Иисус, как ранее и Моисей, противостоял ведической магической культуре знахарства; противостояли ей и апостолы (кроме опекунов Христа от иерархии знахарства): где есть единение людей в Любви там нет места иерархиям личностных посвящений, утаиванию знаний и их извращению. Ведически-магическая направленность извращений Учения Христа выражается и в разделении вероучения на два и более: одно — максимально извращенное — для толпы, остальные для посвященных в иерархии личностных отношений внутри якобы христианской церкви; они — содержат социально значимое знание и менее извращены во многих прикладных аспектах, но — ведут в конце концов к откровенному служению Сатане или же превозносят человека в божеское достоинство без всяких к тому оснований (В.Н.Лосский: “обожение”). И неудобопонимаемый догмат о “Троице” создает основу для построения в “христианстве” — на основе открытого всем церковного вероучения — системы личностных посвящений в иерархии знаний: по существу их — ведического магического характера, хотя на словах церковь по-прежнему отрицает, как и Иисус, и апостолы, ведическую магическую культуру знахарства (её борьба с гностиками: “гностики” в переводе на русский — знающие, т.е. знахари).
* * *Именно в магии и сокрытии истинного Учения Христа обвинил православие в России Лев Толстой в ответе Синоду на акт отлучения его от церкви:
«То, что я отрекаюсь от церкви, называющей себя православной, это совершенно справедливо… И я убедился, что учение церкви есть теоретически коварная и вредная ложь, практически же собрание самых грубых суеверий и колдовства, скрывающих весь смысл христианского учения. Стоит только почитать требник, последить за теми обрядами, которые непреставая совершаются православным духовенством и считаются христианским богослужением, чтобы увидеть, что эти обряды не что иное, как различные приемы колдовства, приспособленные ко всем возможным случаям жизни.». — цитировано по кн. “Речь Патриарха Алексия II к раввинам г. Нью-Йорка 13 ноября 1991 года и ересь жидовствующих”, “Паллада”, Москва, с диапозитивов американского издания 1992 г., с. 214.
Далее Лев Толстой утверждает: «Верю я в следующее: верю в Бога, которого понимаю, как Дух, как Любовь, как начало всего… Верю в то, что воля Бога яснее, понятнее всего выражена в учении человека Христа, которого понимать Богом и которому молиться считаю величайшим кощунством.» — там же, с. 215. Комментаторы речи Алексия II демонстрируют далее либо свое невежество и ограниченность, либо преднамеренную ложь: «Здесь уместно заметить, что с древне-библейскими пророчествами о Христе Л.Н.Толстой ознакомился при помощи московского раввина Минора. Неудивительно, что толкования библейских текстов были сделаны не в духе христианского учения, а так, как они содержатся в Талмуде.»
Но то, что сказал Л.Н.Толстой, ближе к Корану и во многом в согласии с Учением Ислама и противно ветхозаветно-талмудическому иудаизму, поскольку в иудейском вероучении Иисус, через которого Бог явил людям Его Благую весть, — колдун, чернокнижник. Лгут комментаторы речи Алексия II умышленно или по невежеству, эта ложь — знамение выпадения и их, и отлучавших Л.Н.Толстого от церкви, из Святодуховности, даруемой Богом вне догматики и ритуалов.
* * *На какой-то ступени посвящаемому в иерархию тайн члену христианской церкви открывается в каких-то языковых формах, что ранее привычная ему “Троица-Бог” — есть по существу триединство: “мера — форма — плод”;: по существу это пантеизм — обожествление природы, Космоса, Мироздания. А еще далее, — что Бог это — Бог, Творец и Вседержитель, создавший Своим Словом это триединство и все вещи и существа в нем. Бог же “Троица” — учение, которое породили невежественные люди по суете их ложного мудрствования о Боге без знания и Откровений, но “толпа” привыкла ко лжи, и чтобы все было спокойно в обществе, — а это благо, — не следует разубеждать невежественных фанатичных людей, которые только озлобятся или психологически сломаются, если им объяснить истинное: истина же придет ко всем де со временем… И, естественно, что нет и не может быть никакого конфликта между иерархией посвященных и Богом, поскольку иерархия — хранительница среди моря невежества истинных Божьих Откровений.
Вопреки этому в народе без лишних мудрствований и посвящений говорят: “Бог троицу любит”. Кто хочет, может понимать эту поговорку в смысле любви “Бога-Троицы” к троекратным повторениям событий; но мы понимаем её прямо: в смысле выраженного русским языком основного знания народа о любви Бога к Мирозданию, существующему как триединство: “мера (предопределение) — материя — информация”. И такому пониманию отношения Бога и Троицы соответствует рисунок некоего символа, приводимый В.Шмаковым в “Священной книге Тота” (с. 66), изображенный, по его словам, на одной из стен в трапезной Троице-Сергиевой лавры.
