— Как же мы тогда их проворонили? — удивился Лешка.
— Очень просто, — ответил Олег. — Пока мы пытались проникнуть в дом со двора, девчонки спокойно себе ушли.
— Похоже на то, — согласился Пашков. — Но тогда почему твоя Танька трубки кидает? Если бы, скажем, Катька кинула трубку или, например, даже Машка, я бы не удивился. Но на Таньку это совсем не похоже.
— И я о том же, — уныло подтвердил Олег.
— У всех, оказывается, свои проблемы, — заметил Лешка, который в глубине души всегда завидовал, что у Олега такие ровные отношения с Таней.
— Я бы предпочел обойтись без проблем, — отозвался Олег. — И вообще, Темыч прав. Это твоя Машка во всем виновата.
— При чем тут Машка? — возопил Пашков. — Что, у Таньки своей головы на плечах нету? Если бы ей не захотелось, она бы и не пошла. Значит, виновата не Машка, а ты.
— Я? — от возмущения даже подскочил на месте Олег.
— А кто же еще, — развивал свою теорию Лешка. — Одно из двух: либо ты Таньку чем-нибудь обидел, либо вообще ей надоел.
— Интересно, почему это я столько лет ей не надоедал, а теперь вдруг взял и надоел? — наверняка зная, что ничем не мог обидеть Таню, спросил Олег.
— Вот именно, потому что столько лет, — многозначительно изрек Пашков. — С женщинами такое бывает. Раньше ты ей нравился. А теперь она выросла. И у нее изменились вкусы, — щедро посыпал Пашков соль на душевную рану Олега.
— Но вчера у нас все еще было нормально, — уверенно произнес Олег. — Что же я, по-твоему, Таньке всего за один день разонравился?
— В таких случаях дело решают иногда даже не дни, а часы, — продолжал Пашков. — Тут количество переходит в качество…
— Какое количество? В какое качество? — крикнул Олег.
— Ну, например, ты Таньке всегда нравился, но что-то ее в тебе раздражало. Раздражение копилось, копилось… А потом в одно прекрасное утро Танька поняла, что ты надоел ей.
— По-твоему, это утро прекрасное? — возмутился Олег.
— Ну, если хочешь, оно ужасное, — не стал спорить Пашков. — Хотя, с чьей стороны посмотреть. Тебе, Олег, конечно, неприятно. А Танька, может, сегодня познакомилась с парнем, который ей понравился, и…
— Сколько раз еще повторять, — перебил Олег. — Они сегодня ни с кем не могли успеть познакомиться.
— Слушай, — чувствуя, что друг уже злится, сказал Пашков. — Тут мне бабка сварила вторую порцию пельменей. Пойду поем. Потом позвоню Машке. Если что-нибудь новое выясню, сообщу.
Лешка повесил трубку. У Олега тут же раздался звонок.
— Я слушаю, — сердито проговорил он.
— Ты все еще дуешься? — спросила Таня.
— Я? Ничуть, — напустил на себя безразличие Олег.
— Ас кем это ты столько времени трепался? — спросила девочка.
Олег хотел ответить, что они разговаривали с Пашковым, однако, словно бы против воли, сказал:
— Да тут Дуська Смирнова мне позвонила.
— Дуська? — голос у Тани мигом изменился.
— А чего такого? — прикинулся, что не понимает, Олег. «Ревнует, — пронеслось у него в голове. — Значит, еще не все потеряно».
— С каких это пор ты с Дуськой воркуешь по телефону? — задала новый вопрос Таня.
— Я не воркую, просто мы с Дусей немного поговорили, — продолжал врать Олег. — Она просила меня помочь ей решить задачу по алгебре.
— По-моему, до сих пор ей с этим помогал Богданов.
— А Богданова дома не оказалось, — мигом нашелся Олег.
— И никого другого из Дуськиных друзей, естественно, тоже, — послышалось в Танином голосе раздражение. — Поэтому она позвонила тебе.
— Видно, поэтому и позвонила, — все сильней поднималось настроение у Олега.
— И ты ей помог? — осведомилась Таня.
— Почему бы не помочь, — продолжал валять дурака Олег.
— Раньше ты вроде богдановским не помогал, — словно бы невзначай отметила Таня.
— Мало ли что было раньше, — усмехнулся Олег.
— Ты о чем? — насторожилась девочка.
— Ну, раньше, например, некоторые люди от меня ничего не скрывали, — пошел в лобовую атаку Олег.
— Ты что, действительно обиделся? — спросила Таня.
— Да нет. Напротив, мне было очень приятно, — с издевкой изрек Олег.
— Перестань раздувать из мухи слона! — взмолилась Таня. — Мы ничего плохого не делали. Я бы тебе рассказала, но Моя Длина меня убьет.
