для вас будет лучше виски. Оно всегда помогает при недомогании.
Хромая, он подошел к шкафу, вытащил бутылку виски и налил добрую порцию в стакан.
Муни благодарно посмотрел на него и основательно приложился к стакану.
Подумать только, он всегда был предубежден против фликов.
— Теперь значительно лучше, — уверил он всех присутствующих, — мне действительно требовалось выпить.
В этот момент вошел еще один полицейский с двумя громадными чашками чая и поставил их на стол.
— Берите, — сказал он, протягивая чашку Гарри. — А если хотите, можете закурить.
— Гарри, — сказал Муни, — у тебя забрали «лейку»?
— Нет. Аппарат со мной, но у меня вытащили пленку.
Муни облегченно вздохнул:
— По правде говоря, меня очень беспокоила «лейка».
— Простите, — вмешался Паркинс, — я хотел бы задать пару вопросов молодому человеку, после чего он сможет пойти домой. Вы в состоянии рассказать о нападавшем, мистер Рикк? Вы сказали, что он невысок, коренаст и у него спутанные волосы, похожие на паклю. Вы не видели его лицо?
— Нет, — ответил Гарри, отпивая чай.
— Как он был одет?
— Было слишком темно, чтобы разглядеть. Темный костюм и рубашка тоже темного цвета. Я помню его голос. Он шепелявил немного и говорил в нос.
Паркинс посмотрел на Доусона. Тот покачал головой.
— Это новичок в нашем районе, но его нужно побыстрее схватить.
Повернувшись к Гарри, инспектор задумчиво произнес:
— Вы не первый, кого он оглушил велосипедной цепью. Вы увидите следы от удара, когда снимете повязку. Других он оглушал, чтобы обчистить карманы. На вас он напал из-за пленки. Вы его, по-видимому, сфотографировали, и он на вас напал, чтобы забрать компрометирующую пленку.
— Нет, я уверен, что его не снимал. Я не мог ошибиться. Никогда его не видел раньше и тем более сегодня вечером.
— Вы уверены?
— Абсолютно.
— Но, во всяком случае, ему нужна была ваша пленка. Может быть, вы сфотографировали кого-нибудь другого, с кем он вместе работает. Вы никого не заметили, кто бы рассердился, когда вы протягивали ему карточку?
Гарри это прекрасно помнил, но не хотел говорить фликам о Клер.
— Нет, никто не рассердился, — уверил он, не глядя Паркинсу в лицо.
— Ну, у нас еще будет время, — сказал Паркинс спокойно. — Пожалуйста, подумайте над этим.
— Нечего и думать, — сказал Гарри. — Никто не возражал.
— Тем хуже, — произнес Паркинс. — Жаль. Этот человек опасен, мистер Рикк, его нужно обязательно поймать.
— Подумайте все-таки, — настаивал он. — Может быть, что-то вспомните. Тогда приходите и расскажите нам. Этот тип опасен. Однажды он может кого-нибудь убить. Нам нужна хоть какая-нибудь зацепка.
Гарри покраснел до корней волос:
— Да, конечно, если я вспомню что-нибудь, то обязательно вам скажу.
Паркинс поднялся:
— Хорошо. Вам необходимо как следует отдохнуть. Вас отвезут домой на машине. Мистер Муни вас проводит. Вы сможете узнать нападавшего?
— Конечно, — ответил Гарри, — я не ошибусь.
— Ну, это уже что-то. Но если вы увидите его, не играйте в детектива, а сразу же зовите полицейского.
— Хорошо, — согласился Гарри и с трудом поднялся на ноги.
Они вышли вместе с Муни.
— Понаблюдайте за этим парнем, — сказал Паркинс Доусону. — Он знает больше, чем рассказал. Я все думаю, почему он себя так ведет… Поставьте людей, чтобы понаблюдали за ним несколько дней. Мне надо знать, с кем он встречается.
