— Какая стена? — удивился Верт, когда девочка задала вопрос. — Верт был одним из семи самых больших городов империи, не считая столицы. Его просто невозможно огородить. Даже если бы такую стену кто-нибудь сделал, не хватило бы армии, чтобы ее защитить. Да вы скоро все сами увидите. Можно задать вопрос?
— Конечно, можно, — разрешила она. — Если тебе что-то непонятно, спрашивай без разрешения.
— Я видел, как вы расплачивались с крестьянами, — сказал Верн, — а до этого — с управляющим барона и нашим старостой. И во всех случаях вы давали имперские золотые. У вас это единственные деньги?
— Предлагаешь их поменять? — сказала Настя. — Я об этом думала.
— Лучше это сделать перед тем, как куда-нибудь вселяться, — предложил слуга. — Конечно, и на постоялом дворе их с удовольствием возьмут, но разговоров будет…
— А с чем связано это удовольствие? — спросила девочка. — Почему за один имперский золотой дают десять королевских? В них так мало золота?
— И это тоже, — кивнул Верт. — В имперском золотом гораздо меньше меди, и он сам в два раза больше весит, но дело не только в золоте. Я не знаю почему, но из этих золотых у магов получаются самые лучшие амулеты. Прошла тысяча лет с тех пор, как развалилась империя, и всю эту тысячу лет имперские золотые плавили, добавляли медь и чеканили свои деньги. Сейчас найти золотой имперской чеканки очень трудно, тем более в хорошем состоянии.
— Значит, мне за них могут дать и больше?
— Вам я бы вообще не советовал заниматься разменом, — сказал слуга. — Привлечете к себе внимание и введете в соблазн все у вас отобрать. А если схватитесь за меч или пустите в ход магию, может быть очень плохо! С одной стороны, богатые и влиятельные люди, а с другой — девочка, за которой нет силы. Догадываетесь, чью сторону примет королевский суд? Лучше менять небольшие суммы у разных людей, и идти с этим мне. Сначала поменяем немного, чтобы устроиться на постоялом дворе и привести в порядок свой вид, а потом можно менять и остальное.
— А что у тебя не так с видом? — спросила Настя. — По-моему, очень неплохо выглядишь.
— Для госпожи в таких штанах, как на вас, я выгляжу просто замечательно, — улыбнулся Верн, — но если вы станете знатной дамой, то и мне нужно будет поменять одежду. Вы можете, конечно, на мне сэкономить, но это ударит по вашему престижу. К тому же, учитывая ваш возраст, мне многие дела придется делать самому, а при встрече все в первую очередь смотрят на одежду.
— Не буду я на тебе экономить, — тоже улыбнулась девочка. — Ты у меня будешь выглядеть не хуже короля. Верн, ты хорошо знаешь столичные постоялые дворы?
— Знаю все самые хорошие, но по чужим отзывам. Сам я ими не пользовался. Выбор очень большой, особенно когда нет необходимости считать каждую монету.
— Особенно когда они не твои, — засмеялась Настя. — Ладно, в обмене денег и выборе жилья придется довериться тебе. А сейчас нам нужно будет ненадолго расстаться.
— Хотите спрятать часть золота? — догадался Верн.
— Вот как жить с таким догадливым слугой? — сказала девочка. — Да, половину спрячу. Нам и то, что возьму с собой, все не понадобится. Никто не знает, чем все может закончиться, так что пусть будет запас. Я не хочу, чтобы ты знал место клада не из-за недоверия, в конце концов, нетрудно получить клятву. Но если из тебя начнут тянуть жилы, можешь не выдержать. Что такое чужое золото, когда тебя медленно режут на кусочки? А так любой маг скажет, что ты не знаешь того, где я его закопала.
— Вы правы, — согласился слуга. — Я проеду вперед и подожду за тем лесом.
Он пришпорил коня и галопом помчался по дороге, а Настя свернула влево к небольшой березовой роще. Выбрав приметное место, она аккуратно сняла кинжалом дерн, выкопала нужных размеров яму, разбрасывая повсюду ненужную землю, а потом положила в нее одну из сумок с золотом, добавив туда же почти все драгоценности. После этого уложила на место дерн и пометила его тремя камнями. Ее конь, которого она до сих пор немного побаивалась, ждал привязанный к одной из берез. Она хотела купить что-нибудь поменьше, но у сына старосты был только этот зверюга. Конь сразу почувствовал ее страх и забавлялся, делая вид, что хочет ее укусить. Сын старосты сказал, что это игра, да она и сама так думала, но все-таки было боязно. Его зубами ничего не стоило отхватить пальцы. Отвязав повод, она со второй попытки забралась в седло. Хорошо, что конь стоял на месте, иначе у нее ничего не получилось бы. Разобрав поводья, девочка начала колотить пятками по лошадиным бокам. Она немного перестаралась и, сама того не желая, перевела коня в галоп. Хорошо, что он сам заскочил на дорогу и понесся по ней в нужную сторону. Управлять им Настя не могла: она бросила поводья и вцепилась руками в конскую гриву. Промелькнул лес, за которым ее должен был ждать Верн. Может, и ждал, но она этого не увидела, потому что боялась поднять голову. Вскоре послышался приближающийся конский топот. Нагнавший ее слуга умудрился схватить поводья и как-то успокоить коня.
