Интересно, что он имеет ввиду под досадным недоразумением: то, что я еще не препарирован?!
Я напрягся потому что, несмотря на экзальтированные вопли блуждающего покойника, явственно различал у себя за спиной еще чьи-то крадущиеся шаги.
Значит, пока наш говорливый усопший заговаривает мне бракованный чип, кто-то решил зайти с тыла, очевидно, чтобы применить к моей персоне более радикальные способы лечения.
- Вы слышите меня, Энжел?
Слышу, слышу... Я все вижу и слышу, хотя все еще ничего не понимаю.
- Скажите, - крикнул я, чтобы как-то успокоить не в меру разговорившегося мертвеца, - вы живой или мертвый?
- Конечно, живой, - нервно хихикнул он в ответ,- странный вопрос!
- А в прозекторской на мраморном вы столе смотрелись вполне реально.
- В какой... прозекторской?
Теперь была моя очередь хихикать, но я молча на цыпочках отступил назад и, развернувшись, стал ждать второго оппонента.
Ждать пришлось недолго. Он осторожно выглянул из-за дальнего угла и, прежде, чем мы оба сообразили, что произошло, я аккуратно влепил ему пулю между глаз! И лишь, когда он уже падал, я сообразил, что это был "бычок", которого я оставил стреноженным рядом с дражайшим шефом... Кстати, как он там без меня?! Я круто развернулся... Не в меру ретивый жмурик несся ко мне по коридору неправдоподобными скачками подлетая под самый потолок тоннеля и при этом еще умудрялся покачиваться в воздухе, словно его узкий поджарый зад служил ему стабилизатором, позволяющим управлять полетом. Глаза у него остекленели, а рот был так широко распахнут, что если бы в полете с клыков срывались капельки крови, я не удивился. Но, честно говоря, я их тогда не разглядел. Мне было не до этого! Меня пронзил такой ужас, что ноги, словно от холода, впившегося в сердце, безнадежно примерзли к бетону.
Двигаясь словно в воде, я медленно поднял руку с пистолетом и, почти не целясь, выстрелил. Я мог поклясться, что видел, как пуля влетела в его распахнутую пасть; но он, кажется, этого просто не заметил.
Несмотря на то, что тельце упыря было крохотным и сухим, в тот момент когда он с размаху в меня врезался, я ощутил наверное то, что чувствует в последнее мгновение парашютист, забывший перед прыжком надеть парашют...
Вместе с искрами из глаз из меня вылетело и сознание... Глава 8
Странная голубоватая поверхность в тонких чуть размытых прожилках... Словно карта района сплошь покрытого сетью озер, рек и ручейков. Или очень тонкая, почти прозрачная кожа, с причудливым рисунком кровеносной системы, под ней... скорей всего женская... Или...
Странно, но такое ощущение, что все это великолепие время от времени скрывается в дымке, словно у меня периодически нарушается зрение. И голова трещит... Я пытаюсь пошевелиться и понимаю, что лежу ничком, уткнувшись носом в мраморную плиту.
Я в прозекторской!!!
- Наконец-то, - слышу я над собой возбужденный шепот, наконец-то вы пришли в себя...
Я пытаюсь пошевелиться и выгнуть, сведенную судорогой шею.
Чуть склонившись надо моим неуютным ложем стоит давешняя шикарная девица, которая часа полтора назад (в прошлой жизни?!) занимала соседний столик.
- Ну же, вставайте, - требовательно произносит она и, холодно улыбнувшись, добавляет: Если не хотите, конечно, чтобы в вашей голове продолбили еще одну дырку?
Я этого не хочу!
Я пытаюсь встать...
Я опять голый - что за наваждение! Очевидно, как всякое дитя, я обречен каждый раз появляться на свет голым и беспомощным...
С трудом превозмогая какую-то заледенелую твердость всех мышц, я сползаю со стола, но не устояв на ногах вынужден опуститься на четвереньках.
Девица неожиданно хихикнула. Я скрипнул зубами и попытался принять более адекватную позу. Девица суетливо кинулась мне помогать, но я уже и так справился. Без нее! Я стоял чуть покачиваясь, я был голым и беспомощным, но во мне еще (уже?) теплились остатки (зачатки?) гордости.
Девица крепко поддерживала меня под локоть. Когда ее руки касались оголенных участков моей кожи, то я чувствовал странный болезненный жар, исходящий от ее тела.
- Кто вы? - глухо пробормотал я, пытаясь при этом одновременно: заглянуть девице в глаза и не утратить хрупкого равновесия.
- Меня зовут Лилит.
- Я не об этом.
- У нас слишком мало времени!
- Лишь у покойников оно не лимитировано.
