— Наемницы заказывают, — ответила швея, — но не из ткани, а из тонкой кожи с вырезами.
— Вот и мне нужны такие рубашка и штаны, — заказала Настя, — только чтобы они на мне не болтались, а слегка обтягивали.
— Не слишком откровенный наряд? — осторожно возразила швея. — Так себя показывать…
— У ваших девушек такие платья, которые ничего, кроме ног, не скрывают, — возразила девочка, — а мне пока и скрывать нечего. И еще я хочу, чтобы вы мне сшили домашний наряд, который у нас называют пижамой. Ходить в спальне в платье неудобно, а в ней — в самый раз. Это тоже рубашка и штаны, но шьются из мягкой ткани. Выберите что-нибудь понаряднее и украсьте кружевами. Да, я была бы довольна, если бы вы мне пошили еще одни трусы. Я вижу, что они вас заинтересовали, вот на мне и попробуете. Сколько с меня за все?
— Пока десять золотых, — ответила швея. — Это задаток, а рассчитаетесь, когда мы все пошьем. За два дня должны успеть, но вашу пижаму доставят завтра.
Едва Настя рассчиталась со швеей, как приехал башмачник. Им оказался пожилой и почти лысый мужчина с недовольным лицом. Было видно, что он за день устал, так что его недовольство, наверное, было связано с поздним вызовом. Вместо рисунков он привез большую сумку с обувью.
— Мне сказали ваш возраст, и я кое-что привез, — сказал он девочке, вываливая обувь на пол. — Может быть, что-нибудь подберем вам по ноге, а из остального сможете выбрать образец для заказа.
У Насти были такие ноги, что и дома было сложно найти обувь, которая нигде не жала и не натирала бы пальцы, и здесь она из двух десятков пар выбрала только одни туфли на высоких каблуках, все остальное по разным причинам было забраковано.
— Это туфли для танцев, — сказал мастер. — По мостовой вы в них не пойдете.
— Для мостовых пошейте мне вот такие, — выбрала девочка. — И еще вот эти, у которых совсем нет каблука. Скажите, вы не сможете мне пошить домашнюю обувь? А то моя протерлась.
Он не понял, о какой обуви идет речь, поэтому ей пришлось вытащить свои шлепанцы.
— Можете их сделать из ткани покрасивее и украсить шитьем или мехом, — сказала Настя, видя, что он заинтересовался ее заказом. — Подошва должна быть кожаная, но и на нее нужно изнутри наклеить или нашить ткань. В такой обуви ногам очень удобно.
Заплатив мастеру задаток и получив уверения в том, что через два дня вся обувь будет пошита и доставлена, девочка его выпроводила и заперла дверь. Хорошо было бы покупаться и Верн что-то говорил о мытье, но она за сегодняшний день так вымоталась, что не могла уже думать ни о чем, кроме кровати. Настя рано заснула, поэтому и проснулась, когда за окнами только начало светать. Ей приспичило в туалет, а вчера она не узнала, где здесь это жизненно важное помещение. К счастью, помог книжный опыт. Девочка поискала в памяти то немногое, что об этом читала, и полезла искать под кровать. Книги не обманули, и она нашла ночную вазу, которая на треть была заполнена водой. Облегчившись, Настя опять залезла под одеяло и решила скоротать время до завтрака разговором со своими советниками.
— Я вам не помешала? — обратилась она сразу к обоим. — Вы еще ничего не надумали?
— Ты о смысле жизни? — ехидно спросил Лор. — Если о нем, то у меня для размышлений было слишком мало времени.
— Я хочу знать, что делать дальше, — не обращая внимание на слова паладина, сказала Настя. — Через два дня я буду вся из себя благородная, даже новые трусы обещали пошить. И что дальше? У вас часто графини живут на постоялых дворах?
— Хочешь сказать, что нужно покупать дом? — спросила Элла. — В столице он должен дорого стоить. И к дому положено иметь слуг, лошадей и карету для выездов. Золота у тебя много, наверное, хватит все это купить и прожить несколько лет…
— Самое глупое занятие — это загадывать свою жизнь на много лет вперед, — перебил ее Лор, — Особенно глупое для женщины. Она может через пару лет выйти замуж, и все проблемы отпадут сами собой. Или богиня вернет ее обратно. Надо подумать над тем, как достойно устроиться, не связывая себя с покупкой дома. Ей еще нужно войти в столичное общество…
Паладин со жрицей затеяли очередной спор, от которого пришлось отвлечься, когда постучали в дверь. Оказывается, Верн о ней позаботился и заказал на утро горячую воду и служанку. Вода прибыла в большой, наполовину наполненной бочке, которую в комнату внесли двое слуг. Мыла Настю молодая служанка. Она рьяно взялась за дело, использовав для мытья какую-то серую пасту. Полоскания после такого купания не предусматривалось, поэтому девочка выбралась из бочки дала себя вытереть. На середине этой процедуры служанке стало плохо. Ее глаза округлились, кровь отлила от лица, и женщина упала на пол, ударившись об него затылком.
