Вершина Откровения есть догмат о Пресвятой Троице, догмат “преимущественно” антиномичный.»
В русском языке прижилась идиома “антимонии разводить”. В ней значимо то, что народ поменял порядок следования звуков в корне: “анти-МОНИЯ, а не “антиномия”. Хотя в греческо-русский словарь мужики, перенявшие слово от “интеллигенции”, не заглядывали, но идиома, характеризующая смыслоубийственное мыслеблудие все же знаменательно обрела сопутствующий ей, еще более глубокий смысл (анти = против) + (МОНО = один, единый); то есть -противоборство Единому.
Противление Богу свойственно идеалистическому атеизму в иудаизме и христианстве. Они одинаково подразумевают, не оглашая: человек создан Богом и рождается в богопротивном виде. Отсюда для приведения человека в “божеский вид” в иудаизме предписано на восьмой день обрезание. Вследствие него нарушается нормальная физиология мужского организма и : структуры головного мозга с первых дней жизни ребенка постоянно забиты обработкой информации, поступающей с рецепторов головки полового члена. В нормальной же физиологии такая связь (коммутация): “рецепторы — структуры мозга” — всего лишь краткие и редкие эпизоды по отношению к длительности жизни, а не постоянный информационный шум, на фоне которого протекает обработка информации головным мозгом.
Апокриф “Евангелие от Фомы” передает беседу учеников и Иисуса об обрезании: «58. Ученики его сказали ему: Обрезание полезно или нет? Он сказал им: Если бы оно было полезно, их отец зачал бы их в матери обрезанными. (…).»
Апостол Петр, хотя он и не ссылается на Фому или Иисуса, первых христиан от обрезания крайней плоти, следуя знамению: Бог даровал Духа Святого необрезанным (Деяния, 15:6 и ранее 10:44 — 47, 11:17). Освободив от обрезания первохристиан, Петр присёк вторжение в нормальную физиологию их нервной системы, тем самым он по существу защитил первохристиан от повреждения ума нарушением их нормальной физиологии.
Какой бы смысл ни вкладывал В.Н.Лосский в цитированный фрагмент, но он сказал правду: Задача состоит в изменении ума человека. Это — задача общих хозяев иудаизма и исторически реального христианства, навязывающих преимущественно по умолчанию, т.е. подразумевая молчаливо мнение, что человек создан и рождается богопротивным. Но если апостол Петр пресёк , то задачу подавления разума стали решать, разрушая нормальную культуру мышления, вводя в неё “алгоритмы” порождения ошибок, т.е. стали разрушать интеллект как процесс “алгоритмически”, говоря современным языком — “информационными технологиями”, “вершиной” которых и является догмат о “Троице”: “1 = 3 во всей полноте как 1, так и 3”. Догмат о “Троице” навязан, хотя он и несовместим с тем, что:
1. Иисус прямо говорит: «Господь Бог наш есть Господь единый» и соглашается с ответом книжника «один есть Бог и нет иного кроме Его» — Марк, 12:19, З4.
2. Иисус прямо отрицает обращение к нему «Учитель Благий» словами: «Что ты называешь Меня благим? Никто не благ, как только один Бог.» — Лука, 18:18, 19, И эти слова отрицают прямо Никейский символ веры: «2. (…) Бога истинна от Бога истинна.»
3. Дух Святый прямо назван «дар Божий» — Деяния, 10:45; 11:17, 18:19, 20, что отрицает Никейский символ веры «8. И в Духа Святаго, господа Животворящего…»
Из текста Нового Завета явствует, что во времена апостолов многие поддавались искушению и втягивались в предумышленно навязываемые им различными посвященными и просто болтунами дискуссии о Боге: о Его существе, “внутренней структуре” Бога, Его взаимоотношениях с тварным Мирозданием и людьми. Втягиваясь в дискуссии безо всякого знания о Боге и не имея Откровений Свыше, они по отсебятине нагромождали домыслы на вымыслы, привносили в Церковь свойственные многобожию тех лет понятия и мнения, сохранявшиеся в их памяти и после принятия ими христианства, без осознания ими каких-либо мировоззренческих границ в их внутреннем мире: между многобожием и идолопоклонством и обретенным Учением Христа и апостолов. И всё это — чуждое Учению Христа — оседало и накапливалось в христианстве уже со времен апостолов. Не без причин же Павел писал: «Но боюсь я, чтобы, как змей хитростью не прельстил Еву, так и УМЫ ВАШИ НЕ ПОВРЕДИЛИСЬ (выделено нами), уклонившись от простоты во Христе.» — 2 послание Коринфянам, 11:3 и далее до 11:8.