Глава 10
Гарри охотно согласился с предложением Муни отдохнуть несколько дней. Миссис Вестерхэм обещала готовить ему еду, а Рон унес свою пишущую машинку к приятелю на Флис-стрит.
— Лежи и дрыхни, — приказал он. — Я тебя не стану беспокоить. Через два дня ты будешь в порядке.
Но Гарри не удавалось уснуть. Он все время думал о своем приключении.
Находились ли в какой-то связи тип, с которым он видел Клер, и тот, кто на него напал? Поручил ли первый забрать второму пленку? И, если да, то почему?
Миссис Вестерхэм не оставляла своего постояльца без внимания. Это была высокая и тощая женщина, седые волосы которой были собраны на макушке в кукиш. Хозяйка дома нравилась Рикку, но он был не в состоянии все время выслушивать ее болтовню и большую часть времени притворялся спящим.
— Хотите селедку на обед, мистер Рикк? — спросила она. — Конечно, я могла бы приготовить вам омлет, но эти польские яйца, я…
— Селедку? — спросил Гарри не очень приветливым тоном. — Мне как-то очень неловко вас беспокоить.
— Ну, что вы. Отдыхайте. Когда я думаю о том, что вам могла грозить такая опасность… Мне мистер Муни рассказывал, вас ведь могли убить.
Она отправилась к себе, чтобы почистить селедку.
Через некоторое время в дверь постучали.
— Входите, — сказал Гарри, — дверь не заперта.
Дверь отворилась и вошла Клер. На ней было шикарное серое пальто. Клер широко улыбалась, держа в руках множество пакетов.
— Добрый день, — поприветствовала она Гарри, закрывая дверь ударом ноги.
Гарри сначала покраснел, а потом побледнел. От удивления он не знал, что и сказать.
— Ну, как голова? — спросила Клер.
Она водрузила пакеты на стол и, видя, как взволнован Гарри, начала поправлять волосы перед зеркалом, чтобы дать ему возможность прийти в себя.
— Почему вы молчите? — сказала она. — Не смотрите на меня, как на призрак. Вы заставляете меня пожалеть о том, что я пришла.
— Вот это сюрприз! Как это вам пришло в голову навестить меня? — спросил он. — И как вы узнали, где меня найти?
Она подошла к кровати и остановилась рядом.
— Вы не рады меня видеть? — спросила она недоуменно.
— Нет, что вы, — забормотал Гарри, — но если бы я ожидал… Я все время думал о вас. Прекрасно, что вы пришли.
— Как вы себя чувствуете?
— Хорошо, — ответил он, испытывая страшную неловкость от того, что его пижама старая и поношенная, а комната — бедно обставлена и убога на вид.
— У меня немного болит голова. И все-таки, как вы меня нашли?
— Из газет. Я позвонила в студию, и мистер Муни дал мне ваш адрес. Он спросил, откуда вы меня знаете, и когда я сказала, он сообщил, что вы рассказывали ему обо мне.
— Он лгун, — запротестовал Гарри, — не верьте ни единому слову из того, что он будет говорить вам.
— Я ему сказала, что я ваша подружка, иначе он не дал бы ваш адрес. Вам это неприятно?
— Ну что вы.
— Что же касается вашей хозяйки, то я сказала ей, что я ваша сестра, иначе она бы не пустила меня сюда, — сказала Клер, снимая пальто и укладывая его поверх пакетов на стол. — Я сейчас относительно свободна и подумала, что у вас наверняка нечего есть. Я принесла на всякий случай даже бутылку виски. Вам неприятна моя забота? Вы не хотите, чтобы я осталась?
— Ой, что вы. Я… мне приятно, что такая женщина, как вы, заботится обо мне. Это чистая фантастика!
— Я этого не нахожу. Я хотела вас видеть, Гарри, и вот я здесь, и не будем больше об этом говорить. Как ваша голова? Болит?
— Значительно меньше после вашего прихода.
Клер присела на край кровати и принялась разбирать пакеты.
— Кто вас ударил, Гарри?
