– Ну давай, давай, потом поплачешь сколько угодно, а сейчас показывай, что там у тебя спрятано?
Девушка дернулась раз, другой, пытаясь вырваться, но комитетский боец держал ее крепко.
Вот тут откуда-то из глубины памяти Алекса всплыл закон, накрепко вколоченный еще в детстве. Железное правило в их интернате: девчонок в обиду не давать. За это они дрались насмерть, и вопрос «ввязываться или нет?» никогда не вставал. Если кто-нибудь обижал интернатских девочек, драка начиналась сразу, и не смотрели, кто обидчик и насколько он сильнее. Сейчас что-то подтолкнул изнутри, тело сработало автоматически, и Алекс прыгнул на того охранника, что направил в его сторону ствол. Ухватил цевье карабина, отталкивая в сторону, лбом припечатал матерчатую маску, что-то хрустнуло под мешковиной, и Алекс с потерявшим равновесие охранником рухнули на пол. Падая, комитетский боец нажал на спусковой крючок, грохнул выстрел.
Тот боец, что схватил Яну, развернулся, не разжимая пальцев, и поволок девушку за собой. Яна врезала ему коленом в промежность и наконец-то сумела вырваться. Она взвизгнула: «Алекс, ходу отсюда!» – и прыгнула в окно. Во всяком случае, так показалось Алексу, который лежал на охраннике, вцепившись в его воротник, а поэтому не мог особенно присматриваться. Может, это был не прыжок, но исчезла она мгновенно. Алекс оставил оглушенного комитетского бойца и вскочил. Перед ним на пути к окну попался второй – скрючившись и стискивая руками поврежденное место, он хрюкал и подвывал. Алекс с наслаждением врезал кулаком в дерюжную маску, тут из купе выскочил еще один боец – тот, что помогал Сенчуку обыскивать кабинет, – и торопливо потянул из-за плеча автомат.
Алекс, не раздумывая, бросился в окно головой вперед и выставив перед собой руки. Он приготовился к жесткому падению, но свалился на что-то податливое и мягкое. Оказалось, снаружи под окнами вагона-люкс прогуливался еще один часовой. Когда Яна выпрыгнула наружу, то, заметив его, бросилась в тень, под колеса вагона. Охранник сунулся следом, вглядываясь в темноту – он толком не рассмотрел, кто или что вывалилось из окна. На его-то спину и приземлился Алекс. Руки сами собой нащупали рукоять «калаша», висевшего за спиной часового. Алекс потянул ремень через голову, спрятанную под мешковиной… Боец не был оглушен и стал сопротивляться. Из тени вынырнула Яна и врезала охраннику рукоятью «вальтера» в лоб. Потом вцепилась в рукав Алекса и потянула к себе, Алекс так и не выпустил оружие и поволок за ремень бесчувственного охранника. Едва они с Яной скрылись под вагоном, над головой грохнул выстрел – кто-то из бойцов, с которыми дрался Алекс, добрался к окну.
– Лес его знает, куда он палит, – пробормотала Яна, проворно ползя на четвереньках под дном вагона. – Нас же не видно.
Алекс попытался пробраться тем же макаром следом, но оказался не таким ловким, руки проваливались в вязкую грязь, волочащийся на ремне автомат то и дело за что-то цеплялся. Охранник в вагонном окне снова выстрелил. Яна выглянула из-за колеса и бросила через плечо:
– На выстрел сейчас эти, мешкоголовые, соберутся. Бежать нужно. Давай быстрее за мной!
Она выскочила из-под вагона. Когда Алекс, ругаясь и набивая шишки, выбрался из укрытия, из-за соседнего склада уже показались комитетские охранники в масках. Немного, трое или четверо, в дрожащем свете факела не разобрать. Но к ним вот-вот могла подоспеть подмога, и Алекс побежал за Яной. Их заметили, охранники бросились следом.