— Ага! — злорадно воскликнул Олег. — Выходит, Темыч прав! Во всем виновата Моя Длина!
— Да она ни в чем не виновата! — принялась уверять Таня. — Наоборот, она нам с Катькой совершенно на халяву… Ой! — спохватилась она. — Чуть не проговорилась.
— Не беспокойся, — с осуждением произнес Олег. — Мы с ребятами уже просекли, что это за халява. В центр знакомств записались?
— Какие знакомства? — воскликнула Таня. — Это лечебно-оздоровительный центр!
— Что-о? — пришла очередь удивиться Олегу. — А на фига вам с Катькой лечение?
— Да мы не лечиться, — принялась объяснять ему Таня. — Только фигуру немного подкорректировать.
— По-моему, у тебя и так с фигурой полный порядок, — возразил Олег.
— А может стать еще лучше, — заверила Таня. — Там работают редкие специалисты. Только не проболтайся Моей Длине, что я тебе сказала.
— Не понимаю, чего из этого разводить такие тайны? — спросил Олег.
— Да так, — выдавила из себя Таня. — Я, конечно, сразу бы тебе сказала, но Моей Длине почему-то не захотелось, чтобы вы знали.
— Понятно, — все еще злился Олег.
— Понимаешь, — вновь стала оправдываться девочка. — Моей Длине хотелось преподнести вам как бы сюрприз.
— Хороший сюрприз! — вырвалось у Олега. — Я бы даже сказал, крутой. Ну, и как вам понравился этот центр? Публика там специфическая.
— Так вы, значит, все-таки за нами следили! — возмутилась Таня.
— Ну, не так чтобы уж специально следили, — разыграл полное равнодушие Олег. — Просто нам интересно стало.
— Да ничего особенного, сказал Олег.
— А про какой это центр знакомств ты мне говорил? — решила выяснить Таня.
— Я? Говорил? — прикинулся, будто очень удивлен; Олег.
«Хорошо, что мы с Танькой сейчас разговариваем по телефону, и она не видит меня», — подумал он, ибо вмиг сделался красным как рак. Теперь, когда цель тайного похода девчонок выяснилась, сама мысль о центре знакомств казалась Олегу совершеннейшей чушью.
— Естественно, говорил, — подтвердила Таня. — Про центр знакомств и про какого-то типа на «Мерседесе».
— Это не я, а Пашков, — мигом свалил Олег всю вину на Лешку. — Ты же знаешь, ему веч-
но в голову лезет всякая чушь. Он просто Мою Длину ревнует.
— Теперь понятно, — засмеялась Таня.
— В общем, разобрались, и ладно, — торопливо замял опасную тему Олег. — И долго вы теперь собираетесь корректировать там свои фигуры?
— Это уж как получится, — объяснила Таня. — Глеб Константинович и Агния Мокеевна…
— Кто, кто? — переспросил Олег.
— Труповы, — ответила Таня. — Муж и жена. Это их центр.
— Хорошая фамилия для врачей, — усмехнулся Олег.
— Вообще-то, они вроде бы не врачи, — внесла ясность Таня.
— А кто? — спросил Олег.
— То есть, вообще-то, конечно, врачи, — продолжала девочка. — Но в основном организаторы. Они разработали методику, а теперь внедряют ее в жизнь.
— А это для здоровья не опасно? — забеспокоился Олег.
— Вроде бы нет. Туда столько известных людей приезжает. Уж они бы зря рисковать здоровьем не стали.
— Наверное, ты права, — несколько успокоился Олег.
— Во всяком случае, там очень интересно, — добавила Таня. — Мы сегодня только записались. А завтра у нас первый сеанс.
Олег уже совсем успокоился. И ощутил зверский голод.
— Слушай, Танька, я сегодня еще не обедал. Пойду поем. А созвонимся попозже.
— Естественно, где тебе было обедать, — с укором проговорила девочка. — Ты Дусеньке помогал…
— Танька… — хотел объяснить все Олег.
— Иди, кушай, — перебила девочка и, хихикнув, повесила трубку.
Глава III ЧЕРНАЯ ВДОВА
На другой день ровно к четырем часам трое девочек вошли в отделанный мрамором вестибюль оздоровительного центра «Идеал». Избавившись от курток и получив номерки, они хотели направиться на второй этаж, где находились кабинеты Глеба Константиновича и Агнии Мокеевны Труповых, когда владелец заведения сам возник в вестибюле.
— Здра… — хотела обратиться к нему Моя Длина, но ее заглушил истошный вопль.
— Глеб Константинович! Миленький! Одна у меня надежда на вас.
Не успели девочки еще ничего сообразить, как через весь вестибюль вихрем пронеслась какая-то особа в черном и с большим изяществом повисла на шее у господина Трупова.
— Инга, что случилось? — осведомился тот.