— Напугали вы меня, — сказал он Насте. — Уже думал, что лишусь службы.
— Забрал бы тогда золото, — не подумав, ответила еще не до конца отошедшая от страха девочка. — Сам бы потом нанимал себе слуг.
Потом она сообразила, что такое не стоило говорить, и почувствовала себя неловко, а Верн обиделся, поэтому до самого города ехали молча. У города не было стен, поэтому не было и ворот, но здесь додумались до шлагбаума, которым наряд их пяти стражников перегораживал дорогу. Плату за въезд в столицу взимали только с крестьян и купцов, с каждого воза по мелкой серебряной монете, которую все называли "половинкой". Всадники, чтобы не мешать обозам, объезжали шлагбаум по обочине. То же сделали и они и очутились в Верте — стольном граде королевства Вардаг.
— Где будем менять золото? — спросила Настя. — Извини за грубые слова, ты их не заслужил. Я просто сильно испугалась.
— Лучше всего в одном из купеческих домов, — ответил он. — Они за плату меняют деньги соседей на наши и не откажутся купить монеты империи. Купеческие кварталы не очень далеко отсюда.
Пока ехали к купцам, девочка во все глаза рассматривала город. В любой книге о европейском средневековье писалось об узких улочках городов и текущих по ним нечистотах. Так вот, ничего этого в Верте не было. Улицы привычной ей ширины без какой-то канализационной вони, обилие зелени и площадей, на каждой из которых возвышалась скульптура какого-то героя непременно верхом на коне. За день одетый в камень город нагрелся, и было немного душно. Кое-где пахло навозом, но не сильно.
— Это имперский город, — объяснил ей Верн. — Вся центральная часть как была построена тысячу лет назад, так с тех пор здесь ничего не меняли, только проводили ремонт. Дома достраивали в сторону реки, так там улицы будут уже, хотя канализацию сделали. У нас без нее нет ни одного города, а вот кое у кого из соседей такое иной раз встречается. Мы, можно сказать, уже приехали. На той стороне площади начинается улица, на которой много торговых домов. Сколько будем менять?
— Возьмешь жменю монет, пока должно хватить, — решила она. — Сейчас развяжу сумку.
— Золото в руках не носят, — сказал он, отвязал от пояса свой кошель и, ссыпав из него все монеты в карман штанов, протянул его девочке. — Наполните сами.
Они проехали большую круглую площадь с непременной статуей всадника в центре и спешились у первого же двухэтажного дома на улице, о которой говорил Верн. Как и у других домов, возле него была коновязь, к которой привязали лошадей.
— Торговый дом Морана, — пояснил слуга. — Не из самых больших, но в первой гильдии. Вообще-то, коней увести не должны, но если кто попробует, можно рубить руки. Я постараюсь все сделать быстро.
Отсутствовал он с полчаса. За это время к дому подъезжали всадники, и кто-то уехал, забрав своего коня, но на их лошадей никто не покусился. Проходившие мимо люди либо совсем не замечали Настю, либо на их лицах появлялось выражение брезгливого недоумения, а один господин достал из кошеля серебряную монету и кинул ее на ступени.
— Долго тебя не было, — недовольно сказала она. — Мне уже здесь начали подавать милостыню. Все прошло нормально?
— Все поменяли даже немного дороже, — ответил Верн. — Я взял и золото, и серебро. Все в кошелях в этой сумке. Едем на постоялый двор?
— У вас продается готовая одежда или только шьют на заказ? — спросила Настя. — Хотелось бы хоть немного приодеться. Неприятно, когда на тебя смотрят, как на вошь.
— Все у нас есть, — ответил он, — но готового продают мало. Это в основном вещи, от которых отказались заказчики, и подобрать на вас что-нибудь приличное будет очень трудно. Давайте поселимся, а потом я съезжу к мастерам и вызову их на постоялый двор. Вам ведь не только одежда нужна, но и обувь, а покупать ее, сшитую на другого — это смерть ногам. Без обуви даже не пустят в приличный трактир.