Яна добежала до угла, бросилась в одну сторону, потом в другую… Алекс поравнялся с ней и понял, почему она растерялась, – приближались новые факельные огни. Беглецы помчались по темному закоулку между глухими стенами. Погоня топала следом. Похоже, откуда-то появились еще преследователи – шаги звучали совсем рядом.
Еще один поворот, Яна замерла на долю секунды, потом неожиданно резко толкнула Алекса. Он потерял равновесие, плюхнулся в кучу мусора, сразу провалившись в гнилой разлезшийся картон, влажное тряпье и вонючее месиво пищевых отходов. Яна шлепнулась рядом и замерла. Шаги и дрожащие отблески факельных огней приближались… Яна сгребла кучу мусора и приготовилась. Когда передний преследователь осторожно, выставив перед собой ствол, выглянул из-за угла, швырнула влажный ком вдоль проулка. Ее снаряд шмякнулся о стену где-то далеко в темноте, ошметки с шорохом посыпались на землю. Боец в маске бросился на шум, крича на ходу:
– Скорей! Они за угол свернули!
Алекс вжался в мусор и затаил дыхание. Погоня протопала мимо. Когда огни факелов скрылись за углом, Яна заявила:
– Можешь выдохнуть. Только не вдыхай потом. Воняет.
– Само собой… Ну и видок у нас теперь, наверное…
– Ничего, ночью никто не увидит. Как будем Шведа выручать?..
– Ну… я думаю… что лучше…
На самом деле до сих пор Алекс если и задумывался о чем, то только о том, как бы спастись самим. Но сказать этого он не успел. Снова затопали шаги, и беглецы опять вжались в грязь. Это был патруль – двое в масках. В их проулок бойцы Комитета сворачивать не стали, только посветили факелом, поглядели и пошли дальше.
– Они сейчас везде, – объяснила Яна. – Можешь быть уверен, созывают все новых и новых, выдают маски и отправляют в дозор. Все Пятихатки ими кишат. Не уйти нам.
Алекс только вздохнул. Ведь не собирался становиться героем и драться с всесильным Комитетом, но само собой так вышло…
– Я думаю, – наконец высказался он, – что здесь, возле заведения Корня, их особенно много. Хотя ты права, они сейчас везде… кроме…
– Кроме чего?
– У меня есть идея. Мы проберемся в их Комитет. Там нас точно никто не ищет.
– Ты что?! Мало ли, что не ищут! Охранников у вокзала сейчас знаешь сколько? Толпа! Пусть и не ждут, но как только увидят…
– Говорю же, есть идея! – перебил ее Алекс. – Тем более Швед там, и нужно к нему добраться. Знаешь, один древний философ как-то сказал: если хочешь спрятать лист, спрячь его в лесу.
– Наверное, в его время еще не было Леса… – вздохнула Яна. – Ладно, рассказывай, что за идея.
Глава 11 Кот в мешке
Не меньше получаса Алекс с Яной лежали на шпалах в сотне метров от здания вокзала. Прятаться там было удобно, за рельсами, среди груд изломанных ящиков и старых автомобильных покрышек. В такой близости от Комитета никому не пришло в голову искать беглецов, но и двинуться с места было бы рискованно – то и дело мимо проходили бойцы в масках.
В здание люди с открытыми лицами входили по одному, низко опустив голову, поднимая воротники, и старались прошмыгнуть в дверь поскорее. Потом выходили наружу уже в масках – и держались гордо, разговаривали громко. Как будто внутри вокзала их подменили. Маски придавали охранникам Комитета уверенности в себе. Тех, кто был готов, собирали группами, давали задания: прочесать такой-то район, проверить такое-то место. Алекс слышал почти все: бойцам приказано было искать именно их.
– Парень так себе, ничего особенного, – наставлял охранников старший, – девка тощая, как смерть, мелкая, волосы черные. Ищите чужаков, которые так выглядят.
– «Как смерть»? – возмущенно прошептала Яна. – Ну, я вам еще припомню!