- Ну вот, вы и сами все прекрасно понимаете. Вы же не хотите пополнить их ряды?!
Ни черта я не понимаю! Я даже не был уверен, жив ли я сам, а насчет нее у меня и вовсе было отдельное мнение, которое, правда, я пока не спешил оглашать.
- Оденьтесь! - сказала она и швырнула охапку чьей-то (ну уж точно не моей!) одежды. Похоже, пока я "дремал" в этот раз, моя случайная напарница успела разоблачить доктора. Кстати, интересно, а кто сейчас "отдыхает" на соседних столах.
- Ну, что же вы?! Нашли время разглядывать покойников. С минуты на минуту сюда могут войти!
А вот на это мне почти наплевать, несмотря на то, что я лишился пистолета и обладаю пока лишь штанами и белым халатом.
Так. Голый доктор на месте. Красавица стоит у меня за спиной, а вот вместо любителя орхидей, расположился убиенный мною "бычок". Пистолета у него, естественно, нет. Хотя только окончательно спятивший может отыскать в этом безумном хороводе событий естественность и здравый смысл.
- Ну что, долго вы будете любоваться покойниками. Еще немного и я решу, что вы некрофил, - саркастически хмыкает у меня за спиной белокурая бестия и я вынужден прикрыть здоровяка покрывалом, но при этом умудряюсь незаметно провести рукой у него за ухом. Так и есть - шрам!
Вообще у меня нездоровая тяга к ушам. Именно уши, а не глаза, по-моему являются зеркалом души. Вы никогда не обращали внимания на то, как порою диссонируют уши с обыденным обликом хозяина, его повседневной маской. Например, человек гордый и заносчивый, а уши у него вялые, словно застиранные носовые платки; или милая кокетливая барышня, а ушки у нее остренькие - хищно прижатые к голове, которые она безуспешно пытается замаскировать огромными несуразными сережками; или суровый с виду человек, обладающий чудесными пухлыми мягкими ушами, похожими... нет! не на лопухи, а на два свежих сочных молодых подорожника; или... Короче, об ушах я бы наверное мог написать книгу! Сам я прячу уши под слегка длинноватыми при моем возрасте и социальном статусе волосами.
Но не будем отвлекаться, а то похоже, что блондинка начинает терять терпение. Как бы она сгоряча не исправила свою оплошность и не вернула меня обратно на мраморный стол. По ушам вижу, что она способна на многое!
- Я готов!
Блондинка неопределенно фыркает и молча направляется к дверям. Я следую за ней. На пороге я оглядываюсь: у меня такое впечатление, будто я покидаю родной дом, априорная ностальгия, смешанная с сознанием, что мы расстаемся надолго, но не навсегда. Я хмыкаю, чтобы обмануть собственное смятение. Видимо с головой у меня и правда наблюдается некая неадекватность.
В коридоре сумрачно. За время нашего последнего свидания здесь поубавилось света и даже, кажется, воздуха.
Блондинка подхватывает меня под руку и почти волоком тащит за собой. Мои мышцы медленно, но уверенно приходят в себя и через некоторое время я чувствую себя почти что заново родившимся (не к ночи будь помянуто данное сравнение!!!).
Мы несколько раз ныряем в неприметные боковые ответвления лабиринта и буквально через несколько минут оказываемся в тоннеле. Девица небрежно проводит рукой по стене и внезапно одна из них раскалывается пополам, а за ней открывается уютное и ярко освещенное помещение обыкновенного лифта.
Правда, на панели всего лишь две кнопки: одна вверх и вторая, естественно, вниз (хотя я бы ничуть не удивился, если бы стрелка указывала в сторону!).
Двери лифта мягко закрываются и на мгновение я впадаю в панику. элементы клаустрофобии, очевидно, присущи любому здравомыслящему человеку но у меня они (оно и понятно если учесть мое нынешнее состояние) явно гипертрофированы.
Девица развернулась ко мне всем своим роскошным фасадом, окончательно смешавшись я начинаю шарить по собственным карманам, забывая, что на мне одежда покойного доктора.
-Разве ты не поцелуешь меня?
Вопрос застает меня врасплох, но криво и неуверенно ухмыляясь я храбро беру блондинку одной рукой за талию, второй при этом роняя на пол связку ключей, случайно обнаруженных в одном из карманов.
-Извини, - бормочу я, начиная ползать на четвереньках в непосредственной близости от пары почти безупречных с эстетической точки зрения конечностей, даже в таком, непривычном для меня ракурсе.
Блондинка нервно хихикает. Во истину, она права, большую часть времени нашего знакомства я провожу в партере, и это не может не раздражать. Четыре конечности, безусловно, устойчивей чем две, но похоже я этим несколько злоупотребляю. В конце концов руки нам даны совсем для другого (ох уж эти мне шаловливые ручонки!).
