— Хозяева не хотели, чтобы мы убежали, — с горечью в голосе пояснила Конфетка, — и отрубили нам ступни. Будь мы свободны, они не смогли бы этого сделать. Теперь я никуда не денусь от клиента, какими бы ужасными ни оказались его требования. Я вообще не могу убежать. Да и зарабатывать на жизнь я теперь в состоянии только одним способом. Вот что со мной произошло.
— Мне очень жаль, — проговорил Арлиан, понимая, как глупо звучат его слова. Все сжалось у него внутри.
Кто-то совершенно сознательно изуродовал эту красивую девушку! Разве можно так ужасно поступать с другим человеком?
«В мире нет справедливости», — сказал Кровавая Рука, вот еще одно подтверждение его словам.
— Извини, что я причинил тебе боль, — проговорил Арлиан. — Если хочешь, я уйду.
— Ты мне не причинил никакой боли, — ответила Конфетка. — Просто ты ничего не знал — хотя мне трудно себе представить, что кто-то может быть таким наивным.
— Я провел под землей семь лет, — печально пояснил Арлиан. — Наверное, я многого не понимаю.
Конфетка кивнула.
— Ты был рудокопом?
— Рабом, — ответил Арлиан. — Как и ты. Только если бы нам отрубили ноги, мы не могли бы добывать руду, поэтому нас держали глубоко под землей, где мы не видели солнца и забыли, что такое свежий ветер. Нас там было больше двух десятков.
Собственные слова эхом отозвались у него в сознании — «не видели солнца и забыли, что такое свежий ветер». Ветер оказался злым и холодным, но Арлиан все равно радовался ему.
— Ты сбежал? — спросила Конфетка.
Арлиан кивнул.
Неожиданно она все поняла.
— Так вот почему ты босиком, да еще без куртки!
— Я убежал всего несколько дней назад, — снова кивнув, проговорил Арлиан. — Ты первое живое существо, с которым я разговариваю после того, как ушел из рудника.
— Ну, ты со мной не только разговаривал, — заявила Конфетка и улыбнулась.
— Ты первая женщина, которую я увидел с тех пор, как семь лет назад умерла моя мать, — извиняющимся голосом проговорил Арлиан.
Конфетка от удивления раскрыла рот, затем снова ухмыльнулась и соблазнительно потянулась.
— Надеюсь, тебе нравится то, что ты видишь, — проворковала она.
— Зачем ты меня позвала? — спросил спустя несколько секунд Арлиан.
— Каприз, — ответила Конфетка. — Захотелось глотнуть свежего воздуха. Мой последний клиент отвратительно вонял и поливал себя духами, чтобы заглушить запах. Когда я открыла окно и заметила, как ты на меня глазеешь, то позвала тебя, чтобы ты мог разглядеть меня получше. Хозяева твердят, что нас могут видеть только те клиенты, что платят деньги, поэтому я всегда стараюсь себя показывать — когда у меня появляется возможность. — Конфетка пожала плечами. — Кроме того, мне стало любопытно — по улицам не часто бродят грязные оборванные незнакомцы. Стража их не пускает.
Арлиану вдруг снова стало холодно.
— Стража? — переспросил он.
— Ну разумеется, лорды и леди держат стражников во всех городах, окружающих Мэнфорт, чтобы те поддерживали порядок и охраняли их имущество. Тебе повезло, что тебя не схватили.
— Ой! — выдохнул Арлиан и посмотрел на окно, которое, к его великой радости, было плотно закрыто.
— Не волнуйся, — успокоила его Конфетка. — Я спрячу тебя. У меня есть шкаф или можешь забраться под кровать. А потом мы приведем тебя в порядок, и ты станешь похож на благопристойного горожанина. Стражники не обратят на тебя никакого внимания.
— А зачем тебе… мы?
Конфетка весело заулыбалась.
— Ну конечно же, мы, — сказала она. — Я уверена, что мои подруги с удовольствием с тобой познакомятся.
Неожиданно раздался стук в дверь.
— Десять минут! — услышал Арлиан женский голос.
— Фу, клиент, — проворчала Конфетка. — Помоги мне привести все в порядок. А потом, боюсь, придется тебе отправиться в шкаф.
Арлиан удивленно на нее таращился.
— Ты…
Но Конфетка его не слушала, придирчиво оглядывая комнату.
— Совсем неплохо, — проговорила она наконец. — Лорда Дришина интересовала только я, моя постель и его мерзкие духи. Поправь, пожалуйста, занавеску и помоги мне расстелить покрывало.
Арлиан бросился к окну, чтобы поправить занавеску, которая чуть сдвинулась после его появления. Затем, повернувшись, увидел, что Конфетка стоит на коленях на подушке и тянет на себя покрывало. Он поспешил к ней на помощь.