Алекс подсчитал: пока лежали на шпалах, в здание вошло человек двадцать и вышло примерно столько же. Потом новые бойцы перестали прибывать, и он решил: пора. Все, кого Комитет вызывал на службу в эту ночь, уже закутались в мешковину и ходят по Пятихаткам, а на вокзале всего лишь несколько охранников. Ну и члены Комитета, конечно.
– Пойдем? – спросил Алекс.
– Ага.
Алекс напялил маску из мешковины, точно такую же, как у комитетских охранников, Яна размазала грязь по лицу. Закончив приготовления, зашагали, не скрываясь, к ярко освещенному входу в здание. Яна брела, опустив голову, первой – изображала пойманную преступницу. Алекс, как конвоир, с трофейным автоматом на изготовку шагал следом. У входа на вокзал топтались двое в масках.
– Ага! Поймали наконец! – радостно выкрикнул один, завидев «конвоира» и «задержанную». – Давно уже пора было! Сколько народу на ноги подняли.
Другой присмотрелся к маске Алекса.
– Петя, это ты? Ну и вид у тебя… где ж ты так вывалялся?
– Сколько раз говорили: на службе – никаких имен! – сердито буркнул из-под маски Алекс. – Ты бы знал, где она пряталась! Еле отыскали. Второй пока в бегах, ищут.
– Дяденька, я ж ни в чем не виновата… – заныла Яна. – Отпустите меня…
– Шагай! – подтолкнул ее Алекс.
Потом в дверях обернулся к часовым:
– Да, а куда ее теперь? К другим? Где их заперли?
– Корня Комитет допрашивает, – охотно сообщил часовой. – А второго пока что под замок посадили. Наверное, и девку к нему нужно.
– Может, проводишь?
– Ладно, шагайте за мной!
Охранник провел их через пустой гулкий зал ожидания, свернул в коридор. Там топтался еще один боец в маске – должно быть, исполнял обязанности тюремщика. На двери, около которой он прохаживался, висел массивный замок.
– Открывай! – крикнул ему часовой. – Вторую птичку к этому старому селезню подсадим!
Тюремщик сперва потянулся к замку, потом отступил на шаг и помотал замотанной в мешковину головой:
– Нет, лучше их по отдельности держать, чтобы не сговорились до допроса. Я ей другую камеру выделю.
– Открывай! – с нажимом повторил Алекс и ткнул его дулом автомата в живот. – Быстро и молча!
Яна вытащила руки из карманов и направила «вальтер» на часового, который привел их сюда.
– Слышал, я тощая, как смерть? – спросила она. – Намек понятен?
– Открывай! – повторил Алекс.
Тюремщик огляделся. Только помощи ждать ему было неоткуда – все бойцы сейчас бегали по спящему поселку, разыскивали беглецов. Он с тяжелым вздохом отпер замок. Как только ключ провернулся в скважине, дверь распахнулась от мощного толчка изнутри, ударила тюремщика в лоб и отшвырнула к противоположной стене. Что случилось со вторым, Алекс не успел разглядеть, только мгновением позже, когда Швед ухватил его самого и прижал к стене, он краем глаза увидел, что и второй охранник падает.
Пальцы Шведа сжались, у Алекса перехватило дыхание, он из последних сил прохрипел:
– Швед… это я…
Яна подскочила к ним и замолотила Шведа по руке:
– Отпусти! Отпусти! Это же Алекс!
– Леха? – хватка на горле ослабла, и Алекс, с трудом делая судорожные вдохи, стянул с головы мешок.
– Мы за тобой пришли! – объявила Яна. – Бежим отсюда!
– За мной? А я думал, где вас искать после того, как отсюда уберусь… с Корнем. Без него не уйду.
Они затащили оглушенных охранников в комнату, где держали Шведа, и заперли.
– Времени мало, – заметил Алекс, – охранник у входа сообразит, что напарника долго нет. Где Корня искать?
– На втором этаже, – ответил Швед, – лестница в конце коридора.
Когда они подошли к лестнице, Яна попросила:
– Минуту, я сейчас!