На рисунке Отец, Сын, Св. Дух — вне Бога, но связаны и с Ним, и между собой. Подобного назначения символы оттачивались веками, и если уж Троица: Отец — Св. Дух — Сын (мера-информация-материя) — оказалась вне Бога, то это потому, что авторы символа хотели в изображении разделить Бога и Троицу; либо же Свыше им не было позволено изобразить иначе, чтобы Бог отождествился с “Троицей”. В противном случае должно признать, что декор трапезной в главной лавре России был выполнен профессиональными богомольцами по наущению духа нечистого.
Так же и православный писатель Борис Зайцев — автор многих произведений, в которых выражены жизненные идеалы православных, — в повести “Преподобный Сергий Радонежский”, основанной на исторических документах, приводит в качестве цитаты из письма преподобного Сергия князю Московскому Дмитрию Ивановичу, еще только ведущему полки на Куликово поле: «Иди, господин, иди вперед, Бог и святая Троица помогут.» (“Люди Божии”, Москва, “Советская Россия”, 1991 г., с. 393). Если Б.Зайцев не ошибся в цитировании, то преподобный Сергий Всевышнего Бога явно отделяет от Троицы, вопреки тому, что Троица по официальной догматике открытого всем экзотерического учения Православной Церкви и есть “Сам Всевышний триединый = единотроичный Бог”. То, что оборот речи «Бог и святая Троица» появился и сохранился в языке и дошел до Б.Зайцева, когда он писал повесть о Сергии; то, что православные души писателя и многих читателей не отвергли его, как догматически чуждый, еретичный, — также знаменательно.
Догмат о троице, принятый иерархами за основу церковного учения, влечет за собой многое. Но наиболее знаменательно и жизненно важно то, что во времена апостолов его не было, а Дух Святый нисходил на уверовавших в апостольское учение — это было повсеместное и массовое явление среди христиан (см. Деяния апостолов). В после-Никейские времена, в эпоху, когда догматика церквей и их учения стали неоспоримо традиционными для паствы, христианин, приемлющий Духа Святого, стал чем-то исключительным. То есть исторически реально в массовой статистике либо в душу входит любовь к никейской догматике и учение церкви, в любой момент готовой породить “святую инквизицию”; либо любовь к Богу и людям и Дух Святый в ответ нисходит от Бога. И нет в этом разницы между католицизмом, православными и прочими церквями имени Христа.
В XIX Серафим Саровский напомнил православным о “стяжании благодати Духа Святого, как о цели жизни христианской”. В XX в. многие пропагандисты православия любят цитировать фрагменты из записей Н.А.Мотовилова о его беседах с Серафимом Саровским, впервые опубликованных С.А.Нилусом — одним из первых публикаторов “Протоколов сионских мудрецов”, чего многие православные поклонники преподобного Серафима не знают; а из тех, кто знает, многие предпочитают скрывать и (или) не задумываются, почему С.А.Нилусу было дано опубликовать и то, и другое. Мы приведем фрагмент из беседы о. Серафима и Н.А.Мотовилова:
* * *— Каким же образом, — спросил я батюшку о. Серафима, — узнать мне, что я нахожусь в благодати Духа Святаго?
— Это, ваше Боголюбие, очень просто, — отвечал он мне; поэтому-то и Господь говорит: “вся простота суть обретающим разум”. Да беда-то вся наша в том, что сами-то мы не имеем этого разум Божественного, который не кичит (не гордится), ибо не от мира сего есть.
Разумэтот, исполненныйлюбовьюкБогуиближнему (выделено нами), созидает всякого человека во спасение Ему (“Ему” с заглавной — в цитируемом издании). Про этот разум Господь сказал: “Бог (так в цитируемом издании: наша вставка) всем спастися и в разум истины прийти”. Апостолам же Своим про недостаток этого разума Он сказал: “Ни ли разумливы есте и не чли ли Писания, и притчи сия не разумеете ли?…” Опять же про этот разум в Евангелии говорится про апостолов, что “отверз им тогда Господь разум, разумети Писания”. Находясь в этом разуме, и апостолы всегда видели, пребывает ли Дух Божий в них, или нет, и проникнутые Им и видя сопребывание с ними Духа Божия, утвердительно говорили, что дело их свято и вполне угодно Господу Богу. Этим и объясняется, почему они в посланиях своих писали: “ (так в цитируемом издании: наша вставка) Духу Святому и нам” и только на этих основаниях и предлагали свои послания, как св. апостолы ощутительно сознавали в себе присутствие Духа Божиего… Так вот, ваше Боголюбие, видите ли, как это просто?
— Каким же образом, — спросил я батюшку о. Серафима, — узнать мне, что я нахожусь в благодати Духа Святаго?