— А теперь, будь любезен, дай мне накидку, — попросила она, когда кровать была приведена в относительный порядок.
Конфетка показала на что-то из белого шелка, лежащее на полу возле кровати. Пока Арлиан выполнял ее просьбу, она взяла со стола щетку для волос и принялась причесываться, глядя на себя в ручное зеркальце. На столике стояла целая куча самой разной косметики, и Конфетка начала открывать маленькие бутылочки.
— Сурьма, румяна, пудра…
Арлиан откашлялся.
Конфетка повернулась к нему, и его охватил такой восторг, когда он снова увидел ее милое, тонкое лицо, что в горле у него перехватило, и он не смог произнести ни слова.
— Что, Ник? — спросила Конфетка.
— Шкаф, — наконец выговорил он. — Вдруг я открою не ту дверь?
— О! — Конфетка показала ему на кусок стены, затянутый розовым шелком. — Вон там. Внутри есть табурет, так что тебе не придется стоять. Ты, наверное, ужасно устал.
Арлиан собрался спросить, зачем там табурет, затем решил, что, наверное, этого вопроса задавать не стоит, и поспешил к шкафу.
По своему прошлому опыту, ограниченному жизнью в горной деревне, он знал, что «шкафом» называют маленькую кладовку. В его семье такого не было, но два самых больших дома в Обсидиане могли похвастаться собственными шкафами, расположенными рядом с гостиной. Арлиан с удивлением обнаружил, что здесь «шкаф» означает совсем другое.
Он действительно оказался маленьким, не больше буфета для посуды, и невероятно тесным из-за безумного количества одежды, которая висела внутри на крючках. На задней стене располагалось около дюжины огромных ящиков.
И все — стенки, ящики, внутренняя поверхность дверцы, даже потолок — было обтянуто роскошным красным бархатом. Пол покрывал толстый ковер — таких крошечных Арлиану до сих пор видеть не доводилось, — украшенный вышивкой из цветов самых разных оттенков красного. Два изящных позолоченных подсвечника с не зажженными, но наполовину сгоревшими свечами красовались на задней стене, по обе стороны от ящиков.
А по центру действительно стояла табуретка — обтянутая, как и стены, красным бархатом. Черные деревянные ножки украшала позолоченная резьба.
Арлиан таращился на табурет, пытаясь понять, кому может взбрести в голову променять драгоценную возможность оказаться в одной постели с такой великолепной женщиной на то, чтобы просидеть в тесном помещении без окон, потом сообразил, что так и стоит на пороге, и шагнул внутрь. Повернувшись, чтобы закрыть дверь, он замер на месте.
Оказывается, в шкафу все-таки имелось окошко — совсем небольшое, скрытое снаружи розовым шелком. Конфетка пояснила:
— Некоторым клиентам нравится смотреть.
— Понятно, — пробормотал Арлиан, пытаясь осознать услышанное. Слова девушки его озадачили; он медленно опустился на табурет и закрыл дверь.
Тут же выяснилось, что он может видеть сквозь щель в шелке кровать и девушку на ней. Благодаря розовому шелку возникало ощущение, будто спальню окутывает легкий туман, покрывало терялось где-то в тенях, в то время как белая кожа и черные волосы Конфетки казались особенно яркими.
Она улыбнулась Арлиану, затем поправила накидку, в последний раз пригладила волосы и стала ждать, сидя на кровати.
Арлиан решил, что она ослепительно хороша — черные локоны спадают на плечи, белая шелковая накидка, кружевная юбка и золотистый корсет.
В следующее мгновение дверь открылась, и в комнату вошел мужчина в роскошном костюме, с кольцами на всех пальцах и перьями в волосах. Конфетка склонила голову и пробормотала:
— Милорд.
Мужчина влепил ей пощечину.
— Я не давал тебе разрешения говорить, — заявил он. Арлиан вскочил на ноги, но успел вовремя взять себя в руки, сжал кулаки и медленно сел на место.
Конфетка больше не произнесла ни слова, пока клиент находился в комнате, — а тот, в свою очередь, обращался к ней только с короткими приказами, которые она поспешно выполняла.
Арлиан наблюдал за происходящим, охваченный болезненным изумлением — порой он был не в силах смотреть и отворачивался, плотно закрыв глаза, пытаясь не слышать звуков, доносящихся из спальни. Он до крови прикусил нижнюю губу — так отчаянно ему хотелось закричать, возмутиться, потребовать мерзкого типа убраться восвояси. Костяшки пальцев побелели, ногти впились в ладони.