Подскочила к окну на лестничной площадке, распахнула его и выглянула:
– Порядок! Уходить здесь будем.
– Так ты поэтому вагонное окно открыла, когда увидела комитетских? – только теперь догадался Алекс. – Там, у Корня в логове?
– Всегда нужно заранее готовиться, чтобы было куда рвануть, – авторитетно объяснила Яна. – Пойдем?
Второй этаж пустовал, широкий коридор упирался в массивную двустворчатую дверь, из-за которой доносились голоса. Пришельцы прошли вдоль коридора и остановились.
– Таким образом, твоя вина доказана. – Алекс узнал голос высокого комитетчика, который приходил арестовать Корнея. – Ты собирался захватить власть в Пятихатках, постепенно заменяя нас, членов Комитета, своими людьми. Не вышло, а, Корень?
– И вы огласите это перед всем народом? Позволите мне сказать слово в свое оправдание? – усталым голосом спросил Корней.
– Это лишнее, – вмешался еще один комитетчик. – Тебя расстреляем за шпионаж в пользу Армии Возрождения, так проще.
– Конечно, конечно, если я начну говорить, то о каждом из вас порасскажу такое, что и вам не поздоровится, – проговорил подсудимый. – А хотите, я прямо сейчас начну? Даю слово, вы узнаете друг о друге много нового!
– Заткните его, и так все ясно, – вмешался третий комитетчик. Слишком поспешно вмешался – видно, Корень и в самом деле знал его тайны.
– Нет уж, послушайте! – Корней повысил голос. – Вы же здесь все свои, да? Но только я кое-что о вас знаю, о каждом! Вы все бы хотели сделать то же, что и я, только смелости не хватало! Кишка тонка! Я один решился, поэтому вы меня и ненавидите, и боитесь! Ну, слушайте!
– Время тянет, – объяснил Швед. – Интересно, чего он ждет?
Тем временем за дверью поднялся крик:
– Затките его! Хватит с нас его вранья!
– Нет, пусть говорит!
– Правильно, пусть выскажется! Мне бояться нечего! Кто здесь за свои секреты опасается, а?
– Пора, – решил Швед. – Леха, когда войдем, следи за теми, что справа, а мои – что слева. Вряд ли они решатся стрелять, но мало ли!
Он ударом ноги распахнул дверь и ворвался в большой зал, Алекс – следом. Корень стоял спиной к ним перед длинным столом, за которым восседали шестеро членов Комитета. Они были без масок, и Алекс ощутил их страх – не перед наставленными автоматными дулами, а перед взглядами на их открытые лица. Они боялись показаться без масок! Швед заревел:
– Не двигаться, не шевелиться! Кто дернется, получит пулю! Корень, уходим!
Подсудимый оглянулся, на его лице отразилось изумление – к такому обороту он был готов ничуть не больше обвинителей. Но удивлялся он недолго, тут же выскочил за дверь. Комитетчики переглянулись. К оружию никто не прикоснулся.
Швед с Алексом попятились и медленно отступили в коридор.
– Мы уходим, – громко объявил Швед, – не спешите за нами гнаться. Здание заминировано, дернетесь – и все на воздух взлетит. Понятно? Мы с Корнем давно собирались вас в клочья разнести, а сегодня у меня настроение как раз подходящее.
– Ты что плетешь, Варяг? – тихо прошипел сзади Корень.
Алекс со Шведом отступили в коридор. Алекс захлопнул дверь, Швед сунул под дверную ручку осколочную гранату, которую зачем-то таскал при себе один из охранников, обезоруженных внизу. Яна, мигом уловив идею, схватила скрепку, найденную в Ночлежке, разогнула и примотала проволокой кольцо детонатора к ручке другой двери. Как только попробуют открыть – взорвется.
– А теперь – бежим, – объявил Швед и первым подал пример.