— Это, ваше Боголюбие, очень просто, — отвечал он мне; поэтому-то и Господь говорит: “вся простота суть обретающим разум”. Да беда-то вся наша в том, что сами-то мы не имеем этого разум Божественного, который не кичит (не гордится), ибо не от мира сего есть.
Разумэтот, исполненныйлюбовьюкБогуиближнему (выделено нами), созидает всякого человека во спасение Ему (“Ему” с заглавной — в цитируемом издании). Про этот разум Господь сказал: “Бог (так в цитируемом издании: наша вставка) всем спастися и в разум истины прийти”. Апостолам же Своим про недостаток этого разума Он сказал: “Ни ли разумливы есте и не чли ли Писания, и притчи сия не разумеете ли?…” Опять же про этот разум в Евангелии говорится про апостолов, что “отверз им тогда Господь разум, разумети Писания”. Находясь в этом разуме, и апостолы всегда видели, пребывает ли Дух Божий в них, или нет, и проникнутые Им и видя сопребывание с ними Духа Божия, утвердительно говорили, что дело их свято и вполне угодно Господу Богу. Этим и объясняется, почему они в посланиях своих писали: “ (так в цитируемом издании: наша вставка) Духу Святому и нам” и только на этих основаниях и предлагали свои послания, как св. апостолы ощутительно сознавали в себе присутствие Духа Божиего… Так вот, ваше Боголюбие, видите ли, как это просто?
Я отвечал:
— Все-таки я не понимаю, почему я могу быть твердо уверенным, что я в Духе Божием? Как мне самому в себе распознатьистинноеегоявление? (выделено нами).
* * *Далее в записях Н.А.Мотовилова рассказывается, как по внутренней молитве о. Серафима они вместе пребывали некоторое время в наитии Святого Духа. При этом о. Серафим задавал Н.А.Мотовилову вопросы о том, что он чувствует и объяснял ему его ощущения. Мы приводим текст их беседы, исключая из неё пояснения о. Серафима: в нашем контексте значимы ответы Н.А.Мотовилова, а с пояснениями о. Серафима желающие могут ознакомиться в церковных публикациях.
* * *— Мы оба теперь, батюшка, в Духе Божием с тобою… Что ты не смотришь на меня?
Я отвечал:
— Не могу, батюшка, смотреть, потому что из глаз ваших молнии сыпятся. Лицо ваше сделалось светлее солнца, и у меня глаза ломит от боли…
О. Серафим сказал:
— Не устрашайтесь ваше Боголюбие, и вы теперь сами также светлы стали, как и я сам. Вы сами теперь в полноте Духа Божиего, иначе вам нельзя было бы и меня таким видеть. (…)
— Что же чувствуете вы теперь? — спросил меня о. Серафим.
— Необыкновенно хорошо, — сказал я.
— Да как же хорошо? Что именно?
Я отвечал:
— Чувствую я такую тишину и мир в душе моей, что никакими словами выразить не могу.
(…) Что же еще чувствуете вы? — спросил меня о. Серафим.
— Необыкновенную сладость, — отвечал я. (…)
— Что же еще вы чувствуете?
Я отвечал:
— Необыкновенную радость во всем моем сердце.
(…) Что же еще вы чувствуете, ваше Боголюбие?
Я отвечал:
— Теплоту необыкновенную.
— Как, батюшка, теплоту? Да ведь мы в лесу сидим. Теперь зима на дворе, и под ногами снег, и на нас более вершка снегу, и сверху крупа падает… какая же может быть тут теплота?
Я отвечал:
— А такая, какая бывает в бане, когда поддадут на каменку и когда из неё столбом пар валит…
— И запах, — спросил он меня, — такой же, как из бани?
— Нет, — отвечал я, — на земле нет ничего подобного этому благоуханию (…)
И батюшка Серафим, приятно улыбнувшись, сказал:
— И сам я, батюшка, знаю это точно также, как и вы, да нарочно спрашиваю у вас — так ли вы это чувствуете? Сущая правда, ваше Боголюбие. Никакая приятность земного благоухания не может быть сравнена с тем благоуханием, которое мы теперь ощущаем, потому что нас теперь окружает благоухание Святаго Духа Божия. Что же земное может быть подобно ему?
* * *То, что пережил и описал Н.А.Мотовилов, дается в жизни далеко не каждому. В описании же его мы обращаем внимание на исключительно эмоционально-чувственное восприятие происшедшего, без какого бы то ни было вынесенного им из этого наития на него Духа Святого смысла (интеллект заблокирован?) Смысл свершившегося ему объясняет о. Серафим:
* * *— Вот, батюшка, ваше Боголюбие, какой неизреченной радости сподобил нас теперь Господь Бог. Вот, что значит быть в полноте Духа Святаго, про которую Святой Макарий Египетский пишет: “Я сам был в полноте Духа Святаго…” Этою-то полнотою Духа Своего Святаго и нас, убогих, преисполнил теперь Господь. Ну, уж теперь нечего более, кажется, спрашивать, ваше Боголюбие, каким образом люди бывают в благодати Духа Святаго… Будете ли вы помнить теперешнее явление неизреченной милости Божией, посетившей нас?
