3
Ключ с негромким хрустом повернулся, проворачивая сердечник врезного замка. Пауза… Еще один щелчок – и дверь открыта. Дверное полотно, осторожно, по сантиметру, начало отходить от косяка… В узкую щель легко и бесшумно проскользнуло гибкое мужское тело.
Мужчина остановился посредине прихожей, поставил на пол спортивную сумку. Из комнаты послышались шорканье домашних тапочек. Через секунду в прихожую вышла молодая женщина.
Увидев гостя, испуганно охнула, сделал шаг назад. Но тут же завизжала радостно:
– А-а-а! Олежка! Вернулся!
Одним прыжком женщина добралась до гостя, повисла на шее, болтая в воздухе полусогнутыми ногами.
– Олежка-а-а!..
Барикела – а это был именно он – поглаживал свою подругу по спине. Что ни говори, а приятно вот так вернуться домой. Туда, где тебя ждут, где тебе искренне рады. Но – не все…
На пороге комнаты стояла теща. И взгляд у нее был… Очень неприятный взгляд. Смесь брезгливого презрения и отвращения. Вроде как и не зять вернулся из странствий дальних, а какая-то отвратительная больная крыса заползла в прихожую, чтобы тут издохнуть.
– Здравствуйте, Наталья Алексеевна, – поздоровался Барикела.
Хотел он этого или не хотел, но с этой фурией приходилось поддерживать дипломатические отношения. Во-первых, как ни крути, а все же она Лилькина мать, и не считаться с этим нельзя. Во-вторых, Барикела жил в ее квартире, питался на ее кухне, мылся в ее ванной. И даже сортир, который он периодически посещал, принадлежал ей. Вместе с туалетной бумагой.
Теща ничего не ответила. Только скривила совсем уже невообразимую гримасу и, развернувшись, исчезла в комнате. Барикела облегченно вздохнул, ласково похлопал Лильку по спине:
– Ну, здравствуй, здравствуй, малыш. Я тоже по тебе соскучился…
Лилька наконец-то отпустила сожителя, отступила на шаг. Сейчас в ней говорила любящая женщина, которая прекрасно знала, что соловья баснями не кормят. Соловьи предпочитают басням нечто более существенное.
– Кушать хочешь. – Она не спрашивала – утверждала. Схватив Олега за руку, потащила его в сторону кухни. – Ой, а я вчера!..
Конечно, Барикела не был особо голодным, но и отказывать Лильке в ее стремлении угодить не стал. Сидел за столом, лениво что-то жевал, рассеянно слушал сумбурные рассказы жены… Все как у всех. И министр, и обычный рабочий, и опасный преступник – все дома чем-то похожи. Разве что у министров и чиновников меньше искренности.
– Помыться бы… – Барикела, насытившись, отодвинул тарелку. – С дороги…
– Иди в ванную! – Лилька соскочила с места. – Я сейчас полотенце принесу. Мигом!
Барикела зашел в ванную. Через несколько секунд с полотенцем в руках прибежала Лилька. Дверь ванной комнаты скрипнула, закрываясь. Звонко цокнула защелка…
Наталья Алексеевна тихонечко, на цыпочках, вышла в коридор. Прислушавшись к возне и дочкиному хихиканью, доносящимся из ванной на фоне шумящей воды, недовольно поджала губы. Совсем уже стесняться перестали! Срамотища какая…
Однако сейчас ее в большей степени занимало другое. Чувствуя себя радисткой Кэт, Матой Хари и Анной Чапмен одновременно, подошла к сумке ненавистного зятя, присела рядом с ней. Так… Ничего, кроме грязных носков и несвежих рубашек с футболками, в сумке не было. Однако героическая разведчица не теряла надежды. Перешла к вешалке, на которой болталась ветровка Барикелы. Здесь ее ждал успех – в кармане оказался железнодорожный билет на имя зятя. Оказывается, он посетил областной центр в Поволжье. Наверняка совершил там что-то такое, особо пакостное и противоправное. Наталья Алексеевна была в этом уверена. Она точно знала – доставшийся ей волею судьбы зять не мог совершить что-то хорошее и уж тем более героическое.
Оглядываясь в сторону ванной, Наталья Алексеевна подкралась к телефонному аппарату, установленному здесь же, в прихожей. Сняла трубку и набрала номер, который успела выучить наизусть.
– Анатолий Павлович?.. – трагическим шепотом, все так же оглядываясь на дверь, начала Наталья Алексеевна. – Он приехал… Как это – кто?! Дубов! Да-да, приехал! Только что! Я узнала, куда он уезжал! Он был…
Женщина четко и ясно произнесла название областного центра в Поволжье.
– …Вы проверьте! – торопливо продолжала женщина. – Он там наверняка что-то такое сделал, преступное! Позвоните в этот город! Там вам все скажут…
Шум воды в ванной затих.