Беглецы помчались к лестнице, следом за Яной выбрались в окно и побежали по темному пустырю, спотыкаясь на ржавых рельсах… Позади грохнул взрыв, приглушенный стенами, со звоном посыпались оконные стекла, секундой позже закричали раненые. Никто не успел и слова сказать, как в поселке, далеко от вокзала, тоже грохнуло – только гораздо мощнее. Это уже не одна граната рванула, а что-то многократно более мощное – земля вздрогнула под ногами, над Пятихатками вырос огненный столб, быстро обрастающий дымной шляпой, подсвеченной снизу красным.
– Алекс, Яна, ваша работа? – на бегу выкрикнул Швед.
– Это мою нычку нашли! – прохрипел в ответ Корень. – У меня же все заминировано! Как раз на такой случай!
К бегу он был непривычен, сразу начал харкать и задыхаться. С трудом переводя дух, он дернул Шведа за рукав:
– Сюда! У меня еще склады есть! За мной давай! Там и джип заправленный! Все уедем, только меня не бросайте!
– Иди ты Лесом! – обиженно пропыхтел на бегу Швед. – Никуда ты не денешься, пока не расскажешь мне все, что об этом месте знаешь, где я служил, понял?
Корень пропыхтел что-то невнятное, что могло сойти за согласие. Беглецы пересекли пустырь и добрались к постройкам, все вокруг было погружено во тьму, не видно ни огонька. Вдалеке поднимались два дымно-огненных столба – над взорванным складом Корнея и над вокзалом, где, похоже, из-за взрыва начался нешуточный пожар. Между черными коробками складов мелькали огни факелов, там сновали отряды охранников, оттуда доносились крики… Из-за строений вынырнул грузовик, свет фар облизал пустырь, и беглецов заметили. Факельные огни зашевелились, стягиваясь в огненные ручейки, можно было различить матерчатые маски с черными точками глаз, блестело оружие. Швед выругался и закричал:
– Теперь быстро!
Но Корень уже выложился, и теперь едва трусил, тяжело переставляя ноги. Водитель грузовика вывернул руль, снова разворачивая машину. Потом лучи света запрыгали вверх и вниз – грузовик катил по рельсовым путям, скорость ему пришлось сбросить. Корней, задыхаясь, махнул рукой, указывая направление. И беглецы вбежали в лабиринт строений. Швед споткнулся о торчащий из земли корень, потом еще раз. Алекс тоже влетел в клубок змеящихся стеблей и едва не свалился.
– Ты куда нас завел? – крикнула Яна. – Это что, Лес?
– Старый поселок… – выдохнул Корень. – Хорошее место… для тайника…
Он поднажал из последних сил. Алекс теперь видел – они оказались среди руин, оплетенных древесными стволами, которые, причудливо изгибаясь, тянулись через дверные коробки и окна, дыры в крыше и расползались по крошащимся осыпающимся стенам. После нескольких поворотов свет фар и факелов исчез из виду, но крики охранников Комитета приближались.
Впереди показалось двухэтажное здание, почти нетронутое дикой растительностью, заполонившей руины в округе.
– Погодите, я сейчас, – пропыхтел Корень, – мину разряжу.
Он упал на колени перед дверью и стал возиться в темноте. Возбужденные голоса преследователей были уже совсем рядом, двигатель грузовика надсадно ревел, подвеска грохотала, когда автомобиль переваливался на рельсах.
Швед опустился на колено у стены. Поднял автомат и приготовился. Алекс перебежал на другую сторону улицы и присел за смятым железным бочонком. Вот на перекрестке мелькнул свет факела, другой, третий. Преследователи не знали, какую улицу выбрали беглые арестанты, и проверяли все закоулки. Несколько человек свернули к тайнику Корня и осторожно двинулись вдоль улицы, переступая через толстенные корневища. Тот, что шагал посередине, высоко держал факел, в осколках стекла, уцелевших в рамах, задрожали красные блики. Маски из мешковины с темными провалами глаз поворачивались вправо-влево, охранники всматривались в каждую тень, прислушивались к малейшему шороху.