— Все у нас есть, — ответил он, — но готового продают мало. Это в основном вещи, от которых отказались заказчики, и подобрать на вас что-нибудь приличное будет очень трудно. Давайте поселимся, а потом я съезжу к мастерам и вызову их на постоялый двор. Вам ведь не только одежда нужна, но и обувь, а покупать ее, сшитую на другого — это смерть ногам. Без обуви даже не пустят в приличный трактир.
— Поехали, — вздохнула девочка и попыталась сесть на коня.
Ее жеребец в городе нервничал и мешал неопытной наезднице на себя забраться.
— Надо будет его заменить, — сказал Верн, забрасывая ее в седло. — Этот конь вам не по силам. В деревне не из чего было выбирать, а здесь нам его обменяют на любом рынке.
На этот раз ехали совсем недолго и остановились на постоялом дворе "Императорский".
— Хозяева любят давать своим заведениям громкие имена, — посмеиваясь, ответил он на вопрос Насти, когда они отдали лошадей конюху и увешанные сумками шли устраиваться на постой. — Держитесь сзади, чтобы хозяин не увидел ваших босых ног, потом он шуметь не станет.
Они вошли в большой зал, заставленный столами, за некоторыми из которых сидели люди. От запахов пищи голодная девочка чуть не захлебнулась слюной. В стороне от трапезной, возле лестницы на второй этаж, стоял еще один стол поменьше, за которым сидел сам хозяин — невысокий, полный господин с круглым веселым лицом. Его веселость моментально сменилась раздраженной гримасой, едва он увидел Настю.
— Убирайся отсюда! — крикнул он, замахав на нее руками. — Здесь тебе ничего не подадут!
Кое-кто из сидевших в зале оторвались от еды, чтобы посмотреть на то, как вышвырнут попрошайку.
— Еще одно такое слово, любезный хозяин, и мне придется вас убить, — сказал толстяку Верн. — Увы, оскорбление благородной дамы…
— Где вы увидели даму? — с недоумением спросил хозяин. — И кто вы вообще такой, что смеете мне угрожать?
— Мы клиенты, — пояснил Верн. — Не смотрите на внешний вид этой дамы, в пути с ее одеждой случилось несчастье. Ничего, скоро здесь будут лучшие мастера столицы. А от вас мне нужно только два самых лучших номера пока на декаду, а там посмотрим. Желательно, чтобы номера были рядом. После вселения сразу же подайте туда ужин!
— Сорок золотых! — назвал толстяк явно завышенную цену и издевательски посмотрел на Верна. — И все деньги платите вперед!
— Держите, — сказал слуга, развязал один из кошелей и отсчитал нужную сумму. — Кто нас проводит?
Хозяин растерянно посмотрел на горку золотых монет, а потом на странных посетителей. Решив наконец, что глупо отказываться от выгодных клиентов, он крикнул одному из слуг, куда их вселить.
— Я думала, что нас сейчас вытурят, — сказала Настя Верну, когда бросила сумки в своем номере и заглянула к нему. — А у тебя комната как бы не больше моей.
— Так было надо, — пожал он плечами. — Я буду жить скромнее, но сейчас хозяина надо было задавить золотом. Любой из них имеет право отказать в услугах без всяких объяснений, и он уже был готов это сделать. Можно, конечно, найти другое заведение, но и там вашим босым ногам не будут рады, а уже вечер, и вы устали. Сейчас поужинаем, и я поеду за мастерами, а вы на всякий случай закройтесь и никому не открывайте. Долго я разъезжать не буду.
Ужин принесли без задержки, и Верн, быстро поев, ушел. Девочка заперла дверь выданным ключом и легла на кровать.
— Что-то вы почти весь день молчите, — обратилась она к Лору с Эллой. — Даже как-то непривычно без ваших споров.
— У тебя сейчас опытный советник, — отозвался паладин. — Он прекрасно знает столицу и здешнюю жизнь, а мы в ней только начали осваиваться. Многое непривычно, поэтому я со своими советами подожду.
— А я могу поддержать тебя только магией, да и то очень недолго, — сказала Элла. — В остальном от меня будет мало толку. Жизнь сильно изменилась, а жриц, на которых я рассчитывала, здесь нет.
— Все равно мне без вас как-то скучно, что ли, — призналась Настя. — Не обязательно давать советы, можно просто поговорить. Вот в чем у вас был смысл жизни? Для меня это не праздный вопрос. Эта Верона забросила меня в ваш мир, не сказав ни слова. Вряд ли ей от меня нужна какая-то помощь, значит, она просто захотела посмотреть на то, как я из всего этого выпутаюсь. Есть мысли, для чего ей это может быть нужно? Вот я сейчас оденусь и обуюсь во все новое, украшу себя алмазами, а что дальше? Чем мне у вас заниматься?