– Все, я больше не могу говорить! – еще понизила голос Наталья Алексеевна. – Вы проверьте обязательно!
Она повесила трубку, быстро засунула билет обратно в карман зятя. И даже успела отступить на шаг. Все эти манипуляции она проделала удивительно вовремя – в эту же секунду дверь ванной распахнулась, и в коридор вышел Барикела, голый торс которого был покрыт – помимо татуировок – блестящими каплями воды. На его плече в полном смысле этого слова висела Лилька, усталая, но довольная донельзя.
Наталья Алексеевна хотела уже сказать что-нибудь такое, едкое, даже грубое, но вдруг решила – зачем? Очень скоро все встанет на свои места. Тот приятный молодой человек из полиции, Анатолий Павлович Старков, проверит ее слова, узнает точно, что там накуролесил зятек в Поволжье. Олега арестуют и посадят в тюрьму, где ему самое место. Дочка, конечно, поплачет немного, но потом успокоится. И они будут жить так же, как и жили до появления в их жизни освободившегося зэка – тихо и хорошо…
4
Криминалистический отдел областной прокуратуры располагался в подвальчике, в старом доме на одной из центральных улиц Красногорска.
Игорь, пригибаясь, чтобы не собирать макушкой пыль с потолка, спустился по истертым ступеням. Помещение, конечно, осталось старым… Зато дверь – новая. В свете последних событий, происходящих в стране и во всем мире, отдел был отгорожен от наводненной террористами и разного рода деструктивными элементами улицы массивной дверью из толстого металлического листа.
Только перед самой дверью Игорь смог выпрямиться во весь рост. Глядя на дверь, покачал головой, усмехаясь. Нажал на кнопку вызова установленного здесь видеодомофона.
– Что хотели? – чуть хрипловато откликнулся динамик через несколько секунд.
– Мне нужен эксперт Гусаков, – ответил Игорь.
– А вы кто будете?
Михайлов достал из кармана служебное удостоверение, раскрыл его и поднес к глазку камеры домофона. Несколько секунд подождал – с той стороны изучались ровные строки, вписанные в положенные графы недрогнувшей рукой кадровика. Потом послышался металлический скрежет, и дверь приоткрылась. Игорь шагнул вперед.
За дверью, в малюсеньком тамбуре, за письменным столом сидел полицейский. Сержант милиции в полном обмундировании – для полицейских формы пока что не было. Поговаривали, что занимавшийся ее разработкой кутюрье, в большей степени известный не своими новациями в моде, а не совсем традиционной ориентаций, создал по заказу МВД – и за хорошие деньги, отпущенные под реформу – нечто совсем уже непотребное, такое, что на себя не наденет под страхом смертной казни ни один мужик. Даже гаишник…
Ну, а тут полицейский как полицейский. Серая, слегка помятая форма, легкий бронежилет, автомат на плече… Шлем-сфера лежал на столе, рядом с толстой тетрадью. В эту тетрадь сержант, закрыв за Игорем дверь, аккуратно переписал все данные из удостоверения оперативника, после чего указал на другую, боковую дверь:
– Туда пройдете, второй кабинет направо…
Михайлов двинулся в указанном направлении.
Кабинет оказался весьма обширным. Несколько лабораторных столов, на которых стояли микроскопы и какие-то другие приборы, названия которых Игорь просто не знал. Правда, у дальней стены заметил кое-что знакомое – большой щит-пулеуловитель.
– Что хотели, молодой человек?
Обитатели кабинета, числом трое, сидели за угловым столиком и пили кофе. К Игорю обращался один из троицы. Кстати, не намного моложе самого Михайлова. Худощавый, стройный, в синем рабочем халате. Лицо тонкое, интеллигентное…
– Мне нужен господин Гусаков, – сообщил Игорь.
– Это я, – сощурился «интеллигент». – А вы, простите, кто?..
– Я из полиции, – сообщил Михайлов и потянул удостоверение из кармана.
Гусаков внимательно изучил ксиву, переданную ему в руки, звонко закрыл удостоверение и вернул Игорю.
– Эдик, – представился эксперт и протянул руку.
Оперативник пожал тонкие, но при этом сильные пальцы, ответил:
– Игорь.
– И что привело к нам уважаемого господина полицейского? – В словах Эдика звучала легкая насмешка.
– Есть проблемка, – развел руками Игорь. – По вашей части…
– По какому делу?
– По Вершинину.
Эдик чуть прищурился, глядя вдаль. Задумался, вспоминая.
– Это… – начал было Игорь, но эксперт остановил его коротким жестом:
– Огнестрел. Пуля в голову. Дело у Андрея Лунева. Он экспертизу назначал. Правильно?