Блондинка нервно хихикает. Во истину, она права, большую часть времени нашего знакомства я провожу в партере, и это не может не раздражать. Четыре конечности, безусловно, устойчивей чем две, но похоже я этим несколько злоупотребляю. В конце концов руки нам даны совсем для другого (ох уж эти мне шаловливые ручонки!).
Лифт плавно тормозит и этим, временно, освобождает меня от принятия более радикальных решений.
С видом заинтересованного идиота я вопросительно смотрю снизу вверх на блондинку. Она холодно пожимает плечами и первой выходит из лифта. Глава 9
Однако мой экспрессанализ несколько затянулся! Русалка мирно посапывает у моего плеча. Очевидно, несмотря на всю мою неадекватность, она сумела получить то, на что рассчитывала.
Я не иронизирую! И не преувеличиваю своих более чем скромных достоинств. Просто в наше время глобального отчуждения даже такая малость как общая постель уже повод хоть на мгновение почувствовать себя менее одиноким.
Небо за окном слегка изменило оттенок, скоро начнет светать, а я так и не успел добраться до конца собственной предыстории...
Спать иль не спать? Таков вопрос!
А! Все равно: голова словно улей. Недавние события кружатся в ней как мелко нарубленные овощи в кипящем супе. И пока похлебка не свариться окончательно, мне, очевидно, так и так не уснуть!
А значит нам (Господи! Я окончательно повредился!!! У меня прорезалась мания величия: именовать себя во множественном числе, может ли что-либо еще так ярко свидетельствовать об общей деградации?!! Но с другой стороны: чего не сделаешь ради красного словца!) остается только вернуться к недавним событиям. И продолжать чахнуть над сундуками битком набитыми прошлым...
Этот этаж был похож и не похож на предыдущий. Тот же безумный лабиринт нефункциональных коридоров, но стены - не голый серый бетон, а покрытые чуть облупившейся во многих местах веселененькой разноцветной краской. Наверное в буйном разноцветье был спрятан какой-то смысл... Не знаю, я не уловил.
Блондинка уверенно провела меня по пустым коридорам и остановилась перед ничем не выделяющейся, из множества таких же обитых железом, дверью.
-Ты готов?
К чему?! - мельком подумал я, но на всякий случай кивнул.
-Тогда пошли.
Она рывком распахнула дверь и первой перешагнула порог.
Я самоуверенно ухмыльнулся и шагнул следом.
Бог знает, что я ожидал там увидеть, но казалось был готов ко всему! Даже если бы там стоял шикарно сервированный стол, а за ним урча давясь и икая пиршествовало семейство канибалов... Думаю меня это меньше потрясло, чем то что предстало пред моими глазами.
Там действительно стоял стол. Обычный канцелярский стол, на котором ничего не было, кроме одной единственной дохлой мухи, но за ним, скрестив на груди крепкие жилистые руки на впалой груди сидел... мой непосредственный шеф! Похоже решивший доконать меня своей непосредственностью.
-Я рад, что вы к нам наконец присоединились, Энжел! - патетично изрек он, а я тем временем пристально вглядывался в подсохший мушиный трупик. Чем-то он меня интриговал и даже зачаровывал.
-Я знал, Энжел, что вы во всем разберетесь и сделаете правильные выводы.
Я чуть было нервно не хихикнул, что явно не соответствовало бы торжественности момента. Вот если бы он еще мне кратенько намекнул на контекст этих "моих выводов"...
А проклятая муха продолжала притягивать мой взор. Было в ней что-то знакомое, родное... до боли!
-Как вас зовут? - вяло поинтересовался я, все еще не в силах оторвать взгляд от дохлой мухи.
-Теодор, - по инерции произнес мой сушеный Феникс, но тут же "взорвался": Вы что, окончательно, спятили, Энжел?!!
Если бы! Думаю в данной ситуации это был бы не такой уж плохой выход, скорее всего даже оптимальный. Черт!!! Но ведь там где есть дохлая муха наверняка должен быть и паук, причем живой!
-Извините это у меня нервное. Я знаете ли несколько устал...
Проклятие, я еще и извиняюсь перед этим чучелом... сушеным! Абсурд, да и только!!!
-Ладно, - между тем снисходительно ворчит Феникс-Теодор, отдохните, Энжел. Лилит вас проводит... А потом - за дело!