— Я и сам бы хотел это знать. Этой сволочи нужна была пленка с моими снимками. — Он рассказал Клер, как ему в голову пришла идея фотографировать по ночам и как этот лохматый тип напал на него. — Он ничего у меня не украл. Полиция убеждена, что ему была нужна только пленка.
— Вы… вы обратились в полицию?
— Меня нашел постовой и отвел в участок. Инспектор думает, что я сфотографировал кого-то, кто был очень недоволен этим, и спрашивал меня, не протестовал ли кто-нибудь, когда его фотографировали…
Произнося это, он украдкой смотрел на Клер, но она никак не отреагировала на его слова, занятая разборкой пакетов.
— А вы заметили что-нибудь? — спросила она, нарезая ветчину.
— Я сказал инспектору, что нет, но это неправда. Аппетитно выглядит эта ветчина, не так ли, а?
Внезапно она нахмурилась и пристально посмотрела на Рикка.
— Что вы только что сказали? Будто это не совсем правда?
— Что никто не протестовал, заметив, что я его сфотографировал.
Клер вопросительно посмотрела на него, и у нее, кажется, перехватило дыхание.
— Я решительно сошла с ума. Значит, это вы меня сфотографировали вчера вечером? Боже, что вы могли подумать обо мне! Я вас не узнала, уверяю вас. Это были вы?
— Да, я, — подтвердил Гарри.
— Черт возьми, я видела какой-то неопределенный силуэт, и к тому же было так темно, и я не думала, что вы можете работать ночью. Вспышка лампы меня ослепила. О, Гарри!
— Да и меня это поразило. Я решил, что вы не хотите узнавать меня.
— Гарри! — Клер положила руку на плечо. — Я никогда не сделала бы ничего подобного, поверьте мне.
— Да, конечно.
Он поколебался, потом продолжил:
— Вашему спутнику это не понравилось. Я не хочу ничего скрывать, но он очень рассердился.
— Да? — произнесла Клер с принужденной улыбкой. — Роберт? Этане страшно. Он всегда такой. И вы про него ничего не сказали полиции?
— Да… В общем-то, нет… Я подумал, что начнут задавать вопросы, а мне совершенно не хотелось втягивать вас в эту неприятную, прямо скажем, историю.
— Ну, это не имеет никакого значения, — уверила она, придвигая бамбуковый стол к кровати. — Роберт не имеет ничего общего с вашими приключениями, уверяю вас.
— Я тоже так думаю, — вежливо согласился Гарри, тем не менее не очень в этом убежденный: — Но вы же знаете полицию. Я вам не покажусь настырным, если спрошу про этого Роберта?
— Это мой патрон, — сказала Клер. — Сядем за стол.
— Ваш патрон? — спросил Гарри, беря тарелку с ветчиной, которую ему протянула Клер.
— Мой импресарио, точнее. Его зовут Роберт Брэдли.
— Он вам говорил обо мне?
— Нет. Я чувствовала, что он в плохом настроении и может закатить сцену, а мне эти сцены неприятны. Он так невоспитан, что даже мне он может сказать иногда неприятные вещи.
— Как?! — возмутился Гарри. — Пусть он только мне попадется!
— Ни в коем случае не трогайте его. Мне, признаюсь, не хочется, чтобы он даже заподозрил, что я пошла к вам. Он станет тогда совершенно невыносим. Я неплохо у него зарабатываю, а вы же не хотите, чтобы у меня были неприятности.
— Что он значит для вас?
— Ничего. Иногда, про себя, я называю его толстым павианом, но это мой патрон, и я должна быть с ним вежливой.
— Но он не имеет права вмешиваться в вашу личную жизнь, даже несмотря на то, что он ваш патрон.
— Но, к сожалению, он так не считает. Но это меня совершенно не стесняет. Правда, теперь, когда я познакомилась с вами, мне нужно быть очень внимательной.
Гарри с удивлением посмотрел на нее:
— Скажите, Клер, это правда то, что вы сказали?