— Не знаю, батюшка, — сказал я, — удостоит ли меня Господь навсегда помнить так живо и явственно, как теперь я чувствую, эту милость Божию.
— А я мню, — отвечал мне о. Серафим, — что Господь поможет вам навсегда удержать это в памяти вашей, ибо иначе благость Его не преклонилась бы мгновенно к смиренному молению моему и не предварила бы так скоро послушать убогого Серафима, тем более, что и не для вас одних дано вам разуметь это, а через вас для целого мира, чтобы вы сами, утвердившись в деле Божием, и другим могли быть полезными. Что же касается до того, батюшка, что я монах, а вы мирской человек, то об этом и думать нечего: у Бога взыскуется правая вера в Него и Сына Его Единородного. За это и подается обильно свыше благодать Духа Святаго. Господь ищет сердца, преисполненного любовью к Богу и ближнему — вот престол, на котором Он любит восседать и на котором Он является в полноте Своей пренебесной славы. “Сыне, даждь Ми сердце твое” — говорит Он, — “а все прочее Я Сам приложу тебе”, ибо в сердце человеческом может вмещаться Царствие Божие”.
* * *Оба пребывали, по словам Серафима Саровского, в полноте благодати Духа Святого, но для о. Серафима наитие Духа Святого — чувственно-эмоционально, и осмысленно, а для Н.А.Мотовилова, несмотря на предшествовавшую беседу о разуме, все же только чувственно-эмоционально, но бессмысленно.
В связи с тем, что Н.А.Мотовилов не смог, по его лично обусловленным причинам, воспринять смысл происшедшего в единстве чувственно-эмоционального и смыслового строя наития, мы дополним его воспоминания воспоминаниями Б.М.Моносова [26]:
«Требования к солдатам у меня во все времена (при многократных памятных ему воплощениях на Земле: наша вставка) были неизменны: преданность мне, либо идее, которую я в этот момент представляю и готовность отдать жизнь ради нее (идеи), или меня по обстоятельствам. Военное обучение я брал на себя. Лучших солдат, чем “дети пророка” (по контексту, речь идет о магометанах в Испании до 1492 г. — наша вставка) мне не приходилось и желать. Я применил на этот раз старый атлантический прием. Воины отдавали мне свою волю. Зато, растворив свое сознание в моем, они приобщались к космическому сознанию и по желанию могли выходить на высокие астральные планы, полностью соответствовавшие их представлениям о рае. Взамен сдаваемого в аренду блаженства я приобрел сотни готовых на все террористов (выделено нами). Власть имущие и охнуть не успели, как оказались в моих руках. Надо сказать, что я был вполне веротерпим и в равной мере уделял внимание и Христианам, и Мусульманам.» — “Бешеная скачка на бледном коне. Или по эту сторону магии”, с. 48; последняя цитированная фраза также весьма значима.
Из сопоставления воспоминаний Н.А.Мотовилова и Б.М.Моносова встает все та же проблема — Различение наития Духа Святого и наития духа некоего эгрегора или иного наваждения. Общим в обоих фрагментах воспоминаний является то, что и для Н.А.Мотовилова, и для биороботов, подневольных Б.М.Моносову через некий эгрегор, блаженство при наитии некоего духа — бессмысленно и ни к чему их не обязывает.
С.А.Нилус обнаружил записи Н.А.Мотовилова на чердаке дома, среди пыли, галочьих и голубиных перьев, птичьего помета, бухгалтерских записей, переписки и прочего хлама общим весом 4 пуда 25 фунтов (около 70 кг). Записи были сделаны крайне неразборчивым почерком, ко времени находки бумага обветшала, и С.А.Нилус смог их удовлетворительно разобрать и подготовить к изданию только после его жалоб в молитве самому Серафиму Саровскому на невозможность чтения записей. Это показывает, что вразумление о. Серафима сохранилось для потомков не благодаря тому, что Н.А.Мотовилов внял смыслу его пояснений и если по каким-то причинам не смог издать беседу сам, то хотя бы оставил надежным людям и библиотекам России несколько экземпляров разборчивых рукописей чернилами, а еще лучше тушью. Беседа сохранилась благодаря тому, что Промысел Божий сделал свойственными Ему средствами вопреки беззаботности Н.А.Мотовилова то, что Н.А.Мотовилов не сделал сам, ответственно и добросовестно выполняя прямо разъясненное ему Серафимом Саровским: «не для вас одних дано вам разуметь (выделено нами) это, а через вас для целого мира, чтобы вы сами, утвердившись в деле Божием, и другим могли быть полезными.»