Как видно из приведенного, и апостол Павел, и профессор-“богослов” В.Н.Лосский пишут об одном и том же: об уме человеческом.
Разница только в том, что Апостол, избранный Христом, предостерегает людей, стремящихся к Богу, от повреждений в уме; а чиновники Церкви, рекомендуя переиздание работ иерарха церковной науки В.Н.Лосского, советуют изменить Богом данный людям ум. Они не сомневаются нимало ни в здравомыслии самого В.Н.Лосского, ни в их собственном, которое явно опровергается глобальным биосферно-социальным кризисом как итогом пастырской деятельности всех после-Никейских церквей, впавших в измышления о “Боге-Троице” безо всяких к тому оснований.
И вследствие того, что Церкви не вняли предостережению апостола Павла, они, распиная на своем вероучении и догматике души в людях, с детства калечат их разум. В отличие от иудаизма, производящего инвалидов правого полушария (процессно-образное мышление), христианские церкви производят инвалидов левого полушария (ассоциативное и дискретно-логическое мышление), тем более ущербных, чем непреклоннее те во мнении, что 3 = 1, а 1 = 3.
В каноне Новозаветных текстов, прошедших цензуру и редактирование, нет ничего подобного оборотам речи современного христианства: “Слава Святой Единосущной и Нераздельной Троице”; “Пресущественной, Пребожественной и Преблагой Троице”; “Бога-Троицы” и т.п.
Их нет просто потому, что такого рода церковные измышления появились только тогда, когда письменная традиция Нового Завета уже обрела устойчивость и её невозможно было отредактировать заново, вложив в уста Христа и апостолов обороты речи, не свойственные выражению ими их миропонимания: это вызвало бы отторжение редакторов от церкви её паствой.
Хронологическая последовательность была такова: Все подлинное, написанное и продиктованное апостолами и евангелистами было написано к концу I века, после чего оно только изымалось из употребления в церкви теми, кому мешало: так “исчезло” Евангелие Мира Иисуса Христа, не допущенное в канон Нового Завета анти-Христианством. Понятие о “Боге-Троице” возникло в конце II века (Энциклопедический словарь, 1986 г.). По существу оно было внесено в христианство извне.
Понятие о многоипостасном всевышнем боге, воплощающем себя в Мироздании, — атрибут ведической культуры (см. хотя бы “Бхагават-гиту”, эпизод явления Арджуне вселенской формы всевышнего Господа Кришной — гл. 11 и иллюстрация к ней в изданиях кришнаитов). Также и христианский догмат о троичности божества в его единстве — в истории не первый.
«Древний, да будет благословленно Его Имя, обладает тремя Главами, которые образуют лишь одну Главу; это и есть то, что есть наиболее возвышенного между возвышенным. И так как Древний, да будет благословленно Его Имя, представляется числом три, то все другие светочи, которые освещают нас своими лучами (другие Сефироты), одинаково заключаются в числе три.» «Божественная троица образуется из Бога, Сына Божия и Святого Духа.» — В.Шмаков, “Священная книга Тота, Великие арканы Таро”, Москва, 1916 г., Репринт 1993 г., со ссылкой на Зогар и Каббалу, с. 66.
В древнеславянской довизантийской вере, восходящей к Ведам, — триединство трех троиц: 1) Правь, Навь, (ставшая иудейским ); 2) Сварог, Световит (Свентовит: — в ином звучании), Перун; 3) Душа (Разум), Мощь, Плоть. (В.Емельянов, «Десионизация»).
Развитое учение христианских церквей о “Троице” в близком к современному виде и “тринитарная “ троицкая терминология сформировались к концу IV в. (В.Н.Лосский, цитированный сборник, с. 212), уже после Никейского собора, на котором отцы церкви проголосовали, что Иисус — Бог: 218 (или 318 — по другому источнику) — “за”, 2 — “против”. После Никейского собора, собранного императором Константином, , Римское государство прекратило искоренение утвержденного Собором учения церкви из общества, вследствие чего у отцов церкви появилось время и иные возможности, чтобы профессионально заняться измышлениями, всё более удаляясь от простоты во Христе времен апостолов. Но поскольку эти измышления невозможно было ввести в текст канона Писания без того, чтобы не вызвать этим отток паствы от церкви, , то оставалось только принять в церковную традицию, дополнительно к сложившемуся канону Писания, и набор догматически выдержанных измышлений отцов церкви — предание старцев/
Поэтому только один из не принятых в канон апокрифов — ЕвангелиеотНикодима, — дошедший до нас в редакции не ранее конца IV в. (судя по упоминанию в его преамбуле императора Восточной Римской империи в 379 — 395 гг. Феодосия Великого; или Феодосия II — в 408 — 450 гг.) имеет заглавие “Деяния Святой Троицы”.