Глава 6
— Ваше величество, я посмел вас побеспокоить, потому что нахожусь в растерянности! — сказал королю его первый министр граф Варк Зикарт.
— И что же это за дело, которое ввергло вас в растерянность, любезный граф? — с любопытством спросил Габриэл. — Наверное, что-то не совсем обычное? Садитесь в кресло и излагайте!
Семидесятилетний граф с облегчением опустился в кресло, которое в королевском кабинете поставили специально для него, и сказал находившемуся здесь же секретарю:
— Азам, передайте начальнику столичной стражи, чтобы вошел сюда. Будет лучше, если он сам доложит королю и ответит на все вопросы. У меня во время его доклада их было много!
Король редко занимался государственными делами. Большинство их он переложил на своего первого министра, который некогда был его воспитателем. Поэтому подобные вольности со стороны министра в присутствии короля были в порядке вещей, и секретарь со всех ног бросился выполнять приказ. Едва он исчез, как в открывшуюся дверь кабинета вошел барон Джур Мавад. Прошагав к сидевшему за столом королю, он почтительно поклонился и замер.
— Барон, расскажите его величеству все то, что рассказали мне! — приказал граф. — И рассказывайте со всеми подробностями.
— Три дня назад к нам прибежал хозяин постоялого двора "Императорский", — начал свой рассказ начальник стражи. — За день до этого к нему вселились два странных постояльца…
— И в чем же заключалась их странность, барон? — спросил Габриэл, который до прихода своего первого министра изнывал от скуки и был страшно доволен развлечением.
— Уже вечером к нему зашли двое. Мужчина лет шестидесяти, по виду бывший военный, ничем особенным не отличался от многих других, но с ним была девчонка лет тринадцати или чуть старше, которую хозяин сначала принял за бродяжку. На ней была явно большая для нее мальчишечья одежда, а обуви не было вовсе.
— Действительно попрошайка, — согласился король. — И он их пустил?
— Хозяин наорал на девчонку, за что ее сопровождающий чуть его не зарубил. По его словам, это была знатная дама, с которой в дороге приключились какие-то неприятности.
— Сказать можно что угодно, — заметил король. — Он как-то доказал свои слова?
— Он потребовал два лучших номера и отсыпал хозяину кучу золота, — ответил барон. — В тот же вечер на постоялый двор прибыли лучшие мастера, которым заказали обувь и одежду. По заказам никто не торговался, и вчера все они были оплачены.
— Вы меня заинтриговали, барон! — потирая руки, сказал Габриэл. — И кем же оказалась эта парочка? Если к вам примчался сам хозяин, значит, у него были для этого основания.
— На следующий день после вселения к молодой особе отправили горячую воду и служанку, — продолжил свой рассказ начальник стражи. — Обычное, в общем-то, дело после дороги. Когда служанка мыла девочку, ее удивило то, что на ребенке был золотой пояс, а после мытья она заметила на ее шее алмазный амулет богини и хлопнулась в обморок. Девочка вытерлась сама, а служанку из номера унесли. Естественно, что она обо всем рассказала хозяину. Он записывает имена постояльцев, но только тех, кто производит расчет. До этого случая девочка его не интересовала, после он лично сходил к ней и потребовал назваться. Она ему и назвалась графиней Нальдой Рожди. После этого он к нам и прибежал!
— Как Нальдой? — не понял король. — Род графов Рожди угас тысячу лет назад. О них уже все давно забыли бы, если бы графиня Нальда Рожди не стала первой королевой Вардага! У девочки точно алмазный амулет? Что вы молчите, рассказывайте дальше!
— Меня, ваше величество, тогда не было в столице, поэтому делом занялся один из трех моих помощников. Он решил сначала разобраться с тем, кто сопровождал девицу. Этот тип назвался Верном из рода Мартов. Быстро выяснили, что он двадцать лет служил дружинником у графа Фельмора, а вскоре после его смерти ушел со службы.
— Были какие-то причины? — спросил король. — Обычно таких служак оставляют доживать.
— Были какие-то причины? — спросил король. — Обычно таких служак оставляют доживать.