— Инга, что случилось? — осведомился тот.
— Ах! — только и сумела воскликнуть в ответ особа в черном.
— Что с вами, милочка? — с крайним участием продолжал расспросы владелец оздоровительного центра.
Инга в черном, не отпуская шеи Глеба Константиновича, извлекла из кармана изысканного черного манто черный носовой платок, крепко прижала его к лицу и затряслась от рыданий.
— Ну, ну, моя милая, не надо так волноваться, — пытался успокоить ее Глеб Константинович.
— П-помогите мне! У-умоляю! — , всхлипывая, причитала женщина. — Вы — мое единственное спасение! Меня ограбили!
И, тихо охнув, она начала грациозно сползать на пол. Глеб Константинович вовремя подхватил ее на руки и понес вверх по лестнице. Девочки, разинув рты, немо следили за этой сценой.
— Видали спектакль? — послышалось вдруг за их спинами.
Катя, Таня и Моя Длина разом обернулись. Перед ними стояла высокая худая девица, по виду их сверстница.
— Привет, Наташка, — обратилась к ней Школьникова. — Чего это с твоей матерью приключилось?
— Ограбили, — с таким видом произнесла Наташка, будто ее это совершенно не касалось. — Вот она теперь и катает истерику, — кинула девочка взгляд на мраморную лестницу, по которой только что поднялся господин Трупов с ее матерью на руках.
— Ограбили? — хором переспросили Таня, Катя и Машка.
— Ну да, — скривилась в недоброй усмешке их новая знакомая. — Я утром в школу ушла. Мать по каким-то делам свинтила. Домработница намылилась за продуктами. Возвращается, а дверь уже открыта. Разве что лозунга не хватает «Добро пожаловать».
— Н-да, Наташка, — посочувствовала Моя Длина. — Ситуация зашибись-умри. Сперли-то много?
— Не то чтобы много, но по делу, — откликнулась Наташка. — Мать потрясли основательно.
— Как это потрясли? — не поняла Таня.
— Почистили, — объяснила Наташка. — И после этого личное достояние матери сильно уменьшилось.
— Моя мать давно ей советовала драгоценности в надежном банке держать, — сказала Моя Длина. — Кто в наше время такие ценности хранит в квартире.
— Вообще-то она самые крупные цацки держит в банках, — откликнулась Наташка. — Но тут как раз несколько юбилеев случилось. И на каждом нужно было соответственно выглядеть. Вот мать все домой и взяла.
— Хоть что-нибудь-то осталось? — полюбопытствовала Моя Длина.
— Только то, что на ней утром было, — с изрядным злорадством произнесла Наташка. — А остальное тю-тю. Теперь она думает, ей этот Трупов поможет, — и девочка презрительно повела плечами.
— А чем он ей в данном случае поможет? — не поняла Таня.
— Мать в него верит, — с явной издевкой изрекла Наташка.
— Ну и что? — так и не доходило до Тани. — Даже если и верит, каким образом Глеб Константинович сумеет вернуть драгоценности?
— А мать после того, как Трупов ей двадцать кило за месяц согнал, говорит, что такие люди все могут, — ехидно хихикнула Наташка.
— Блажен, кто верует, — в тон ей откликнулась Катя.
— Цацек, конечно, никто не найдет, — продолжала Наташка. — Зато мать настрадается в свое удовольствие. Она у меня это дело любит. Будет теперь везде рыдать, причитать. А ее в ответ станут жалеть, утешать, уговаривать.
Тут в вестибюле показалась Агния Мокеевна Трупова.
— Девочки, — обратилась она к Тане, Маше и Кате. — Вы уж нас извините, пожалуйста. Придется немного подождать. Внештатная ситуация. А ты, Наташенька, иди за мной. Надо мамочке помочь.
Наташка кинула выразительный взгляд на девочек. Затем с явной неохотой последовала за госпожой Тру повой на второй этаж.
— Кто это? — едва они скрылись из виду, спросили Катя и Таня.
— Наташка Турундаевская, — отвечала та. — Дочка Турундаевской.
— Ясно, что если она Турундаевская, то и мать у нее Турундаевская, — фыркнула Катя.
— Да вы что, не узнали? — возмутилась Моя Длина. — Это же Инга Турундаевская, актриса. Она играла главные роли в фильмах «Последний солдат», «Сирано из Москворечья» и «Любовь в осенних тонах».
— Верно! — воскликнула Катя. — «Сирано из Москворечья» я видела. Жуткая чушь.
— А Инге за него какую-то премию дали, — сказала Школьникова.
— Ты лучше нам объясни, почему эта Инга вся в черном ходит? — спросила Таня.
— У нее муж год назад помер, — ответила Машка. — Вот Инга с тех пор траур и носит. Правда, шмотки у нее хоть и траурные, но крутые. И вообще, мне кажется, Инга одевается в черное, потому что ей это к лицу.