— А чем бы ты занималась у себя дома? — спросила Элла. — Не каждодневно, а вообще? В чем у вас там смысл жизни?
— У каждого он свой, — ответила девочка, — общего для всех так и не нашли. Дома я сама об этом не задумывалась, просто доводилась читать в книгах то, что по этому поводу думают другие. Последний раз читала, что смысл жизни в ней самой, а другого просто нет. Вот целей может быть много самых разных. У меня целью было вырасти, получить специальность и выйти замуж. Понятно, что замуж только по любви и только за замечательного мужчину. Чтобы мы много зарабатывали и была хорошая квартира. Детей хочу, умных, красивых и чтобы не болели. Наверное, того же самого хочет любая нормальная женщина.
— Здесь хотят того же самого, — грустно сказала Элла. — Только наши женщины работой не занимаются. Я говорю о дворянках, потому что у крестьянок много работы. Все хотят счастья, не всем оно достается! Я всю жизнь тянулась за силой, чтобы подняться над другими. Пришла смерть, и что в итоге? У меня даже не было любимого мужчины и детей. Все радости жизни прошли мимо, как будто я и не жила. Я зацепилась за этот пояс в надежде прожить кусочек чужой жизни и урвать каплю чужого счастья! Своего-то ничего не было.
— Наверное, тебе нужно просто получше устроиться в жизни, — сказал Насте Лор. — Пока у тебя нет ничего, кроме халявного золота. Если не повезет, не так уж трудно его лишиться. А насчет того, для чего это нужно богине… Есть у меня одна мысль, не знаю только, понравится она тебе или нет.
— А если короче? — поторопила его девочка. — Скоро должны приехать мастера, и мне будет не до разговоров.
— Если короче, то богиня по тебе оценивает ваших людей. Если она останется довольна, может быть, возьмет их под свою руку, если нет, то уйдет из вашего мира. Ничего другого я придумать не смог.
— И кто у нас будет в нее верить? — сказала Настя. — Она не нужна тем, кто верит в своих богов, а остальным любые боги по фиг!
— А зачем в нее верить? — не понял паладин. — Верить или не верить вы можете в выдуманных богов, а с великой Вероной выбор другой. Вы можете следовать ее указам или на них плевать. На тех, кто будет плевать, она плюнет сама, и их в вашем мире не останется. И ей все равно, один такой будет строптивый или миллионы. Скажи, у вас благополучный мир?
— Нет у нас ничего благополучного, — расстроенно сказала девочка, — а вот придурков навалом. Если их всех чистить, население планеты уменьшится в несколько раз.
— Больше всех благ останется для нормальных, — сказал Элла, — а придурков не жалко, сколько бы их у вас ни было.
Разговор пришлось прервать, потому что вернулся Верн и постучал в запертую дверь.
— Хорошо прибарахлился, — сказала Настя, рассматривая костюм слуги из красивой и явно дорогой ткани, украшенный вышивкой и кружевами, — а чем обрадуешь меня?
— Сейчас должны приехать мастера, — ответил он. — Будут и швеи, и башмачник, так что сможете заказать все, что вам нужно. Плащи и шляпки обычно покупают готовые.
Первой приехала швея вместе с двумя помощницами. Как поняла Настя, пожилая дама сама ничего не шила, а только принимала заказы у состоятельных клиентов. Две молодые девушки измерили девочку и удалились ждать, пока освободится начальство. Для этой процедуры ей пришлось раздеться до трусов, которые сразу же вызвали интерес швеи.
— Оригинальное белье, — сказала она, обойдя вокруг Насти. — Его шили не в нашем королевстве? И как оно крепится?
— Это пошито далеко, — ответила девочка. — В них стягивающаяся лента, но можно сделать на завязках. Вы уже посмотрели трусы? Может, займемся моими заказами?
— Да, конечно! — швея раскрыла что-то вроде альбома, в котором у нее были нарисованы разные платья в двух видах: спереди и сзади. — Здесь вы можете выбрать то, что вам понравится.
— Мне нужно одно платье покрасивей и одно для дороги, — сказала Настя, перелистывая альбом. — У вас все платья только со шнуровкой сзади? Дело в том, что у меня пока нет служанки…
— Дальше есть и с боковой, — подсказала швея. — Даже их не очень удобно надевать самой, но уже можно обойтись без служанки.
— Мне это и вот это, — выбрала девочка. — Скажите, у вас женщины совсем не заказывают штанов? Там, откуда я родом, тоже носят в основном платья, но используют и штаны при поездках верхом и вообще в дороге.