В каноне же Писания не появилось ничего из “тринитарной” троицкой терминологии, нарушающей сложившуюся к концу III в. традицию, хотя некоторые фразы и после Никейского собора добавлялись в канон и редактировались так, чтобы их легче было истолковать в смысле принятой догматики и церковных учений, хронологически более поздних, чем традиционное Писание. Примеры тому — упоминавшийся стих 5:7 Первого послания Иоанна и завершение Евангелия от Марка, 16:3 — 16:19.
Догмат о “Троице” — измышления, построенные разрушением целостного контекста при извлечении из него отдельных фраз, что порождает неоднозначность смысла обрывков, возникающих в этом процессе и предстающих в сознании человека в качестве самостоятельных высказываний, таких, как «Я и Отец — одно» (Иоанн, 10:30) и ему подобных: Римлянам, 9:5; Первое послание Тимофею, 3:16; Колоссянам, 2:9 и др. Кроме того, имело место и иносказательное толкование “в духе “ того, что сказано прямо, но тоже на основе фрагментарного извлечения из контекста. Так те, кто видит первый в Библии намек на “Троицу” в явлении Аврааму трех ангелов (Бытие, гл. 18:1, 2) забывают о развитии этого эпизода (Бытие, гл. 18 и 19 — в целом и 19:1, в частности).
Если бы “тринитарная” троицкая терминология, измышленная отцами церкви к концу IV в., была бы способна наилучшим образом передать и закрепить в культуре общества смысл Откровения Свыше, то ею бы и пользовались и Иисус, и апостолы, и никто не посмел бы и не сумел остановить такого рода их проповеди: «Что откроет Бог людям из Своей милости, — для этого не будет удерживающего; что Он сдержит — тому нет посылающего после Него. Он — всемогущий, мудрый» — Коран, 35:2. Вследствие этого церкви не пришлось бы измышлять троицкую терминологию: она бы унаследовала её от Христа и апостолов в совершенном виде. Исторически реально “Догмат о Троице” — не вершина Откровения, а позднейшее измышление отцов церкви, хотя такое воззрение и отрицает мнения её последующих вероучителей.
Если не давить человеку на психику авторитетом сложившихся традиций, превозношением над “толпой” иерархов-вероучителей, толкователей писаний, “святых богословов” после-Апостольской эпохи, если не разрушать контекст переданного евангелистами и апостолами о целью конструирования анти-МОНИЙ — антиномий, разрушающих , то всё осмысленно и однозначно определенно даже в каноне Нового Завета: «… нет иного Бога, кроме Единого. Ибо хотя и есть так называемые боги, или на небе, или на земле, так как есть много богов и господ много, — но у нас один Бог Отец, из Которого все, и мы для Него, и один господь Иисус Христос, Которым все, и мы Им. Но не у всех такое знание…» — Павел, 1 Коринфянам, 8:4 — 7. При этом нельзя забывать, что в лексических формах Библии Бог — всегда Господь, но Господь — не всегда Бог и не всегда Иисус. Последнее видно также и из описания эпизода обращения Савла к Павлу по пути в Дамаск: Савл сначала признает господом неизвестного ему неоспоримо высшего, а только после этого в уже признанном им Господом узнает ранее известного ему Иисуса. — Деяния, 9:3 — 8, и в частности 9:5. Причем характерно, что в Деяниях апостолов в этом эпизоде приводятся слова: «Я Иисус, Которого ты гонишь» — гл. 9:5, а не что-либо подобное «Я — “ипостась” Бога Всевышнего — Иисус.»
Но вследствие повреждения в новых поколениях “христиан” ума внедрением в детстве авторитетной догматики некогда принятой их предками, в мировоззрении церковников извращены и причинно-следственные обусловленности в Объективной Реальности; и как следствие извращены непосредственное миропонимание и осмысление ими лексики. В.Н.Лосский “Очерк мистического богословия” начинает словами: «Мы задались целью рассмотреть здесь некоторые аспекты духовной жизни и опыта Восточной Церкви в их связи о основными данными православного догматического предания. Таким образом термин “мистическое богословие” означает в данном случае аспект духовной жизни, выражающий ту или иную догматическую установку.» — с. 8.
В этом тексте В.Н.Лосский — один из многих, кто извращает существо “мистического богословия” не только как термина, но и как в духовной жизни: сокровенной от других людей жизни души человека.