— Рано ему еще доживать, — сказал барон. — Ему шестьдесят, но выглядит моложе и еще силен. У него был дом в деревне, которая стоит на землях барона Рожера. Туда послали человека, который рассказал престранную историю. В тот самый день, когда в "Императорский" вселились наши постояльцы, управляющий барона был в деревне и вознамерился выбросить из дома женщину, которая перестала платить аренду. Так вот, это у него не получилось. По словам жителей, к нему подошла малолетняя жрица и заплатила долг. После этого управляющий с дружинниками уехал. Жрица обратилась к крестьянам с просьбой продать одежду. Надо сказать, что в деревню она пришла почти голой.
— И одеждой ее обеспечил этот Верн? — догадался король.
— Совершенно верно, ваше величество, — подтвердил барон. — Он ей еще помог купить у старосты жеребца. Как сказал наш человек, купили настоящего боевого коня. Мы узнали в конюшне постоялого двора, что такой конь был, но его на второй день поменяли на кобылу. Но самое интересное началось дальше! В деревне ничего нельзя сделать так, чтобы этого кто-нибудь не увидел, а потом всем не разнес. С этой жрицей были два каких-то крестьянина, которые помогали ей нести очень тяжелые сумки. Потом они ушли из деревни, но вскоре опять прибежали, но уже не по дороге, а полями. Они что-то рассказали Верну, который оседлал коня и поскакал по дороге. У съезда на заброшенный тракт росла большая роща. Так вот, он в нее что-то кинул и опрометью бросился обратно в деревню, а роща выгорела в считанные мгновения!
— Дух огня? — спросил король. — И против кого его применили?
— Два дня назад к нам приезжал человек барона Рожера, передавший письмо с просьбой объявить в розыск красивую девочку лет тринадцати, которая называет себя жрицей. Видимо, она была в древней столице и принесла из нее много золота, которым соблазнился барон. Девчонку предупредили, и Верн сжег засаду духом огня. Мы опросили торговые дома и узнали, что мужчина, похожий по описанию на Верна, дважды продавал много имперского золота.
— Загадочная история, — сказал король. — И чем же она закончилась?
— Мой помощник решил не мудрить, а воспользоваться обвинением барона и направил на постоялый двор мага и пять стражников, — ответил барон. — Выбрали время, когда Верн куда-то ушел, и вломились в номер к девочке. Она испугалась, но очень быстро взяла себя в руки и попросила дать ей возможность одеться. Маг сглупил и отказал.
— Что замолчали? — рассердился Габриэл. — Чем все закончилось?
— Дракой у них закончилось, — сказал вместо барона граф. — Девчонка применила благородный бой паладинов и выбила дух из двух стражников. Маг попробовал воздействовать своим искусством, но магия на нее почему-то не подействовала. Когда девочка бросилась к своему мечу, ее оглушили ударом по голове и связали руки. На ней действительно оказался золотой пояс жрицы, который магу снять не удалось. Более того, он не смог снять амулет или даже разрезать шнурок. Когда взяли ее меч, оказалось, что это Ни-хай. Меч взял маг, который вынужден был повесить девочке на пояс. Если бы он это не сделал, убил бы сам себя. Продолжайте, Джур.
— Мы обыскали ее номер и нашли около пяти тысяч имперских золотых, — продолжил рассказ барон. — Было еще и наше золото, и драгоценности. В номере остались мои люди, а девочку доставили в стражу, а после приказа господина графа привезли сюда. Золото тоже здесь.
— Так она здесь? — воскликнул король. — Немедленно привести!
— Подождите, Джур! — остановил граф дернувшегося барона. — С ней много неясностей, поэтому будет лучше, если вы встретитесь в присутствии мага.
— Пожалуй, вы правы, — согласился король и крикнул секретарю: — Азам, быстро найдите Бошара!
Королевского мага пришлось подождать, но Бошару Вилаю недавно перевалило за сто лет, поэтому никто и не ждал, что он примчится бегом. Несмотря на столь преклонный возраст, старик сохранил ясность ума, да и телом был крепче гораздо более молодого графа.
— Что это за чудо стоит в приемной? — спросил он, зайдя в кабинет. — Сколько живу, а такого не видел. Это вы ее приволокли, Джур?
— Мои люди, ваша мудрость, — почтительно сказал барон. — Некоторые из них при задержании пострадали, так что это, как вы выразились, чудо не так уж безобидно. И учтите, что на нее не действует магия, поэтому в случае опасности для его величества жгите огнем!
— Тогда понятно, почему у нее меч паладина! — сказал старик. — Он не смог ее подчинить, и по какой-то причине служит. Наверное, сходил с ума от безделья, а тут такой случай развлечься. Зря вы, барон, так поступили с ребенком. Скажите, чтобы ее сюда привели.
— Да, ведите! — подтвердил король. — А вы, барон, на время разговора постойте с вашими людьми в приемной.