— Что?
— Что ситуация изменилась после вашего знакомства со мной?
Она ему улыбнулась:
— Это действительно так, Гарри.
Она наклонилась вперед и зацепила гибким пальчиком за карман его пижамы.
— Если вы хотите меня видеть, то я тоже этого хочу. — Она с нежностью смотрела на него.
Гарри поставил тарелку и привлек ее к себе. Их губы встретились, и он почувствовал дрожь во всех членах.
Глава 11
Следующие три дня Клер приходила к нему по утрам, нагруженная пакетами с едой, сигаретами, цветами…
Гарри протестовал, но она обрывала его на полуслове, напоминая, что он болен, а за больными нужно ухаживать. Если он будет притворяться кретином, она больше не придет.
В субботу он полностью выздоровел, и от всего приключения остался только шрам.
Клер настояла, чтобы он, прежде чем приступит к работе, провел воскресенье с ней.
Рон был в курсе визитов Клер, но они не встречались.
Когда она пришла к Гарри в воскресенье утром, он еще спал. Мгновенно вскочив с кровати, Гарри спустился в парадное, чтобы быстрее увидеть ее.
Клер выглядела очень соблазнительно в голубом свитере и спортивных облегающих брючках. Она казалась такой юной и желанной, что Рон сразу же понял Гарри.
«Очень красивая девушка, — подумал он, глядя, как они садятся в маленький спортивный автомобиль зеленого цвета. — Она может сбить с пути любого святош. Ха, у обоих такой счастливый вид».
Гарри не успел научиться водить машину, и скорость, с которой ехала Клер, пугала его. Минут через сорок она остановила автомобиль. Они оказались наедине с огромными деревьями. Кроме них, там никого не было.
— Расположимся здесь, — предложила Клер, — можно устроить пикник в лесу, а потом пройдемся пешком.
Завтрак был обильным и вкусным. Когда Клер стала собирать остатки, Гарри решился задать вопрос, который давно вертелся у него на языке.
— Клер, кое-чего я не понимаю, — сказал он. — Почему вы выбрали меня, в то время, как рядом с вами окажется добрая сотня парней в тысячу раз лучше некоего Гарри Рикка, стоит вам только свистнуть.
— Мой милый, разве ты не видишь, что отличаешься от всех этих парней, которым надо свистеть? Единственное, что я прошу от тебя, так это оставаться таким, какой ты есть.
— Вот это меня и смущает. Ты делаешь слишком много для меня. Я все-таки как-никак мужчина. Мне надо найти более оплачиваемую работу.
— Зачем? — разволновалась внезапно девушка.
— Потому что я, получая шесть фунтов в неделю, не могу обеспечить тебе жизнь, к которой ты привыкла. Я хочу, чтобы ты была счастлива со мной.
— Но разве ты не понимаешь, что я не хочу ничего принимать от тебя. Мужчин, от которых я получаю деньги и подарки, полно. Именно таких мужчин у меня сколько угодно. — Она доверительно положила голову ему на плечо. — Не дури, Гарри, и прекрати думать о женитьбе. Я тебе уже сказала, что прежде всего хочу оставаться свободной. Это единственная возможность нам быть счастливыми. Я тебя люблю, я твоя, но я не могу отказаться от жизни, которую веду. Если мы начнем жить вместе, я знаю, что через месяц мне все это надоест. Ты же меня совсем не знаешь. Я не хочу расставаться с тобой, но это обязательно случится, если мы будем жить вместе.
— Но, Клер…
— Не настаивай. Или ты принимаешь меня такой, какая я есть, или прощай.
— Но я тебя люблю, дорогая. Я хочу жениться на тебе. Не сейчас, разумеется, но как только у меня появится работа, и я стану зарабатывать больше. Я хочу обеспечить тебе комфортабельную жизнь. Когда любят…
Взгляд Клер стал твердым.