– Огнестрел. Пуля в голову. Дело у Андрея Лунева. Он экспертизу назначал. Правильно?
– Правильно, – подтвердил Михайлов.
– И какие там неясности? – искренне удивился Эдик. – Я ответил на все поставленные следователем вопросы, в полном объеме.
– Претензий по экспертизе нет, – торопливо пустился в объяснения Игорь. – Мне, скорее, нужна консультация. Возникли кое-какие мысли…
– Ну-ка, ну-ка! – заухмылялся Эдик. – Какие же это мысли крутятся в голове доблестных полисменов?
– Можно ли по пуле определить, из какого ствола была она выпущена? – спросил Игорь. И, заметив в глазах собеседника тень непонимания, поспешил дополнить: – Ну, родной это был ствол или газовик-расточка? И насколько этот ствол новый?..
– Так-так! – широко улыбнулся Гусаков. – Можно попробовать. Но только в порядке частной консультации. Таких заключений мы не даем – тут все так… Умозрительно…
– Я понимаю! – поспешил успокоить эксперта Игорь. – Мне и надо так… Не конкретно…
– Тогда посмотрим!
Эдик, кивнув Михайлову на стул, отошел к большому шкафу, покопался в папках. Выбрав одну из них, вернулся к столу, открыл.
– Ага, – сообщил удовлетворенно. – Вот она, наша пулька…
Заглянув через плечо эксперта, Игорь увидел, что тот буквально любуется крупномасштабной фотографией слегка деформированной пули.
– Ну, что я могу сказать… – задумчиво начал Эдик, всласть наглядевшись на фотографию. – Ствол, из которого была выпущена эта пуля, наверняка не расточка, а, как ты выразился, родной. Если бы была расточка, не было бы следов нарезов. Их сделать без специального оборудования практически невозможно… Нет, если постараться, то вполне! Был у нас один умелец… Заводской слесарь, в период безденежья поставил производство пистолетов на поток. Но и у него нарезы были кустарными, что сразу бросалось в глаза любому понимающему человеку. А здесь все четко… Кстати, сразу же могу ответить и на второй вопрос. Ствол малоизношенный, то есть новый.
– То есть сделан был недавно? – влез с уточняющим вопросом Игорь.
– Может, недавно, – ответил эксперт. – А может, лет триста назад… Просто лежал на складах – стреляли из него мало. Пуля – она ведь тоже металлическая. И при частом использовании оружия ствол постепенно разрабатывается… Тогда следы нарезов начинают выглядеть не так четко… А здесь – просто картинка!
Гусаков захлопнул папку, небрежно бросил ее на стол.
– Вы удовлетворены?
– Да, – ответил Игорь.
– Может, кофейку?.. – предложил эксперт, кивнув в сторону стола с кружками.
– Нет, спасибо! – отказался Игорь. – Я, пожалуй, пойду…
Он получил ответы на интересующие его вопросы. Правда, пока еще не знал, что это ему дает… Мысль окончательно не сформировалась, не сложилась пока. Нужно было сесть и всерьез обдумать – что делать дальше, каким образом использовать полученную информацию.
5
Толик Старков повесил трубку. Значит, Барикела объявился в городе… Его старания были не напрасными – информатор поспешил сообщить последние новости.
Вообще-то в соответствии с приказами МВД и наставлением по агентурной работе даже кратковременный оперативный контакт нужно было оформить. Независимо от того, кем был источник информации – крутым криминальным авторитетом или как в этом конкретном случае – простой пожилой женщиной.
Толик достал из стола чистый лист бумаги, положил его перед собой на стол. В верхнем правом углу, как это предписывалось наставлением, вывел гриф «секретно». Подчеркнул. Под чертой написал – «экз. ед.» Все с той же школярской старательностью заполнил шапку рапорта. На мгновение задумался – а как дальше?..
Ровные строки ложились на бумагу. «В процессе кратковременного оперативного контакта с гражданкой Н. мне стало известно…» Толик выкладывал на бумаге все то, что ему сообщила Наталья Алексеевна – и время отсутствия Барикелы в городе, и название города, в котором он находился…
Закончив работу, Толик полюбовался на рапорт и собрался было поставить внизу свою подпись, но в этот момент дверь кабинета широко распахнулась и внутрь вошел Шаров. Недовольно оглядевшись по сторонам, обрушился на подчиненного:
– Сидишь, бездельник?! Ни хрена не делаешь?! Откуда только таких берут!
– Я вот тут… – попытался оправдаться Толик. – Рапорт… Оперативный контакт…
– Какой, в жопу, контакт?! – совсем уже вызверился начальник ОББ. – По какому делу?!