Что я слышу?! Разве меня не будут, вот так - прямо не сходя с места препарировать?!! Разве мушиный трупик не мое настоящее?! Или это мое недалекое будущее?! А может я случайно достиг новой ступени в здешней иерархии? Надо ли это понимать как то, что я теперь возвеличен в ранг местного упыря и после отдыха буду вынужден скакать по бетонному лабиринту в поисках новых рекрутов в армию Гурманов ночи?
Я перевел взгляд с мухи на Теодора, а потом на блондинку.
Лилит! Где-то я уже слышал это имя... Наверное в предыдущих реонкарнациях.
Я тупо потряс головой. Мысли в ней скакали так, словно не мне, а им вставили в соответствующее место зажженный фитиль... Интересно, если меня не станет, сумеют ли мои мысли существовать автономно? Насколько им суждено пережить мозг породивший их?..
-Он сегодня такой странный, - интригующе сладко шепчет Лилит, почти повисая у меня на руке, очевидно таким способом пытаясь высказать мне свою благосклонность. Она кивает Теодору и с неожиданной силой выволакивает меня в коридор.
-Куда мы идем? - глупо спрашиваю я. Вопрос настолько не конкретный, что может под собой подразумевать что угодно. От чисто утилитарного интереса, до риторической псевдоглобальности.
-Конечно ко мне! - чуть раздраженно откликается она.
И из ее ответа становится ясно, что в тот момент, когда я решил, что дешево отделался, на самом деле я как обычно - принял желаемое за действительность.
-Собственно мы уже пришли, - томно выдыхает женщина-вамп и, чувствуя мою нерешительность, почти вталкивает меня в уютно обставленную милую комнатку, где центральным элементом интерьера служит странно высокая (и ожидаемо широкая) кровать, похожая на алтарь. В данную секунду алтарь прикрыт роскошных черного бархата покрывалом.
Блондинка решительно запирает за нами дверь и жестом фокусника сдергивает покрывало с пугающего своими габаритами ложа.
Как и положено у иллюзионистов высокого класса, под покрывалом оказывается совершенно не то, чего вы ожидали.
Теперь понятно почему ложе показалось мне несколько необычным. На самом деле это... стол! Стол с огромной мраморной столешницей, и вырубленными в ней желобами для стока крови!!! Глава 10
Если бы кто-нибудь мог покопаться у меня в мозгах (Типун! Мне! На! Язык!!!), то он мог решить что я начитался модных ныне книжонок в жанре Horror. И он безусловно бы ошибся! Сам я это барахло не читаю, но вряд ли смог бы придумать какой-нибудь более подходящий жанр для классификации и упорядочивания элементов моего дьявольского пасьянса.
Даже сейчас, имея в распоряжении несколько относительно спокойных часов, я не могу оценить то или иное событие по достоинству.
Порою мне кажется, что меня обуял бес, и вся действительность, являющаяся моему внутреннему взору, во всей своей неприглядной красе и в самом деле не что иное как прискорбная истина, невольно лишенная ветхих покров, до этого ненавязчиво прикрывавших стыдные места.
Но подчас это впечатление подменяется не менее реалистичным ощущением, что бес меня попутал. От этой, так называемой действительности, за версту начинает разить изначальным абсурдом и химерностью. Словно все происходящие вокруг лишь некая жалкая попытка достучаться до моего дремлющего летаргическим сном сознания.
Абсурдная действительность или действительный абсурд...
Так или иначе, но получается, что все происшедшее со мной реальность, может немного искаженная воспаленным от инороднего тела (проклятый чип!) мозгом.
Но тогда и все дальнейшие события тоже реальность?!.
Мрамор обжигал спину адским холодом. Перед глазами у меня был потолок, почему-то выкрашенный в черный цвет.
Неужели я снова в прозекторской?!!
Туман, клубящийся в сознании, не давал ни малейших шансов вспомнить, что происходило со мной в ближайшие несколько часов. Таким же если не более плотным слоем тумана было окутано будущее...
Я шевельнулся на своем неудобном ложе и попытался нащупать ногами пол.
В дальнем от меня углу комнаты стояло огромное тусклое зеркало, а перед ним, на черном пуфике спиной ко мне сидела женщина, совершенно нагая и медленно завораживающе медленно расчесывала свои неправдоподобно белые волосы.
-Ну и горазд ты спать? - сказала она не оборачиваясь низким ленивым голосом.
Я встретился глазами с ее отражением и мне показалось, что оно живет совершенно самостоятельной, отдельной от этой изящной белой спины и мягкой волны ягодиц расплющенных о непроницаемо черную обивку пуфика, жизнью.
-Я спал?
Более идиотского на тот момент вопроса было трудно придумать.
-Ну, сначала, ты показал все на что способен, - ее усмешка обжигала не меньше чем ледяная поверхность мраморного ложа, - а потом мгновенно отключился.