Арлиан вдруг понял, что молится ушедшим богам, чтобы страшное испытание поскорее закончилось. Если бы Конфетка позвала на помощь, он знал, что, не теряя ни секунды, выскочил бы из шкафа и отделал клиента, даже если бы за подобное безрассудство пришлось заплатить жизнью.
Но она его не позвала, и в конце концов мерзавец надел штаны, поправил бархатную куртку и ушел, не говоря ни слова.
Арлиан вывалился из шкафа и, спотыкаясь, подошел к кровати, пытаясь придумать, как бы утешить девушку после нанесенного ей оскорбления. Он никак не мог отыскать подходящие слова и просто протянул руку, чтобы погладить ее по щеке.
Конфетка села, удивленно глядя на него широко раскрытыми сухими глазами.
— Он тебя обидел, — проговорил Арлиан.
— Не больше, чем обычно, — спокойно ответила она. Затем взяла зеркало со столика и принялась изучать царапины, которые оставили на ее лице кольца посетителя. — Хозяйке это не понравится. Скорее всего она возьмет с него дополнительную плату.
Затем она взглянула на Арлиана и увидела выражение его лица.
— О Ник! Ты удивлен! А чего ты ждал?
Арлиан видел, что она с трудом сдерживает смех. Казалось, ее совершенно не расстроило то, что произошло несколько мгновений назад.
— Тебе понравилось?
— Нет, конечно, — фыркнула Конфетка. — Если бы мне понравилось, ему не пришлось бы платить, верно? Мне совсем не понравилось, но я не такая хрупкая и утонченная, какой кажусь.
— Да, я уже понял, — проговорил Арлиан, стараясь справиться с охватившими его противоречивыми чувствами.
Конфетка смотрела на него несколько секунд, и вдруг ее глаза наполнились слезами.
— Ты такой чудесный, ты за меня беспокоишься! — сказала она. — Это тебя следует называть Конфеткой, а меня — Никем!
— Никогда, — возмутился Арлиан. — Ты никогда не будешь пустым местом, ничего не значащим существом…
— Ой, какой ты глупый! — вскричала Конфетка. Потом сморгнула слезы и взяла себя в руки. — Прежде чем еще кто-нибудь придет, у нас есть немного времени. Может быть, вся ночь. Давай приведем тебя в порядок!
Глава 11 РОЗА
В шестнадцати комнатах на верхнем этаже «Дома плотских утех» жили шестнадцать рабынь. Инвалиды, постоянно вынужденные доставлять удовольствие клиентам, они редко видели друг друга.
Присутствие Арлиана все изменило. В первую ночь в Доме, сильно за полночь, после того как фонари у двери и лампы в коридорах погасли, стража заняла свои посты, а Хозяйка, наводившая на всех ужас, отправилась спать в свои апартаменты на первом этаже, Конфетка обняла Арлиана за шею и попросила отнести ее в холл, а затем к первой двери на третьем этаже.
— Я могла бы и сама, — сказала она. — На коленях — обычно я так и делаю. Но это трудно и очень медленно. Так намного приятнее.
Осторожно, пытаясь не шуметь, они пробирались к цели в полнейшей темноте. К счастью, каменные ступени не скрипели в отличие от деревянных. Впрочем, Конфетку соблюдение тишины не особенно беспокоило. Она была у себя дома и являлась большой ценностью. Если бы их поймали, она всегда могла сказать, что ее захватили против воли.
Однако они благополучно добрались до нужной двери, и Конфетка, убрав одну руку с плеча Арлиана, постучала, а потом еще раз.
Ответа не последовало. Тогда по просьбе Конфетки за дело взялся Арлиан, и вскоре они услышали голос:
— В такой час?
— Это я, Роза, — прошептала Конфетка. — Открой.
— Конфетка? Что случилось? — сонным голосом спросила Роза, но в следующее мгновение дверь распахнулась и в коридор пролился яркий свет.
В первый момент Арлиан удивленно уставился на пространство над головой Розы, но почти сразу напомнил себе, что она женщина, а следовательно, меньше его ростом, к тому же у нее отрублены ступни. Он опустил глаза и увидел, что она стоит на коленях на пороге — рыжеволосая, немного выше и старше Конфетки, пухленькая, с зелеными глазами на красивом овальном лице. Она была одета в прозрачную ночную сорочку и держала в руке свечу.
— А это еще кто такой?
— Роза, познакомься, это Ник. Ник, Роза моя лучшая подруга, мы можем во всем ей доверять, — ответила Конфетка. — Ты нас впустишь, Роза?
— А что он здесь делает? — поинтересовалась Роза, но сдвинулась в сторону, пропуская в комнату Арлиана, который посадил Конфетку на кровать.