– Ну, по этому, по Барикеле…
– Нет, ну лишь бы ни хрена не делать! – по-бабьи всплеснул руками Шаров. – Забудь ты эту Барикелу! Делом займись! Делом! Или переводись к убойникам, раз уж ты берешься их проблемы решать…
Самсонов про угонщика больше не вспоминал – у него забот хватало и без того, чтобы вникать в каждую мелочь. А раз начальству рвение Шарова неинтересно, то… Отрабатывать на этого выскочку Михайлова самолюбивый майор уж никак не собирался.
– Короче, так, – решительно рубанул Шаров воздух ладонью. – Собирайся и дергай в Аэропортовский. Там у них вроде разбой квартирный пошел. Посмотри, что и как, поразнюхай. Может, поможешь чем… Хотя чем ты можешь помочь?!
Толик, выбравшись из-за стола, начал собирать папку.
– Вечером доложишь, что там и как, – уже более спокойным тоном приказал Шаров. – Кого задержали, сколько человек, какая доказуха имеется… Только смотри, ничего не перепутай!
Приблизившись к столу, он брезгливо, двумя пальцами, поднял рапорт подчиненного, встряхнул его и бросил на стол.
– Хороший опер должен днем бегать, как савраска, – кривя губы, сказал Шаров. – А макулатуру оформлять после работы, ночью… Я в твои годы вообще по два часа мог спать – и работал, как черт!
Завершив воспитательный процесс, Шаров величественно покинул кабинет. Толик хотел было выскочить вслед за ним, но взгляд остановился на небрежно отброшенном рапорте. Надо бы убрать его в сейф – все же гриф обязывает.
Но шеф четко и ясно сказал – Барикела на фиг не нужен. И зачем тогда, спрашивается, портить бумагу?
Старков колебался недолго. И перед тем, как отправиться в Аэропортовский РОВД, изорвал свой рапорт в мелкие клочья. Если это не нужно никому, то зачем тогда, спрашивается, ему упираться?
Глава 15
1
Доктор был очень недоволен. В первую очередь самим собой. Устроил суету, «подписал» серьезных людей… И ничего не добился. По крайней мере, ясности, которой ему так хотелось, не получил.
Недовольство Доктора было вызвано и еще одной причиной. Можно сказать, причиной общего характера.
Как ни крути, а ему приходилось признать тот факт, что бандитское братство за последние десять лет изрядно деградировало. Он еще помнил лихие девяностые, когда профессия бандит пользовалась в массах не меньшим почетом, чем другие – депутат или чиновник. Бандитов боялись, с ними не связывались даже менты, «народные избранники» и разные там мэры-пэры считали за честь быть в числе приглашенных на празднование дня рождения городского «смотрящего».
После того, как большой передел, обильно смоченный кровью, завершился, в криминальной среде наступил период относительного затишья. Сферы влияния были четко разделены, вчерашние «просто пацаны», «бродяги по жизни» обзавелись недвижимостью, стали бизнесменами, рестораторами, издателями, уверенно шагнули во власть. Красные пиджаки с надетыми поверх них толстыми золотыми цепями ушли в прошлое, канули в небытие. Руки забыли тяжесть ствола, запах пороха и крови оказался забит ароматом дорогого парфюма…
Но это – полбеды. Доктор не ностальгировал по тем временам, когда он носился по городу на подержанной «Тойоте» в китайском пестром спортивном костюме. Ему намного больше нравилось состояние стабильности и покоя. Беда – в другом. Они сами поверили в незыблемость своего бытия. Они разучились защищаться, давать обратку. Если раньше тот же Доктор просто собирал «пацанов» и ехал отстреливать тех, кто посмел покуситься на его территорию, то сейчас он триста раз подумает и взвесит, прежде чем начать полномасштабные боевые действия. Они заплыли жиром, у них появилось что терять… И это делало их слабыми…
Доктор думал о том, что воры во многом правы со своим – пусть и декларативным – осуждением стяжательства. Тот, кому есть что терять, уязвим, хочет он этого или нет.
Государство – чепуха несмотря на все громкие заявления и обилие разбрызгиваемой слюны. Государство – в лице его «лучших» представителей – приняло предложенные ему правила игры. Все вместе дружненько грабят эту страну. И бандиты, и чиновники, и депутаты. Уже и не разберешь, кто есть кто «по масти». Общие цели, общие для всех задачи – успеть схватить как можно больше. Украсть, построить особняк – а лучше пару, – купить дорогую тачку, красивых породистых девок… А что не получится пристроить здесь – вывезти за границу, открыть там фирмы… Там – порядок и стабильность. Там – все серьезно и надежно. А здесь… Здесь все всегда должно находиться в подвешенном состоянии. Так проще грабить. А что будет потом… Потом можно будет оставить эту страну, разграбленную, нищую, униженную, которая ни для кого из них не считается чем-то важным, обворованным ими лохам. Пусть прозябают в разрухе.