— А она что, раньше полной была? — вспомнились Наташкины слова Тане.
— В юности нет, — принялась объяснять Моя Длина. — А потом сильно растолстела. Потом муж помер…
— Турундаевский? — перебила Катя.
— Турундаевский жив-здоров, — невозмутимо произнесла Моя Длина. — Но после него у Инги еще была куча мужей. И последний из них — банкир Гохман. Вот он и помер.
— Отчего? — поинтересовалась Таня.
— Перенапрягся в борьбе с конкурентами, — с бывалым видом изрекла Моя Длина. — Но Наташка особенно не расстраивается. Она терпеть его не могла.
— По-моему, она свою маму тоже не слишком-то любит, — иронично сощурилась Катя.
— Не без того, — кивнула Моя Длина. — У Наташки с Ингой сложные отношения.
— Почему? — спросила Таня.
— Одним словом не объяснишь, — отозвалась Школьникова. — Но вообще-то они обе не подарок.
— Это мы уже заметили, — сказала Катя.
— Слушай, Машка, — вмешалась Таня. — А Наташка тоже фигуру здесь корректирует?
— Ну, — подтвердила Моя Длина. — Только в обратную сторону.
— Как это в обратную? — не поняли девочки.
— Ну, например, мне вот от этого избавляться надо, — хлопнула себя по массивной ляжке Школьникова. — А Наталье требуется наращивать. Потому что она ничего не жрет.
— Аппетита нету? — покачала головой Катя.
— Насчет аппетита не поручусь, — извлекла из сумочки сигареты Моя Длина. — Но, помоему, Наташка не ест из вредности. Назло матери.
— Оригинальная девушка, — фыркнула Катя.
— Это называется анорексия, — воспользовалась умным словом Моя Длина. — Во всяком случае, Трупов поставил Наталье такой диагноз.
— Ты-то откуда знаешь? — посмотрели на" нее девочки.
— Слышала, как Инга рассказывала моей матери, — поморщилась Школьникова. — И все повторяла: «Ах, Зиночка, как я тебе завидую! У тебя Машенька такая полненькая». А я сверху совершенно не полненькая. Вот меня Трупов еще немного снизу подкорректирует…
— И можешь, Машка, баллотироваться в королевы среди старшеклассниц, — украдкой подмигнув Тане, сказала Катя.
— Еще как смогу! — не почувствовала издевки Моя Длина. — Во всяком случае, Дуське ничего не светит.
— Кстати, о Дуське, — вдруг вспомнила Таня. — Представляете, она к Олегу подкатывала.
— Ну да? — изумилась Школьникова.
— Она вчера позвонила Олегу и целый час с ним трепалась, — возмущенно проговорила Таня.
— А ты-то откуда выяснила? — охватывало все большее любопытство Школьникову.
— Олег сказал, — объяснила Таня.
— Ну, тогда не страшно, — успокоила Школьникова. — Вот если бы Олег от тебя звонок ее скрыл, нужно было бы бить тревогу.
— Будем надеяться, — вздохнула Таня. — Но вообще это наглость.
— Еще бы! — поддержала Школьникова. — Ничего, девчонки, — добавила она бодрым голосом. — Вот подкорректируемся, и этой Дуське покажем.
— Кстати, нас что-то долго не корректируют, — сказала Катя. — Пошли поднимемся.
Моя Длина зажгла сигарету.
— Девушка, у нас здесь не курят, — немедленно заверещал гардеробщик. — Вы сюда пришли лечиться, а не травиться.
— Не возникай, дядя, — лениво бросила через плечо Школьникова. — Мы — спонсоры.
Гардеробщик досадливо крякнул, но от дальнейших слов почел за лучшее воздержаться. Моя Длина, проворчав, что подобные типы вечно портят удовольствие от курения, затушила сигарету о каблук модной туфли и небрежно швырнула бычок в кадку с искусственной пальмой. Затем поманила девочек наверх.
— Пошли. Пора о себе напомнить.
Они поднялись по роскошной мраморной лестнице. Ноги девочек утопали в ковровой дорожке. Шагов слышно не было.
— Вот моя мать какой антураж отгрохала Трупову, — похвасталась Школьникова.
— Действительно впечатляет, — ответила Катя.
Лестница вывела их в коридор. Вдоль стен тянулись мягкие кожаные диваны, между которыми стояли тумбочки со скульптурами.
— Современное искусство, — тоном экскурсовода пояснила Школьникова. — Мать говорит, сразу двух зайцев убили. И молодых художников поддержали, и пациентам уют создали.
— Ты мне лучше скажи, где ваши супруги Труповы? — уже надоело шататься без пользы по оздоровительному центру Кате.