— Не будем об этом говорить, милый. Я не откажусь от своей работы. Если бы ты знал, каково мне стоило добиться независимости, ты бы не настаивал на этом. Если я брошу работу, я уже никогда больше не смогу вернуться к ней. Принимай меня такой, какая я есть, и не думай об остальном. Мы хотим быть счастливы, и будем ими. Чего еще желать? Мне ничего не надо от тебя, только знать, что ты есть на свете и что ты любишь меня. Я тебе не буду стоить ни цента.
— Ты боишься выйти за меня замуж из-за патрона, — спросил Гарри обиженно.
Она отвела взгляд, но он заметил промелькнувшую в ее глазах тень.
— Я не боюсь, — сказала она. — Это не совсем так. Но если я выйду за тебя замуж, я потеряю работу. Роберт смотрит на меня, как на свою собственность, а я не разрушаю его иллюзий. Не гляди на меня так, не надо, он ничего не значит для меня, я тебя уверяю.
Эта беседа немного испортила Гарри радость проведенного с Клер дня, но он успокаивал себя: «Во всяком случае, она была с ним честной и не скрывала ничего. Да и какое он имеет право требовать что-то от Клер?»
Они выпили чая на склоне холма, откуда им была видна непрерывная вереница машин, возвращающихся с уик-энда, и выглядели они игрушечными. Это зрелище еще больше усилило ощущение полного одиночества.
— Ты счастлив? — внезапно спросила Клер.
— Да, я провел замечательный день. Хочешь, пойдем в кино, когда вернемся, или посидим в баре?
— Нет, все, что нам нужно, у нас есть дома.
— Хорошо. Но нам не обязательно возвращаться сейчас же?
— Нет… Я хочу остаться, Гарри…
Глава 12
Альф Муни не поверил своим ушам, когда Гарри сказал ему, что он передумал, и если Муни не возражает, то готов стать его компаньоном.
Те несколько дней, когда Гарри не работал, дела шли так плохо, что Муни уже подумывал, а хватит ли у него денег, чтобы заплатить служащим в следующую пятницу.
Он убедился, что дело держится только на Гарри, — два других фотографа не годились Рикку и в подметки. И вот, в тот момент, когда он решил прикрыть дело, Гарри предложил свое участие. Муни едва не пустился в пляс, но удовлетворился тем, что поднялся и пожал Гарри руку.
— Старина, будем на «ты», — сказал он растроганно. — Я бы предложил тебе сигару, будь она у меня.
Если бы Муни был менее возбужден, он бы заметил в Гарри явную перемену. Тот казался теперь более твердым, уверенным, целеустремленным и взгляд его карих глаз был решителен.
— Не обольщайтесь, мистер Муни, может быть, вы не согласитесь на мои условия.
— Обольщаться? Ты видел, чтобы я когда-нибудь обольщался? Но это лучшая новость, которую я слышал за последнюю неделю, — сказал он, подозрительно посмотрев на Гарри. — Твои условия? Какие еще условия?
— Дополнительные, — отрезал Рикк. — Я много думал о том, что вы мне говорили. Если вы позволите организовать дело по моему усмотрению, я вложу сто фунтов, но ни пенни больше.
Муни настолько были нужны деньги, что он принял бы и половину этой суммы. Но, чтобы не повредить своей репутации, он решил немного поторговаться.
— Сто фунтов? Это же совсем мало, малыш. Если ты хочешь хорошо заработать, нужно вложить побольше. Давай сто пятьдесят и вперед! Только аппараты нам будут стоить шестьдесят фунтов, а их нам еще нужно найти.
— Аппараты нам не будут стоить ничего. Воспользуемся «лейкой», которая у нас еще, слава богу, есть. Все, что нужно, это хороший увеличитель и несколько осветительных ламп. Я знаю, где можно найти увеличитель за тридцать фунтов, а лампы нам будут стоить двадцать фунтов. Этот кабинет мы превратим в хорошую студию за двадцать фунтов. У нас останется еще тридцать фунтов на покупку высококачественной бумаги, рамок и прочей мелочевки.