Джур Мавад поклонился и вышел из кабинета. Через минуту опять открылась дверь, и все увидели молодую девчонку, одетую в шелковые штаны и такую же рубашку навыпуск. До драки воротничок и манжеты были обшиты кружевами, но сейчас воротник был оторван, да и кружева на рукавах тоже пострадали. Пострадала и сама девочка. У нее была ободрана скула и из носа сочилась кровь. Видимо, еще сильно болела голова, потому что она непроизвольно морщила лицо. Довершали картину всклокоченные волосы и туфли на высоких каблуках. Пояс жрицы был под рубашкой, но меч было видно. Руки девочке завели за спину и крепко связали.
— Это лишнее, — сказал маг, вынул из ножен небольшой кинжал и осторожно перерезал ремень. — Помассируй запястья.
— Спасибо, — поблагодарила она, массируя руки.
— Что, совсем не действует магия? — спросил старик.
— Только враждебная, — ответила девочка. — Хотела сотворить заклинание исцеления, а в голове какой-то шум и никак не получается сосредоточиться. Если я встречу этого мага, я ему тоже врежу по башке!
При последних словах на ее лице появилось мечтательное выражение, и лица взрослых расплылись в улыбках.
— Почему такая обувь? — с улыбкой спросил король.
— Вам смешно! — с возмущением сказала девочка. — Я этим козлам сказала, что после удара кружится голова, так надели эти туфли! Наверное, чтобы я никуда не сбежала.
— А как сейчас? — спросил старик. — Меньше болит? Кровь уже тоже унялась.
— Спасибо, — еще раз поблагодарила она. — Вы маг? А почему тогда без мантии?
— Я исправлюсь, — улыбнулся Бошар. — Не скажешь, в каких ты отношениях с хозяйкой пояса?
— А вы кто такие? — глядя исподлобья, спросила девочка. — Это, случайно, не король?
— Да, я король, — кивнул Габриэл, — а теперь скажи, кто ты такая, и ответь на вопрос моего мага.
— Что с моим слугой? — спросила она. — Пока мне этого не скажут, я с вами разговаривать не буду!
— А не боишься? — спросил граф. — Король все-таки.
— Какая разница, боюсь я или нет! — сказала девочка. — Отвечать все равно не буду! Я за собой не знаю никакой вины!
— Взять чужое имя и титул — это преступление, за которое можно ответить жизнью, — сказал ей граф. — Я не знаю, что с твоим слугой, но вряд ли что-то страшное. Скорее всего, его просто задержали. Если он не стал драться со стражниками, то не пострадал. А ты, отказываясь отвечать, осложняешь не только свое положение, но и его!
— Любой глава рода или просто последний в роду имеет право по своему желанию ввести в него кого хочет! — сказала она. — Это закон империи и, как я узнала, такие же законы есть во многих королевствах! Поэтому графиня и жрица Элла Рожди имела полное право назвать меня именем своей погибшей сестры!
— Была такая сестра у королевы, — сказал маг. — Она умерла молодой. На тебе ее пояс?
— Не знаю я никаких королев! — ответила девочка. — А пояс ее. Слушайте, что я вам буду повторять ее слова, говорите с ней сами!
Ее лицо на мгновенье застыло, а потом вновь ожило, но стало заметно старше. И голос, которым она заговорила, был уже не детский:
— Какие у вас претензии к той, кого я на законном основании ввела в семью?
— Элла Рожди? — глядя на нее с жадным любопытством, спросил маг. — Жрица? Почему же вы не захватили это тело?
— Это был бы для нее прямой вред, — ответила жрица. — Богиня подобное запретила. У меня с этим ребенком соглашение. Как только она здесь утвердится, найдет для меня тело. Пока я могу пользоваться только тем, что она мне позволяет. Еще раз спрашиваю, в чем ее вина?
— Даже не знаю, вина это или нет, но по вашей милости я приобрел родственницу, — сказал ей Габриэл. — Ваша младшая сестра не погибла, а вышла замуж за первого короля Вардага. Теперь эта девочка на законных основаниях является сестрой нашей первой королевы.
— Воспользуйтесь тем же законом и введите ее в свою семью, — равнодушно сказала жрица. — У вас было две дочери, будут три. Это необыкновенный ребенок, поэтому вы не пожалеете. Хочу вас всех предупредить от того, что может причинить ей вред. На девочке печать богини, именно поэтому ей не страшна никакая магия. Никто не знает, для чего великая Верона перенесла этого ребенка из ее мира в наш. Девочка выжила среди людоедов и очень многому научилась. Наверняка богиня следить за ней и теми, кто рядом. Может, она и не накажет за нанесенный ей вред, но я бы не стала это проверять на себе.