“Мистика” (греч.) — по-русски “тайна”, состоит в том, что человек, преисполнившись духа, обретает (на полевых носителях) в себе энергию и несомую ею некоторую , не связанную со внутри-общественными средствами её кодирования: языком, живописью, другими изобразительными искусствами, наукой и т.п. Если же, обретая таким путем некое первознание он преобразует его, используя внутрисоциальные средства кодирования информации, то другие люди обретают возможность освоить ту же информацию, но уже не как непосредственно данное первознание, а как достояние культуры общества. Догматическое богословие — одна из составляющих в культуре общества. Оно — следствие того, что кто-то лично, мистически обретя некое первознание, выразил его так, как сумел, на понятном в обществе языке. И вопрос только в том, каким духом был преисполнен человек в момент обретения непосредственно от некоего источника первознания как такового; и насколько точно он сумел выразить первознание в общих всем средствах культуры или во вновь созданных им средствах в преемственности развития культуры.
Человек должен стараться жить так, чтобы быть ему непрестанно открытым для нисхождения в него Духа Святого — наставника от Бога на всякую жизненно необходимую ему и другим людям истину.
“Догматическая же установка” — хранимые культурой («православное догматическое предание» у В.Н.Лосского) не выражаются в духовной жизни, поскольку они вторичны по отношению к ней, а придают направленность вновь входящим в духовную жизнь поколениям, подобно железной дороге из пункта “А” в пункт “Б”, по которой невозможно прибыть в пункт “В”. Ею люди пользуются в готовом виде, не задумываясь о том, что “рельсы догматов” могли быть проложены всем известным образом для того, чтобы, бездумно приняв навязанные и ставшие традиционными догматы, они не могли войти в религию Бога Истинного во всей её полноте.
Соответственно этому и догмат о “Троице” интересным образом связан с эзотеризмом, герметизмом ведической магической культуры — знанием для посвященных в “великие тайны”, ибо в ней “не все истины должны быть поведаны всем людям”, что прямо отрицает Учение Христа в его изначальном виде.
«Тридцатью двумя путями — чудными, мудрыми, начертал IA, IEBE, Саваоф, Бог Израиля, Бог Живой и Царь Вечный, Эль Шаддай, Милосердный и Прощающий, Возвышенный и Пребывающий в вечности, — возвышенно и свято Имя Его, — создал мир Свой тремя сеферим: сефар, сипур и сефер.» — Эпиграф к одному из разделов книги В.Шмакова “Священная книга Тота”.
И это поясняется в подстрочном примечании:
“Первый из этих трех терминов (Sephar) должен означать числа, которые одни доставляют нам возможность определить необходимые назначения и отношения каждого (по контексту, возможно: человека) и вещи для того, чтобы понять цель, для которой она была создана; и мера длины, и мера вместимости, и мера веса, движение и гармония — все эти вещи управляемы числами. Второй термин (Sipur) выражает слово и голос, потому что это Божественное слово и голос, потому что это Божественное Слово, это Глас Бога Живого, Кто породил существа под их различными формами, будь они внешними, будь они внутренними; это его надо подразумевать в этих словах: “Бог сказал: “Да будет Свет” и “стал Свет”. Наконец, третий термин (Sipher) означает писание. Писание Бога есть плод творения. Слова Бога есть Его Писание, Мысль Бога есть Слово. Так мысль, слово и писание суть в Боге лишь одно, тогда как в человеке они суть три.» — “Cuzary”, 4, § 25, цит. по кн. В.Шмаков “Священная книга Тота. Великие арканы Таро”, 1916 г., репринт 1993, с. 245 (выделение некоторых слов в тексте — наше).
Если это излагать кратко, то троица — сефар, сипур, сефер — эквивалентна триединству: мhра — информация — материя (плод).
В Коране указано на это прямо и для всех открыто: читайте, думайте, осмысляйте, понимайте: Это — Ислам, Царствие Божие. Но “высшим” иерархам ведическо-магической культуры знахарства Царствие Божие — Ислам — помеха. Поэтому в ней для всех “низших”, чтобы привести их в зависимость от “высших”, — экзотеризм — извращение мировоззрения: изначально четырехъединство “пространство — время — вещество — энергия (дух)”, о чем говорилось ранее; а для переваливших через некоторую ступень посвящений — эзотеризм — первично триединство по существу: “материя-информация-мера”, выраженное в каких-либо языковых формах. Хотя триединство и заменило в эзотеризме четырехъединство , но всё же в нём нет главного: , даваемой Богом непосредственно каждому по мере возникновения жизненной необходимости.