Комната Розы была отделана темно-красным бархатом. В отличие от спальни Конфетки, которую освещали четыре стеклянных светильника, здесь в самых разных местах стояли толстые свечи. Арлиан быстро огляделся по сторонам и спросил, обращаясь к Розе:
— Тебе помочь?
— Ты не клиент, верно? — проговорила она. — И не стражник, судя по костюму.
Она не ответила на его вопрос, просто протянула к нему руки, причем сначала ту, в которой держала свечу.
Арлиан понял, что она имеет в виду, взял свечу и поставил ее на ближайший столик, затем отнес Розу на кровать, посадив рядом с Конфеткой — та тут же потянулась к ней и нежно обняла.
— Нам так давно не удавалось поболтать! — сказала Конфетка. — И зачем только тебя перевели сюда?
— Что он здесь делает? — повторила Роза, не обращая внимания на вопрос Конфетки. — Он твой друг?
Арлиан решил, что дополнительный свет не помешает, и начал зажигать свечи от той, которую взял у Розы.
— Я подошла к окну, чтобы немного подышать свежим воздухом, и увидела его во дворе, возле конюшни, — ответила Конфетка. — Знаешь, я предложила ему забраться наверх, и он забрался! — Она хихикнула.
Роза повернулась и оценивающе посмотрела на Арлиана.
— Если тебя здесь поймают, у тебя будут серьезные неприятности.
— А у меня уже серьезные неприятности, — заявил Арлиан, поднимая голову от третьей свечи.
Роза вопросительно взглянула на Конфетку.
— Он беглый раб, — пояснила Конфетка. — Работал на руднике Глубокий Шурф.
— Надеюсь, ты понимаешь, — нахмурившись, проговорила Роза, — что, если кто-нибудь спросит, он залез сюда сам, его никто не приглашал. А мы, бедные калеки, не смогли ему помешать.
— Естественно! — решительно кивнув, заявила Конфетка. — Конечно. Мы даже позвать на помощь не могли, стены здесь такие толстые — нас бы все равно никто не услышал. А еще он меня изнасиловал. — Она снова фыркнула.
Роза взглянула на Арлиана и спросила:
— Правда?
— Скорее наоборот, — призналась Конфетка.
— Но я не возражал, — вмешался Арлиан и вернул пятую свечу на место, решив, что этого достаточно.
— Ладно, — сказала Конфетка, снова став серьезной. — Я подумала, что мы могли бы его отмыть и найти приличную одежду, чтобы ему больше не пришлось прятаться.
— Возможно, — согласилась с ней Роза.
— Может быть, я тоже смог бы вам как-нибудь помочь, — заявил Арлиан и поставил на место свечу, от которой зажигал остальные.
— Помочь нам? — насмешливо переспросила Роза. — Каким образом? Если только ты не волшебник и не в силах вернуть нам ноги, ты ничего не можешь для нас сделать. — Она покачала головой. — Нет, мы останемся здесь, пока не состаримся. И тогда нас скормят собакам.
Конфетка прикусила губу.
— Не говори так.
Арлиан удивленно уставился на женщин.
— Скормят собакам? На самом деле? — спросил он.
— Не хочу даже слушать, — заявила Конфетка и зажала уши руками.
— Такая возможность существует, — проговорила Роза.
Арлиан стоял и таращился на них с глупым видом, не в силах найти подходящие слова.
Наконец Конфетка взяла себя в руки и сказала:
— Давай начнем с волос.
— Конфетка, — поколебавшись немного, заявила Роза, — впустить его сюда — это одно. Можно сказать, что он нас заставил. Но заниматься волосами… А если нас поймают?
— Пойдем собакам на корм значительно раньше, — проговорила Конфетка. — Какая разница, если нам все равно уготована такая судьба? Слушай, давай, будет весело!
Роза разглядывала Арлиана и хмурилась.
— Никто не станет проверять, что мы сейчас делаем, — начала уговаривать подругу Конфетка. — Они никогда не проверяют. Зачем было тогда отрубать нам ноги? Стража следит за тем, чтобы сюда никто не влез, они не знают, чем мы тут занимаемся.
— Хозяйка знает.
— Она спит у себя в комнате на первом этаже! А Ник здесь, не можем же мы выгнать его на такой ужасный холод, верно? Если мы услышим, что кто-то идет, он спрячется.
— Где?
— Где угодно. Под кроватью, в шкафу…
— На чердаке?
Глаза Конфетки широко раскрылись от удивления.
— А здесь есть чердак?
Роза показала на панель в потолке своей комнаты, края которой скрывали золотые фестоны.
— Она поднимается, — сказала Роза. — Хозяйка хотела устроить там небольшое окошко для клиентов, чтобы они могли подсматривать, но потом передумала. — Она взглянула на Арлиана. — Сможешь туда забраться?